В последней четверти 19 века — время, когда Мосин создавал свою винтовку, выпущенную позже рекордным тиражом в 37 млн единиц — был изобретен бездымный порох. Этот революционный технологический скачек позволил увеличить дальность и меткость стрельбы, количество патронов в магазине.
Авторы изобретения — французы — готовы были продавать России сам порох, а вот формулой, даже за большие деньги, делиться отказались. «Как и сегодня, они старались отрезать Россию от современных технологий, — говорит в беседе с “АиФ” полковник Руслан Чумак, кандидат технических наук, начальник отдела фондов артиллерии Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. — В итоге русские ученые и сами справились с задачей».
Это был тот самый случай, когда не было бы счастья, да несчастье помогло. Россия наблюдала за развернувшейся на европейской оружейном рынке драме под названием «Так делать нельзя». Немцы, пытаясь не отставать от французов, приняли на вооружение «сырую» винтовку Gewehr 88, успев выпустить ее тиражом 1,9 млн экземпляров, о чем горько пожалели и вскоре были вынуждены перевооружаться еще раз. Поспешили и англичане с винтовкой Ли-Метфорда 1888 года, оказавшейся недостаточно совершенной — впоследствии ее не раз модернизировали. Российское же военное ведомство закупало образцы этих и других западных моделей стрелкового оружия для изучения плюсов и минусов.
Наган и промышленный шпионаж
Важной вехой стала разработка в России нового патрона калибра 7,62 мм (три линии по 2,54 мм, отсюда и второе название будущей винтовки Мосина — «трехлинейка», в которой используется такой патрон). А в 1889-м был объявлен конкурс на создание новой русской винтовки, которая должна была перевооружить самую большую на тот момент армию мира. Допускались к соревнованию и иностранные оружейники. Чем не преминул воспользоваться бельгиец Леон Наган, чья винтовка накануне в его родной стране проиграла испытания немцу Маузеру. «Представив в 1889 году в Россию весьма несовершенный образец своей винтовки, существенно уступавший по качеству конструкции затвора винтовке Мосина, Наган постепенно улучшал свою винтовку и в итоге вместе с Мосиным вышел в финал конкурса, — продолжает Чумак. — В какой-то момент голоса членов комиссии разделились напополам, но последние испытания показали весомые преимущества винтовки Мосина по технологичности и стоимости производства. Ему и присудили победу».
Тем не менее бельгиец знатно «попил крови» у Мосина. Пользуясь влиянием некоего очень высокопоставленного российского покровителя в погонах, Наган в своих письмах в Российское военное ведомство выпросил себе послабления условий представления своих винтовок на испытания. Кроме того, он лично приезжал в Россию, и ему демонстрировали винтовку его конкурента Мосина, в которой он подсмотрел наиболее совершенные части русской винтовки. В том числе и ключевой механизм магазина — отсечку-отражатель патронов. У его винтовки патроны при подаче из магазина заклинивало, а у винтовки Мосина таких проблем не было. И это — в момент подготовки испытательных образцов, когда победитель определён еще не был! Все эти факты подтверждаются документами, хранящимися в архиве музея артиллерии, — рассказывает Руслан Чумак. Сегодня это бы назвали промышленным шпионажем.
Изобретал в свободное от работы время
В дальнейшем Наган пытался приписать себе изобретение отсечки-отражателя Мосина. Русскому конструктору пришлось доказывать, что он применил этот механизм на 5 месяцев раньше бельгийца. Год с лишним, пока шло усовершенствование винтовки перед решающими испытаниями, Мосин, по воспоминаниям его помощника Залюбовского, был поглощен одним: «как получше и побыстрей перещеголять нам иностранцев и дать что-либо свое, русское. И на заводе, и дома, и за едой только и было разговоров, что о новом образце, о преимуществах того или иного способа устройств».
Всю работу по проектированию своей винтовки Мосин выполнял, по сути, в свободное от основной работы время — вечерами, в выходные. Только на небольшое время накануне выпуска партии винтовок для испытаний Мосина освободили от исполнения своих обязанностей на заводе. Но даже такие неблагоприятные для творчества условия не смогли помешать Мосину создать отличную винтовку.
Итоги были подведены в 1891 году. После многочисленных испытаний для перевооружения русской армии выбрали винтовку Мосина, тем самым в будущем были спасены сотни тысяч жизней русских воинов на поле боя и сэкономлены огромные государственные деньги за счет большей её дешевизны и простоты конструкции и удобства в использовании.
Дьявол, как всегда, крылся в деталях. Например, в двух маленьких винтиках в затворе. Наган для соединения деталей в затворе применил два винта. Для того, чтобы разобрать и почистить важнейшую часть винтовки — затвор, требовалась отвертка. «Вы представляете, сколько внимания требует это отвинчивание. И что важно — если эти винтики чуть туже закрутить, можно сорвать шлиц и вывернуть винты и, соответственно, разобрать и почистить затвор, станет невозможным, его нужно было ремонтировать с помощью заводского станка. А если винт недовинтить, то затвор невозможно вставить в винтовку. Если винт чуть-чуть отвинтится, когда затвор находится внутри винтовки, то извлечь его назад невозможно — нужно подпиливать головку винта — говорит Чумак. — У Мосина же эти же детали пристыковались друг к другу по принципу конструктора, поэтому разобрать и почистить его винтовку было в разы проще».
Отступные в 200 тыс. золотых рублей
Однако Наган «бомбил» Россию письмами, пытаясь доказать свое авторство частей винтовки Мосина, шантажируя Военное ведомство тем, что, если Россия начнет выпускать это оружие за рубежом, он подаст в суд. Наша страна действительно собиралась разместить часть заказа на изготовление новой винтовки во Франции, поскольку отечественные заводы в сжатые сроки не могли выпустить более миллиона винтовок — именно столько требовалось на первом этапе перевооружения.
От абсурдных, но громких и опасных претензий Нагана откупились солидной суммой в 200 тыс. золотых царских рублей. Однако интриги бельгийца аукнулись русскому конструктору. На волне развернутого Наганом скандала официально винтовке не дали имя ее создателя. В документах подчеркнута «ключевая роль Сергея Мосина», но назвали это стрелковое оружие «3-хлинейной винтовкой образца 1891 года». «А Наган в Европе всем рассказывал, что главные части его винтовки вошли в конструкцию русской винтовки Мосина, в том числе и поэтому в Европе до сих пор нашу “трехлинейку” называют винтовкой Мосина-Нагана. Этот миф, увы, оказался на редкость живучим, — говорит Руслан Чумак. — Хотя, как вы уже поняли, Наган и рядом не стоял с созданием Мосиным его винтовки».
Капитана Мосина после победы в конкурсе повысили до полковника, ему вручили Михайловскую премию — главную военно-техническую награду русской армии, присуждаемую раз в пять лет за крупные изобретения. И выплатили за его изобретение премию... в 30 тыс. руб., почти в 7 раз меньше, чем отступные Леону Нагану.
Деньги Мосина не соблазнили
Кто-то на месте Мосина, оскорбившись, «хлопнул бы дверью», уйдя в отставку. Но Сергей Иванович во главу угла ставил интересы России, которой он присягал на верность. Если бы не его бескорыстная любовь к Родине, то еще до создания «трехлинейки» у Мосина был реальный шанс озолотиться, ведь знаменитая «трехлинейка» — не первое изобретенное им стрелковое оружие . В 1885 году капитан Мосин создал винтовку с оригинальным и достаточно совершенным прикладно-реечным магазином, который заинтересовал французских оружейников. Тогда к нему обратился представитель парижской оружейной фирмы «Г. Рихтер» с предложением заплатить 600 тыс. франков за право на производство и использование мосинского магазина в винтовке системы Гра. Мосин на это не пошел. Главной целью конструктора было не заработать как можно больше денег, а обеспечить русскому солдату надежное оружие в бою.
Винтовка как ключ к Победе
Да и не забыл он, что дед его — Игнатий Мосин — сражался в Отечественную войну 1812 года и сложил голову в одном из боев с французами. Воевал и его отец Иван Мосин. Храбро бился с турками, за что и удостоился ордена Святого Георгия. Тогда, в Крымскую войну, огромная Российская империя проиграла заведомо более слабой Турции из-за того, что у последней на вооружении было современное американское и английское стрелковое оружие. Урок этот не прошел даром. Когда окончивший Михайловскую артиллеристскую академию штабс-капитан Мосин прибыл на службу в Тулу на знаменитый оружейный завод, в его цехах были установлены более тысячи новых станков — фрезерных, сверлильных, токарных. Россия готовилась к перевооружению.
За время службы на тульском заводе Мосин успел побывать исполняющим обязанностей начальника почти всех ключевых цехов, поражая рабочих своей дотошностью. Один из них вспоминал: «Мосин до тонкости изучал технологию изготовления каждой детали, сам вставал у станка, не боялся запачкать руки в оружейном сале, не кичился своим офицерским званием». Ему было важно почувствовать возможности станков, ведь на них должны будут в будущем вытачиваться принципиально новые системы его винтовки. Желая разобраться в нюансах выделки деталей, в нерабочее время Мосин приглашал к себе на квартиру мастеров, чтобы за чаем выспрашивать у них тонкости, которые знали только мастероовые. Так в его голове складывались решения, которые достигали поставленных задач и требовали минимум вложений. Когда уже после успеха «трехлинейки» Мосина перевели на военный завод в Сестрорецк на должность начальника оружейного завода, в Туле его вышли провожать все рабочие.
«Сгорел» за неделю от воспаления легких
В Сестрорецке он служил в звании генерал-майора. Там расцвел и другой его талант — организатора производства. Он сумел модернизировать заводские мощности, создал ремесленное училище, чьи выпускники приходили работать на оборонное предприятие. Построил для рабочих общежитие. И по-прежнему не повышал голос, хоть и командовал Сестрорецким гарнизоном.
Смерть конструктора стала для всех неожиданностью. В 52 года он сгорел за неделю из-за крупозного воспаления легких. Мосина не стало в 1902 году. А его винтовка, которую в народе ласково называли «мосинка», служила верой и правдой русскому солдату вплоть до конца Великой Отечественной.
Позже открылся еще один любопытный факт: письмо Мосину американского атташе Генри Аллена, предлагавшего «взять на себя все расходы», если Мосин «согласится предоставить своё изобретение (“трехлинейку”) дружественному государству». Но доллары, как и франки, против русского «честь имею» оказались бессильны. Прошло более 130 лет с принятия «мосинки» на вооружение, а она продолжает бить врага. Снабженные оптическим снайперским прицелом, эти винтовки используются на СВО в том числе против наёмников из «дружественных стран».
Уникальный патрон-долгожитель
Отдельно стоит сказать о патроне для винтовки Мосина. «Этот патрон с бездымным порохом и пулей в металлической оболочке диаметром 3 линии разработали другие русские офицеры», — говорит Руслан Чумак. Патрон приняли на вооружение вместе с винтовкой в 1891 году, и с тех пор он выпускается на заводах нашей страны и в других странах мира. Его несколько раз пытались заменить более современным образцом, но по некоторым причинам до этого не дошло, обошлись модернизацией.
Этот патрон прошел с русским и советским солдатом все войны 20 века и используется в пулеметах Калашникова и снайперской винтовке Драгунова до сих пор. При этом все его ровесники — винтовочные патроны других стран, принятые на вооружение в конце 19 века — давно ушли «на покой». По мнению Руслана Чумака, русский 7,62-мм винтовочный патрон, принятый на вооружение вместе с винтовкой Мосина в 1891 году, будет использоваться в российской и других армиях мира еще много десятилетий. Возможно, до тех пор, когда будет изобретено оружие на новых физических принципах — лазерное или еще какое-то, которое сейчас относится к области фантастики. А может, даже и после этого.
0
20.00
