ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 19, 2018

- Самый богатый китаец Джек Ма говорит, что его любимый герой – Мао Цзэдун. Корпоративная культура его компании «Алибаба» пронизана революционной символикой. Как такое возможно?

- Мао – позитивная фигура в сознании китайцев. После его смерти коммунистическая партия сказала: 80% в его деятельности было правильным, а 20% - неправильным. Этой формулировкой партия закрыла все споры. Китайцы позитивно относятся к своей истории и не травмируют себя бесконечными рассуждениями о том, кто виноват в бедах страны. Это тоже очень не похоже на европейское и российское общественное сознание, которое критически относится к прошлому: все реформы незавершённые, все правители неудачные.

- Какие исторические традиции наследовала КПК, ставшая организатором реформ?

- Правящий класс в Китае всегда был социально ориентированным. Главная тема китайских трактатов древности – как чиновник должен служить народу. Китайских лидеров всегда отличала и отличает высокая ответственность. Поэтому в переломный момент руководство компартии подчинило свои интересы интересам национального развития и адаптировалось к новой ситуации. А партийная бюрократия в Советском Союзе не захотела или не смогла это сделать.

- А если бы КПСС стала другой и сохранился СССР, мы могли бы китайский путь повторить?

- Да. Но у политической элиты и общества в целом в годы перестройки такого желания не было. Все смотрели только на Запад.

Рынок в обмен на технологии

- С чего Китай начал свой взлёт?

- С постепенных экспериментов. Специальные экономические зоны (СЭЗ), ставшие символом иностранных инвестиций, сначала были созданы в нескольких приморских районах. И только затем опробованный в них режим распространили на всю страну.

В отличие от России Китай по-другому сделал, как минимум, четыре вещи. Во-первых, он не продавал госпредприятия, а подталкивал частный бизнес к созданию новых. Государство сохранило в своих руках базовые отрасли экономики – металлургию, энергетику, нефтяную, горно-добывающую промышленность.

Во-вторых, иностранные инвесторы были приглашены в страну на жёстких условиях. Китай предложил им свой огромный потребительский рынок в обмен на технологии. В СЭЗ нельзя было зарегистрировать иностранную оптовую компанию, продающую одежду. Но предоставлялись широкие льготы тем, кто строил фабрики, где такая одежда производилась.

В-третьих, Китай сделал всё, чтобы сохранить доверие населения к своей финансовой системе. Он не экспериментировал с обменом юаней по грабительскому курсу, как в СССР это проделали с рублями при премьере Павлове.

И, в-четвертых, до конца 1990-х годов из Китая без специального разрешения нельзя было вывозить заработанную иностранную валюту – ни наличную, ни безналичную. Так страна накапливала свои валютные резервы.

- И никто не пытался обмануть эти правила, чтобы отправить капиталы в офшор?

- Зарубежные офшоры китайскому бизнесу были не нужны, так как сэкономить на налогах можно было внутри страны. Совместные предприятия, созданные в СЭЗ, первые два года вообще ничего не платили в бюджет, а потом могли продлить налоговые льготы. При этом, если резидент ОЭЗ открывал предприятие в любом другом городе, он также получал освобождение от налогов.

- Свободные экономические зоны Россия тоже пыталась создать - в Находке, Калининграде… И ничего не получилось.

- Нельзя построить идеальный инвестиционный климат в отдельно взятом регионе. О российских свободных зонах мало кто знал за рубежом. А в Китае в 1980-90-е годы в любом ресторане лежали буклеты, где на разных языках рассказывалось, как ввести капитал в страну, и почему это так здорово. Первыми деньги привезли хуацяо – китайцы, которые жили за рубежом. На их примере Дэн Сяопин показал, что инвестировать в Китай безопасно и выгодно.

Коммерсант и чиновник – две разные профессии

- Как китайцы относятся к предпринимателям?

- Очень хорошо. Они не считают людей из частного бизнеса жуликами. Но при этом с древних времён в стране принято чётко разделять интересы коммерции, общества и государства. Ещё в эпоху Тан и Сун были выделены социальные группы, представителей которых запрещалось брать на госслужбу. Среди них – торговцы. Считалось, что для управления государством их психология не подходит. Сегодня Китай по-прежнему не отдаёт бразды правления экономикой частному сектору. И там не может быть такого: сегодня ты хозяин корпорации – а завтра вице-премьер. Или наоборот: член ЦК КПК стал владельцем крупного предприятия.

- А если в бизнес идёт жена члена ЦК?

- Это жёстко не поощряется. Под удар попала даже семья внучки Дэн Сяопина: её муж, руководитель крупнейшей инвестиционной группы Anbang, находится под следствием. Кстати, ротация из бизнеса в политику и обратно – это тоже западный подход, который не лучшим образом воспринят в России. Страна у нас с точки зрения управления экономикой не западная, а азиатская. Такое смешение жанров очень вредит.

- Тем не менее, коррупция есть и в Китае. Расстрелы и посадки чиновников это не показуха?

- Это реальность, которая производит сильное впечатление. И это борьба не столько с коррупцией, а с тем, что мы называем блатом. Клановые связи в Китае были намного сильнее, чем земляческие в СССР. Но их сумели победить. И теперь договориться о сделке по-дружески или по-родственному возможно только до какого-то уровня. А выше тебе обязательно скажут: я не хочу сидеть. Соблюдать правила игры, установленные государством, в Китае важнее, чем правила своего клана.

Проект на 100 лет

- Какой главный ресурс Китая, которого нет у России?

- Грамотное планирование и чёткое руководство.

- А дешёвая рабочая сила, огромное население?

- Труд в Китае уже не такой дешёвый, как кажется. Если считать в долларах, то с 2008 по 2017 годы зарплаты выросли в 2,5 раза. А численность населения 1,4 млрд человек – это на самом деле минус, который китайцы сумели превратить в плюс. Как накормить и одеть столько людей? Огромная проблема! А Китай сказал: это не просто население, это покупатели. И решил проблему, предложив иностранным инвесторам самый большой в мире потребительский рынок.

- Но китайское государство добрым не назовёшь. До конца 1990-х годов в стране была шестидневная рабочая неделя, не выплачивались государственные пенсии.

- И при этом у любого человека – будь то рабочий, предприниматель или врач – каждый год прирастал достаток. Пусть несильно, но кризиса, из-за которого доходы снова катились вниз, не было. А социальные блага предоставлялись тогда, когда появлялась возможность. Китайские власти ставили реальные цели. Никто не обещал изменить жизнь за 500 дней, как у нас. Дэн Сяопин объявил, что для построения зажиточной страны потребуется сто лет. И все терпели.

- Стоит ли Китаю чему-то поучиться у нас?

- А он уже учится, анализируя историю косыгинских и павловских реформ в СССР. Китайцы на этих примерах стремятся понять, в какой точке дали сбой преобразования, проводившиеся в условиях социалистической экономики. В статьях, которые я читал, сказано: проблема СССР была в том, что КПСС начинала реформы не в виде эксперимента, а в виде массовой компании; значит, в Китае надо всё делать очень осторожно.