Цены на бензин с начала этого года разогнались так, что в четыре с лишним раза опередили инфляцию. Следствием этого стали акции протеста и прямые обращения к президенту. Главе государства пришлось даже буквально в прямом эфире во время «прямой линии» «разруливать» ситуацию. Однако эксперты считают, что меры властей по сдерживанию розничных цен могут привести к новому, еще более жесткому кризису: владельцы независимых АЗС грозят скорым дефицитом топлива и его подорожанием уже до 100 рублей за литр. «Профиль» попытался выяснить, можно ли обуздать рост цен на автомобильное топливо.
За первые пять месяцев 2018‑го цены на автомобильное топливо подскочили примерно на 7%: литр АИ‑95 подорожал с 41,05 рубля до 43,78 рубля, АИ‑92 – с 38,12 рубля до 40,88 рубля (для сравнения: инфляция за этот период составила 1,6%). Что особенно интересно, оптовые цены сравнялись с розничными или даже превысили их. Это обстоятельство очень огорчило владельцев независимых АЗС – бизнес многих из них оказался на грани краха. А автомобилистам пришлось вспомнить забытые реалии 90‑х, когда на заправке вам в бак вместо 92‑го или 95‑го заливают суррогат из прямогонного бензина с присадками или просто недоливают литр, а то и два. «Продавцы на АЗС ищут способы выжить, – пытается как-то оправдать продавцов руководитель Федерации автовладельцев России Сергей Канаев. – Покупать топливо по 43,5 рубля за литр и продавать его по 43,5 рубля практически невозможно. Есть еще оплата персонала, транспортные расходы, арендная плата и т. д. Бензин сейчас должен стоить порядка 47–48 рублей, это минимальная цена».
Чиновники уверяют, что до такого не дойдет. Как заявил в ходе «прямой линии» с президентом Владимиром Путиным министр энергетики Александр Новак, правительство приняло меры и «цены с конца мая на автозаправочных станциях не растут».
Сам глава государства признал, что ситуация на топливном рынке – это следствие неправильного регулирования в сфере энергоресурсов. Как пояснил президент Российского топливного союза (РТС) Евгений Аркуша, тарифная и финансовая политика страны направлена на пополнение бюджета за счет продажи сырья.
Т. е. с нашими налогами нефтяникам выгоднее отправлять нефть и полуфабрикаты за рубеж, чем перерабатывать и продавать здесь. Довольно резкий скачок цен на нефть привел к серьезному превышению внешних цен над внутренними – сегодня премия при поставках на мировой рынок превышает 5 тысяч рублей. Это и побудило игроков наращивать экспорт в ущерб внутреннему рынку. Ослабление рубля на фоне подорожания нефти сделало вывоз топлива еще привлекательнее, ведь издержки компании несут в рублях, а прибыль получают в валюте.
Одновременно заправляющие нашим рынком вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК) подкорректировали структуру своего производства. Поскольку автомобильный бензин мы практически не экспортируем, его выпуск был сокращен в пользу востребованных за пределами страны полуфабрикатов.
Теперь, по словам Евгения Аркуши, чтобы выправить ситуацию и насытить российский рынок, нужно сделать так, чтобы внутренние цены на нефтепродукты на 2–3 тысячи рублей превышали экспортные.
Еще один фактор резкого подорожания автомобильного топлива – это акцизная политика государства, напоминает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. Власти откладывали намеченное увеличение акцизов из-за президентских выборов, но в итоге с января по май 2018‑го соответствующие налоги выросли на 6,4% на бензин и на 8,4% на дизельное топливо.
Начали сворачивать шланги
Теперь, чтобы стабилизировать рынок, правительство готово дать задний ход – в мае было объявлено о снижении акцизов на бензин на 3 тысячи рублей на тонну и на 2 тысячи рублей на дизтопливо. Внесенный в Госдуму проект налогового маневра предполагает отрицательный акциз (3 тысячи рублей на тонну) для НПЗ, производящих бензин, и введение плавающего акциза, в рамках которого государство будет возмещать компаниям половину разницы между внутренней ценой топлива и экспортной. Кроме того, сообщалось, что Минфин одобрил повышение экспортных пошлин на бензин, дизельное топливо и керосин.
Впрочем, надо понимать, что заявленное снижение акцизов, например, само по себе не приведет к снижению розничных цен – об этом говорили нефтяники и отраслевые эксперты – просто потому, что оптовые цены превысили розничные на сумму, превышающую предполагаемое снижение налогов. Скорее всего, экономические инициативы правительства в перспективе помогут изменить баланс на бирже, предложение на внутреннем рынке увеличится, и это заставит оптовые цены ползти вниз. Однако рядовой потребитель заметит эффект не сразу – скажем, изменение биржевого баланса сказывается на розничном рынке с лагом в один-два месяца. А цены надо сдержать сейчас – не хватало еще во время футбольного чемпионата получить акции протеста!
Поэтому одновременно с рыночными механизмами власти задействовали административные рычаги: в ходе все той же «прямой линии» с президентом вице-премьер Дмитрий Козак заявил, что правительство еще в конце мая договорилось с руководителями нефтяных компаний о заморозке цен на внутреннем рынке. Речь идет о заправках, принадлежащих ВИНК («Роснефть», «Газпром нефть», «Лукойл» и т. д.). На них приходится до 60% розничных продаж.
Такое решение, по идее, должно стабилизировать рынок, но оно вызвало шок и трепет у владельцев независимых АЗС – это более 15 тысяч заправок, составляющих 60% от всей розничной сети. Чтобы не растерять покупателей, этим компаниям тоже придется придержать розничные цены, но это сделает их бизнес убыточным, ведь оптовики отпускают им топливо ой как задорого и снижать свои цены не собираются. И, в отличие от АЗС, принадлежащих ВИНК, убытков частникам никто не компенсирует.
По версии президента Независимого топливного союза (НТС) Павла Баженова, такая политика не что иное, как «целенаправленное уничтожение независимой розничной инфраструктуры». «Уже сейчас одиночные заправки и небольшие сети начали потихоньку «сворачивать шланги», – сетует г-н Баженов. – Люди, с кем я общаюсь, говорят: у меня запас прочности на неделю, если мне не дадут кредит, чтоб выплатить зарплату и погасить другие кредиты, я встаю. Если ситуация не поменяется к концу лета, процентов 30 независимой инфраструктуры мы недосчитаемся». А уход с рынка значительного числа независимых игроков приведет, по словам президента НТС, к дефициту топлива (его физически некому будет продавать) и, как следствие, к резкому подорожанию бензина, вплоть до 100 рублей за литр.
К слову, частники давно сетуют на особенности национального ценообразования, где в оптовом сегменте действуют рыночные механизмы, а в розничном превалирует государственная целесообразность. Власти понимают значение топлива для населения, поэтому стремятся (через АЗС, принадлежащие ВИНК) формировать розничную цену по формуле «инфляция минус» – т. е., чтобы бензин дорожал чуть медленнее средних темпов инфляции. Такие правила игры способствуют сохранению стабильности, они неприятны, но приемлемы для вертикально интегрированных компаний, где при необходимости более прибыльные подразделения могут субсидировать работу менее прибыльных, но неприемлемы для независимого бизнеса. Ведь минимальная розничная маржинальность, которая позволит частным АЗС работать в плюс, – это 15% от мелкооптовой цены или 25% от биржевой. Такие выкладки привел президент НТС.
Да, в правительстве обещают не допустить коллапса на розничном рынке. По словам Дмитрия Козака, крупные нефтяные компании уже взяли на себя обязательства ежемесячно продавать на бирже на 3% больше топлива, чем в 2017 году, по ценам, рентабельным для независимых операторов АЗС.
Участники НТС, в свою очередь, подготовили свой проект комплексных реформ, которые, по замыслу руководства союза, помогут стабилизировать топливный рынок. В долгосрочной перспективе предлагается, в частности, радикально увеличить обязательный объем биржевой торговли бензином до 50% и дизтопливом до 25%. Сегодня ВИНК должны пускать на биржу 10% бензина и 5% дизеля. Топливные акцизы предлагается отменить вообще. А в качестве экстренных, неотложных мер НТС предлагает либо отпустить розничные цены – в этом случае они вырастут примерно на 3 рубля, либо в ручном режиме регулировать оптовые цены. Последнее кажется г-ну Баженову менее вероятным.
Почему Россия не Венесуэла
Как ни печально, но большинство россиян не верит, что государству удастся остановить подорожание топлива. Согласно опросу ВЦИОМ от 6 июня 2018 года, 78% граждан прогнозируют дальнейший рост цен на бензин и только 5% верят в то, что цены начнут снижаться. Последние недели по Сети гуляет такой анекдот: «Нефть дорожает – бензин дорожает. Нефть дешевеет – бензин дорожает. Нефть ничего не делает – бензин дорожает. Бензин целеустремлен и плевал на условности. Будь, как бензин!».
Почему так? – недоумевает обыватель. Это несправедливо, особенно если учесть, что Россия – один из ведущих поставщиков углеводородного сырья на мировой рынок. На самом деле рост внутренних цен вне зависимости от мировой конъюнктуры вполне укладывается в логику сырьевой экономики. Вернее, экономики, сконцентрированной на монопроизводстве в отраслях с убывающей отдачей (к таким относится наш топливный комплекс). Если нефть дорожает, государству и нефтяным компаниям выгодно наращивать экспорт. Как следствие, получаем дефицит продукции и рост цен на внутреннем рынке – примерно это мы и наблюдаем сейчас. А если нефть дешевеет, то выпадающие доходы нефтяники и бюджет пытаются компенсировать за счет внутренних цен. Снова рост!
Но в нашем случае даже эта формула работает с громким скрипом. Ведь, как напоминает Игорь Николаев из ФБК, 70% в розничной цене бензина у нас приходится на налоги. Т. е., заправляясь на тысячу рублей, семьсот мы каждый раз отдаем государству – все та же логика монопроизводств. А доля сырья в конечной цене не превышает 10%. Поэтому колебания цен на мировых топливных рынках вообще мало влияют на внутренние цены.
Сегодня нефтяные компании предлагают подтянуть российские цены к мировым. Позиция немного лукавая, поскольку никаких мировых цен не существует: в большинстве арабских нефтедобывающих стран власти дотируют бензин для своего населения, поэтому он стоит примерно $0,5 за литр. В государствах Европы, импортирующих углеводороды, цена литра бензина колеблется примерно от $1,3 до $2. В Соединенных Штатах, которые в марте 2018‑го стали мировым лидером по объему добычи нефти, бензин стоит $0,85 (здесь государство регулирует внутренние цены посредством налоговой политики). А в Норвегии, которая тоже живет за счет экспорта нефти, бензин в розницу стоит примерно $2 – власти предпочитают использовать деньги от продажи сырья на различные соцпрограммы.
Вообще, искать связь между объемами нефтедобычи и стоимостью нефтепродуктов на внутреннем рынке – дело сомнительное, так считают экономисты. Ведь дешевый бензин сам по себе ничего не говорит об уровне жизни граждан. Надо смотреть макроэкономические показатели – размер ВВП, его структуру, численность населения, степень расслоения общества по доходам и многое другое. Вот, например, в Венесуэле бензин стоит 6,3 боливара (примерно 1,5 цента) – это самый дешевый бензин в мире. Ежегодные субсидии государства на поддержание такой цены составляют до $12,5 млрд. При этом экономика страны находится в перманентном кризисе, а инфляция в мае в годовом исчислении превысила 24 500%. Такие данные привели в Национальной ассамблее страны.
К слову, об инфляции. По оценке Игоря Николаева, бензиновое ралли, которое мы наблюдаем, прибавит к ней в годовом исчислении примерно 1 процентный пункт. По версии эксперта, иных экономических, тем более социальных последствий от бензинового кризиса ждать не стоит. Другое дело, как надолго удастся заморозить цены, учитывая, что все предложенные правительством меры носят временный характер. И что станет с ценами, когда срок действия поблажек и ограничений истечет.
0
44.25
