ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Апрель 29, 2019

В общем-то я лежу в обмороке прямо с Ачимеза Гочияева: я очень хорошо помню, как плавились каблуки, когда я стояла на дымящемся холме из развалин, - это все, что осталось от дома на Каширском шоссе. У меня на рабочем столе стоят в рамках спасенные оттуда фотографии: мужчина, женщина и новорожденный. Мы печатали снимки в газете, надеялись, что кто-то выжил. Погибли все…

«Кофточки - двести рублей!»

Я иду по рынку. Открытые железные ряды - у нас такие исчезли в нулевых, вокруг пестрота...

- Девушка, возьми свитер на мальчика! 200 рублей!

ДВЕСТИ РУБЛЕЙ?! Да я в стране чудес.

- Сеточки, сеточки - 20 рублей! - на прилавке белые детские шапочки, связанные ажуром…

Да, здесь действительно страшно дешево. И просто страшно: класс продукции - подземный переход. Ну а чего я, собственно, хотела: видимо, отсюда и развозят в московские переходы всю эту «прелесть»…

И вдруг останавливаюсь как вкопанная: модель на манекене точно как из журнала «Верена» за 1992 год! Был такой, когда страна активно одевалась по выкройкам «Бурда Моден», и это было реально красиво.

Меня тут же хватают за руки:

- Девушка, померяй! Вот этот комплект на тебя и вот этот хочу посмотреть! Пряжа шикарная, итальянская…

Меня водят смотреться в осколок мутного зеркала в проходе между рядов, и я набираю целый ворох костюмов. Вот эти ажурные кофточки по 250? Дайте две. А это пальто за тысячу в Москве стоило бы десять...

Продавщица Ася болтает:

- Цех у нас в поселке Учкекен, вяжет сестра. Откуда модели берем? Вот этот костюмчик детский с утенком брат привез из Франции, мы его сразу срисовали и в производство запустили. Нет, свитер по эскизу покупателя связать не можем: написать программу для станка пять тысяч стоит плюс нитка - он, как в бутике, будет стоить. А так шестьсот! У нас все приезжие ахают, на подарки домой берут, оптовики со Ставрополя приезжают, у себя на рынке в три раза накручивают…

Расплатившись и подхватив пакет с покупками, я искренне говорю, что в восторге, хочу, чтобы про Клондайк в КЧР узнали мои читатели, и потому прошу показать мне цех.

Мы обмениваемся с Асей телефонами.

К вечеру в ватсапе звякает сообщение: «К сожалению, сестра против репортажа. Простите, Ульяна».

Коммерсанты и комиссары

Наш опер везет меня по пыльным проулкам с высоченными белокирпичными заборами:

- Вот за этим забором цех... Видите, вышка сторожевая со сторожем и фонарем, в глубине двора - дом хозяина.

Едем дальше, сворачиваем вроде бы в заводской двор:

- И здесь цеха: мы с проверкой приезжаем в три, в четыре ночи - работа кипит, люди пашут…

На стене объявление: «Пряжа. Авонде, акрил, хлопок».

Все начиналось в 2008 - 2009 годах с шапок. Потом добавились носки, свитера... Теперь уже вязальщики освоили все, вплоть до штанов.

- Схема работы такая: Салпагаров близок к семье президента Турции Эрдогана, дружит с его сыновьями, поэтому имеет возможности, которых нет у обычных коммерсантов. В сезон он дает своим доверенным лицам в КЧР в долг сырья на десятки миллионов рублей, то есть разрешает платить за нитку и станки после того, как готовая продукция будет отгружена оптовикам… Есть еще несколько человек, которые также возят в республику сырье из Турции, но они просят платить сразу. И большинство владельцев цехов работает с представителями Салпагарова, это выгодно. Таких доверенных лиц трое-четверо, все в республике их знают. Они чистые коммерсы, не связаны с бандподпольем.

Прямо хоть лозунги пиши: «Кредитование - двигатель торговли». А как же статья УК «финансирование терроризма»? Конечную-то прибыль получает Салпагаров, а он с бандподпольем связан.

- В этом проблема. Салпагаров совершенно точно сохранил авторитет в среде боевиков: были случаи, когда парни из нашей республики уезжали воевать в Сирию, их родственники обращались к Салпагарову за помощью, и тот находил беглецов в незаконном ИГИЛ... А это, между прочим, непросто во время военных действий. Мы пытаемся пресечь денежные потоки из республики, но в законодательстве заложены дыры: например, заполнив декларацию, человек имеет право вывезти из страны налом любую сумму. Вообще любую, и нет даже механизмов, чтобы отследить это! Поэтому в конце сезона доверенные лица Салпагарова берут гонца - какого-нибудь совсем левого человека, соседа - и говорят ему: «Вот тебе путевка, отдохнешь пять дней в Анталье, заодно отдашь выручку нашему партнеру». Человек едет. На границе в декларации пишет: «800 тысяч долларов», в графе «Происхождение средств»: «Родственники собрали», в графе «Цель вывоза»: «Еду купить мебель в подарок на свадьбу дочери». Возвращается обратно пустой - разводит руками: «Хорошую мебель не нашел, оставил деньги знакомым, они поищут». Все!

Чтобы террористы не наглели, время от времени правоохранительные органы республики выслеживают и вяжут тех самых «представителей»: крупных оптовиков, распределяющих по республике салпагаровскую нитку. Например, в 2012-м налоговая проверка пришла к Бузджигиту Т., по совместительству владельцу цеха. Налогов с Бузджигита через суд взыскали столько, что представитель террориста обанкротился и не смог выполнить финансовые обязательства перед патроном. Говорят, Салпагаров очень гневался и до сих пор имеет к коммерсу претензии…

Так что есть методы-то, есть.

Легально-теневая сфера

- Что касается цехов, - продолжает мой собеседник, - их, наверное, под тысячу: есть маленькие, когда люди просто во дворе, в сарае, ставят станок, есть гигантские, на сто - сто пятьдесят станков, - эти в ангарах, на частных территориях (кстати, цена подержанного немецкого станка «Штолле» - полтора-два миллиона рублей, японские «Шима Сейки» чуть дешевле. - Ред.). Это огромный синдикат: есть предприятия, которые только вяжут полотна, есть - которые их сшивают, доставляют фурнитуру из Китая, вручную клеят ее и так далее. Если поживете у нас подольше, обязательно увидите машины, груженые тюками так, что марку не разглядишь: это везут сшивать полотна… Крупные цеха, кстати, даже на рынок не выходят: оптовики работают напрямую с ними, продукция расходится по странам СНГ…

Дальше следите за руками: эта гигантская, размером с республику и находящаяся на 99 процентов в тени подпольная промышленность, если верить моему визави, по сути, никому не интересна.

Налоговики подходят на рынке к продавцам, а у людей даже ИП нет, они физлица: налоговые претензии предъявить к ним невозможно.

Казалось бы, налицо статья «незаконное предпринимательство» и МВД должно бегом сажать подпольных бизнесменов, но… почему-то этого не делает.

- Очень многие госслужащие, - тонко улыбается сотрудник, - вовлечены в данную сферу деятельности и заинтересованы в ее бесперебойном функционировании, это во-первых. И, во-вторых, быстрая ликвидация этой теневой сферы экономики чревата социальными потрясениями: другой работы ведь в регионе нет…

Не кошмарят бизнес!

Вся моя дальнейшая неделя в командировке была подтверждением услышанного. Я билась как об стенку о две проблемы: первая - пройти в цех, чтобы своими глазами увидеть, как куется трикотажное рыночное счастье за три копейки, и вторая - получить хоть какой-нибудь комментарий от официальных ведомств.

- Нет, мы не можем оценить налоговый ущерб государству от незарегистрированных цехов, - отказала пресс-секретарь Федеральной налоговой службы КЧР Татьяна Мамхягова, - и количество зарегистрированных сказать не можем тоже: посчитайте самостоятельно у нас на сайте, кто из предпринимателей указал сферу деятельности как «производство одежды» и «производство текстильных изделий» (я насчитала 193, а что толку? Уверенности, что речь идет о вязанке, все равно нет. - Авт.).

- Что касается усилий по выведению цеховиков из тени, - продолжала пресс-секретарь, - мы предпринимали следующие меры: постоянно делали через радиоузлы на рынке объявления: «Пожалуйста, приходите в налоговые службы, регистрируйтесь», раздавали продавцам листовки. Продавцы реагировали очень бурно, негативно, кричали: «Мы и так покупаем пряжу на последние деньги, не оправдываем свои расходы, а государство хочет нас грабить, что мы хорошего от вашего государства видим?!» Есть даже фотография: бедные наши налоговики отвернулись и лишнего сказать не могут, а продавцы на них орут…

Пресс-секретарь Министерства промышленности и торговли, куда перенаправила меня Мамхягова, поступила мудро: любезно выслушала просьбу «КП», пообещала через час все выяснить - и больше не взяла трубку. Министерство промышленности умное. Будь, как министерство.

Полиция КЧР лаконично ответила, что проводила проверки и нарушений не выявила. «Честь имею!»

Механическое пианино

Станок похож на стальное пианино, над «крышкой» у которого, там, где у инструмента пюпитр для нот, - прозрачное окошко во всю ширь, внутри ходит каретка, а снизу (оттуда, где должны быть педали) лезет готовая продукция: плотное полотно для шапки или ажурный снуд.

Стучит конструкция, как гигантская швейная машинка, хозяин цеха Мурат с готовностью отвечает на любые мои вопросы, показывает отпариватели, устройства для сшивания швов, комнату приема пищи… и запрещает что-либо фотографировать.

В цех меня привел и. о. начальника Центра поддержки предпринимательства КЧР Артур Езаов, и я возмущаюсь и недоумеваю:

- Мурат, почему? Вас рекомендовали как передовика производства, вы - флагман легкой промышленности КЧР, вы, наконец, официально зарегистрированы!

Мурат прижимает руку к сердцу:

- Не до конца. Зарегистрирован, но пока не могу правильно оформить сотрудников, проверки боюсь. Просто Артур попросил…

Чиновник Артур Езаов стоит рядом и рассказывает, что задача его ведомства - убедить цеховиков встать на путь исправления, то есть легализации, а для того устраивать им встречи с крупными отечественными производителями вроде Finn Flayer и Baon, а также посылать в Москву на выставку достижений за счет правительства КЧР.

Высокие отношения.

ВМНЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Горизонтальная экономика: хорошо это или худо

И нравственно ли рекламировать в СМИ товары, произведенные без налогов

Я еду домой с клетчатой челночной сумкой и пытаюсь разобраться, хорошо все это или худо.

Для меня хорошо, дешево и сердито, но имею ли я право рекламировать теневой бизнес?

Я же всегда порицала уклонение от налогов. Прямо называла крысами бизнесменов, которые использовали серые схемы и не хотели отстегивать на пенсионеров, поликлиники и прочее «общее дело».

Я и теперь плачу все до копейки, а вот правительство - сюрприз! - в ответ на эту лояльность ликвидировало тысячу больничных организаций и изменило пенсионный возраст так, что половина мужчин в стране не могут до него дожить (данные КПРФ).

И - удивительное дело! - мое отношение к неплательщикам неуловимо изменилось!

Как-то я с пониманием читаю теперь статьи Симона Кордонского о так называемой гаражной экономике: люди платят друг другу за услуги и живут горизонтальными связями БЕЗ участия государства. Сами поставили станки, сами возят нитку…

Сами за денежку уклоняются от проверок…

Ну и, понятно, громко орут: «С казнокрадами своими разберитесь!» - когда правоохранительные органы все-таки приходят. И даже оперативники опускают от этих слов глаза и признают правоту уклонистов.

Немного жалко бюджетников: по данным Росстата, опубликованным буквально на прошлой неделе, у них в КЧР самые низкие зарплаты в России.

Но совершенно очевидно, что в ближайшие пять лет в КЧР ничего не изменится: просто нет силы, заинтересованной жестко, пинком вывести теневой сектор на свет.

Поэтому, дорогие читатели: приезжайте на «Вязанку».

Там хорошо и качественно. Я проверила.