ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Feb. 14, 2020

Кому Россия доступнее?

— Вся моя жизнь — это Дальний Восток. Я родился в амурском селе с героическим именем Отважное, недалеко от китайской границы. В силу профессии приходится много ездить по региону, да и по России тоже. Жизнь у нас, бесспорно, меняется, как и во всей стране. Шаг вперёд, шаг назад, снова шаг вперёд... Беда, что от нас по-прежнему уезжают люди, государство не может остановить этот отток. Отрицательная демография никак не сменится положительной! Малолюдье в глаза бросается.

Причины этого лежат на поверхности. Посмотрел недавно цены на авиабилеты на август: Благовещенск — Москва и обратно — 51 тыс. экономклассом. А ближе к дате вылета меньше чем за 60 тыс. такой билет не взять. А если семья из трёх человек летит в отпуск, это же какие деньги нужны только на дорогу!

На эти же даты билет из Пекина до Москвы и обратно стоит вполовину меньше. А лететь что из Благовещенска, что из Пекина до Москвы примерно одинаково. И кому доступнее Расея-матушка?

Да, есть льготные билеты для молодых и пожилых. Это хорошо. Но в молодости часто ещё нет возможности для путешествий, а в старости этой самой возможности уже нет. Пожилой возраст, увы, не самая лучшая пора для дальних перелётов. Люди должны быть максимально интегрированы в своей стране. Они имеют обыкновение рождаться, умирать, болеть, они женятся, учатся и общаются. Например, мама живёт в одном конце страны, а дети — в другом. Слетать в столицу своей страны или какой-то её западный или южный регион не должно быть разорением. Пока же многим это не по карману. Хотя с логистикой стало лучше. Из Хабаровска или Владивостока можно улететь практически в любой областной центр Дальнего Востока. Даже в Анадырь. И, чтобы попасть в Новосибирск или Екатеринбург, уже не нужно залетать в Москву.

Но сдерживают дорогие билеты. Край малонаселённый, рейсы не переполнены, авиакомпаниям летать в убыток невыгодно. Государство дотирует не все направления. Потому цены высокие и недоступные для многих.

Например, из Благовещенска до Южно-Сахалинска чуть больше 2 часов лёта, в полёте предлагают только стакан воды или сока. Билет стоит 15–18 тыс. руб. В одну сторону. От Москвы до Анапы или Симферополя те же 2 часа лёта обойдутся раза в 2 дешевле. Вот и всё!

Билет в один конец

Я недавно был в командировке в Тындинском районе, ездил по маленьким бамовским станциям и везде спрашивал людей: что надо сделать, чтобы молодёжь не покупала билет в один конец? Одна женщина на станции Могот ответила очень просто и точно. Она рассказала, что когда девчонкой приехала на строительство БАМа в 1980 г., то зарабатывала здесь 400 советских рублей в месяц, а в родной Казани в то время у неё зарплата была 96 руб. В 3 раза больше платили! И никто не думал уезжать! Условия жизни были суровее, а люди не уезжали. Стимул был.

Если сейчас средняя зарплата по России — 40 тыс., к примеру, то на Дальнем Востоке надо платить 120 тыс. И никто уезжать не станет.

Недавно появился реально работающий «якорь» — ипотека под 2%. Молодёжь охотно откликается на эти условия, а если у человека будет хорошее жильё, бросить его и уехать в поисках лучшей доли уже сложнее.

А вот «Дальневосточный гектар», на мой взгляд, — мёртвый проект, который не работает. «Зачем мне на мои две руки этот гектар?» — так рассуждает большинство людей. Это же сколько надо в него вложить! Где взять деньги на обустройство гектара? Кредит. А подо что его брать? Каждый из нас до конца не уверен в завтрашнем дне: будет ли у тебя здоровье, будет ли работа стабильная для отдачи займа? И нужен ли будет этот гектар твоим детям и внукам? И ещё вопрос: а куда я буду свою продукцию с этого гектара девать? В отдалённых районах от деревни до деревни сотни километров безлюдья. Кому там гектар нужен? В моём родном Архаринском районе половина полей ковылём заросла. А ковыль приходит тогда, когда с земли уходит крестьянин.

Единственное, для кого гектар реально интересен, — это для пчеловодов. Они свои пасеки туда вывозят. Но пчеловодство — занятие редкое.

Ещё одна проблема: Дальний Восток по-прежнему в большинстве своём негазифицирован. В Приамурье реализуются мощные проекты «Газпрома», газ через нас поставляют в Китай. Это всё замечательно, но он идёт мимо нашей жизни. Даже разговоров нет о том, что ТЭЦ Благовещенска будут переводить на газ или газифицируют то или иное село или посёлок. Как топили печки дровами, а котельные — углём, так и топим. Как летел на наши головы канцерогенный пепел, так и летит.

Азия нам чужая

Сегодня не столыпинские времена — гектаром, коровой, налоговым послаблением народ не заманить. Люди хотят качественных дорог, быстрого интернета, хорошего образования, профессиональной медицины плюс хорошей еды, яркого досуга, удобных и доступных коммуникаций. Без этого молодёжь жить не хочет. И правильно делает.

Из Москвы 2 часа лёта — и ты в Белграде, например. Европа... А от нас до Европы — как до Луны. И когда всё это под большим вопросом, то человек задумывается: где ему прожить свою единственную жизнь? И Дальний Восток, к сожалению, в этой думке проигрывает.

Моя дочка окончила школу и уехала в Санкт-Петербург, получила там образование, работает. На родной Дальний Восток она не вернётся никогда! На все разговоры о возвращении в город детства отвечает смехом.

Ещё назову один очень точный и честный маркер. Из всех советских первых секретарей обкома КПСС, из всех постсоветских губернаторов Амурской области (сегодня уже 11-й по счёту зашёл в свой рабочий кабинет) лишь один навечно лёг в амурскую землю.

Уехали все! И дети их уехали. Один из них, Леонид Коротков, купил себе гражданство Мальты. За космическую сумму купил. Вот это лакмусовая бумажка дальневосточной жизни. Верхушка власти уезжает отсюда при первой возможности, люди же всё это видят и всё понимают.

Китай от нас через Амур — 700 м по прямой, а Москва от нас — 7000 км. Но Китай для русского человека никогда не будет ближе Москвы. Никогда! Кроме географии есть масса факторов, которые сближают. Язык, менталитет, вера, традиции, культура — это главное, на мой взгляд.

Понимаете, Крым для дальневосточников наш, а город Хэйхэ, который на другом берегу Амура, не наш и никогда не будет нашим. Таких мыслей даже нет.

Мы по духу, по своей сути — неотъемлемая часть России. Азия — да, ближе. Да, часто комфортнее и даже дешевле. Но она чужая. Я сносно знаю китайский язык, но максимум через неделю пребывания там мне хочется домой.

И ещё про Китай. Никто так остро не чувствует их перемены, как жители приграничных регионов России. Как-то приехал в пограничное село Иннокентьевка. Одна бабушка мне говорит: «Сынок, я утром проснусь и плачу. От тишины плачу. У китайцев трактора гуркотят, а на наших полях тишина. А раньше наоборот было». Как же мудро подметила!

Честно скажу, Китай нас перещеголял по многим позициям. Я прекрасно помню городок Хэйхэ, когда он напоминал большую деревню: без метра асфальта, глинобитные фанзы, частые кочегарки, коптящие паровозным дымом. Большинство жителей ходили в зелёных бесформенных пальто фасона «прощай, молодость». А сегодня это прекрасный город, весь в огнях, с роскошными дорогами, небоскрёбами из стекла и бетона. Многие гости Благовещенска, выйдя на вечернюю набережную Амура и ошалев от неоновых огней, удивляются: «Какой у вас там красивый микрорайон!»

Справедливости ради надо сказать, Благовещенск тоже похорошел за три последних десятилетия, именно похорошел, но не более. А Хэйхэ кардинально изменился. Он для нас — просто в силу своей географии — ярчайший маркер перемен.

После падения рубля в 2014 г. нам в Китай стало ездить менее выгодно, сегодня китайцы у нас скупают ювелирку, меха, продукты. Теперь называют себя «купеза». Я стал ездить в Китай один-два раза в год. Раньше на выходные туда катались — отдохнуть, вкусно поесть, в баню сходить. Сейчас невыгодно.

Часто можно слышать, что китайцы заполонили Дальний Восток. Это неправда. Их везде много: и в Праге, и в Париже, и в Москве. Их просто на Земле больше миллиарда, многие из них богатые люди. Вот и путешествуют по миру. К примеру, я их в Благовещенске не вижу неделями. У меня своя жизнь, у них своя. Их, конечно, можно встретить на рынке, стройках, в торговых центрах, они чаще гуляют по набережной Амура или по центру города. Это туристы, которые также гуляют по Красной площади или Монмартру.

А вот попробовать русский борщ или фирменные пельмени «Амур» в наших ресторанах и кафе проблематичнее, чем китайскую еду. Рестораторы говорят, что та выгоднее и притягательнее русских щей. Мне придётся подумать, где покормить гостя русской едой, а где можно отведать китайской кухни, думать уже не надо. Её очень много! На любой вкус и кошелёк.

«Рыба кончилась!»

Можно ли воспринимать Дальний Восток как туристический рай? По туризму мы, к сожалению, фору не даём. Хотя рядом с нами больше миллиарда потенциальных китайских путешественников. За 30 лет безвизового туризма с Китаем в Благовещенске им показывают неизменное: краеведческий музей, площадь Ленина. И устраивают обзорную экскурсию по городу.

Да, у нас роскошная природа, водохранилища, шикарная рыбалка, охота, но ничего этого не используется. Или почти не используется.

Камчатка — красивейший, сакральный край! Там, правда, возят туристов на вулканы, летом на Курильское озеро, где крупнейшее в Азии природное нерестилище нерки. Но сервиса не хватает — это главное. А без этого сегодня никак. Недавно я был на курильском острове Кунашир, место по красоте просто волшебное. Но свежую рыбу поел только на третий день, и то после звонка губернатору Сахалинской области. «Кончилась», — мрачно пояснила повариха в единственном островном кафе. На Курилах кончилась рыба — это же анекдот!

Да, там уникальные вулканы, но перелёт от Южно-Сахалинска до Южно-Курильска и обратно стоит 30 тыс. руб.! Час лёта — 30 тыс.! Для жителей Сахалинской области дешевле, а для всех остальных просто дикий ценник! За эти деньги на лоукостере можно пол-Европы облететь. Вот здесь наш туризм и заканчивается.

А ещё у нас нецивилизованная таможня. Перейти границу в «Шереметьево» и в Благовещенске — это две большие разницы. В «Шереметьево» я и не замечаю её, а на благовещенской таможне часто унизительные очереди. Процедура прохождения таможенного контроля долгая и утомительная. Люди, приплыв на теплоходе, карабкаются на российский берег по неудобной, корявой лестнице. Уже 30 лет карабкаются! Там можно уже лифты построить из чистого золота, самой высокой пробы. Но у нас по-прежнему лестница.

Всё это не делает нас привлекательнее.

Весной планируется запустить в эксплуатацию мост через Амур, между Благовещенском и Хэйхэ. Надеюсь, хоть с ним переход границы станет более цивилизованным.

Китаец здесь не хозяин!

Я не замечаю, что китайцы хозяйничают на Дальнем Востоке. По моим ощущениям, они более законопослушны, чем русские. Не помню громких случаев, чтобы они кого-то убивали, унижали, грабили, жульничали или внаглую нарушали Правила дорожного движения. Истерики про китайскую экспансию — это удел политиков-популистов. Крикнул — и всем нравится!

Девчонки наши за китайцев замуж выходят, но это всё человеческие отношения: любовь, симпатии. Дальневосточницы выходят замуж и за студентов из Африки, которые учатся в наших вузах, и за граждан ближнего зарубежья. Чувства ведь вне национальности. И слава богу!

А лес они вырубают ровно в той мере, в которой мы им позволяем это делать. Они себя ведут так, как мы позволяем им себя вести. По-другому быть не может. Загаживают ли они нашу землю? На наших северах, там, где добывают золото, мы её загаживаем в разы больше. На севере Приамурья есть посёлок Экимчан, там мутные воды после промывки золота месяцами текут через центр посёлка. Речка умирает на глазах у всех природоохранных прокуроров. И китайцев там нет. Так что кричать про «китайскую экспансию» — это беспроигрышный ход, чтобы отвести общественное внимание от реальной картины бытия.

Да и китайцы разные: есть среди них и националисты, и те, кто считает, что Дальний Восток России — это их историческая территория, которой мы пользуемся незаконно. Я слышал подобные высказывания. Но назвать их массовыми и угрожающими пока не могу. Пока...

Почему пока? Как журналист, я прекрасно понимаю, что полгода работы — и общественное мнение можно изменить кардинально. Ядовитые семена всегда быстрее прорастают.

В детстве мы панически боялись китайцев, это подогревалось советской пропагандой, отношения между нашими странами были хуже некуда. Помню, как мой папка, махнув пару рюмок, всё собирался «чистить берданку» и защищаться от нападения соседей. Став взрослым, я встретил в Харбине переводчика-китайца с русским именем Миша. Мы стали разговаривать, и он мне со смехом рассказывал, как в деревне его детства панически боялись советских соседей. Он вспоминал, что однажды их семья даже не справляла праздник праздников — китайский Новый год. Пришёл сосед и сказал, что именно в эту ночь нападут советские войска. «Мама и сёстры плакали, боялись», — вспоминал китайский Мишка. Так что пока на противоположном берегу Амура я вижу больше улыбок и доброжелательности.

Чем пахнет море?

Я здесь живу всю жизнь, в эту землю навсегда легли моя 49-летняя мама и мой 36-летний отец. Это тоже якоря. В дальневосточных городах, за исключением Владивостока, нет пробок на дорогах. 20 минут — и ты в любом конце города. Мой Благовещенск удобный для жизни: компактный, чистый, уютный, улицы — как шахматная доска. Красивая набережная, прозрачный воздух. Зима у нас похожа на зиму — снежная, с морозцем. Идёшь, а снег под ногами скрипит, хрустит. Дети от мороза румяные, как снегири. Кто сегодня может этим похвастаться в российских мегаполисах?

Я здесь профессионально состоялся и занял свою нишу. Но честно скажу: всё чаще думаю, что осень жизни хотел бы встретить в Ессентуках, Кисловодске или Ялте, например. Думаю об этом, крепко думаю.

Моя 80-летняя деревенская тётка минувшей весной спросила меня: «Саш, а правда, море пахнет солью?» Мне после этих слов хотелось плакать.

Главный дальневосточный минус — это отдалённость и оторванность. 7–8, а то и 9 часов на самолёте летишь — и всё Родина. Тяжело физически.

Вообще у нас жизнь объективно дороже. Задумываешься: когда у тебя будет среднестатистическая пенсия, как ты сможешь тут на неё прожить? В Ессентуках легче, это я точно знаю.

Знаете, какая у меня мечта? Рынок из Ессентуков перенести в Благовещенск, вместе с ценами и ассортиментом продуктов. Вот если, образно говоря, это нашему государству удастся сделать, тогда жить здесь станет веселее.

Гектар есть, свой. Но попробуй его освой

Каждый год жителей Приморья в среднем становится на 10–12 тысяч меньше.

Зажиточные совхозы, крупнейшие предприятия моногородов — всё это осталось в прошлом. Привлечь в регион «свежую кровь» должна была программа «Дальневосточный гектар», чтобы предприимчивые люди из любой точки России ехали сюда осваивать пустующую землю. И таковых нашлось немало. Но благие человеческие намерения натыкаются на бюрократические преграды.

За гектаром на Дальний Восток едут не только из регионов России. Анастасия Щеголихина несколько лет жила и работала за границей, а потом решила стать участницей программы «Дальневосточный гектар». Вместе с мужем и родителями на полученных земельных участках в Хасанском районе Приморья хотела создать семейный кемпинг. «Программа для нас показалась благом, очень редко где-то в мире государство выдаёт землю бесплатно, тем более в таких уникальных природных уголках», — говорит Анастасия.

Однако на практике не всё оказалось так радужно, как прописано в законе. По установленным нормативам, переселенцы могут выбрать любой вид разрешённого использования (ВРИ) гектаров, если на эту территорию нет градрегламента. Но на местах действуют устаревшие правила, и утвердить необходимый ВРИ из нового классификатора (приказ № 540 Минэкономразвития) не получается. «Без этого мы не сможем построить жилой дом, а значит, иметь местную прописку, устроить детей в садик, — сожалеет Анастасия. — С этой проблемой столкнулись многие участники программы, которые теперь не могут обосноваться на своей земле».

Житель Владивостока Андрей Павленко рассказал, что его участок, как и десятки других, простаивает пустым в Партизанском районе. И всё из-за того же пресловутого ВРИ, который не позволяет строить владельцам гектаров жилые дома. А намерения у него были благие — создать экодеревню, заниматься пчеловодством, собиранием трав и дикоросов, оставив потомкам настоящее родовое поместье. Но, увы, пока мечты остаются мечтами.

— Проблемы на местах создаются неразрешимые, — подтверждает участник программы Роман Чуркин. — Из районных администраций увольняются сотрудники, отвечающие за реализацию федпроекта. Никто не хочет попадать под контроль прокуратуры или административную статью. На местах не приведены в соответствие виды разрешённого использования земли, при этом тип земли в федеральном договоре не прописан! Повсюду хаос, особенно это касается отдалённых сёл.

Получив вожделенную землю, народ теперь не знает, что с ней делать дальше. А представьте, что первые переселенцы в здешние края столкнулись бы с подобным. Приморские земли так и остались бы нераспаханными.

Можем ли мы его потерять?

Чем опасно для страны отставание восточных окраин?

Кирилл Янков, завлабораторией прогнозирования региональной экономики Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН:

— Природные богатства и выгоднейшее географическое положение Дальнего Востока не используются даже на десятую долю. По валовому внутреннему продукту он в 10 раз уступает даже небольшой Южной Корее. Про Китай и Японию говорить не приходится. Да, есть надежда: в последнее время темпы развития дальневосточной экономики увеличивались, даже когда в целом по России прирост ВВП падал. Строительство экспортных трубопроводов, космодрома, новых заводов, льготы для иностранных инвесторов — всё это даёт результат. В 2013–2017 гг. региональный продукт ежегодно прирастал до 2,7%. Однако в Китае в это же время годовой прирост не опускался ниже 6,9%. И в этом огромный риск. Отставание от соседних стран и уменьшение населения Дальнего Востока через 2–3 поколения может привести к тому, что Россия его фактически потеряет. Что поставит крест на её глобальных экономических и геополитических амбициях.

Вот почему развитие восточных территорий — дело всей страны. При этом очевидно, что огромные северные пространства всегда будут дотационными. Но южные районы Дальнего Востока вполне реально вывести на уровень как минимум прилегающих китайских провинций. Нужно только не стремиться «перекитаить» Китай или «переяпонить» Японию. Упор надо сделать на создание экспортных производств, в которых Россия будет более сильна, чем её соседи по Азиатско-Тихоокеанскому региону.