Без подсказок Бернарда Шоу, что секрет леди «в уменьи держать себя со всеми одинаково», она первой в стране несла это официальное звание сложные девять лет.
Государственные обязанности не отразились на семейном уюте: пироги подрумянивались, стрелки на брюках мужа прочерчивала та же верная рука. При неоднозначном отношении к президенту, в ее естественности и искренности не сомневался никто. Так что же стоит за умением исполнить эту фигуру высшего женского пилотажа? Об этом мы расспросили Наину Иосифовну накануне ее 85-летнего юбилея.
- Занималась больше десяти лет. Это мне помогает до сих пор держать форму. Но врачи, увы, посоветовали оставить занятия. Сейчас делаю гимнастику, стараюсь больше ходить, копаюсь в теплице, когда зима пройдет буду огородом заниматься.
- Вы в хлопотах? Парикмахерская, новое платье?
- Это меня меньше всего волнует. Хотя, конечно же, в юбилей надо быть элегантной.
- Много людей соберется - дочки, внуки, правнуки?
- Конечно, все должны собраться. Сестра со своей внучкой приезжает из Екатеринбурга.
- Знаю, что все обожают, как вы готовите. В какое праздничное блюдо в этот раз будете душу вкладывать?
- Юбилей не дома будем праздновать, пригласили отметить в Кремле. Домой приедем уже на чай. Но пироги испеку. Я бы с удовольствием купила, но семья почему-то покупное не любит. Да и я не люблю.
- В этот день наверняка будете многое вспоминать. Вы даже написали книгу. Это семья вас уговорила? Или вы захотели рассказать свою правду?
- Я дочкам начала рассказывать о детстве. Они попросили: напиши, ведь мы не знаем, кто были наши прадедушки, прабабушки, это важно и для нас, и для внуков. А после открытия Ельцин Центра поняла, что мои воспоминания нужны не только детям и внукам. Так получилось, что моя личная жизнь и жизнь семьи стали частью истории. Почти 10 лет я находилась рядом с человеком, который по должности отвечал за огромную страну на переломе эпох. Мне пришлось видеть с близкого расстояния многое, что имело важное значение для нашей новой России. Наверное, когда мы откровенно говорим о надеждах, которые были в 90-х, не скрываем проблемы и боль, вот этому верят. Сейчас книга готовится к печати, думаю, в ближайшие месяц-два она выйдет.
«Он не знал, какая у меня зарплата, а я не знала, какая у него»
- В книжном магазине Ельцин Центра Вы читали один из отрывков книги – объяснение в любви между вами и Борисом Николаевичем в парке на лавочке. Тогда вы проговорили весь вечер. А потом много раз слышали эти слова?
- В семейной жизни у нас не было принято говорить о чувствах. А зачем? Его отношение и внимание ко мне говорили лучше, чем слова. В гости всегда ходили только вместе. Отпуск проводили только вместе. Это обо всем говорит. Мы были в институте друзьями. А в конце второго курса на одном из вечеров впервые между нами что-то появилось. Мы танцевали, потом сбежали от всех, поцеловались…Какая-то другая связь возникла. Через несколько дней мы встретились, как будто ничего не было, и вздохнули с облегчением. Стало понятно, что мы оба ничего не хотим менять. Борис наши отношения все время в шутку переводил. Мы продолжали быть близкими друзьями все институтские годы. После окончания меня направили в Оренбург, его распределили в Свердловск. Нам надо было прощаться. И тогда он сказал, давай через год поженимся. Кстати, я дала слово себе и родителям, что до окончания института замуж не выйду.
- Сдержали.
- Мы поженились с Борисом через год после института. Дочери даже смеются надо мной: если тебя послушать, так вы с папой вместе ходили на лекции, после института разъехались в разные города, а потом мы родились. Как-то у вас все не как у других.
- Я слышала рецепт счастливой семейной жизни от Бориса Николаевича - не заглядываться на других женщин. Очень по-мужски. А у вас есть рецепт?
- Любить друг друга и понимать. Если девушка выходит замуж, она должна осознавать, что впереди не только любовь. Семейная жизнь – это искусство. Надо обладать огромной дипломатией, чтобы не допускать конфликтов.
- В современных семьях часто конфликтуют из-за денег. Вы распоряжались семейным бюджетом?
- Да, я принимала решения. Борис Николаевич в жизни меня не спросил, куда я трачу деньги. Я тоже работала всю жизнь. Наши деньги лежали в ящичке. Он не знал, какая у меня зарплата, я не знала, какая у него. Он старался работать хорошо, чтобы обеспечивать семью. Единственное, что покупал сам - книги, подписные издания. Естественно, я всегда, когда гладила его костюм, в карман обязательно клала деньги. Считаю, что каждый уважающий себя мужчина должен иметь какие-то деньги при себе.
- А сколько клали?
- Я уж не помню. В Свердловске -10 рублей, по-моему. На всякий случай.
«Я пожалела Хиллари Клинтон - в ее возрасте брать такой груз на плечи»
- И даже, когда вы стали президентской четой привычки не изменились?
- Абсолютно. Он никогда не говорил, что ему что-то надо. Скажешь: давай тебе купим новое пальто? Отвечает - у меня есть. Что он любил – это галстуки. Галстуки мы ему с удовольствием дарили. Это его маленькая слабость.
- Став первой леди, вы выглядели очень элегантно и светски. Это врожденные манеры или вас этому учили? Служба протокола, например?
- К сожалению, ничему меня не учили. До всего приходилось доходить самой. Подсказывал жизненный опыт, но и служба протокола, конечно. Надо слушать себя, свою интуицию. Например, мне нравилось все очень простое. Фасоны в стиле Шанель нравились - они всегда смотрятся хорошо. Я еще в Свердловске в таком же духе шила себе костюмы. А за модой я особенно не следила - с утра до вечера на работе, когда этим заниматься? Когда Борис Николаевич уже стал президентом, я шила одежду в мастерской Управления делами. Никогда не одевалась у известных дизайнеров – ни у наших, ни у зарубежных. Знаю Славу Зайцева, Валентина Юдашкина, здороваюсь с ними, когда встречаемся. Но ни у одного из них ни разу не была. На кутюрье и времени нужно много, и денег. К тому же, я чувствую себя неловко в таких местах. Не люблю это.
- Неужели вы не обращали внимание на наряды других первых леди? Вам приходилось с ними общаться, даже с королевой Великобритании. Не было мысли: вот такое бы мне платье…
- Смотреть – смотрела. Если хорошо и красиво, отмечала. И комплимент могла сказать. Но я никогда даже про себя не завидую ничему. Мне казалось, я тоже нормально одеваюсь. Мне нравится. И вам вот нравится. Старалась держать марку страны. Я свои костюмы очень люблю. И многие из них ношу до сих пор. Только немножко переделываю, чтобы они выглядели не старомодно. Раньше плечи были выше и шире, сейчас поуже - это можно исправить.
- А что сложнее всего было в роли «первой леди»?
- Все было непросто. Привыкнуть было невозможно - каждый день готовил что-то новое. Волнений, конечно, много было. К сожалению, я только потом поняла, что у меня не было помощников: ни пресс-секретаря, ни стилиста, я даже не знала, что это нужно.
- Кто из первых леди других стран больше запомнился?
- Интересно было со всеми. Мне импонировала супруга канадского руководителя Мила Малруни – простой, открытый человек. И госпожа Ширак очень нравилась. Когда Борис Николаевич уже был в отставке они с Жаком Шираком приезжали к нам в гости и нас приглашали во Францию. Кстати, и с госпожой Клинтон мы хорошо общались.
- Вы следили за предвыборной кампанией Хиллари Клинтон?
- Немножко следила. Даже пожалела — в ее возрасте такой груз брать на плечи… совсем не жалеть себя. Этому я удивилась. Очевидно, ей это нравится, она - амбициозная женщина.
«Я разрешила Марии Мироновой сесть на царский трон»
- Вы подружились с очень интересными людьми – с Галиной Вишневской, с Галиной Волчек. Что вас притянуло друг к другу?
- Мы познакомились уже в зрелом возрасте, но возникла душевная близость. Галина Павловна и Мстислав Леопольдович Ростропович были для нас с Борисом очень дорогими людьми. Не все уже помнят, что Слава специально приехал в Россию и пошел защищать Белый дом в дни августовского путча. А в сентябре 1993-го, когда обстановка в Москве была тоже очень напряженной, дал концерт на Красной площади, чтобы поддержать президента и его сторонников. Его ничего не пугало. Как не гордиться дружбой с ними? А с Галиной Борисовной Волчек мы и сейчас очень дружим. Давно перешли на «ты». Иногда я забываюсь, она смеется: опять «завыкала». Она столько работает, даже сейчас, когда ей тяжеловато. Не жалеет себя совершенно. Я восторгаюсь ею. Мы встречаемся нечасто, но по телефону разговариваем подолгу.
- А как возникли ваши отношения с советскими звездами экрана — Мариной Ладыниной, Марией Мироновой?
- Я с детства восхищалась этими актрисами - в школе мы собирали открытки с их фотографиями, у меня был целый чемодан. Я смотрела потрясающие фильмы с ними. Как и вся страна, я их заочно любила. Это был 1992 год - я прочитала в газете неприятную заметку об отношениях Марины Ладыниной и Лидии Смирновой. Между ними произошел конфликт в Театре киноактера - подробностей не помню. Я нашла телефон Марины Ладыниной и позвонила - попросила разрешения к ней приехать. Она жила в малюсенькой двухкомнатной квартире. Условия были – я не поверила своим глазам! Актриса, которую обожали миллионы людей Советского Союза, жила в разрухе. Я пошла на кухню за водой: плита газовая старая, холодильник – дверца не закрывается. И одновременно поражало, как она была ухожена, как держала себя... Я стала к ней заезжать, старалась поддерживать ее.
И вот мне захотелось собрать всех этих замечательных актрис. Они не встречались десятилетиями. Я пригласила их на обед в Кремль. В зимнем саду накрыли стол. Человек двадцать было: Мария Миронова, Галина Волчек, Лия Ахеджакова, Вера Васильева, Ирина Мирошниченко, Элина Быстрицкая, Марина Ладынина, Лидия Смирнова...
- Хорошо посидели?
- Очень! После обеда я им стала показывать залы Кремля. Когда вошли в половину, где располагались царские покои, Мария Владимировна Миронова увидела царский трон. Говорит: ой, так хочется посидеть на нем! Я знаю, что на музейную мебель нельзя садиться, но попросила сделать исключение. Сев на трон, Мария Владимировна воскликнула: я царица! Она так подняла руки, жесты такие сделала — действительно, царица!
- Знаю, вы ее поддерживали в трагические времена, когда умер ее сын Андрей Миронов.
- Ей было очень тяжело, хотя она человек с сильным характером. Я к ней часто приходила. Эти женщины поражали меня своей духовностью, знанием жизни, гражданственностью. Великие актрисы. Но некоторые из них жили в последние годы в тяжелых условиях.
- Наина Иосифовна, вы же тоже сталкивались с этой обычной жизнью? Ходили в магазины, в поликлинику, в садик к внукам?
- Конечно, эту жизнь я знаю. Но меня все равно потрясало, насколько обделенными оказались наши лучшие артисты. Уже занавес был снят, мы увидели, как живут актеры за рубежом. И этот контраст бросался в глаза. Мы приехали в Москву - обычные люди, а они нам казались необычными. Я думала, что у них все иначе.
- У вас было желание им помочь, так сказать, пользуясь служебным положением?
- Я рассказала Борису Николаевичу, но через кого-то еще до него эта информация дошла. И тогда всем народным и заслуженным артистам была оформлена доплата. А еще я попросила Павла Павловича Бородина, управляющего делами президента, купить Марине Алексеевне Ладыниной новую плиту и холодильник.
«Узнав об отставке мужа, подпрыгнула от радости»
- У вас с Борисом Николаевичем было негласное правило - не влиять на его работу. Неужели вы никогда не переступали эту черту?
- Время его президентства было очень бурным. Иногда за семейным столом мы старались втянуть его в обсуждение политических вопросов. Но он делал такой характерный жест рукой – все, хватит. Или скажет: а что у нас на горячее? Но вопросы, которые касались всей семьи, обсуждались. В 87-м году он мне и дочкам сказал заранее, что напишет заявление о выходе из Политбюро. Когда были выборы на второй срок, тоже обсуждали. Мы все были против - слишком тяжелым был первый срок. Но мы говорили, а решение принимал он.
- Когда он решил покинуть пост президента, он вас поставил в известность?
- Я узнала об этом утром 31 декабря 1999 года, когда он уходил на работу. Я даже подпрыгнула от радости! Бросилась ему на шею, расцеловала: какой ты молодец! Я об этом мечтала все президентство. Он сказал, уходя: смотри телевизор.
- А когда вернулся, как вы его встретили?
- Он вернулся часа в три. Я уже видела по телевидению, как они выходили из Кремля, как он садился в машину, как сказал Владимиру Владимировичу: «Берегите Россию». Мы его с дочкой Леной ждали дома с волнением, радостью и шампанским.
«Время лишь притупляет боль»
- В апреле будет 10 лет, как не стало Бориса Николаевича. Говорят, что время лечит. Ваша большая семья смогла заполнить эту пустоту?
- Нет, время не лечит. Оно притупляет боль. После его ухода началась совершенно другая жизнь. Безусловно, и дети, и внуки, и правнуки помогают мне к ней приспособиться. Мы продолжаем традицию семейных воскресных обедов, начатую Борисом Николаевичем. Но несмотря на все это, пустота осталась. И заполнить ее невозможно.
- Вы живете сейчас в том доме, который строили вместе с Борисом Николаевичем. Говорят, были проблемы с самим зданием?
- Это место – выбор Бориса Николаевича. На берегу Москва-реки. К сожалению, дом построили плохо, фундамент пополз. Стало понятно, что залатывать его смысла нет. Поэтому на его месте построили новый дом. Правда, рядом конезавод, но я уже привыкла. Я здесь очень спокойно себя чувствую - кругом его фотографии, он с нами здесь. Я мой дом люблю.
- Если бы на юбилей вам подарили возможность исполнить одно желание, каким бы оно было?
- Увидеть Бориса Николаевича. Другого желания нет.
0
12.00
