«Борьба за права темнокожих в Штатах превратилась в анархический погром ради погрома. Либо в кем-то прицельно срежиссированный бунт».
– Я не выхожу на улицу после 9 вечера и раньше 7 утра – даже в моём благополучном квартале группы темнокожих протестующих и им сочувствующие (среди них много белых!) могут быть агрессивны.
Многие ресторанчики в Нью-Йорке сейчас заколочены, закрыты магазины, а вход в мой жилой комплекс, например, запрещён в тёмное время суток. Также временно не разрешается селить у себя друзей или сдавать квартиру. Посторонним запрещено входить в лобби (раньше сюда, например, спокойно пускали курьеров, которые могли оставить посылку для отсутствующего хозяина квартиры).
Но на самом деле американцы уже очень устали от этого безумства – давно забылось, из-за чего митингуют (поводом стало убийство темнокожего правонарушителя Флойда, главным изначальным требованием было сократить финансирование полицейских, лозунгом – «Black lives matter» («Жизни темнокожих имеют значение»). – Ред.). Есть ощущение, что теми, кто митингует за значимость жизней чернокожих, управляют, режиссируя их деятельность.
Но большая часть примкнувших к ним даже не борцы за права темнокожих, а обычные гопники – им нравится идея, что можно крушить магазины, бить людей, громко кричать в общественных местах. Словом, вести себя асоциально и при этом не только не быть наказанными, но ещё и чувствовать себя героями.
Это гнетущее чувство – когда в городе, где ты давно живёшь, вдруг становится неспокойно и некомфортно. Нью-Йорк стал грязным, с горами мусора, откуда-то по улицам расплодились в немыслимых количествах бомжи. Гостиницы стоят полупустыми. Многие бизнесы так и не восстановились после пандемии, плавно перешедшей в «чернокожие митинги». Мои друзья, державшие бар с видом на Гудзон, распрощались с бизнесом и решили перебраться в сельскую местность в Пенсильвании – это традиционный край амишей.
Преклонил ли колено хоть кто-то из моих знакомых? Оказался ли солидарен с митингующими? Нет, я не знаю ни одного такого человека.
Впрочем, большинство из них философски считает, что бунты в целом характерны для истории Соединённых Штатов как некий «побочный эффект» демократии и равноправия. При этом тема превышения полномочий белыми полицейскими по отношению к темнокожим преступникам (а Флойд был преступником, и задержали его не случайно или по ошибке, как сегодня пытаются представить многие) многократно становилась причиной подобных бунтов (см. инфографику. – Ред.). Протестовали – правда, менее заметно – и против введения карантина из-за пандемии, и против возможной вакцинации от коронавируса.
Но хотелось бы, чтобы этот «виток американской истории» закончился поскорее и мы перестали бы испытывать тревогу, добираясь вечером до дома через Центральный парк. Мои друзья, живущие в Гарлеме, Бруклине и Бронксе (менее престижные районы Нью-Йорка. – Ред.), например, уже несколько месяцев и сами не выходят из дома без особой нужды, и детям и женщинам не разрешают выходить на улицу одним, а с наступлением темноты закрывают двери на все замки.
«Если полиции сократят финансирование, чёрным придётся ещё хуже!»
Темнокожий преподаватель из Огайо Роберт В. считает, что права чёрных американцев нарушаются систематически. Но цель сегодняшних бунтов – вовсе не отстаивание их прав.
«Ты заметила, как водитель «кадиллака» посмотрел на нас, когда мы проходили по тротуару, как брезгливо? Это всё потому, что я чёрный и мы идём мимо дорогих домов», – шепчет Роберт. При этом водитель посмотрел на него совершенно обычно. А может, даже не на него, а на особняк за нашей спиной. Но Роберт не хочет успокаиваться. Когда мы заходим в недешёвый супермаркет, он начинает причитать: «Мне нельзя долго стоять рядом с этими винами. Охрана может неправильно это понять. На выходе они попросят меня показать содержимое моего рюкзака, потому что будут уверены, что я что-то здесь украл! А знаешь, почему? Потому что я тёмный! Однажды в Питсбурге мне пришлось такое пережить – это крайне унизительно, ты даже не представляешь…»
«Да, Роберт, несладко тебе пришлось бы в магазине «Магнолия» в Марьине в часы пик, где содержимое рюкзака и меня просили показать десяток раз, потому что камеры хоть и висят в разных концах зала, но то и дело не работают, а магнитная рамка на выходе безбожно глючит», – думаю я.
После этого разговора я лишний раз убеждаюсь: ничто не дискриминирует темнокожих американцев так, как их абсолютная уверенность, что до их цвета кожи есть дело всем вокруг. Я интересуюсь у Роберта, принимает ли он участие в протестах «Black lives matter». «Ты что, нет, – отрезает он. – Их устраивают какие-то идиоты. Иногда кажется, что они хотят дискредитировать темнокожих. Не удивлюсь, если ими руководят белые и пытаются таким образом нас подставить! Кукловоды явно преследуют какие-то цели. Ни один настоящий американец не пойдёт разрисовывать памятники, бить стёкла в витринах или мочиться с моста в реку (да-да, это тоже делали под лозунгом «Black lives matter») – каким образом, скажите, пожалуйста, это поможет обществу стать более терпимым?»
К полицейским, по рассказам Роберта, темнокожие американцы и правда относятся с насторожённостью, ждут от них постоянно подвоха или превышения полномочий, незаконной атаки или придирок. Но станет ли этого меньше, если финансирование полицейских урежут, как того требуют протестующие? «Вряд ли. Станет больше хулиганства. Полицейских нужно образовывать, нужно заставить их понять, что темнокожие не хуже светлых людей», – говорит он.
О задержаниях белых преступников, прошедших с превышениями полномочий и даже со смертями, тоже можно найти информацию в новостях. Но их темнокожие борцы за справедливость предпочитают не замечать.
«Кстати, – говорит он мне в конце разговора. – Ты слышала, что у нас появилось движение White lives matter («Жизни белых имеют значение»)? И им руководит русская женщина? Снова вы вмешались!»
Мэр Чикаго
Эта «сладкая парочка» вовсе не участники очередного ТВ-шоу из серии «самый-самый». Это мэр Чикаго Лори Лайтфут (справа) и её официальная супруга Эми Эшлеман. На выборах за 57-летнюю кандидатку от Демпартии отдали голоса 72% населения третьего по величине города США (население – 2,7 млн чел.). Лайтфут стала первой в истории лесбиянкой и первой афроамериканкой, занявшей этот пост.
Чёрные начинают – и выигрывают?
За 6 месяцев 2020 г. в США зарегистрировано рекордное число сделок с огнестрельным оружием – 10,3 млн. По данным Национального фонда стрелкового спорта, продажи оружия выросли на 95%, а боеприпасов – на 139% по сравнению с тем же периодом 2019 г. Больше половины (55,8%) покупателей – белые мужчины, но самый большой прирост продаж пришёлся на долю афроамериканцев.
Долой «белого Христа»?
Американцы явно готовятся к худшему. Давно перебравшийся в Штаты российский экономист Андрей Илларионов в ужасе: «Вторая Гражданская война в США расширяет свои масштабы. Погромы и убийства, прокатившиеся по стране полтора месяца назад, теперь воспринимаются лишь как начальные всполохи надвигающегося землетрясения», – пишет он в своём блоге.
По его словам, под флагом борьбы против белого расизма в США набирает силу системный чёрный расизм. Апофеозом можно считать нападки на «белого Христа»: «Активист Шон Кинг призвал вслед памятникам лидерам Конфедерации свергать статуи с изображением Иисуса как европейца, назвав его изображение «формой белого превосходства», – цитирует экономист публикацию в «Вашингтон пост». – Антея Батлер, адъюнкт-профессор религиоведения и африканских исследований в Университете Пенсильвании, также предупреждает о разрушительном воздействии изображений белого Иисуса. «Иисус выглядит точно так же, «как люди, избивавшие вас на улицах или натравливавшие на вас собак». Такой Иисус посылает чёткое сообщение, сказала Батлер: «Если Иисус белый, то и Бог белый. Значит, и власть белая».
«Не дожидаясь окончательного решения спора о «белости» Христа, революционная чёрная и индейская молодёжь приступила к опережающей реализации провозглашённых целей, – отмечает Илларионов. – Статуи католических святых в Калифорнии, включая статуи Девы Марии и Иисуса, подверглись нападениям и осквернению, католическая церковь во Флориде была подожжена».
Бред теряет берега
«В протестах и беспорядках, организованных BLM, принимают участие не только обиженные чёрные, но и немало белой образованной молодёжи из благополучных семей, – говорит много лет проработавший в США журналист Михаил Таратута. – Их число в нынешних протестных акциях составляло в Нью-Йорке 61%, в Вашингтоне 65%, в Лос-Анджелесе 53%».
Парадокс? Да, но объяснимый, если вспомнить, с чего всё началось. А началось с того, что в 1960-х после отмены позорной расовой сегрегации чёрные получили слишком большие привилегии, а у многих белых сформировался слишком большой комплекс вины. Затянувшиеся на полвека привилегии развратили большую часть негритянского населения, воспитав в них психологию потомственной жертвы, констатирует эксперт: «Самые амбициозные воспользовались льготами, чтобы вырваться из нищеты и отсталости. Но 60% чёрных так навсегда и застряли в трясине безысходности. Среди получателей пособий по бедности из всех рас чёрные составляют самую большую группу – 39,8% – при их доле в населении страны всего в 13%».
А что касается комплекса вины, то ещё полвека назад кумир молодёжи писательница и философ Сьюзен Зонтаг (кстати говоря, белая) заявила: «Белая раса – это раковая опухоль на теле истории человечества». Готовность каяться за тёмные времена рабства вылилась в бесконечное самобичевание и привела к нелепым перекосам во всём, сетует Михаил Таратута: «При найме из двух кандидатур – афроамериканца и белого – предпочтение отдаётся чёрному, даже если в своих компетенциях он уступает белому. И, наоборот, при увольнении первым работу теряет белый». Критиковать эти порядки себе дороже. «Надёжнее говорить и поступать так, как это делают вокруг тебя. Вставать перед чёрными на колени, просить прощения за грехи белой расы. И ведь встают, встают порой целыми взводами национальной гвардии, целыми полицейскими отделениями! А кто отказывается, получает клеймо расиста. Я понимаю, для иных афроамериканцев покуражиться над белым человеком может быть мечтой всей его жизни. У других, т. е. у белых, что особо усердно стоят на коленях, целуют неграм ботинки и бесконечно каются, эти процедуры, возможно, вызывают катарсис, желанное очищение. Но для третьих, кто вынужден становиться на колени и непонятно за что каяться, всё это должно быть пыткой».
В Штатах давно уже под запретом само слово «негр», а теперь в газетах даже слово «чёрный» пишут с большой буквы, а «белый» – с маленькой. Что это, как не расизм, только уже с обратным знаком? Но назвать такие вещи бредом сегодня в США опасно. И бред теряет берега. Активисты BLM требуют не просто распустить полицию, убившую наркомана-рецидивиста Дж. Флойда, они требуют репараций за эпоху рабства, бесплатного жилья, бесплатного доступа к пожизненному (!) образованию… Людей, которые осмеливаются возражать, травят на работе и в соцсетях. Профессоров университетов увольняют только потому, что студенты написали донос в ректорат, что их преподаватель усомнился в правоте лозунгов BLM. Недавно в отставку пришлось уйти директору Музея современного искусства в Сан-Франциско – его обвинили в том, что при покупке картин он отдавал предпочтение белым художникам.
«Требования репараций, роспуска полиции – это, конечно, популизм. Однако потом эти лозунги могут вылиться в какие-то более реалистичные программы», – полагает политолог, президент Центра глобальных интересов (Вашингтон) Николай Злобин. По его мнению, нынешний протест просто лёг на благодатную почву – пандемию, кризис и выборы. Но вообще-то бунт для американцев – обычное дело. «Сама страна создавалась вопреки чужой воле как страна-протест. И ехали в Америку люди, которых не устраивало положение дел в их странах. Так повелось, что каждое новое поколение американцев, вступая в жизнь, выходит на улицы. Да, в протесте всегда бывает много пены, гадости, мародёрства. Но, по большому счёту, в нём нет ничего экстраординарного».
Эксперт сомневается, что нынешний протест поможет разрешить расовые проблемы в США. «А то, что они есть, это факт. У меня много знакомых среди афроамериканцев. И я знаю: когда ты чёрный, ты каждый день сталкиваешься с дискриминацией. Это проявляется в каких-то бытовых мелочах, и никакими законами её не уничтожить, ни в каком суде не отменить. На уровне законов всё давно хорошо. Но просто многие белые предпочитают держаться подальше от чёрных. Я знаю белых, которые никогда не пойдут лечиться к чёрному хирургу. Смешанных браков тоже становится меньше… Америка родилась с родовым пятном расизма, и изжить это непросто. Это у них в крови».
Миром не разойдутся?
Чёрные составляют 25% избирателей Демократической партии, поэтому она заигрывает с этим протестом. «С его помощью Демпартия увидела возможность добиться цели, к которой она безуспешно стремились последние 4 года, – вымести Трампа из Белого дома», – говорит М. Таратута.
Они думают, что потом сумеют загнать этого джинна обратно в бутылку. А вдруг нет?
«Ситуация в Америке вышла из-под контроля правящих элит – это революционная ситуация, – предрекает на своём Yutube-канале журналист и политик Максим Шевченко. – По улицам Атланты и Сиэтла ходят вооружённые люди с красными флагами, выглядящие так, как в 1918 г., наверное, выглядели махновцы… А с другой стороны, вооружаются белые американцы, которые тоже готовы защищать свои права и свой дом. И если побеждает Трамп, эти группы афроамериканцев, левых радикалов не признают его победу. Трамп должен будет вводить войска, чтобы подавить эти вооружённые группы. И понятно, что миром там уже никто не разойдётся».
Как приходит «новая нормальность»?
Сегодня в Америке погромщиков и даже убийц оправдывают как борцов с несправедливым режимом.
Мародёрам разрешают грабить магазины – ведь они таким образом «исправляют социальное неравенство», навязанное «белым расистским большинством». Куда заведёт мир такая лояльность к преступлениям?
Александр Лукин, завлабораторией факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ:
Мы сталкиваемся с новой интеллектуальной модой человеческой цивилизации. Black lives matter, существовавшая как организация уже лет 10, была довольно маргинальной (как большевики в 1910-м), пока ход событий не вынес её на вершину волны общественного внимания. И сейчас мы наблюдаем, как маргинальные идеи становятся материальной силой. Что 2 года назад казалось идиотизмом, сегодня правит умами масс. Отмахиваться от этого не стоит. Вспомните историю: статья в ленинской «Искре» о влиянии токарного станка на форму литературного романа когда-то всех смешила, а потом 70 лет изучалась как классика.
BLM – часть более общей тенденции идеологизации западного мира. Расширение прав для афроамериканцев, женщин, бедных породило своеобразную идеологию политкорректности, когда люди не просто равны, но аутсайдеры оказываются не хуже других: тупой не хуже умного, необразованный – образованного, бесталанный – талантливого. И их нельзя обижать, указывая им на их недостатки. Показательна дискуссия, которая произошла в крупном американском университете, когда одни говорили, что грамматика – это расизм, а другие, что расизм – это думать о чернокожих гражданах как о неспособных выучить грамматические правила. Уже пришло время опасаться, как бы дело не дошло до знаменитого вопроса персонажа Андрея Платонова: а не является ли истина классовым врагом?
Из России кажется, что все эти проблемы очень далеки от нас. Однако беда в том, что американцы и западный мир в целом склонны выдавать свои выводы за всемирно-исторические. И нам также будут навязывать новый «антирасистский» взгляд на историю, как сейчас навязывают другие либеральные ценности. Поэтому стоит приготовиться: будущее десятилетие будет ещё веселее, чем прежнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
0
20.00
