Давно известный факт: жизнь большинства людей развивается совсем не так, как они предполагали. В конце концов, у Анжелины Джоли есть лицензия на управление похоронным бюро; Клуни хотел играть в бейсбол, а Стив Бушеми начинал пожарником. В середине нулевых Роберт Дауни-младший думал, что до конца жизни будет бухать, сниматься у Спайка Ли за сто баксов в день, играть острохарактерные роли у крутых режиссеров, от которых продюсеры будут воротить нос, а критики – писать кипятком, и наговаривать закадровый текст в документальных фильмах о деятелях американской контркультуры, потому что кому же еще, как не ему, этим заниматься. О том, что случилось потом, написаны тропические леса глянцевого папируса: пришел Джон Фавро с остроумным сценарием про человека в железном костюме, Дауни выкинул в океан невкусный гамбургер и все свои вредные привычки вместе с ним, женился на милейшей продюсерше и стал самым высокооплачиваемым актером в истории нарисованных и реально существующих галактик.
Интересно при этом, что еще пару лет назад он умудрялся отвечать на более чем естественный вопрос: «А не боитесь ли вы, сэр, что Тони Старк затмит остальные ваши роли и без железных доспехов вас вообще никто не будет принимать всерьез?» – следующим образом: «Я бы не сказал, что сильно этого боюсь. Все актеры разные. Думая об одном, вспоминаешь какую-то конкретную роль, у других такую роль выделить сложнее. Важно не дать людям забыть, что Роберт Дауни был задолго до Железного человека и что, когда эпопея закончится, Роберт Дауни никуда не денется». Теперь, накануне пятого анкора, он так говорить уже стесняется. Ну и действительно, кто в наше время вспоминает о каких-то других ролях обрюзгшего и переставшего бриться Джонни Деппа, кроме пиратской? О Хью Джекмане – не Росомахе? Кто без ухмылки говорит о Камбербэтче без пальто и кудрей? Бремя «главной роли» сбросить, конечно, можно, но для этого нужно главное – желание сделать это.
«Важно не дать людям забыть, что Роберт Дауни был задолго до Железного человека и что, когда эпопея закончится, Роберт Дауни никуда не денется».
И не то чтобы развитием образа Тони Старка занимались бесталанные и нединамичные люди. Напротив – драматургии в этом развитии куда больше, чем нужно для полного счастья большинству посетителей «Комик-конов». Смотрите сами. Сперва Старку харкнули металлом в самое сердце. Потом засунули в него электромагнит и реактор. Затем железо стало пускать отраву по венам. Потом он вусмерть усовершенствовал свой сердечный механизм – до такой степени, что сакраментальная дыра в сердце перестала быть частью истории и нужно было придумывать Железному человеку новые мотивации. Потом его сделали частью дрим-тима спасителей мира. Ну а в новом фильме мстители раскалываются на две фракции под руководством Железного человека и Капитана Америки.
Казалось бы, есть чем заполнить ежедневник актерских занятий по вживанию в образ. И все равно прогрессивный график заполнения кошелька Дауни–Старка выглядит еще интереснее. За первого «Железного человека» он получил полмиллиона долларов, а за второго – уже десять. Многим ли из вас, друзья, случилось пережить двадцатикратное увеличение зарплаты – притом что job description оставался прежним? Многим ли в такой ситуации удается сохранить рассудок нетронутым? Не говоря уже о том, что за остальные серии франчайза Дауни стабильно отоваривал по пятьдесят миллионов, не считая разнообразных бонусов за космический бокс-офис и прочего хитровысчитанного бабла. И как все-таки получилось, что Тони Старк его до сих пор не задолбал? Спросите же что-нибудь поинтереснее.
За первого «Железного человека» он получил полмиллиона долларов, а за второго – уже десять. Многим ли из вас случилось пережить двадцатикратное увеличение зарплаты?
В «Первом мстителе: Противостоянии», который в оригинале снабжен более говорящим подзаголовком «Гражданская война» (и чего это, интересно, наши прокатчики испугались перевести дословно?), Железный человек и Капитан Америка встают по разные стороны баррикад из-за чертовой бюрократии: Капитан Америка противится государственному крышеванию деятельности супергероев, а мистер Старк полностью его поддерживает. В этом противостоянии кроется странное (для посетителей «Комик-конов», разумеется) идеологическое оборотничество героев: в конце концов, порождением системы является как раз таки Капитан Америка, в то время как мистер Старк всегда был, что называется, человеком со стороны. По утверждению самого Дауни, в корне конфликта лежат и более глубинные мотивы: «Тони вырос, бесконечно слушая истории про близкие, почти отцовско-сыновние отношения своего отца Ховарда Старка и Стива Роджерса, он же Капитан Америка. Кроме того, они принадлежат к разным поколениям, в том числе и в морально-психологическом смысле. Капитан более пафосно правильный, а Тони – реалист. Все эти вещи довольно забавно играть».
«Именно в том, как наши персонажи меняются подходами к жизни, состоит главная фишка фильма, – вторит коллеге играющий Капитана Америку Крис Эванс. – Тони всегда был первопроходцем, всегда был сам по себе, не признавал авторитетов, а Капитан пришел из мира порядка, организации, иерархии и структуры». И вот именно в этой точке, на своем шестом супергеройском фильме, Дауни сможет по-настоящему встретиться со своим героем Тони Старком – и стать им. Потому что только тогда, когда первопроходец, не признающий авторитетов, встраивается в картину мира, состоящую из порядка, организации, иерархии и структуры, о нем принимаются писать кубометры глянцевого папируса, а нули в его чековой книжке начинают танцевать веселый танец, словно пьяные бомжи на бульваре Сансет.
0
