ТОП 10 лучших статей российской прессы за
March 25, 2020

— Поэтому,— продолжал он,— чувствуя динамику, мы начали разворачивать другие меры, другие объемы больничной сети и тестирования. Уже развернули сейчас девять пэцээрок (лабораторий, способных к сверхчувствительной диагностике инфекций на основе полимеразных цепных реакций.— А.К.). Вчера они уже сделали 3 тыс. тестов, до конца недели будут делать 13 тыс. в наших лабораториях, и Анна Юрьевна (глава Роспотребнадзора.— А.К.) помогает своими лабораториями. Тестируем все, что к нам приходит, китайские, корейские (тесты.— А.К.) и так далее. В Коммунарке сделали специальную систему, где мы прокачиваем эти тесты, потому что много предложений разных, мы должны их сепарировать, потому что вроде они с сертификатами, а какие они на самом деле — никто не знает. Мы сейчас просеем через себя, посмотрим, отберем наиболее эффективные, потом с Анной Юрьевной посоветуемся и будем тиражировать даже как в плане скрининга… Даже не как официальная история, но как скрининг они уже будут работать.

Надо было понимать, что ситуация на самом деле настолько сложная, что мэрия готова работать даже с официально не сертифицированными тестами.

— Мы сейчас ввели…— говорил Сергей Собянин.— Спасибо большое, что поддержали… По 65-летним. Сейчас являются группами риска, если мы считали, те, кто приехал из-за рубежа, но их приехал миллион в Россию за последние десять дней! И мы их должны посадить, чтобы они посидели дома. Это одна история. Но реально сегодня вырисовывается группа риска — пожилые люди, 65 лет и особенно… (Видимо, старше.— А.К.)

Наконец-то всем становилось понятно, с чем мэрия реально имеет дело.

— Да, мы с вами разговаривали,— кивнул Владимир Путин, давая понять, что он как минимум соавтор этой истории.

То есть ее тяжесть он тоже готов разделить по крайней мере с Сергеем Собяниным.

— Мы объявили карантин, с четверга все они сидят… будут сидеть дома. Даже те, кто работает,— продолжил мэр.— Они переходят на больничный.

То есть и здоровые тоже.

— Мне кажется,— говорил Сергей Собянин,— что аналогичную меру нам надо рекомендовать тем, у кого есть такая приличная динамика… Мы с Воробьевым (Андреем Воробьевым, губернатором Московской области.— А.К.) сделали идентичную систему. Это в Питере надо делать, во всех городах-миллионниках как систему. Так как самая главная проблема у нас теперь будет с ними. Они будут лежать на реанимационных койках, у них самое тяжелое протекание болезни. И вот этот как бы пик, когда они все придут к нам в больничную сеть, нужно сгладить, максимально сгладить, чтобы он был постепенным. Иначе просто система не справится. На это направлены усилия.

Сергей Собянин откровенно предупреждал сейчас о большом скачке эпидемии в Москве и России. Для него это была неизбежность, к которой он не просто привык, а он в ней уже не один день жил и продолжает жить (а также, слава богу, готовится к ней). Видимо, он слишком много знал.

— Мы подготовили поручения по регионам,— рассказывал мэр Москвы,— рассчитали, сколько каждому региону нужно коек иметь, какого плана, отработали стандарт этих коек, стандарт больниц, сколько реанимационных мест, сколько ИВЛ (аппаратов искусственной вентиляции легких.— А.К.), сколько кислородных коек, какие они. Самый простой, понятный стандарт — сегодня подписано будет поручение, отдадим регионам.

То есть мэр Москвы сейчас работал за все правительство, получается. Больше, видимо, и в самом деле было некому.

Несмотря на то что рядом с Сергеем Собяниным сидела сейчас, к примеру, вице-премьер этого правительства Татьяна Голикова.

Между тем именно Сергею Собянину хотелось верить (и, с другой стороны, отчаянно не хотелось).

Он и в самом деле, судя по всему, представлял себе реальную ситуацию, в том числе и ту, которая будет через несколько дней, и не скрывал ее, прежде всего от президента.

— И я просил бы,— добавил он,— может быть, даже дать поручение Антону Вайно (главе администрации президента.— А.К.), чтобы он полпредам дал поручения, чтобы мы вместе навалились на эту историю, начали жестко контролировать, потому что не все регионы понимают… Ну, он (губернатор.— А.К.) видит там, что один заболел… Но дело в том, что объем тестирований очень низкий и реальной картины…

— 163 тыс. мы оттестировали,— все-таки перебила его Татьяна Голикова.

— В мире никто не знает…— с одной стороны, поправился Сергей Собянин, но, с другой, остался стоять на своем.

— План объективно такой,— мэр Москвы намерен был договорить, для него происходящее сейчас было по всем признакам очень важно.— Я не говорю, плохо ли, хорошо. Он объективно везде такой! Надо понимать, что если в Приморский край приехало 6 тыс. людей, побывавших за границей в зоне заражения, то это все равно проблема, большая проблема…

Сергей Собянин наконец предпочел снизить накал.

— И рано или поздно эта проблема вырисуется,— тем не менее констатировал он, то есть на большую уступку Татьяне Голиковой его не хватило.— Поэтому всем без исключения субъектам, независимо от того, есть у них больные, нет больных… Всем готовиться надо. Мы такую разнарядочку дадим сейчас и будем контролировать на местах.

— Мы через пару часов еще с правительством соберемся и пообсуждаем эти меры,— сообщил президент, чтобы, видимо, можно было представить себе, что в городе работает и правительство тоже.— Больше всего больных у вас в Коммунарке, да?

Он клонил, как стало ясно через полминуты, к тому, что все они сейчас туда и поедут уже наконец.

— Да,— кивнул мэр,— там сосредоточен наибольший опыт, у Коммунарки. Там на 500 мест коек. Часть из них не больные, но с подозрением или общались близко… Часть — больных, в том числе и тяжелые больные… Вообще, у нас восемь больных средней тяжести, из них два — высокой степени тяжести: один в Коммунарке и один в другой больнице, 52-й, по-моему. Они уже на искусственном дыхании.

— Коммунарка, получилось, специализирована, да?

— Ее сделали такой,— еще раз вступила Татьяна Голикова.

— Ну сделали такой,— согласился президент.

— Да. Что мы сделали. Мы Коммунарку перевели туда. Вчера я открыл еще одну клинику, под перинатальный центр планировали (подождет.— А.К.)… Суперсовременный центр с иголочки… Тоже отдам туда (в топку войны с коронавирусом.— А.К.), еще семь корпусов туда отдаем. Сейчас закрываем большую больницу на 1300 коек — тоже переводим туда. И мы нарастим за три—четыре недели до 5 тыс. коек, которые будут специализироваться на коронавирусе. Просим коллег, чтобы нам еще тысяч пять федеральных коек дали.

К чему же он все-таки готовится (и правильно, правильно делает!)? К чему именно?

— И такую же работу,— снова повторил Сергей Собянин,— нужно проделать по всем субъектам, в точности такую же. Она большая, объемная. Я сейчас был перед совещанием на строительстве новой больницы, за две недели мы 40% объема выполнили, за две недели!.. Приехал, поле показал пальцем, где строить!.. (Сергей Собянин и сам, видимо, раньше не предполагал: а что, так можно было? — А.К.)

Сегодня там 5 тыс. человек работает, через три недели, скорее всего, мы ее уже введем! Это огромная больница, реально огромная!.. Поедем в Коммунарку, там всего 60 коек реанимационные, а это (в строящейся больнице.—А.К.) будет 260! То есть насыщение оборудованием огромное! Просто сейчас сараи строить бессмысленно…

Видимо, такие как в Китае, где это делали за неделю. Мэр таким образом объяснил, почему в Москве больницу будут вводить на три недели дольше.

— Надо строить такие сооружения, которые бы давали возможность с тяжелыми больными работать! — добавил Сергей Собянин.

— Хорошо,— кивнул президент.— Давайте поедем и посмотрим, как это реально в Коммунарке организовано.

— Да, я приглашаю,— напрасно добавил Сергей Собянин, но, правда, оказалось, не про Коммунарку.— Когда мы достроим эту больничку новую, на вертолетике слетаем.

— Хорошо, а сейчас Коммунарку посмотрим,— уже настаивал Владимир Путин.

До этой больницы они тоже долетели на вертолетике. Там президент прошел по безопасным ее коридорам в гражданском костюме (он сам и его спутники, то есть Сергей Собянин, Татьяна Голикова, главврач больницы Денис Проценко и остальные, а значит, человека еще четыре, обошлись без медицинских масок — если не считать пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, который по всем признакам не был готов к компромиссам и маску носил). По данным “Ъ”, решение о поездке в больницу было принято прямо перед началом совещания в Ново-Огарево, и о нем не знал даже главврач Денис Проценко, который в этот момент был в НИИ имени Склифосовского, налаживал там работу реанимационных палат с больными, подозреваемыми в коронавирусе. Главврачу позвонила Татьяна Голикова и предложила приехать в Коммунарку, не сказав о том, кто еще там будет кроме нее.

В больнице Владимир Путин переоделся сначала в спортивный костюм с предсказуемой надписью «SAMBO 70 MOSCOW», а потом уже полностью самоизолировался в защитный костюм желтого цвета и теперь уже надел непроницаемую черную маску, а скорее противогаз (идущие за ним были в белых костюмах, так что главного тут было не спутать), и прошел по «красной зоне» тоже.

Заходил в палаты с тяжелобольными и выздоравливающими. В этот день в больницу уже поступил с подозрением на коронавирус, например, Лев Лещенко, но как-то они не пересеклись.

Денис Проценко потом рассказывал Татьяне Голиковой и Сергею Собянину, которых не было там, что они с президентом зашли и в отделение, где принимали пациентов, и что те «кажется, только минут через 30 поняли, кто перед ними был».

Дмитрий Песков рассказал мне, что у личного оператора президента не было возможности снимать в «красной зоне» (иначе пришлось бы дезинфицировать слишком много аппаратуры), поэтому старшей медсестре дали мобильный телефон и попросили снимать все, что будет происходить. Она разволновалась, но со своей задачей, считает господин Песков, справилась исключительно хорошо. Телефон ей после съемки оставили, но не в благодарность или на память, а для того, чтобы она его скорее уничтожила (времени на дезинфекцию мобилы у отъезжающих не оставалось), предварительно отправив видеофайл в Telegram на контакт «Дима». Остается верить, что она справилась и с этой задачей.

Таким образом, Владимир Путин сделал сейчас то, на что пока не решился ни один из мировых лидеров (тем более перед онлайн-саммитом «двадцатки»). Нужно ли было это делать (как и отправлять помощь Италии, которая еще отзовется как надо)? Это, без сомнения, каждый решает для себя сам. По крайней мере должно было стать понятно, что в эти критические дни (которые, судя по настроению, например, Сергея Собянина, еще только, видимо, наступают) он со своим народом, то есть и с наиболее уязвимой его частью тоже (хотя костюм все-таки, надо полагать, надежно защищал его от нее).

Президент, обойдя больницу, снова переоделся в обычный костюм, в нем сфотографировался с врачами и поговорил с главврачом Денисом Проценко. Тот рассказывал ему сначала про методику, с помощью которой лечат тяжелых больных:

— Экстракорпоральная мембранная оксигенация — это технология, которая вернулась к нам в реанимацию из операционных после свиного гриппа. В городе есть, и достаточно, создан ЭКМО-центр на базе одной из больниц. Сегодня у нас в департаменте был круглый стол с обсуждением с нашими китайскими коллегами (они советуются, это обнадеживает.— А.К.). Они говорят, что в отличие от свиного гриппа у них ЭКМО не нашло такого отражения в их госпитале. Притом что он принял более 6 тыс. больных… И всего 11 случаев было ЭКМО.

— Видимо, запущенные случаи,— прокомментировала Татьяна Голикова.

— Это запущенные,— согласился Денис Проценко.— Что позволяет надеяться, что мы тоже без этого… Технология, с одной стороны, достаточно жизнеспасающая, но она очень агрессивная.

Но все-таки приехавших интересовали сейчас не эти подробности.

— Денис Николаевич, хочу вас поблагодарить за то, как организована работа в вашем учреждении,— произнес президент.— Передайте самые наилучшие слова, самые теплые слова благодарности всему вашему коллективу. Я посмотрел, как они трудятся. Все на боевых постах. Не хочется употреблять этих военных выражений, но действительно все работает у вас как часики («часы» были бы военным выражением, как и «вертолеты», а «часики», как и «вертолетики»,— уже не очень военными.— А.К.), как хороший, слаженный механизм. Чувствуется, что люди знают, что делать, как делать, все у них есть, они эффективно применяют имеющуюся технику, аппаратуру, средства… Просто видно со стороны, как это все налажено. И тяжелые больные… За ними уход виден, вокруг койки сразу три специалиста работают (хочется верить, не только в момент появления президента.— А.К.). Люди, которые идут на поправку… Совсем другая жизнь начинается (у идущих на поправку.— А.К.)!

Надо сказать, Денис Проценко сидел сейчас все-таки на расстоянии пары метров от президента, немного словно специально отодвинувшись от стола. (Правда, за руку он с ним поздоровался и в лифте рядом стоял.)

— Все в значительной степени благодаря вам,— сказал президент, и это было чистой правдой.— Потому что иногда, я это знаю по себе, надо уметь организовать работу. У вас получилось. Это хороший пример того, как нужно организовывать работу подобного рода. Мы сейчас с коллегами будем в правительстве обсуждать меры и специального, медицинского характера по дальнейшей локализации распространения вируса, и меры экономического характера. Вы как человек, который, что называется, в поле, напрямую с этим сталкивается и работает… Какие соображения, замечания, предложения, может быть, по организации нашей работы? Не только в Москве, мы будем говорить об организации работы подобного рода на всей территории России.

У Дениса Проценко все было готово:

— С медицинской точки зрения сейчас описано по большому счету два сценария: азиатский сценарий, когда это быстро стихает, и итальянский, когда это нарастает. Мне, как врачу, не только главному, а как анестезиологу-реаниматологу, видится, что очень важно отработать итальянский сценарий.

Если вдруг будет этот всплеск большой, и Москва по этому пути и пошла… Наш госпиталь реально готов трансформироваться, если будет большое количество больных. Прямо сейчас мы готовы из 600 коек превратить 190 в реанимационные, плюс поднимаем аппараты ИВЛ из складов… Все эти 600 коек становятся большим реанимационным центром, который собирает специалистов со всего города, высоких компетенций, эта вот та самая итальянская модель…

То есть Денис Проценко, судя по всему, был всей душой на стороне московского мэра.

— А если мы вдруг внезапно пойдем по китайскому или корейскому пути и все это оборвется в апреле—мае, мне кажется, врачи будут самые радостные от того, что мы пошли по этому сценарию,— естественно, заключил он под женский смех (видимо, Татьяны Голиковой.— А.К.).— Но мне кажется, что все равно готовиться надо к наиболее тяжелому.

И господин Собянин не упустил возможности повторить еще раз то, что его беспокоит, совершенно очевидно, больше всего:

— Да, Владимир Владимирович, мне кажется, всем нашим коллегам в регионах нужно готовиться к сложному вызову, к сложным проблемам. Минуют эти проблемы — ну и слава богу, но надо готовиться!

— Конечно,— кивнул российский президент.— Мы в первой части нашей сегодняшней работы с коллегами обсуждали, как раз об этом и говорили. Честно говоря, как раз об этом говорили. Сейчас в более широком составе посоветуемся с правительством… Спасибо вам большое…

— Спасибо вам за вашу высокую оценку,— повторял и главврач.

Вряд ли он и в самом деле ожидал тут принимать этого гостя.

— Мне кажется, ваш приезд для команды — самая большая мотивация.

Тут уж он, конечно, сбивался на слова, которых можно было избежать.

Совещание с членами правительства было почти полностью закрытым.

— Мы с утра,— сообщил президент,— сегодня с некоторыми, в том числе из здесь присутствующих, обсуждали эпидемиологическую обстановку в стране, в Московском регионе в частности. Говорили, что и как нужно дополнительно сделать, для того чтобы остановить распространение коронавируса (то есть, похоже, все — от начала до конца.— А.К.). А вас попросил собраться здесь сегодня, для того чтобы поговорить о мерах по поддержке экономики в этой связи. Вы все хорошо знаете, что, к сожалению, эта эпидемия негативным образом отражается на всей мировой экономике, на ведущих экономиках мира. Так или иначе это затрагивает и нашу страну. Знаю, что правительство занимается этим, занимается практически в ежедневном режиме. Михаил Владимирович в ежедневном же режиме мне докладывает об этом.

То есть это совещание было все-таки не о том, как побороть коронавирус (а именно к этому так отчаянно призывал Сергей Собянин). А о том, как побороть то, что происходит в связи с ним в экономике страны.

А зря.