Громкое пение разносится по залам Университетской клиники Кельна. То один голос, а то и целый хор почти из 20 пациентов клиники, больных раком, и медицинского персонала. Мелодии просты, тексты легко запоминаются, чтобы каждый мог подпевать. «Здесь не может быть ошибок, только вариации» — говорит музыкальный терапевт Норберт Херманнс (Norbert Hermanns), один из руководителей вокальной группы. Каждую неделю участники собираются в часовне клиники и поют. Ноты или либретто им не нужны. Если песню несколько раз повторить, певцы и так быстро ее запомнят. С пылом и сопровождающими текст жестами они распевают веселые или спокойные, порой медитативные песни. Иногда после этого следуют слезы. «Многие пациенты ищут через пение выход к собственным чувствам и таким образом дают им волю. Так приходит облегчение» — объясняет Херманнс.
Вновь и вновь он наблюдает за тем, как люди с серьезными заболеваниями, музицируя вместе, обретают надежду и новые силы. «Голос и настрой тесно связаны между собой» — утверждает музыкальный терапевт. Тот, кто повышает голос, чувствует себя более уверенно. В то же время пение способствует самопознанию и налаживанию контактов с другими. «Для больных раком, которые из-за своей болезни часто чувствуют себя изолированными, это очень важно».
То, что музыка способна изменить настроение и вызвать сильные эмоции, каждый испытывал не раз — будь то на концертах, футбольном стадионе или в опере. Но как именно воздействуют звуки на наш мозг? Изучением этого вопроса занимается музыкант и нейробиолог Штефан Кельш (Stefan Koelsch). Профессор биологической психологии и музыкальной психологии Свободного университета Берлина играет участникам своего исследования музыку, вызывающую различные эмоции: от радости до печали. Использование диагностической визуализации демонстрирует, как активируются при этом области мозга.
В дофаминовом дурмане
Уже давно было установлено, что никакой специальной «музыкальной» области мозга не существует. Вместо этого мелодии и ритмы активируют сети всего мозга, в том числе и в системе поощрения. Как, например, секс или еда, приятная музыка усиливает выброс нейромедиатора дофамина, известного как «гормон счастья». Неудивительно, что любимая песня прогоняет плохое настроение. Даже гиппокамп реагирует на музыку. Он играет важную роль для эмоций во время обучения или вспоминания. «Это означает, что чувства основываются не только на реакции системы поощрения», — объясняет Кельш. Так, гиппокамп, в свою очередь, тесно связан с гипоталамусом в мозге, музыка отвечает за отдых: гипоталамус регулирует гормоны стресса, такие как кортизол, и выделяет нейромедиатор окситоцин, способствующий межличностной связи. «Для таких социальных видов, как наш, это базовая потребность», — говорит Кельш.
С объединяющей силой музыки знаком и Штефан Шмидт (Stefan Schmidt). Пианист основал в 2009 г. в Берлине хор для бездомных, наркозависимых и других людей с социальными проблемами. «Уличный хор» в среднем состоит из 40 человек, регулярно репетирующих и уже успевших дать несколько больших концертов. «Люди узнают здесь, что такое уважение и признание. Для многих этот хор стал семьей». Еженедельные встречи стали постоянной величиной в чаще всего беспорядочной жизни участников хора. Во время репетиций никто не может быть пьяным или находиться под действием наркотиков. Это правило помогло уже многим бороться со своей зависимостью. Некоторые певцы, пришедшие бездомными в «уличный хор», смогли найти работу или начали учиться.
«Войти вновь в рабочую жизнь бездомному сложно. В нашем же хоре процент успешно восстановившихся велик», — рассказывает Шмидт. Причиной этому может быть то, что люди, которые больше не верили в себя, через свои вокальные успехи и признание другими снова обретают доверие к самим себе. «Они замечают, что если постоянно над чем-то работать, то из этого может получиться что-то хорошее. Это дает надежду в том числе и на то, что можно попробовать себя и в других областях».
Свои музыкальные требования Штефан Шмидт, также руководящий камерным хором, для «уличного» не снижает: «Для певцов очень важно быть востребованными. Кроме того, они верят в то, что все сложные куски мы освоим вместе». Часто концерты перед большой публикой становятся и важным опытом: «Бездомные привыкли, что люди воротят нос при их виде. С хором же они находятся в центре внимания и в конце собирают овации».
Вокальная группа больницы под руководством Норберта Херманнса наоборот репетирует не ради выступлений. Пение имеет здесь скорее медитативную функцию, а сообщество играет важную роль. Несмотря на то что сюда постоянно приходят новые люди, царит интимная атмосфера, способствующая чувству защищенности. «Мы подбадриваем друг друга с помощью мелодий, жестов и текстов. Это трогает меня почти так же, как молитва», — рассказывает одна певица.
Заболевания участников хора не скрываются, но и не выходят на первый план во время совместного пения. Для Агаты Клевер (Agatha Klewer), одной из основателей группы, это важно. Уже пять лет у нее хроническое раковое заболевание лимфатической системы. Она знает, что, несмотря на многочисленные сеансы терапии, опухоль рано или поздно вернется. Пение помогает ей оставить прошлое позади и меньше беспокоиться о будущем. «Когда я здесь, я чувствую себя здоровой, — говорит она. — Так я набираюсь сил для своей повседневной жизни».
Большая часть певцов — онкологические больные, лишь немногие из них лечатся паллиативно. Вокальная группа открыта и для людей с такими заболеваниями, и для сотрудников клиники. Одна из медсестер рассказывает: «У меня были кровоизлияния в мозг и депрессии. Участие в хоре, более нацеленном на конкретный результат, было бы для меня слишком трудным. Но пока существует эта группа, я знаю, что не окажусь снова в глубокой депрессии».
Пение может укрепить не только душу, но и тело: дыхание становится глубже и — в такт музыке — более равномерным. На этом эффекте строятся, например, практики музыкальной терапии для людей с заболеваниями легких, такими как ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких, также известная как «болезнь курильщика»). Пение помогает пациентам сознательно контролировать свое дыхание, правильно выпрямляться, чтобы воздух оптимально поступал и выходил. Таким образом повышается и качество их существования. Первые исследования показывают, что регулярные занятия в хоре улучшают функционирование легких и облегчают такие симптомы, как, например, одышка.
Толчок для иммунной системы
Пульс адаптируется к ритму музыки. Так, сердца людей, поющих вместе в хоре, бьются синхронно, что, опять-таки, по аналогии с окситоцином в мозге, способствует межличностным связям и сотрудничеству. Пение воздействует даже на иммунную систему: исследователи во главе с Гюнтером Кройцем (Gunter Kreutz) во Франкфуртском университете им. Гете измерили уровень антител иммуноглобулина A у участников любительского хора до и после репетиции. Он обеспечивает защиту от патогенных микроорганизмов. Результаты исследования показали, что в конце часовой репетиции хора уровень иммуноглобулина а в слюне выше, чем в начале. Просто прослушивание музыки не оказало никакого эффекта на иммунную систему.
Тем не менее, по данным других исследований, даже прослушивание музыки имеет значительные эффекты. Она способна не только поднять нам настроение, но и помочь организму выработать болеутоляющие эндорфины. Этот эффект может быть использован в терапии: исследователи во главе с Ульрикой Нильсон (Ulrica Nilsson) из шведского Университета Эребру обнаружили, что люди, которые слушают музыку непосредственно во время операции или сразу после нее, испытывают меньшую боль и, как следствие, нуждаются в более низкой дозе обезболивающих.
К похожим результатам пришли ученые под руководством Шитцу Хуана (Shih-Tzu Huang): в рамках исследования 126 больных раком из Тайваня они обнаружили, что люди, которые в течение 30 минут слушали буддийские гимны или народные песни, обозначали свою боль как более слабую по сравнению с теми, кто эти песни не слушал. Конечно, музыкальная терапия не может заменить обезболивающее. Но исследователи утверждают, что этот способ из-за его низкой стоимости и простоты методики стоит использовать в клиниках в качестве дополнения.
Кельнский музыкальный терапевт Норберт Херманнс, однако, исходит из того, что активное пение еще более эффективно, — в конце концов, таким образом стимулируется не только мозг, но и весь организм. Не зря большинство репетиций начинаются с упражнений на расслабление тела. Перед тем как певцы возьмут первую ноту, они встряхивают руками и ногами, массируют челюсть и шею, активируют диафрагму короткими вдохами.
Участники вокальной группы Херманнса также начинают каждую репетицию с расслабления мышц. «Это важно, потому что страх и стресс часто вызывают болезненное напряжение, — говорит руководитель. — Пение способствует релаксации, совместно со спонтанным выражением чувств оно снимает боль».
Некоторые из участников группы до болезни играли на музыкальных инструментах или пели, кто-то — даже профессионально. Многие, наоборот, прежде были уверены, что они немузыкальны, и впервые пришли к пению во время терапии. «Предыдущий опыт не имеет значения. Важно, что человек получает удовольствие от этого, — говорит Херманнс. — К этому приходят сами!» Невролог Штефан Кельш пошел еще дальше: «Немузыкальных людей нет». Музыка может принести радость любому, считает он, вне зависимости от того, насколько он в этом искусен. «Музыка — в природе человека. Когда мы слышим захватывающую песню, это совершенно нормально, что мы чувствуем необходимость к ней присоединиться. Мы притопываем ногой, двигаемся в такт или начинаем вслух подпевать».
Голосом поднимать настроение
Кроме прочего, настроение музыки передается слушателям. Как именно это работает, изучали французские исследователи под руководством Стефани Обер-Хальфа (StphanieAubert-Khalfa) из Средиземно-морского университета в Марселе. Они сыграли ряд композиций 50 участникам исследования, которые в результате почувствовали либо грусть, либо радость. Параллельно они фиксировали различные физические реакции.
Бессознательно активировались мышцы, отвечающие за улыбку, когда человек слышал радостную музыку, электропроводность кожи становилась выше, как и частота дыхания. Печальная музыка, наоборот, заставляла нахмуриться. Последующий опрос подтвердил, что музыка воздействует на настроение респондентов.
Для сравнения исследователи включили просто ритмы, отказавшись от мелодий, и отметили, что в таком случае физические реакции в значительной мере отсутствовали, эмоционального «заражения» также практически не было. Вероятно, именно эти бессознательные телесные реакции во многом гарантируют эмоциональный отклик человека на музыку. Аналогичный эффект знаком исследователям мимики: люди невольно подражают мимике своего окружения. Так они могут не просто более глубоко сопереживать другим, но и одновременно «заражаться» чужим настроением.
Например, люди, страдающие аутизмом, имеют большие трудности с чтением эмоций на лицах окружающих. Но так ли они слепы к эмоциям музыки? Канадский психолог Ева-Мари Квинтин (Eve Marie Quintin) из Квебекского университета в Монреале со своими коллегами просила 26 подростков-аутистов и их нормально развивающихся ровесников прослушать различные аудиоклипы и оценить, были ли они радостными, грустными, вселяющими страх или безмятежность. Подростки-аутисты справились с заданием почти так же хорошо, как их ровесники.
Возможно, музыка помогает людям, страдающим аутизмом, лучше воспринимать и выражать свои эмоции. Мелодии активируют в лобной доле головного мозга языковые области, которые у аутистов обычно не реагируют на речь. Это доказали исследования Грейс Лэй (Grace Lai) и ее коллег из Колумбийского университета в Нью-Йорке, проведенные с помощью методов диагностической визуализации. В исследовании приняли участие 36 детей-аутистов.
В целом музыка и язык тесно связаны между собой. Штефан Кельш выяснил, что в нашей голове существует некоторый вид музыкального синтаксиса: во время прослушивания композиции неожиданный аккорд вызывает те же мозговые сигналы, что и грамматически неправильное слово в предложении. «Многие респонденты после эксперимента утверждают, что ничего особенного в музыке не заметили. Тем не менее их ЭЭГ четко показывает наличие определенной реакции. Наш мозг, видимо, изначально музыкален, даже если мы не замечаем этого».
В нашем обществе чаще всего поют только те, у кого это хорошо получается, — по крайней мере за пределами ванной и в трезвом состоянии. Тот, кто еще в детском саду выводил трели, часто не решается даже в день рождения спеть песню с коллегами. Возможно, этот страх показаться смешным потому так велик, что мы во время пения должны отпустить эмоции и открыть себя. Как раз в этом и заключается большая сила.
0
