ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Sept. 8, 2015

Правда, основной поток студентов все же идет учить английский, но Линь убеждает нас: по популярности русский не уступает европейским языкам.

— Русский учат филологи, его преподают на экономическом и химическом факультете, я думаю, что русский язык у нас начали активнее учить, потому что отношения между Китаем и Россией стали еще крепче, сотрудничество... — Линь обрывает фразу и жестом показывает: и так далее.

Студенты в Китае поначалу хватаются за голову: никто и не спорит — русский язык действительно сложный.

— На первых уроках студенты шутят: не завидуем мы русским, ведь они как только просыпаются, как только рот открывают — сразу начинают наклоняться и склоняться,— учительница игриво хихикает. — Да, изменения формы слова, склонения — дается китайцам с трудом, ведь в нашем языке такого нет.

Надеяться на фонетические сходства языков китайцам тоже не приходится.

— На востоке Китая некоторые русские слова прижились, например «леба»— это хлеб в родительном падеже, просто китайцы так слышали это слово, — говорит она.

Своим студентам Линь Мэй показывает современные русские комедии и фильмы Никиты Михалкова, читает Булгакова, Лермонтова, Пушкина и любимого Чехова.

Самое сложное слово для китайских студентов «достопримечательность».

— «Тастаписятель», «датапимчательности»... — изображает студентов Линь и обходит памятник Юрию Долгору­кому.

— А русский мат вы знаете? — осторожно интересуемся.

Линь широко раскрывает глаза, будто мы спросили что-то незаконное, но быстро отвечает.

— Я знаю некоторые слова, но студентов не учу, да, говорят, что русский мат — это что-то особенное, но не знаю... — задумывается Линь. — Я вот заметила, что у русских самое популярное слово — это душа.

Познать русскую душу, ну хоть немного — это, по мнению Линь, еще одна важная часть при изучении языка.

— Я сама начала учить русский с шести лет, тогда это казалось странным, но мой отец сказал: учи, не пожалеешь, — вспоминает китаянка.

Да, сначала она хмурилась, заучивала правила и запоминала исключения. Но в какой-то момент в сознании Линь что-то «екнуло».

— Полюбила русский, это очень сильный язык, глубокий, многосторонний, — перечисляет Линь но тут же исправляется. — Многогранный, так верно!

После школы она поступила на факультет русского языка в институт, но и этого оказалось недостаточно.

— Я закончила магистратуру и аспирантуру в государственном институте русского языка имени Пушкина в Москве, — по частям раскрывает свои отношения с русским учительница.

В Москве она прожила шесть лет. И оливье уплетала за обе щеки, и в бане русской была, и на балет ходила.

Китаянка, не спеша, подводит нас к памятнику Пушкину. Здесь и ей назначали свидания. В Москве Линь встретила своего мужа, он тоже китаец. В этот город она приезжает каждый год, говорит, что скучает по столичной зиме.

— В январе привезу сына, показать настоящий снег,— делится планами женщина.

У Линь Мэй один ребенок.

— У меня две сестры и у мужа брат, нам запрещено заводить второго ребенка, могут уволить с работы или придется оплачивать очень большой штраф, — вздыхает Линь.

— Кстати, мой племянник в этом году поступил в МГУ. У него был выбор: поехать учиться в Канаду или в Москву, — Линь подчеркивает значимость этого события и поднимает указательный палец вверх.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сергей Черемин, руководитель департамента внешне­экономических и международных связей Москвы

— Линь Мэй — одна из лауреатов XV Международного Пушкинского конкурса для учителей русского языка и литературы из стран СНГ и Балтии. В этом году в конкурсе впервые принимает участие педагог из Китая. Этот конкурс ежегодно проводит правительство Москвы. С каждым годом география участников Пушкинского конкурса только расширяется. За 15 лет существования конкурса в нем приняли участие преподаватели из более чем 30 стран. Несмотря на то что все преподаватели живут в разных странах, они несут частичку русской культуры, русской души, и для нас это, конечно же, величайшее благо.