ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 12, 2021

Дело жизни

46-летняя Моисеева уже 15 лет работает директором невзрачной на вид общеобразовательной школы в Советском районе Нижнего Новгорода. Она называет свою работу «делом жизни» и, наверное, именно поэтому первые три часа после увольнения чувствовала себя прекрасно: «У меня внутри прямо Кипелов пел: «Я свободе-е-ен». Я вам честно скажу, что устала я просто дико. Работать директором школы — это реально как раб на галерах, — объясняет Моисеева. — Но у меня никогда не было морального права написать заявление по собственному желанию, потому что за мной люди. Но тут за меня вдруг сделали выбор. Хорошо!»

Она признается, что последние полгода ходит к психотерапевту. «Я понимала, что мне все тяжелее и тяжелее. И хотя началось все с желания похудеть, терапевт мне сказала, что будет мою личность постепенно отдирать от школы. У меня, образно говоря, там, на шкафу, — показывает она в угол комнаты, — сидит и давит на шею злой Добби, который олицетворяет мой комплекс вины, потому что когда из школы уходят коллеги и дети, то накатывает волна, и ты понимаешь, что не все можешь». Домашний эльф из Гарри Поттера, кстати, изображен и на ее ежедневнике.

Моисеева с трудом подавляет слезы и продолжает: «Я же не Брюс всемогущий… У меня не бывает нормального лета, потому что когда не хватает учителей и ты не знаешь, как начнется учебный год, то какое, к чертовой матери, лето. И еще психосоматика, когда у тебя сердце болит, в лопатку стреляет — это просто невозможно. И вдруг они меня от этого освободили».

Моисеева решила сразу никому об увольнении не сообщать, «чтобы в выходной день не будоражить людей». Но план провалился, когда коллега прислала ей скриншот из чата директоров школ города с технической надписью «Глава департамента образования Нижнего Новгорода Владимир Радченко удалил Елену Моисееву». «Я поняла, что сплетни понесутся по городу, поэтому написала письмо учителям и пост на фейсбуке», — объясняет Моисеева.

Только когда директора поддержали учителя, родители и школьники, Моисеева поняла, что не может просто так уйти. «Мне пришло письмо от одной родительницы, где были слова благодарности и про двух ее дочерей: у одной проблемы со здоровьем, а вторая сменила три школы, но наша школа стала любимой. Я прочитала и поняла, что моя свобода закончилась, что за мной люди и я не могу просто убежать», — говорит она.

Вскоре учителя 24-й школы опубликовали открытое письмо, которое молниеносно подписали почти две тысячи человек. «Эта неделя, наверное, была самой счастливой в моей жизни. Я как некрологи про себя читала. Я такая хорошая оказалась, что аж противно. Я же не мягкая и пушистая, я очень проблемная со всеми и везде, но вдруг то, что я делала и сделала за эти 15 лет, сработало, и за меня встал коллектив, встали родители и дети», — говорит Моисеева.

Теперь она намерена бороться до конца и собирается подавать в суд, чтобы ее восстановили на работе: «Я ехала в такси и нервничала, потому что в первый раз должна была быть модератором секции на конференции. И тут мне секретарь перекинула фотографию зайца, которого сделала и принесла мне в школу девочка Даша. Меня накрыло волной рева, но по радио вдруг заиграл «Сплин»: «Возьми себя в руки, дочь самурая», и я взяла себя в руки. Будем биться».

Митинги и лояльность

Моисееву уволили, не дожидаясь летнего затишья, в самый разгар работы, когда в школе шел прием в первые и десятые классы, дети сдавали ЕГЭ и готовились к выпускному. А значит, решение, скорее всего, было импульсивным и не слишком подготовленным.

Почти сразу самой популярной версией произошедшего стал отказ Моисеевой выдать районным властям списки учеников школы, участвовавших в митингах за Навального. Моисеева рассказывает, что после зимних митингов ее вызвали к главе администрации Советского района Сергею Колотову. «Они сидели с замом по социальным вопросам и говорили, что я должна показать свою лояльность, сказав, кто ходит на митинги. А я считаю, что сказать такое директору школы, да и вообще предположить в принципе, что нормальный и полноценный человек может выдать такой список — это оскорбление», — говорит она.

— То есть вы отказались?

— Я сказала, что у меня их нет, потому что хотя дети мне, надеюсь, доверяют, на такие темы не советуются. А если бы были, то я бы их не дала. Мне кажется это естественным. Я с дочерью недавно смотрела «Дети Арбата», я люблю фильм «Завтра была война», а мне предлагают сдавать детей?

На ее решительный отказ Колотов, по словам Моисеевой, отреагировал спокойно: «Ладно, иди работай». Бывший директор признается, что он ей даже симпатичен — в отличие от предыдущего главы района Владимира Исаева. «Вот Исаев был катастрофически мне неприятен. Он в присутствии нескольких директоров говорил, что я должна сделать так, чтобы условная учительница Мария Ивановна позвонила родителям и сказала, что если они за такого-то не проголосуют, то сын или дочь будут хуже учиться, — рассказывает Моисеева. — У меня в голове тогда забилось «Моисеева, заткнись, заткнись, заткнись», я понимала, что этого делать не буду, но либо меня разорвет сейчас, либо я начну говорить. В итоге был скандал при многих людях, но прошло уже три-четыре года».

К самим митингам у Моисеевой, впрочем, отношение скорее отрицательное. «Однозначно, что детям там не место. Это мое стопроцентное убеждение. Есть закон. Хороший или плохой — это другой вопрос, но мне кажется, что митинги за Навального — это манипуляция. К цели можно разными путями дойти, не только митингами. И я ребятам говорю: «Станьте хорошими, умными, грамотными юристами и добивайтесь изменения законов — того же пункта 2 278-й статьи». Но нам [оппозиционеры] все время указывают только один светлый путь к этой цели», — рассуждает бывший директор.

Моисеева, конечно, не революционер, она из тех либералов, которые после «лихих 90-х» встроились в систему и играют по правилам. Отец Моисеевой Борис Духан, которого дочь боготворит, работал учителем истории в той же 24-й школе, а затем был вице-мэром Нижнего Новгорода и замгубернатора Нижегородской области. «Я воспитывалась на «Ассе» и «Взгляде», я была влюблена безумно в Александра Любимова, потому что он был самый красивый. Я абсолютно перестроечный ребенок и помню, как захлопывали Сахарова, помню, что отец сдал партбилет, когда начался путч, а мама меня тогда застукала с сигаретой. И когда Любимов [во время путча] сказал сидеть дома, он меня разочаровал, мне показалось, что это предательство», — вспоминает она.

— Вы же как раз школу оканчивали тогда. Пошли бы на митинг, если бы жили в Москве?

— Если бы да кабы… — вместо ответа говорит Моисеева.

Но свою дочь она попросила на митинги в защиту Навального не ходить. Та ответила: «Что я, дура, что ли?» Вот и выпускники 24-й школы, с которыми я общался, говорят, что на митинге не были и не знают никого из одноклассников, кто бы ходил. «Были те, кто гулял в центре, но они специально избегали толпы. Я не то чтобы против митингов, но не пошла, потому что боюсь, что меня затопчут», — говорит Лиля Пахомова.

— Может, кто-то и ходил, но если бы кого-то задержали, то данные направили бы в школу. А если вдруг ее уволили за то, что она не выдала детей, то она молодец! — вторит ей бывшая ученица параллельного 11-го класса Настя Зайцева.

Они с Пахомовой рассказывают, что Моисеева попросила их в день митинга назначить внеочередное собрание школьного киноклуба. Но в отличие от многих других школ это мероприятие, срочно назначенное на день акции в поддержку Навального, не было обязательным. «Пришло человек шесть, а остальные остались дома. Елена Борисовна заходила и принесла тортик и пирожное», — рассказывает Лиля.

Учитель истории 24-й школы Яков Апельганец утверждает, что «дети сами взвешивали плюсы, минусы и последствия [похода на митинг Навального]». «Моя позиция в том, чтобы ученики сами формировали свое мнение. Мы не можем на них давить, тем более что человек, который преподает историю, должен дистанцироваться от своего мнения и дать ребенку самому определить что черное, что белое, а что серое. Да и серого намного больше у нас, не все так однозначно», — говорит он.

Такой либеральный подход школы № 24 к решению проблемы с митингами, очевидно, городские власти не устраивал. Тем более что Моисеева решительно отказалась проводить с родителями очную профилактическую беседу. «От директоров школ района потребовали срочно провести родительское собрание, на котором мы должны были сказать родителям, чтобы они ни в коем случае не отпускали туда детей. Я сказала во всеуслышание, что собирать всех в школе во время ковида — это идиотизм, и предложила собрать родителей в Zoom и объяснить, почему детям нельзя ходить на митинг, ведь это как минимум незаконно, да и не дай бог что случится с ребенком», — рассказывает она. — Собрания не было ни в каком виде. Сказали, что в Zoom нельзя, потому что запишут. Но что я такого скажу, за что потом не отвечу? По слухам, [в других школах] родителей начали запугивать, но я этого делать не буду.

В итоге, по словам мамы двух учащихся 24-й школы Ирины Некрасовой, родителям просто позвонил классный руководитель и просил на митинг детей не пускать. «В других школах запирали детей, но Моисеева против таких мер, и я с ней согласна: мы что, стадо, чтобы нас запирать?» — говорит она.

Выборы и праймериз

На словах российские власти всеми силами пытаются сделать школы и университеты местами, свободными от политики. Но понимают они это однобоко: уголовные дела за вовлечение несовершеннолетних в противоправную деятельность возбуждены против редакторов студенческого СМИ DOXA и против ближайшего соратника Навального Леонида Волкова, в последние годы из Высшей школы экономики выдавили несколько преподавателей, высказывавших недовольство происходящим в стране в СМИ или своих соцсетях.

Одновременно с этим они продолжают всеми силами вовлекать учителей в политику, заставляя их участвовать в махинациях на избирательных участках. Моисеева же еще восемь лет назад вывела всех педагогов 24-й школы из состава избирательной комиссии участка, расположенного на ее территории. «Учителей заставляли делать что-то незаконное и шантажировали тем, что иначе они подставят директора. Когда они пришли ко мне, я сказала, что они меня подставят только в том случае, если будут делать что-то незаконное, потому что потом мы не отмоемся», — рассказывает Моисеева. О чем именно «незаконном» шла речь, она уже не помнит, но предполагает, что про вбросы бюллетеней.

Около полугода назад Моисеевой снова звонили и попросили «дать людей на выборы». «Я сказала: «Вы чего, не поняли до сих пор, что у меня учителя на выборах не работают?» На вопрос, почему я не даю людям денег заработать, я ответила, что «зато позволяю сохранить им чувство собственного достоинства», — говорит она.

При этом нельзя сказать, что Моисеева полностью игнорировала политические указания сверху. Так, этим летом она разослала учителям информацию о праймериз «Единой России». «Я написала им по корпоративной почте: «Уважаемые коллеги, примите, пожалуйста, участие в праймериз». Но я никогда не буду собирать данные о том, проголосовал кто-то или нет. Это личное дело каждого. Это вопрос доверия, а я очень долго работала над тем, чтобы учителя мне доверяли. Наверное, это оскорбляет кого-то, наверное, я на личную мозоль чью-то наступила», — говорит Моисеева, которая полагает, что скорее праймериз «Единой России», а не митинги могли стать поводом для ее увольнения.

— А отказаться писать письмо про праймериз нельзя? Это же не выборы даже, участие в которых можно считать гражданским долгом.

— Слушайте, я так глубоко не копала. Мне сказали, что это срочно нужно, и я как винтик системы даю информацию, а учителя сами пусть решают… Но ведь если они сейчас согласятся меня вернуть, то для учителей это будет примером, что можно отказаться работать на выборах. А представьте, что будет, если все откажутся фальсифицировать выборы!

Нейтралитет наказуем

На официальном сайте 24-й школы опубликована Декларация ценностей, среди которых в том числе «стремление к демократизации образования», «политический и религиозный нейтралитет», «требовательность к себе и ответственность» и «активная общественная позиция».

Непублично нижегородские чиновники дают понять, что Моисеева пострадала как раз за «политику». Источники «Ъ-Приволжье» причиной увольнения директора назвали ее нежелание работать с департаментом образования и правоохранительными органами по политическим вопросам и патриотическому воспитанию молодежи.

Анонимный, но «высокопоставленный сотрудник городского департамента образования» сообщил «Правде ПФО»: «Претензия к ней одна: не надо политику тащить в школу, к детям». Доказательств он не привел, а сама Моисеева и педагоги настаивают, что всеми силами стараются сохранять политический нейтралитет.

«Я уверена, что причина увольнения в той нейтральной позиции, которую пыталась отстаивать Елена Борисовна от имени школы, — говорит замдиректора 24-й школы Анастасия Матукина».

— Нейтралитет, позиция «Я не хочу быть ни с кем» уже воспринимается как политика, и это дикость, понимаете? Может, у них короткие мысли, может, они одноклеточные, если считают, что неучастие в выборах — это политическая позиция, — возмущается бывший директор. — У меня мечта была стать директором школы, и я им стала, а теперь я мечтаю, чтобы меня не трогали, а дали максимально заниматься образованием». Сейчас она учится коучингу, а в мае окончила курсы по HR-менеджменту в Высшей школе экономики.

Хогвартский экспресс

По словам педагогов, претензий к 24-й школе раньше никто не озвучивал, а регулярные проверки проходили без осложнений. На фоне увольнения Моисеевой в школу зашла проверка КРУ (контрольно-ревизионное управление).

Анастасия Матукина говорит, что признание заслуг педагогического коллектива в том, что 24-я школа представляет район на городских конференциях, учителя регулярно получают благодарности от властей района, города и области. Правда, в одном из интервью Моисеева сказала: «У меня за 15 лет особых регалий нет, но и выговоров тоже нет. Я считаю, что я среднестатистический директор».

— Если школа у вас передовая, то почему нет регалий? — спрашиваю я ее.

— Меня наградили вторым пунктом 278-й статьи, а других наград в их системе координат я не заслуживаю. Боюсь, что они даже не знают, что в школе происходит. В их понимании то, что я делаю, никому не нужно, но я вижу, что детям — нужно. Если бы они [чиновники системы образования] вникали вообще в свою работу, то, может быть, как-то по-другому относились. Хотя если я такой плохой директор, то почему я — единственный директор, который выступает от Нижнего Новгорода на Московском международном образовательном салоне?

Главным свидетельством успешности школы Моисеева и учителя называют то, что в прошлом году именно ее «Сбербанк» выбрал для переоснащения двух классов информатики. На фоне остальных помещений школы они смотрятся, действительно, необычайно свежо и современно.

Матукина начинает экскурсию по школе от двери кабинета заместителей директора, на которой написано: «Хогвартский экспресс». «Это предложили ребята, дверь в волшебство и неизвестность», — комментирует она. Замдиректора показывает прекрасную библиотеку для младших классов, два школьных музея — про нижегородскую старину и Великую Отечественную войну. Во втором музее есть комната, воссоздающая атмосферу домашнего быта 40-х годов, где на стене здесь висит портрет Сталина.

— Комнату сделали к юбилею Побе­ды. Я пришла посмотреть и увидела усатого-полосатого. Я хотела его убрать, потому что у меня к нему реальное отвращение, но меня убедили, что тогда у всех висел Сталин и ластиком историю не сотрешь, — рассказывает Моисеева, добавляя, что есть в школе и стенды проекта «Открытый Нижний» с рассказом о Сахарове и Немцове.

Уникальная школа

«Всех бесит фраза «демократическая школа». Так пусть они откроют первую статью Конституции и узнают, что демократию в стране никто не отменял», — говорит мне Моисеева. В 24-й школе демократию любят, у нее есть неофициальное название «Школа диалога», а на эмблеме, нарисованной семиклассником, учитель, который держит за руку Маленького принца. Моисеева много говорит и думает о свободе: «Лев Любимов (одного из создателей Высшей школы экономики Моисеева называет своим учителем, она ездила в Москву на его похороны, и на стене у нее висит его фотография. — «Новая») как-то на мой вопрос: «Как раб может воспитать свободного человека?» подумал и ответил: «Может, но медленно».

— Она вводит принципы демократии в нашу школу, ей важно слышать мнение каждого ученика, если он хочет высказать мнение, — говорит мне выпускница Настя Зайцева.

— У нас есть специфичные ребята со странными политическими и прочими позициями, но их не просто затыкают, их слушают и с их мнением тоже считаются. Это главный принцип демократии, — соглашается Лиля Пахомова.

Согласны с детьми и родители. Ирина Некрасова рассказывает, что Моисеева прислушивается абсолютно ко всем: «Ей в любой момент можно позвонить, она ответит. Чувствуется, что она по образованию психолог, и со всеми детьми она как своя, те ее просто обожают, хотя могут с ней и поспорить».

— У вас ведь, по сути, обычная государственная школа, из которой вы сделали что-то особенное? — спрашиваю я, но Моисеева вместо ответа неожиданно начинает плакать. Успокоившись, она объясняет, что ее достаточно сложно довести до слез, но «иногда подкатывает». Моисеева говорит, что вместе с командой внедряет в обучение много уникальных для Нижнего Новгорода вещей.

«Smart-классы — это проект уникальный для города и есть только у нас и в 62-й школе, откуда директора уже выдавили. Мы в этом году встали в региональный проект развития личностного потенциала «Сбера», и он идеально нам подошел, потому что мы уже два года занимаемся эмоциональным интеллектом. Мы заканчиваем сейчас с коллегами писать программу развития школы, и такого там очень много. Я безумно хочу всем этим заниматься, и от этого я не устала. В отличие от глупости чиновников, от постоянных мероприятий, а не событий», — говорит Моисеева.

О ценностях 24-й школы свидетельствует и отношение к звездочкам, которые висят на одной из стен в школе и отмечают всех серебряных и золотых медалистов. От них школа хочет отказаться. «Это мешает уйти с внешней, когда кто-то извне говорит, что и как надо делать, на внутреннюю мотивацию, когда вы сами понимаете, какова цель и зачем вам это нужно. В современной педагогике и психологии считается, что внутренняя мотивация наиболее важна для успешного обучения и развития ребенка», — рассказывает Матукина.

Единый фронт борьбы

Моисеева считает, что после заинтересовавшего СМИ увольнения у нее появилась редкая возможность рассказывать о проблемах в образовании. Кроме косности и давления чиновников она жалуется на плачевное положение учителей в российском обществе: «Профессия учителя втоптана в грязь, и они сами все время говорят: «Я человек маленький, что от меня зависит». Это омерзительно, что в нашем обществе учитель — маленький человек, ведь если каждый маленький человек вдруг вспомнит, что человек — это вселенная, то, может, у нас что-то поменяется».

Моисеева рассказывает, что учителей в нижегородских школах не хватает катастрофически из-за «ужасных» зарплат. Так, учитель истории Апельганец преподает в школе еще и технологию: «Сами понимаете, что на одну ставку в 12 тысяч прожить сложно». Он, правда, видит, в этом симбиозе плюсы и показывает мне небольшие деревянные баллисты, которые на уроках труда ученики делают в рамках исторического проекта Pax Romana.

Увольнения директора никто из педагогов не ожидал. «Это было как гром среди ясного неба. Это затасканная фраза, но по-другому не могу сформулировать, — говорит Матукина. — Я прекрасно понимала, что многое из того, что мы делаем и чего не делаем, не совсем нравится людям, принимающим решения, но я не думала, что из-за этого уволят директора».

Не согласны с увольнением Моисеевой не только молодые учителя, но и учительница русского языка и литературы Тамара Васильевна Пигулевская, которая работает в 24-й школе уже 50 лет. «Я пришла сюда в 1969 году, когда школа еще только строилась. И поверьте мне, Моисеева — лучший директор в школе за все эти 50 лет», — говорит она мне. Тамара Васильевна признается, что нервничала перед интервью, показывает свои медали почетного работника народного образования и рассказывает, что ее фотография висит на стенде среди других почетных граждан Советского района Нижнего Новгорода.

— Кажется, что у вас должен быть с Моисеевой разный взгляд на образование.

— Почему? — возмущается Тамара Васильевна. — Я принимаю все новшества. Я все умею, я владею компьютером и выполняю все. Я как раз на ура принимаю то, что делает Елена Борисовна, потому что иначе школа превращается в болото.

Как и выпускники, учительница надеялась на Путина. Она лично написала ему сообщение на «Прямую линию», в котором поинтересовалась, почему 278-я статья «позволяет чиновникам совершать удар в спину и увольнять без объяснения причин».

— Вы, я так понимаю, в целом к Владимиру Владимировичу относитесь неплохо? — ехидно спрашиваю я.

— Я его обожаю, — с придыханием отвечает Тамара Васильевна. — Это человек со стержнем. Но мы [в школе] в политику не лезем.

— Есть ощущение, что сейчас в России продвинутых людей вообще не очень приветствуют, — продолжаю я диалог.

— Да, и я этого не приветствую. Похоже, это именно то, что случилось с нашим директором, но Путин-то тут при чем? Он об этом [всем], может быть, даже и не знает. Я Путина почему-то с «Единой Россией» не связываю, он для меня отдельно, — объясняет Тамара Васильевна.

Учителей в их недовольстве увольнением Моисеевой поддерживают и родители учеников 24-й школы, с которыми я встречаюсь на ее ступеньках. Приходят и три 11-классника, которые в этом году как раз оканчивают школу.

Больше всего детей и родителей бесит именно то, что никто не говорит причину увольнения, ведь если есть хоть какое-то объяснение, то его можно оспорить. «Вот, например, если она проворовалась и есть финансовые нарушения, то мы потребуем предоставить нам отчетность, — говорит Ирина Некрасова. — Но я не пропустила ни одного собрания за 10 лет, и на них Елена Борисовна дает полный отчет о своей деятельности, говорит, где взяла и куда потратила деньги, то есть все прозрачно, и вопросов вообще нет».

— Но Елена Борисовна была вне политики, занималась именно школой, и очень успешно, — говорит Наталья Лысенкова, мать 11-классника.

— Если вся эта ситуация связана с выборами, которые будут проходить три дня, то почему наши дети должны из-за этого страдать? Так обидно, — говорит мама 9-классника из 24-й школы Екатерина Зотова.

Родители и ученики подписали открытое письмо педагогов и записали несколько видеообращений. «Мы родители выпускников, и нам по большому счету можно было бы махнуть рукой, но это настолько незаслуженно и обидно, что хочется просто вцепиться [в Моисееву] руками, честное слово», — говорит Лысенкова. По словам родителей, всегда есть «сторонники жесткой руки», но большинство поддерживают Моисееву. Они рассказывают, что в школе нет поборов и Моисеева на свои деньги часто покупает книги в библиотеку.

Дети в директоре, которая советует им смотреть фильмы вроде «Малышки на миллион» или «Дня сурка» и ведет у них предмет про тайм-менеджмент, души не чают. «Я бы хотела быть похожей на нее, когда вырасту, она очень сильная и очень умная, она с нами на одной волне, потому что ей искренне интересно, что интересно нам», — говорит Лиля Пахомова.

Долгожданный ответ

Добиться хоть каких-то комментариев от департамента образования мне не удалось. Его глава Радченко, услышав, что ему звонит корреспондент «Новой газеты», моментально бросил трубку, а на сообщения не ответил.

Зато губернатор Нижегородской области Глеб Никитин ответил мне в инстаграме. Он сообщил, что перед ним лежит справка министерства образования о причинах увольнения Моисеевой. «Здесь и огромная текучка кадров, и падение важных для любого образовательного учреждения показателей: успеваемости, организации работы школы. Я нахожу эти аргументы убедительными», — написал Никитин и добавил, что решение «не имеет отношения ни к политике, ни к выборам, ни к протестам».

После ответа губернатора его пресс-служба прислала мне комментарий министерства образования Нижегородской области, в котором перечислялись основания для увольнения Моисеевой: «низкий охват привлечения детей к дополнительному образованию», «падение успеваемости и качества образования учащихся (показатели ниже среднего уровня по району)», «рост процента учащихся, выполнивших всероссийские проверочные работы на оценку «два» (уровень выше среднего по району и увеличивается ежегодно), «результаты участия в ЕГЭ учащихся по большинству предметов ниже среднего балла по району», «текучка кадров». В сообщении пресс-службы еще раз отметили, что к политике увольнение не имеет никакого отношения.

Моисеева признает, что ЕГЭ для нее «не предел мечтаний», а про средний балл успеваемости повторяет, что в школе нет селекции учеников и в старших классах учатся даже троечники.

В 24-й школе с информацией от минобра решительно не согласны, учителя подготовили и отправили наверх подробный ответ, в котором заявили, что результаты ВПР (всероссийских проверочных работ) в 2021 году по истории (5-й класс), биологии, географии (6-й класс), обществознанию (7-й класс), биологии, истории, обществознанию (8-й класс) превышают средние результаты по Советскому району Нижнего Новгорода и что учащиеся, несмотря на отсутствие селективного отбора, показывают «стабильно высокие результаты ЕГЭ» и «средний балл ЕГЭ сопоставим с результатами «статусных» школ района».

Враги из соседней школы

В своем ответе губернатор Никитин сослался в том числе на «отзывы команды учителей», не уточнив, впрочем, из какой школы эти учителя. В пресс-службе правительства Нижегородской области мне назвали фамилии четырех учителей, ни один из которых сейчас в школе № 24 не работает. При этом трое из четырех работали там раньше, то есть имеют очевидный конфликт интересов.

Еще интереснее, что трое учителей сейчас связаны с соседней 187-й школой. Это заместитель директора этой школы Наталья Артюхина (бывший замдиректора школы № 24), методист городского ресурсного центра духовно-нравственного воспитания и гражданского образования на базе школы № 187 Ольга Серова, раньше работавшая в 24-й школе библиотекарем, и директор школы № 187 Валерий Малинин. В пресс-службе правительства отметили, что к Малинину «в школу переходили учителя из школы № 24, а также и ученики».

Директор 187-й школы обсуждать ситуацию с Моисеевой отказался, хотя публично подверг соседнюю школу критике. Зато согласилась пообщаться методист городского ресурсного центра духовно-нравственного воспитания Ольга Серова.

Она сама признает, что рассуждать о нынешнем состоянии дел в 24-й школе «не имеет морального права», так как уволилась оттуда с должности библиотекаря еще 10 лет назад, но губернатора, очевидно, устраивает и такая ретрокритика.

По тому, как Серова описывает достоинства 24-й школы до прихода Моисеевой, становится понятно, почему они не сработались. «У нас были чудесные традиции, прекрасные пионерская и комсомольские организации, я как библиотекарь проводила акции «Говорящий портфель», школа развивались в хороших советских традициях, мы участвовали в зарнице — школа была передовой и прекрасной кузницей кадров», — говорит она.

О том, что происходит в 187-й школе, рассказывают выпускники 24-й школы, которые несколько лет назад перешли оттуда к Моисеевой, и их родители. «Мой сын, когда перешел в 24-ю школу, то творчески воспрял, все время рассказывал, что Елена Борисовна разрешила делать и то, и другое. Вспоминая жесткие рамки в других школах, где главная цель — ЕГЭ и хорошая статистика, это было очень приятно», — говорит Лысенкова, сын которой раньше учился в 187-й школе.

Ученики 24-й школы, которые перешли к Моисеевой из 187-й школы, рассказывают, что на время митинга Навального там устроили бал с обязательным посещением. Балы проводятся регулярно, и на них приходят как священники, так и представители «Единой России». «В 187-й очень религиозный директор, поэтому нас всегда водили 1 сентября на молебен в церковь, чтобы мы умные были. Перед экзаменами в 9-м классе возили в монастырь в Дивеево, где нас более крутые священники отмаливали, чтобы мы хорошо сдали ОГЭ. На все праздники в школу приходили священники и окропляли нас кадилом», — говорит Лиля Пахомова.

В свойственном 187-й школе религиозном уклоне Серова ничего страшного не видит. Она соглашается, что Церковь в России, «безусловно, отделена от государства», но напоминает, что президент страны «стоит на службах».

На вопрос о правильности увольнения директора Моисеевой без объяснения причин Серова отвечает так: «Я человек законопослушный, поэтому все, что делает правительство, для меня — правильно, ведь если я считаю, что это неправильно, то надо жить в другой стране. Все сделано по букве закона. Кто-то же этот закон во власти придумал, правильно? Если я служу этой власти, я должна подчиняться ее законам и принимаю те обстоятельства, в которых живу».

Учителя и родители уверены, что без Елены Моисеевой 24-я школа сохранить свою уникальность не сможет. Они продолжают бороться, собирают подписи под открытым письмом и отправляют запросы во все официальные инстанции.