ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Dec. 10, 2014

Но это редкий случай. Врач Попов работает «в поле», работает там, где рвётся, взрывается, трясёт и горит, работает в чрезвычайной ситуации - и там не до того, чтобы запоминать имена. Хотя многих «своих» он помнит. Помнит чеченского мальчика с 70-процентным ожогом тела (взорвался в руках бензиновый баллон): прогнозы были - смертельный исход. Через 4 месяца сам Рамзан Кадыровприслал в МЧС фотографии - до и после - и благодарность: выжил, выжил мальчишка! Помнит всех товарищей-спасателей, которые гибли, но закрывали собой и выносили детей в Беслане. Помнит девочку, одну из спасённых, которых на своих руках вынес из захваченной школы: «Один боевик отстрелялся, есть пять секунд, пока перезарядит, и это твои секунды: бежишь туда, потом обратно - и снова считаешь». Девочка эта прошептала: «Ты - наш!» - «Как узнала?» - «Те так не ругаются». А он и правда тогда матерился в усы: «Детей, детей-то за что?!»

- Они, малышня, чаще всего попадают в чрезвычайные ситуации: лезут туда, куда запрещают родители, пробуют всё, и у нас правило: первыми спасаем детей. Потом - бабушки и дедушки, затем - взрослые. Последними с места трагедии всегда уходят спасатели и врачи.

Иногда они уходят навсегда. Как солдаты... Двоих коллег потерял Попов в Беслане. Сам ходит всегда по краю: «Сказать, что не боюсь, будет глупо. Но страх оставляю позади. Есть такое слово - надо».

Летающая реанимация

ДТП с российскими гражданами в Израиле и Египте, Вьетнаме и Бельгии, землетрясения в Индонезии, Шри-Ланке и Пакистане - «усатого человека» знают по всему миру. Он один из тех, кто разрабатывал и испытывал ММС - модуль медицинский самолётный, который после Беслана поручил создать для нужд страны министр Шойгу. Этот модуль позволяет эвакуировать с места катастрофы до 20 человек одновременно, тогда как раньше в Ил-76 помещались три машины «скорой», то есть трое пострадавших! «ММС - это целое летающее реанимационное отделение! Аппараты искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ), мониторирование, иммобилизация, интенсивная терапия - всё, что необходимо для больных с краш-синдромом (синдром длительного сдавления), с ожоговой болезнью, минно-взрывной травмой и другими!»

Тут бы самое время написать: он горит работой. Но это будет ошибкой.

- Нет, это не драйв и не адреналин - они для нашего дела как раз лишние, - объясняет Попов, прошедший путь от санитара реанимации до старшего врача отделения в Кирове и вот уже 12-й год служащего в Центроспасе. - Если вы меня спросите, можно ли без всего этого прожить, я отвечу, что да, можно. И нужно! Чтобы горя на земле было меньше... Здесь дело в другом: я точно знаю, что необходим, что я на своём месте. Знаю, зачем, почему и отчего. Это то, что по нынешним временам сложно реализовать в других профессиях...

«Больше улыбайтесь»

Когда Центроспас возвращался из Пакистана, два с половиной километра дороги было усыпано розами... «Вы видели когда-нибудь «разобранного» ребёнка, когда ну уже ничего там нету, - а через 5 часов он тебе улыбается?.. Всё, этого достаточно для оправдания своего бытия», - говорит Попов.

Я спрашиваю у него, как, если что, спасти себя, уберечь близких. И он отвечает парадоксально:

- А вы больше улыбайтесь и чаще здоровайтесь. В буквальном смысле. Тогда агрессивный человек лишний раз не достанет кастет, к вам не полезут бить стёкла в машине, если вы уступите дорогу... Есть же такое поверье у славян: здоровья пожелал - и оно к тебе рикошетом вернётся. Но добро должно быть с кулаками.

Его герои - образцы, с которыми он сам сверяет внутренний компас: два деда-фронтовика и генерал Карбышев, который, когда его склоняли к измене, ответил: «Я служу России. А присягу дают один раз».

- Я вырос, стал врачом в советские времена, я ещё той закалки. Но что важно: с тех пор поменялся флаг, но ключевое-то слово осталось. Это слово - Россия.