Династия Капетингов на французском престоле пресеклась в 1328 году. Умер, не оставив наследника мужского пола, последний из трех сыновей Филиппа IV Красивого. Новым королем и основателем новой династии стал сын младшего брата Филиппа, его тезка Филипп VI Валуа. Однако у Филиппа Красивого была еще и дочь, и несколько лет спустя сын этой дочери, английский король Эдуард III, выступил с притязаниями на французскую корону.
Случилось это вследствие очередного спора по поводу Гиени — богатой области на юго-западе королевства, которой английские монархи давно правили, принося за нее вассальную присягу королям Франции. Те понемногу сокращали подвластную англичанам территорию, а то и пытались ее отобрать, обвиняя коронованных вассалов в нарушении обязательств перед сюзереном.
В 1337 году Филипп VI в очередной раз решил конфисковать Гиень у Эдуарда III, а тот в ответ объявил себя истинным наследником французского престола. Противостояние королей приобрело вооруженный характер. Осенью 1340 года стороны заключили перемирие, но военные действия между ними скоро возобновились в новом формате. На западе королевства Франция вспыхнул другой конфликт, известный как Война за бретонское наследство или «война двух Жанн».
Весной 1341 года Иоанн III, герцог Бретонский, скончался, не оставив законнорожденных детей. Его брат, — тот самый, с которым не сложилось у Жанны де Бельвиль, — к тому времени умер. Однако у этого брата была дочь, Жанна де Пантьевр, и она вышла замуж за племянника французского короля.
Жанна де Пантьевр заявила права на герцогство Бретань, вассальное французской короне. Ее соперником стал второй, сводный, брат покойного герцога, Жан де Монфор. Филипп VI поддержал своего племянника и его жену. Монфор принес вассальную присягу более благосклонному к нему претенденту на французский трон — английскому королю. Для порядка все-таки съездил в Париж, где Филипп разбирал вопрос о наследовании. Быстро осознал, что против монаршего племянника шансов у него нет, тайком вернулся в герцогство и начал занимать города и крепости.
В Бретани сражались как местные сторонники двух претендентов, так и отряды, отправленные королями Англии и Франции им на подмогу. Приверженцев Монфора не остановило, что он почти сразу же попал в плен: борьбу возглавила его жена, Жанна Фландрская. Надев доспех, Жанна Фландрская возглавляла оборону города и конные рейды в стан противника, а современники восхищались ее «сердцем льва». Как видим, Орлеанская дева, чье время придет в следующем веке, была далеко не единственной боевитой Жанной Столетней войны.
Конфликт продолжался двадцать три года. «Вся обширная Бретонская земля оказалась охвачена войной, — сокрушался современник событий. — Дядя шел на племянника, брат на брата, отец на сына». Каждой знатной семье в герцогстве пришлось делать выбор — рискованный, нелегкий — и подчас не единожды.
Голова сира де Клиссона
Бретонские феодалы оказались в трудном положении. Оба соперника, представители знатных семей королевства, предъявляли права на наследство, а устоявшейся практики решений, кого в такой ситуации следует предпочесть, не было. Сам Филипп VI занял французский престол в обход наследниц, но при этом поддержал передачу герцогства Бретань по женской линии. Люди из-за Ла-Манша, которых призвали на помощь Монфоры, не были такими уж чужаками.
Со времен нормандского завоевания английские феодалы общались преимущественно на диалекте французского языка, а представители высшей знати по обе стороны пролива нередко приходились друг другу родственниками. Они принадлежали к одному и тому же миру аристократии и рыцарских обычаев.
В ходе Столетней войны стороны будут ожесточаться друг против друга, а в Англии в общении и делопроизводстве начнут отказываться от французского языка. Однако до эпохи национальных государств будет все еще далеко.
Многие бретонцы были склонны поддерживать того претендента на герцогство, который обеспечит им меньше поборов и больше свободы от короля. Приходилось лавировать. Оливье де Клиссон, муж нашей героини, сражался в интересах Жанны де Пантьевр. Обороняя бретонский город Ванн, переходивший из рук в руки, он попал в плен к англичанам, но скоро был обменян и освободился — подозрительно скоро, по мнению некоторых.
В начале 1343 года стороны заключили перемирие. Оливье де Клиссон вместе с другими рыцарями отправился в Париж на турнир. Там его, ко всеобщему удивлению, арестовали и бросили в тюрьму, обвинив в измене королю. Есть свидетельства, что Оливье де Клиссон действительно вел переговоры с англичанами, чтобы перейти на сторону Монфоров, и собирал для этого людей.
Некоторые континентальные хронисты пересказывали сплетню, будто доказательства измены Клиссона Филиппу VI привез англичанин, граф Солсбери, желая отомстить Эдуарду III, который якобы обесчестил его жену. Возможно, это был своего рода пропагандистский вброс, чтобы акцентировать внимание на распутстве английского короля, а не на расправе над перебежчиками, которую Филипп учинил во время перемирия.
Жанна де Бельвиль, узнав, что случилось с мужем, попыталась через своих людей подкупить одного из королевских чиновников, чтобы он помешал осуществить смертный приговор, но того тоже арестовали. Филипп VI личным вердиктом решил судьбу Оливье де Клиссона, человека, которого он много лет назад своей рукой посвятил в рыцари.
Расправа с ним была демонстративным предупреждением другим бретонским баронам. Клиссону отрубили голову на парижской площади. Тело подвесили за подмышки на виселице Монфокон — на этом двухэтажном сооружении, видимом издалека, часто казнили изменников. Голову отослали в герцогство Бретань, в Нант, где ее выставили на пике на городских воротах.
Пиратка-аристократка
Автор поэмы XIX века приводит драматичный эпизод: Жанна с двумя малолетними сыновьями подъезжает к стенам Нанта, показывает детям голову отца, и все трое торжественно клянутся мстить королю Филиппу, чем с того момента и занимаются. В средневековых источниках такой сцены нет. Реальная Жанна даром времени не теряла; еще когда Клиссон сидел в тюрьме, она начала собирать сторонников под свои знамена. После ареста мужа ей и ее приближенным тоже поступали вызовы в королевский суд по обвинению в измене и мятеже, которые Жанна игнорировала, понимая, чем может обернуться поездка в столицу.
После казни Оливье де Клиссона вдова, вне себя от ярости, перешла к решительным действиям. Согласно «Нормандской хронике XIV века», госпожа де Бельвиль с отрядом в 400 человек отправилась к одной из крепостей, занятых сторонниками Жанны де Пантьевр. К воротам она подошла с небольшой свитой, рассчитывая, что защитники замка ее знают, а новостей о казни мужа еще не слышали. Жанну впустили и приветствовали. Ее люди захватили крепость и истребили гарнизон.
Туда выдвинулась карательная экспедиция, но поздно: Жанны с ее отрядом уже не было. Мятежница переключилась на войну в другой стихии. «И тогда вышла эта дама в море, — повествует та же хроника, — и повела за собой великое множество людей, чтобы преследовать французов, и истребила в ту пору многих купцов».
Масштабы пиратства Жанны трудно представить, исходя из кратких сообщений средневековых авторов. «Заманчивая мысль — счесть ее действия причиной наказа папы Климента VI Эдуарду III от 11 октября: скомандовать „его людям и вассалам“, чтобы они прекратили нарушать перемирие между Францией и Англией „нападениями и враждебными посягательствами“ на море», — пишет американская исследовательница Кэтрин Сьюрсен, отмечая, что документ понтифик направил по просьбе Филиппа VI, и выглядит он как логичное продолжение свидетельств хронистов об активности Жанны примерно в это время и призывов к ней из Парижа явиться в суд. По итогам вдову заочно признали виновной, лишили всех владений и изгнали из королевства.
Исследователи полагают, что вся ее морская кампания длилась не больше нескольких месяцев. В любом случае ее действия, пусть недолгие, своим размахом должны были сильно впечатлить современников, чтобы память об этом сохранилась надолго и столетия спустя люди сочиняли и пересказывали легенды о Бретонской Тигрице и Кровавой Львице, наводившей ужас на французских мореходов. Это при том, что в средневековых источниках судьбы женщин очень часто остаются «за кадром» историй о деяниях их супругов, братьев и сыновей.
До наших дней сохранилось предание, что Жанне дорого обошлась кампания возмездия. Согласно ему, ее корабль потерпел крушение, и дама с двумя сыновьями долго дрейфовала в лодке в открытом море, пока не удалось причалить к безопасному берегу; из мальчиков выжил только один, Оливье.
Жанна лишилась владений и доходов, но у нее все еще оставались козыри посильнее морского разбоя: знатность и влияние. Почтенная вдова (ей уже за сорок) с сыном, еще ребенком, обратилась за поддержкой к Эдуарду III и партии Монфора. В Англии ей оказали теплый прием. Оставшуюся жизнь Жанна понемногу возвращала свои земли чужими руками: когда среди завоеваний сторонников Монфора оказывались ее бывшие владения, она добивалась, чтобы они снова достались ей. К 50 годам у Жанны даже был свой Бентли: сэр Уолтер Бентли, ее новый супруг, тоже воевал в Бретани и отстаивал там интересы семьи. Ее сын Оливье вырос при английском дворе и вслед за отчимом отправился на материк. Со временем он вернет семье де Клиссон те владения, которые не успела мать.
* * *
Жанна де Бельвиль не дожила пять лет до окончания Войны за бретонское наследство. Битва при Орэ в 1364 году оказалась решающей: погиб главный борец за интересы Жанны де Пантьевр — ее муж Шарль де Блуа. Стороны заключили мир. По соглашению, герцогство досталось сыну умершего к тому времени Монфора.
Новый герцог признал своим сюзереном короля Франции и принес ему вассальную присягу. Сын Жанны де Бельвиль, Оливье де Клиссон, сражался при Орэ на стороне Монфоров и лишился глаза. Впоследствии он перешел на службу к королю Франции, вернул и приумножил семейные владения и стал коннетаблем — это была высшая военная должность. Столетняя война продолжалась до 1453 года.
0
119.00
