— Ничего не случилось. Просто пришла в голову такая сумасшедшая идея: отметить наш праздник в Москве, как будто это какой-то новый для нас город. Захотелось увидеть Москву красивой, без пробок — такой, какой ее видят туристы. Мы сняли номер в гостинице и прожили в нем двое суток. Никакой машины! Все было в шаговой доступности: и кинотеатр, и Красная площадь, и Тверская улица, по которой и я, и Павел любили гулять в детстве. Кстати, Новый год мы тоже отмечали в гостинице, только с детьми. И нам очень понравилось: профессиональные аниматоры для деток, вкусная еда. Дома, конечно, хорошо, но иногда хочется сменить обстановку.
— Мы очень много разговариваем, вот у нас и нет почвы для ссор. Если люди поссорились, это значит, они вовремя не поговорили. О чем-то умолчишь, а второй человек что-то надумает себе и будет жить с этой своей правдой и обижаться. А ты и не поймешь, что происходит. Потому что как же узнать, что в мыслях у другого, если он тебе не сказал? Обязательно надо разговаривать!
— Нет, мы доверяем друг другу и любим. Красивых мужчин очень много, интересных, эффектных, но если ты выбрала одного — будь с ним, это же твой выбор. Наверное, проще, если что-то не ладится, сказать: «Ой, а с другим все было нормально». Но ведь не факт, что, если бы с тем, другим, вы попали в аналогичную ситуацию, было бы хорошо. Я очень уважаю пары, которые борются за свои браки, не позволяют им распасться, идут ради этого на компромиссы. Вот эта фраза: «Мы потеряли любовь», что это такое? Значит, любви не было.
Супруги принимают решение разойтись, но в такие моменты становится страшно за их детей. Родителям надо понимать, что на них лежит ответственность за детей.
Я понимаю еще, когда ребята влюбились в 20 лет, не попробовав жизни, а потом в 40 лет развелись. Это одна история, которая, кстати, и произошла с моими родителями — они поженились очень рано. Я за взрослый, осознанный выбор, за дружбу в браке. Именно об этом говорила моя мама, когда вы любите друг друга, но свободны. Свобода не со знаком минус, не в смысле распущенности, а в том смысле, что вы друг друга не душите, а поддерживаете во всех начинаниях. Мы очень крутые друзья. Я и с мамой своей привыкла дружить. Вот потому-то я сейчас и помню каждое ее слово, что она была не просто моя мама, а лучший друг. Теперь я хочу быть лучшим другом своим детям.
— Вы рассказывали, как всесторонне развиваете детей: и плавание, и английский язык, и футбол…
— Когда я ходила беременной Робертом, у наших приятелей случилось самое страшное, что может случиться с родителями: погиб ребенок. Четырехлетний мальчишка бегал вокруг бассейна, а у мамы зазвонил телефон, и она на три минуты отвлеклась. И все, он утонул. Я тогда решила: первое, чему мы научим своих детей, — плавать. Даже до того, как они научатся ходить. Бассейнов и водоемов вокруг много: в садике, на даче, в отеле, везде не уследишь... С грудничкового возраста мои дети плавают, не боятся воды. Более того, мы Роберта сейчас учим, хотя ему всего пять лет, как спасать на воде. Конечно, это происходит под контролем профессиональных тренеров.
— А вы не думали отдать детей в профессиональный спорт?
— Если нам тренер по дзюдо скажет: «Вы знаете, ваш сын делает большие успехи», то почему бы и нет? Ведь если что-то такое будет, тренер обязательно скажет, он же сам заинтересован, чтобы из его школы вышел талантливый спортсмен. Но ходить к нему и мучить вопросом: «Ну что, мой сын будет звездой дзюдо?» — я не стану. Один мудрый человек как-то сказал: «Не растите из детей гениев, они и так все гении, и лучше, чтобы они проявили себя попозже — надольше хватит». Я согласна с этим. И мы развиваем Роберта во всех направлениях. Кроме дзюдо он с удовольствием занимается рисованием.
— Роберт послушный ребенок? Не приходится его наказывать, проявлять строгость?
— Нет, а зачем? Вместо этого мы разговариваем. Дети должны тебе доверять. Ведь куда им бежать, если не к маме и к папе, за объяснениями, за поддержкой? Роберт очень открытый, он все рассказывает. Девочки ему каждый день разные нравятся, и он доверяет мне эти свои переживания. (Улыбается.) Конечно, как и все дети, сын шкодит. Но умеет попросить прощения. Подумает и скажет: «Мам, я был не прав». А я не наказываю, просто говорю: «Роб, ты подумай».
— А кто у вас в семье авторитет?
— У нас авторитеты старшие члены семьи: кортотай и нэнэй, мои дедушка и бабушка, родители Павла и, конечно, любимый папа.
— А как растет ваша дочка? Ей ведь уже три года…
— Самая красивая девочка в мире! У нее длиннющие ноги. Ей три года, а колготки я покупаю, как для шестилетней. При этом кофточки, футболочки ей подходят, какие и положено в три года. Соответственно, платье ей купить — проблема. То, которое на три года, еле прикроет ей попу. А то, которое на шесть лет, велико в плечах. Поэтому она у нас носит юбочки с кофточками.
— Некоторые говорят, что два года разницы между детьми — это сущий ад, дети постоянно ссорятся.
— У нас все наоборот. Они друг без друга не могут и очень скучают. Но когда играют, бывает и такое, что один строит, а другой — ломает. Роб, как старший, реагирует спокойно: сломала и сломала, еще построим. Главное, они — лучшие друзья.
— Ляйсан, сейчас вы заняты подготовкой к премьере своего шоу Bolero. 21 мая в Москве состоится премьера этого пластического спектакля...
— Я всегда хотела танцевать, с самого раннего детства. Десять лет назад, после окончания спортивной карьеры, я переживала нелегкий этап. Некоторое время сидела дома, жалела себя, перестала держать форму, поправилась и очень сильно стеснялась своего нового тела. Такая хандра бывает у всех спортсменов, когда они уходят из спорта. И вот меня буквально выдернул из этого сонного состояния Алексей Немов со своим шоу «Легенды спорта». Приняв его предложение, я за месяц привела себя в порядок, а главное, эмоционально начала восстанавливаться.
В один из городов, где проходил наш тур, приехал Гедиминас Таранда. Увидел меня и говорит: «Лисичка, а давай с тобой попробуем поработать, я всегда мечтал сделать что-нибудь с гимнасткой. Понимаю, что из-за твоей травмы на пуанты ты не встанешь, но есть один балет, который мы сможем переложить на твою пластику, это «Болеро». Речь шла о спектакле для «Имперского русского балета» Гедиминаса. Так все и началось... Мы репетировали по 6—7 часов в день. Выучить 45 минут классической схемы «Болеро» в постановке знаменитого российского балетмейстера Николая Андросова было безумно сложно. Я должна была танцевать властную и одинокую Богиню. Она, находясь на пьедестале, мечтает о мирских радостях и о любви...
В этом балете танцевала в свое время Майя Плисецкая — мой кумир. Кстати, Майя Михайловна меня очень поддержала. Когда нас друг другу представили, она сказала: «Тебе нужно танцевать, девочка. Я видела твой танец, у тебя очень много невысказанных эмоций, станцуй их и борись за свое дело. Никогда не поздно начать». Я потом плакала от захлестнувших меня эмоций. Эта великая, мудрая женщина одной фразой вытащила меня из коробочки стереотипов, что мне уже поздно танцевать...
— Говорят, это трудно — переучиться из гимнасток в балерины…
— Это действительно так. Проще человека, который занимается совершенно другим делом, с нуля научить танцевать, чем гимнастку переучить, сломать мышечную автоматику, выработанную за 16 лет спортивной практики. Любая стрессовая ситуация — и во мне включается гимнастка. Это не так просто убрать. Но у нас все получилось. Два года я танцевала «Болеро» в «Имперском русском балете». И во время этой работы у меня появилась идея сделать что-то подобное на современном языке танца. Но жизненные обстоятельства всегда меня уводили от мечты сделать свой проект. Все началось с телевидения. На протяжении семи лет я была ведущей в нескольких проектах: «Главная дорога» на НТВ, «Сегодня утром» на НТВ, «Зарядка» в рамках «Утра», «Академия красоты» с Ляйсан Утяшевой» на этом же канале. Я давала спортивные мастер-классы по всему миру. Жизнь бурлила, и в какой-то момент мне показалось, что, наверное, уже не вернусь на сцену в качестве артистки-танцовщицы.
В рамках тех или иных проектов я делала одиночные танцевальные номера, которые для меня были как глоток свежего воздуха... Мама очень любила, когда я танцевала, но потом случилось страшное: ее не стало. Я не могу сказать, что оправилась, до сих пор тяжело и страшно… Я просто не позволяю себе раскисать. Позже у меня родилась идея посвятить маме танцевальное соло. Пусть это будет очень пронзительно, болезненно, страшно, но все мы, к сожалению, рано или поздно теряем близких, и каждый зритель в моем танце почувствует знакомые ему эмоции, разрушительную силу горя. И все же до осуществления моей мечты было еще далеко. Из долгой депрессии меня вытащил муж и появление деток. Теперь я ощущала уже не только боль от потери, которую мечтала выразить в танце, но и счастье любви и материнства. Первой пробой пера стал номер в рамках шоу Немова. Это уже был совершенно иной почерк, другая пластика, и после долгой паузы я услышала от своего тренера Ирины Винер-Усмановой: «Лисичка, ты обязана танцевать.
Материнство тебя изменило в лучшую сторону». Потом появился проект «ТАНЦЫ» на ТНТ. Звонок с предложением стать ведущей этого шоу оказался для меня полной неожиданностью. Мне пришлось серьезно все взвесить и, конечно, посоветоваться с мужем. Павел уже привык видеть меня домашней, и нас все устраивало. У меня было два больших контракта, я ездила по миру, давала мастер-классы, но те поездки занимали от силы три-четыре дня. Паша сказал тогда: «Лясь, смотри, это адский труд. Но если тебе будет интересно, я поддержу".
В результате я согласилась и, мне кажется, со своей ролью справляюсь. Конечно, когда на работе тебя окружают танцующие люди, ужасно хочется самой принять в этом участие. Слова Мигеля, хореографа и судьи шоу, который пару раз вскользь заметил, что гимнастки не танцуют, меня задевали. Захотелось доказать — самой себе прежде всего, — что я смогу. И в четвертом сезоне шоу я станцевала танец в маске. Конечно, за моим номером стоял колоссальный труд хореографа проекта Виталия Клименко и Насти Вядро. Но в результате я услышала от Мигеля, когда он узнал, кто скрывается под маской: «Мать, ну я тобой горжусь». Для меня было очень важно это мнение — профессионала со своим очень оригинальным мышлением.
— Но идея создать собственное шоу вас так и не отпустила?
— Работа на проекте «ТАНЦЫ» сделала свое дело. Я видела людей, которые танцевали когда-то давно, но ушли в другие профессии, потому что это занятие не слишком высоко оплачивается. А теперь они снова начали танцевать, с горящими глазами. И я подумала: «А ты чего сидишь?» Вспомнила про «Болеро», про свою мечту. Правда, опять пришлось все отложить, потому что я забеременела Софией. И только когда выкормила дочку, наконец приступила к реализации мечты. В форму пришла быстро — благодаря тому, что мы с мужем как раз создали онлайн-курсы «Сила Воли». По этой методике я и восстановилась. Финальным толчком стало очередное шоу Леши Немова. Он мне позвонил и сказал: «Ну что, Лисичка, я снова буду собирать весь наш состав и очень бы хотел тебя видеть. Сделай номер на четыре минуты».
Я обратилась к Кате Решетниковой. Она поставила номер в совершенно неожиданной для меня манере. Катя раскрыла во мне сексуальность и показала ее, но не в лоб, а аккуратно и очень красиво. Потом я попросила Катю придумать для меня танец, который я могла бы посвятить маме. А тут начался третий сезон проекта «ТАНЦЫ». И я увидела номер, который поставил Игорь Рудник. У меня мороз по коже пошел. Я поняла, что нашла своих людей. Они красиво работают с графикой, со светом и искусно это все переплетают. Мы втроем стали встречаться, разговаривать. Позже возникла идея связать «Болеро», соло, посвященное маме, и тот танец, который мне изначально поставила Катя. Мы долго думали над музыкой, искали композитора. С подачи Павла нашли Райана Оттера, который недавно получил премию Global Music Awards за саундтрек к кинофраншизе «Гоголь». Вот так сложилась команда нашего нового шоу. Финансирования у нас никакого не было, можно сказать, что мы все сделали сами. Как говорится, настоящие друзья закаляются в бою. Так как я еще неопытный продюсер, я обратилась за советом к Вячеславу Дусмухаметову, генеральному продюсеру канала ТНТ. Он помог расставить правильные акценты.
Когда у тебя за спиной такая поддержка — это окрыляет. Катя и Игорь предложили совершенно иную — дерзкую и мощную концепцию, которую вы увидите уже 21 мая. Натура сильной женщины будет раскрыта иначе, а хаос вокруг нее станет одновременно красивым и ужасным.
Я могу смело сказать, что в день премьеры родится мой третий ребенок. Им будет мое Bolero. Знаете, когда я еще гимнасткой попала со своим коленом в больницу, ко мне туда пришел Крэйг Кохон, один из основателей «Цирка дю Солей». Он пригласил меня туда работать. Говорил: «О чем ты мечтаешь? Какой ты видишь себя через десять лет? Вы, спортсмены, здесь никому не нужны после окончания спортивной карьеры. А я вас забираю к себе и даю вам шанс, у меня очень много гимнасток и акробатов работает. А если здесь останешься, помыкаешься в подтанцовке у кого-нибудь, и все».
Предложение было очень заманчивым, но я поделилась с ним своей идеей, что хочу создать шоу, в котором будут главными не машины, не спецэффекты, а танцующие люди. И танец этот будет так цеплять души зрителей, что не потребуются ни гигантские декорации, ни пиротехника, ни взрывы, ни перья, ни стразы. Потому что каждый человек в зале будет в героине видеть себя. И Крэйг тогда сказал: «Хм, хватит ли у тебя сил и денег сделать это в вашей стране?» И это прозвучало как некий вызов, мне стало обидно, что в России не может быть таких проектов. Оказалось — может! Все это очень смело и очень дерзко для меня. Но я человек слова. Сказала — сделала. Хотя были моменты, когда все валилось из рук. Из сложных ситуаций мы выходили, поддерживая друг друга в нашем маленьком, но очень амбициозном коллективе.
— А Павел вас поддерживал?
— Конечно, Павел имеет прямое отношение к шоу. Если бы он не отпустил меня этим заниматься, не подстраховывал, ничего бы не вышло. Но Паша поверил в меня. Стиль vogue, стрип-пластика в самом начале казались мне чем-то за гранью добра и зла... Для профессионального танцовщика, может, и несложно. А для меня, для матери двоих детей, которая всю жизнь ничем подобным не занималась, — это ад. Осознавая все эти трудности, Паша не пытался меня отговаривать. И сейчас остается с детьми, когда я занята на репетициях. Это ведь так здорово, когда муж тебе говорит: «Ляська, танцуй, ни о чем не беспокойся, я сам отведу детей в садик».
0
25.00
