ТОП 10 лучших статей российской прессы за
April 4, 2023

В нашем случае это означает, что потерявший среду обитания вид обречён на вымирание, если не сумеет вписаться в новое сообщество. Мамонты, жившие в злаковых тундростепях, бесследно исчезли вместе с этими ландшафтами. Такая же участь постигла и некоторых других крупных и мелких животных. Тогда как прочие уцелели, освоившись в изменённых условиях либо переехав на новый адрес. Северные олени, овцебыки, песцы, лемминги приспособились к обитанию в болотистой тундре. Зубры, лоси, волки, росомахи адаптировались к жизни в находящемся южнее лесном поясе. Бизоны, сайгаки, куланы, верблюды, сурки, суслики перебрались в ещё более южные степи.

Вот как всё произошло. В ледниковую эпоху климат в арктических областях был холодный и сухой. В этих условиях на севере возникли обширные злаковые степи, давшие приют так называемой мамонтовой фауне. Именно там жили шерстистые носороги и саблезубые тигры.

Во время «оттепели» климат сильно увлажнился, отчего мамонтовые прерии превратились в одно большое моховое болото. Южнее, где тоже были открытые пространства, зазеленели хвойные леса, вернувшиеся после ледникового периода на исходную позицию. Величественным травоядным гигантам просто не осталось места, а хищники, понятное дело, исчезли вместе с ними. И тут уместно вспомнить о счастливой участи родственных мамонтам слонов — их-то места обитания сохранились.

Случались на планете и такие катастрофы, которые опустошали природу, не оставляя возможности её обитателям ни мигрировать, ни изменяться. Как правило, это происходило, если иссякал какой-либо жизненно важный ресурс. Когда из-за изменений климата океаническая толща лишалась кислорода, глубоководная жизнь вымирала практически целиком. По прошествии этих смутных времён донные сообщества буквально воскресали из пепла, как птица-феникс.

Высыхания и заморы, ведущие к повальному вымиранию флоры и фауны, неоднократно бывали и в истории внутренних морей и крупных озёр. Как правило, в «невезучих» водоёмах очень высока доля видов, встречающихся только здесь и нигде более — это как раз отголоски давней беды. Ведь все они — потомки малой горстки видов, уцелевших при катаклизме или случайно попавших сюда в момент возрождения.

Биосферные «матрёшки»

В общих чертах становление нового сообщества идёт всегда по одному и тому же плану. Поредевшее из-за кризиса, оно ведёт себя точно так же, как и зарождающееся в ходе освоения нового острова. Полупустое сообщество слабо использует имеющиеся в распоряжении богатства, и природа, конечно, с этим мириться не станет. Природное конструкторское бюро тут же получает «срочный заказ» на нужные механизму шестерёнки. Начинается бурное видообразование, и возникают потребители пропадающего товара. Маховик эволюции в такие моменты разгоняется до максимальных оборотов, но по мере того, как сообщества насыщаются, темпы снижаются. Однако до тех пор, пока остаются хоть какие-то невостребованные ресурсы, новые виды будут появляться.

О том, насколько быстро при необходимости может идти эволюция, свидетельствует происходящее в Аральском море. В конце прошлого века этот водоём обмелел и его солёность повысилась. Причиной стало резкое уменьшение пресного стока — питавшие море реки просто не доносят до него свои воды, которые расходуются людьми на орошение полей. Произошедшие изменения привели к гибели растений и животных. Три четверти видов безвозвратно исчезли, но уцелевшие попытались заполнить возникший вакуум. Так, буквально за 10—15 поколений появились новые виды моллюсков, заместившие предшественников.