Я вжат в пассажирское сиденье черного «корвета» 1965 года выпуска; авто принадлежит самой высокооплачиваемой кинозвезде планеты Земля. Будничным полднем на главной магистрали Калифорнии Pacific Coast Highway почти пусто, и нам есть где разгуляться. Актер вспоминает один особенный день из своей творческой биографии. Дело было в конце 1970-х, на съемках комедии Роберта Дауни-старшего «В жопу академию»:
— Снимали в городке Салина, штат Канзас, — рассказывает артист, вытягивая слово «Салина», словно напитываясь ароматом старой, непорченой Америки. — У меня был маленький скутер Honda — крошечный, не мотоцикл даже, потому что я был мелковат, чтобы водить большой. Так вот, девушка, которая снималась в фильме, Стейси Нелкин, красотка с невероятными сиськами, попросила отвезти ее с площадки в отель и, пока мы ехали, всю дорогу ко мне прижималась. Я не берусь утверждать, что именно этот инцидент убедил меня в том, что мне предписано стать актером, но эта поездка изменила мою жизнь. Раз и навсегда.
Вот портрет кинозвезды: сорок девять лет, темные очки, бейсболка, полное безразличие к вытягивающимся лицам водителей, которых мы обгоняем. Что ж, Роберт Дауни ведет себя как подобает кинозвезде. И это прекрасно. Ибо недавно, если кто-то запамятовал, он ею не был. Он был зэком или, как пел Хэнк Уильямс, «не человеком — номером».
Заключенным номер P50522. Винтиком пенитенциарной системы. После серии арестов (за пьянку, хранение наркоты и бегство из наркологической клиники) артиста поместили в тюремную нарколечебницу штата Калифорния в Коркоране. Проще говоря, в колонию общего режима. Но, поскольку речь идет о Дауни, время, проведенное за решеткой, было потрачено не зря. Месяц в тюряге — это все равно что десять семестров актерской школы. Помогает осмыслить собственную карьерную небесконечность и зачерпнуть, так сказать, внутренней актерской правды, которую так ценят мыслящие режиссеры. Теперь, после отсидки, обогащенное нутро Дауни можно смаковать как зрелого Синатру, которого бросила Ава Гарднер. Не просто радоваться смазливой мордашке — видеть в ней целую жизнь.
Фильмы, в которых Роберт снимался, заново обретя свободу, так или иначе пересказывают его собственную историю: смерть, новое рождение, мытарства в преисподней, искупление. Отличный пример — «Железный человек» и его сиквелы, которые есть не что иное, как таблоидные подвиги актера в комиксовом переплете. Судите сами: Тони Старк, промышленник-миллиардер, владелец самолетов-поездов-пароходов, запойный алкаш, любитель супермоделей и т. д. и т. п. встает на кривую дорожку по причине собственной амбициозности. На его машину налетают террористы — примерно так, как во время оно шерифы Малибу устраивали облаву на самого актера. Тот дает деру, но его ловят, куют в наручники, избивают и запирают в пещере, единственный способ выйти из которой — смерть. Но нет, он не умирает; наоборот, обретает новую силу и железный костюм, с помощью коего уничтожает всех своих врагов. А потом возвращается к своей старой доброй жизни, вооруженный, как герой сказки, мудростью и пониманием, что это за штука — жизнь.
— Первый этап — выбраться из пещеры, — развивает идею Дауни. — Многим это удается, но далеко не у всех получается измениться, понять силу губительного отрицания своей судьбы и перековаться в горниле испытаний в более прочный сплав. Как-то так. Но я не уверен, что мой пример — это вообще про это. Пять лет назад я бы первым побежал и сказал, что да, я пытался сделать наше сходство более выпуклым, но с тех пор многое поменялось. Так что, клянусь Богом, я не равен своей истории.
Таким образом, Дауни нынче вступает в эпоху своей третьей инкарнации. Инкарнация первая — вундеркинд подросткового кино 1980-х, который мог залезть в чью угодно шкуру, сыграть любую роль. Инкарнация вторая — восставший из пепла Феникс, могущественный актер-магнат, заново сформулировавший целый жанр и, как следствие, нешуточно набивший карманы. Третья инкарнация стартует сейчас: продюсер, сооснователь производственной компании Team Downey, которая только что дебютировала «Судьей».
Роберт играет сына главного судьи (Роберт Дюваль) — универсального родителя, разочарованного в жизненной траектории своего отпрыска, на которого он возлагал столько надежд.
— Насколько он быстр?
— Кто?
— «Корвет».
— Смотри сам, — отвечает Дауни и жмет на газ. Секунда утробного урчания, затем тачка выстреливает на неимоверной скорости — Дюваль назвал бы ее бомбо-лошадью. В том смысле, что, если поблизости взорвется бомба, эта лошадка даже не шелохнется. Тормоз — единственная проблема. Если нас кто-то подрежет, можем отправиться на небеса, держась за руки.
Актер замедляет ход, резко разворачивается и выезжает на дорогу, ведущую к дому. Ворота, камера, взмах руки. Шуршим по гравию мимо гигантской буквы R, выглядящей как настоящий поп-арт. Этот дом в Малибу воздвиг «Железный человек»: Роберт и Сьюзен купили его вскоре после того, как прибыль от фильма начала капать на счет. Раскинувшееся на семи акрах над океаном барское имение в духе 1950-х. Дауни живет в нем с женой и сыном Экстоном, двух с половиной лет от роду, плюс кошки и автомат для кофе. Кошек две, и они невероятно пушистые. Личная прислуга состоит из шеф-повара и нескольких ассистентов; у одного из них — Джимми Рича, охранника на побегушках, — на лодыжке наколото Iron Man (попробуй теперь уволь его). У Дауни тоже есть татуировки; одна из них на плече — Suzie Q — в честь жены.
Роберт ведет внутрь, усаживает на кухне и готовит мне чашку крепкого кофе. Личное знакомство с кинозвездой — странный опыт. Тот, кого привык видеть в двух измерениях, как во сне, является во плоти, словно гигантская R на газоне. Зачастую реальный человек недотягивает до своего экранного образа, и вам становится грустно. Звезда это замечает, и ей тоже становится грустно. С Дауни все наоборот — его экранная аура всегда при нем: в реальности вы получаете ровно то же, что в кино. Конечно, вы знаете, как он выглядит: компактный худощавый мужчина, оливковая кожа, большие глаза, элегантный красавец, но не чересчур элегантный и не то чтобы прямо красавец. Если бы мне поручили нарисовать шарж Дауни, я бы завернул его силуэт в ломаные линии, символизирующие энергию, которую он распространяет вокруг. На него нужно смотреть как на затмение — через затемненные стекла.
Спрашиваю о жизни, детстве, родительских обязанностях, о пагубных привычках. Каждый ответ выливается в десятиминутный монолог о глубоких вещах и вечных смыслах. На вопрос о формировавших его художественных влияниях Дауни отвечает:
— Меня вырастил черно-белый телик, мне казалось, я прямо перед ним родился. Род Серлинг, Билл Шетнер, «Герои Хогана», «Остров Гиллигана», Антонио Фаргас в «Старски и Хатче» и в «Патни Своуп». Аллан Арбас и Эрве Вильшез во «Дворце Грисера» и «Волшебном острове».
В его манере говорить есть что-то одновременно маниакальное и успокаивающее; в том, с какой легкостью он перепрыгивает с одной темы на другую. Все напоминает ему обо всем.
— Помню, как гулял с отцом по Нью-Йорку в майке с Суперменом. Их только начали печатать. Еще у нас был реквизитный трон, мой отец сидел на нем.
— Отец был Суперменом, и он повелевал вашим миром?
— Да, он был высоким красивым брюнетом, мужик хоть куда.
— У вас было интересное детство.
— Интересное — подходящее слово, — говорит Дауни. — Я много раз слушал, как люди рассказывают о своем ужасном детстве. Мне больше нравится слово «интересное». Часто именно люди с «интересным» двигают искусство вперед. Удивительно, сколько мировых лидеров и просто известных людей были психопатами.
Роберт Дауни-старший снимал артхаусное кино, и его карьерный пик пришелся на 1970-е. Дауни-младший к тому времен достаточно подрос, чтобы с любопытством слоняться промеж пьяных друзей папаши. Мать актера Элси Дауни была сценаристкой и актрисой. Родители быстро развелись, поэтому Роберту случилось пожить в самых разных местах: в Квинсе, Лондоне, Санта-Монике, в Нижнем Ист-Сайде и в Гринвич- Виллидже. Дауни сравнивает себя с «сыном полка», вот только его отец ходил на войну с продюсерами. Бобби приходилось бывать на самых крутых вечеринках Нью-Йорка и Лос-Анджелеса 1970-х. Когда ему было шесть или семь, отец раскурил с ним косяк; Дауни приобщался к шоу-бизнесу, как дети мафиози — к воровству в законе. Актерство почти не отличалось от обычной жизни; в пять лет Бобби дебютировал у отца в фильме «Приют для животных», сыграл щенка. В семь лет снялся в культовой классике «Дворец Грисера».
Потом начались голливудские роли: у Джона Хьюза в «Ох уж эта наука», со своей тогдашней подружкой Сарой Джессикой Паркер в «Новорожденной» и «Девчонках, которые хотят веселиться». В 1985-м в течение сезона Дауни подвизался членом труппы Saturday Night Live — той самой, с Рэнди Куэйдом и Джоан Кьюсак, которую считают самой провальной в истории шоу. Прорыв случился в 1987-м, когда актер снялся у Джеймса Тобака в «Специалисте по съему» и в экранизации Брета Истона Эллиса «Меньше чем ноль». В какой-то момент история Джулиана, вечно обдолбанного гуляки с Западного побережья, плавно перетекает в историю жизни самого Дауни — голливудского ребенка, выросшего в мире кино и наркотиков. Эта роль определила раннюю карьеру актера; открытость, с которой парень был готов выставлять себя на всеобщее обозрение, завораживала. Мел Гибсон, с которым Дауни снимался в комедии «Эйр Америка», до сих пор с содроганием вспоминает маниакальную энергию молодого актера:
— Он сидел в гримерном кресле с газетой в руках и пересказывал в стихах содержание статей про политику. Его мозг — это чудо; удивительно, что он разрушил его не до основания.
Именно эта страсть к фонтанирующей импровизации пришлась кстати, когда Дауни играл Чаплина. Разумеется, он не был самым очевидным выбором на роль величайшего кинокомика. Гротескный пердунишка из фильма «Снова в школу» — и Чаплин?! Роберту предстояло показать жизнь Чарли на протяжении полувека, и он нырнул в образ с головой. На пробах стало ясно, что дальнейший поиск бесполезен. Утвердив Дауни на роль священного чудовища кинопантеона, режиссер Ричард Аттенборо ввел его за ручку в святая святых актерской элиты.
Именно этой ролью Роберт заработал все вторые и третьи шансы, которые ему потом давали в Голливуде. За «Чаплина» актер был номинирован на «Оскара», но уступил Пачино и его слепцу из «Запаха женщины». Кроме того, «Чаплин» не принес большой прибыли, как и другие картины с участием Дауни. Ну а существование актера, которого обожают интеллектуалы, но игнорируют зрители, всегда балансирует на грани.
Солнце красным шаром закатывается в свою конуру где-то за горизонтом. Буква R отбрасывает трехметровую тень.
— Пошли пройдемся, — предлагает актер. — Покажу свои владения, пока совсем не стемнело.
Останавливаемся у деревянного сарая в ста метрах от дома.
— Что это?
— Наш зоопарк.
Дауни открывает дверь, и взору открывается парочка козлов. В глубине прячется квартет альпак — самых странно выглядящих животных на свете.
— Это Фуззи, — говорит Дауни. — Единственная, которой нравятся люди.
— Зачем вам альпаки? — уточняю я.
Актер минуту медлит в задумчивости, затем отвечает:
— Без понятия.
Я упоминаю, что читал где-то, что Дауни — иудей-буддист. Актер кажется смущенным.
— JewBu? — иронизирует он. — Мой друг любит так называть себя и свою жену. Может, и я так себя однажды назвал, но это неправда. Ничему, что я говорю, нельзя верить, кроме тех случаев, когда я дал вам слово. А если я дал вам слово, все остальное не важно.
Подходим к автостоянке; две дюжины машин прячутся под брезентом, я оказываюсь в состоянии угадать большинство из них по силуэту.
— «Порше»?
— Отлично!
— «Корвет»?
— Снова в точку. А это Ford 150. Bentley мне его выдал как часть гонорара за третьего «Железного человека». Там Volvo, а это Woody. Это Boss 302 Mustang 1970 года. Mercedes-Benz Pagoda, тоже 1970-го. Это мой добрый приятель Audi, с которым я подружился еще на первой серии. A8. А вот Audi R7, одна из величайших машин, когда-либо сконструированных. Это фургон Mercedes-Benz. Там Volkswagen GTI 2011 года.
— То есть вся коллекция собрана после «Железного человека»?
— Шутишь? До него у меня даже GTI не было.
Пока мы гуляли, над Малибу повисла луна. Я настраиваюсь на соответствующий лад и предпринимаю попытку выведать новые подробности тюремно-наркотического прошлого актера. Как он борется со своими демонами?
— Обычно это просто функция возраста, — отвечает Дауни. — Совершенно нормально злоупотреблять чем-то по молодости. А вот что заставляет ваш средний мозг отдать вашему переднему мозгу приказ переформатировать временную одержимость в злостную зависимость — это тайна. Удивительно, на что способен человек, особенно если учесть, насколько мы эволюционно недоразвиты.
Дауни утверждает, что он с большой долей вероятности унаследовал свои пагубные привычки. Что подводит нас к ситуации с Индио Дауни —сыном актера от первой жены Деборы Фалконер, которого недавно обвинили в незаконном хранении наркотиков, после того как «калифорнийский полицейский предположительно стал свидетелем того, как обвиняемый злостно дунул среди бела дня», по словам нью-йоркской Daily News.
— Он мой сын и сын своей матери, и успел все попробовать куда раньше, чем мы. Что ж, дитя информационного века, они все акселераты. Можно ли помочь кому-то выйти из темного леса? Да, только если сам в нем не заблудишься, — aктер медлит пару секунд и резюмирует: —Выбери любую семейную дисфункцию — и наткнешься на проблему нашей семьи.
Дауни знает, о чем говорит: он стал принимать наркотики пацаном. Потом, на волне признания и обожания, это превратилось в проблему. В июне 1996-го актера остановили за превышение скорости. Копы обыскали машину: героин, кокаин, крэк, незаряженный «Магнум 357». Все остальное развивалось по сценарию дурного сна: наркологическая клиника, бегство в пижаме и гавайской рубахе, новая клиника, новый побег. В 1999-м мужчина предстал перед судьей, умоляя не отправлять его в тюрьму: «Чувствую себя так, как будто у меня во рту пистолет, палец на курке и вкус метала на языке». Его приговорили к трем годам, из которых актер отсидел почти год. Сразу после освобождения Fox подписал его на постоянную роль в сериале «Элли Макбил». Дауни заработал за нее «Золотой глобус»; бесконечные истории про волшебное возвращение заполнили страницы газет и журналов. В конце того же года полиция отреагировала на анонимный звонок и провела обыск в комнате актера в отеле в Палм-Спрингс. Нашли кокаин и метамфетамины. Несмотря на это Fox продлил контракт на следующий сезон.
Весной 2001 года Дауни прошествовал босиком через калифорнийский Калвер-Сити, был арестован и отправлен в наркологическую клинику. Fox разорвал контракт, карьера актера висела на волоске, страховые компании отказывались выдавать актеру страховку, что лишало его возможности сниматься в студийных фильмах. Помог Мел Гибсон, задействовавший Роберта в небольшой картине «Поющий детектив» и персонально поручившийся за него. Дауни снова стали приглашать в большие фильмы: «Готика», «Поцелуй навылет», «Доброй ночи и удачи» Джорджа Клуни.
— Его почти списали в утиль, на это было тяжко смотреть, ведь он безумно талантлив, — вспоминает Гибсон. — Он свой худший враг, но ведь все мы не без греха. Я гораздо хуже его! Надо уметь видеть и принимать недостатки другого. Ему удалось настолько уверенно вернуться к нормальной жизни, что это вызывает восхищение.
Великое возвращение началось с «Готики», на съемках которой Дауни познакомился со Сьюзан Левин — вице-президентом производства в компании Джоэла Сильвера Silver Pictures. Дауни влюбился в Левин, уроженку Чикаго, девушку, которой удалось направить его бешеную энергию в правильное русло.
— Мы познакомились на съемках в Монреале, — рассказывает Сьюзан. — Пытаясь сохранить профессиональный подход, я старалась думать о нем исключительно как об актере и милом парне. В нем было что-то приземленно-нормальное. Только к концу съемок я начала подозревать, что знакомство может затянуться. Но и тогда говорила себе: не вздумай, он же актер, а у меня нормальная работа. Потом, уже в Лос-Анджелесе, все завертелось довольно быстро». Они поженились в 2005 году и основали собственную компанию несколькими годами позже. Сын Экстон родился в 2012-м. Он белокур и очарователен. Пока он не имеет ни малейшего представления о том, что его папа сильно отличается от других пап.
Мы поужинали и заканчиваем беседу. Дауни откидывается с чашкой эспрессо в руке, позади окно распахнуто настежь. Артист выглядит усталым, но это хорошая усталость — усталось успешного трудового дня. Я интересуюсь, каковы планы Team Downey.
— У нас есть теле- и кинопроекты. Работа над сюжетами будущих фильмов — нечто вроде афродизиака для меня и Сьюзан. Мне нравится наблюдать за тем, как работает ее мозг. А теперь я покажу вам что-то, появление чего действительно жду, — Дауни расплывается в улыбке, вскакивает с места и несется в соседнюю комнату. Через минуту возвращается с фотографией.
— Придется надеть очки, — шутит актер, протягивая трехмерную сонограмму, на которой не родившийся еще ребенок напоминает космонавта, летящего в капсуле в открытом космосе. — Девочка, — поясняет счастливый отец. Красивая, кулачок сжат в приветственном салюте. — Есть и еще кое-что, — актер выводит меня на улицу, где, накрытое брезентом, стоит очередное автосредство. Огромное, как мамонт. Hummer, думаю я, или Range Rover. Дауни смеется, сдирает брезент: минивэн Honda Odyssey. Прекрасно, думаю я, в течение одного вечера я проследил одиссею этого человека от голливудской звезды в гоночной машине до одного из нас в семейном минивэне, гробу на колесах, который скрипит, как корабль, и укачивает, пока вы не уснете сладким сном мужчины в расцвете средних лет.
— Если придется везти куда-то девчонок, — поясняет Дауни, — я должен быть готов.
52.0
