С начала этого года произошло несколько событий, говорящих о том, что государство всерьез заинтересовано в участии общества в делах государства. Вступил в силу закон (ФЗ № 287), разрешающий делегировать НКО исполнение некоторых публичных услуг; упрощен порядок получения и увеличен бюджет президентских грантов для НКО (до 4,3 млрд рублей), обновлен состав Общественной палаты, руководство которой (см. интервью на стр. 12) планирует интенсифицировать диалог чиновников и граждан. Может ли это всерьез улучшить управление в стране и нормализовать отношения чиновников и активных граждан?
Отношения государства с общественными организациями и активными гражданами противоречивы. С одной стороны, как минимум со времени принятия закона об иностранных агентах в 2012 году власти всех уровней демонстрируют подозрительное отношение к старейшим организациям гражданского общества, получающим иностранные гранты и выступающим с резкой критикой чиновников. Пострадали и совсем аполитичные НКО, лишившись иностранных грантов из-за того, что зарубежных доноров стало значительно меньше, и из-за опасения попасть в реестр иностранных агентов.
С другой стороны, государство пытается заместить исход иностранных грантодателей своими грантами и субсидиями. Это имеет как политический, так и управленческий смысл. С точки зрения политики, если активные граждане не вовлечены в дела страны, в позитивную работу, то действенный и самый простой путь общественной активности для них — протест. Но еще более важно другое: в стране, где большинство граждан имеют высшее образование и независимый критичный взгляд на мир, эффективно управлять только административными мерами невозможно.
Британский социолог и политический деятель Джулиан Ле Гранд выделяет четыре механизма управления: вертикально-административное, управление посредством доверия профессионалам, управление с опорой на общественное мнение и оценку гражданами качества госуслуг и управление с помощью выбора и конкуренции. В разных ситуациях бывают полезными различные сочетания этих подходов, но у нас традиционно сильнее административный с обилием бюрократических бумаг (уничтожающих и доверие, и конкуренцию), который редко реагирует на общественное мнение.
До революции в управлении страной еще далеко, но одну из попыток его улучшить, сделать государство ближе гражданам мы сейчас и наблюдем.
Проблема управления
— Мы в самом начале пути, — говорит Елена Альшанская, глава организации «Волонтеры в помощь детям-сиротам». — Не думаю, что произойдет революция и все социальные функции станет выполнять НКО в один момент. Но даже просто равное положение таких организаций с государственным сектором позволит человеку выбирать, к кому обратиться.
— Государство — большой и неповоротливый механизм. Для каких-то функций оно, возможно, исключительно хорошо, но для тонкой работы не годится, — считает Светлана Казачинская, инициатор проекта «Свободный уличный книгообмен» в Благовещенске. — Не всегда же строчить, как на швейной машинке, — иногда нужно и крестиком вышивать.
— Я ратовала бы за то, чтобы отдать все что возможно некоммерческим организациям, — говорит Светлана Баженова, руководитель ресурсного центра для социально ориентированных НКО Приморья. — На мой взгляд, необходим более высокий темп передачи социальных функций. Даже на данном этапе существуют организации, которые работают более эффективно, чем госсектор. Конечно, невозможно передать все и сразу. Оказывать соцуслуги многие организации могут уже сейчас, но в силу ограничений они не могут встать в реестр организаций, и весь процесс тормозится.
— Нас спрашивают о том, почему мы не входим в реестр поставщиков социальных услуг, — рассказывает Юлиана Никитина, руководитель петербургского Центра социальной адаптации святителя Василия Великого, который занимается «трудными подростками». — А дело в том, что мы туда вошли, но потом нам объяснили, что к нам по совершенно иному принципу направляются люди — против своей воли. Социальные же услуги оказываются только по заявительному принципу, добровольно.
И это только один из многих примеров социально важных НКО, не подпадающий под действие нового закона. Так, в воронежской региональной благотворительной общественной организации «Рассвет», которая занимается помощью бездомным, утверждают, что данный вид социальной помощи не входит в список общественно полезных услуг.
— ФЗ № 287 касается установления статуса некоммерческой организации и определяет порядок признания социально ориентированных некоммерческих организаций исполнителями общественно полезных услуг, — поясняет Светлана Анохина из фонда социальной поддержки граждан, находящихся в трудной жизненной ситуации «Безопасный дом». — Речь не идет о прямой передаче некоммерческим организациям каких-либо услуг и тем более функций, выполняемых сейчас государством. Более того, изначально многие НКО занимаются именно тем, чем не занимается государство — но хорошо бы, чтобы занялось. В частности, деятельность нашего фонда направлена на предотвращение насилия и торговли людьми и оказание помощи пострадавшим.
Некоторые организации, впрочем, уже взаимодействуют с государственным управлением, что, правда, не компенсирует весь объем стоимости услуг.
— Наша организация — единственная в Амурской области, которая уже не первый год помогает людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, — говорит Виталий Михайлов, руководитель региональной общественной организации «Покров». — Опираясь на ФЗ № 287, можно создать результативный институт взаимодействия между НКО и властью. К примеру, нам соцзащита на каждого находящегося в приюте выделяет около девяти тысяч рублей в месяц. Немного, но хорошо, что есть хотя бы это.
Зато все НКО отмечают улучшение процедуры подачи заявок на президентские гранты.
— Мы в этом году уже подавали на президентский грант. Сегодня подача этих заявок стала более прозрачной, более эффективной и простой с точки зрения заполнения документов, — рассказывает Елена Рыдалевская, исполнительный директор благотворительного фонда «Диакония» (Санкт-Петербург). — Не могу не отметить улучшения ситуации. Нам очень важно получить этот грант, чтобы просто хотя бы сводить концы с концами. Сейчас будем ждать результатов первого тура — если там ничего не получится, будем пытаться во второй раз подавать документы.
— Мы надеемся получить президентский грант, — вторит Екатерина Милова, директор по развитию фонда «Орби». — Сейчас сменилась команда, занимающаяся грантами. Очень важно, чтобы распределением средств занимались компетентные люди. Бывают случаи, когда деньги достаются организациям-однодневкам, а до реальных деятелей ничего не доходит.
И это важная тема: очевидно легче взаимодействовать с «карманными» НКО, чем с теми, кто работает. Кроме того, проблема с государственной грантовой поддержкой в том, что это нестабильные деньги, а грантодающих организаций немного. В православной службе «Милосердие» только 5% работы разных проектов — это гранты. Гранты — полезное дополнение, а не гарантия стабильной работы. Поэтому так важно ожидание новых регулярных форм взаимодействия государства и общества.
— Как выживаем мы — этого врагу не пожелаешь! Ждем с нетерпением субсидии для социально ориентированных НКО, конкурс на которую объявили только сейчас, — рассказывает Юлиана Никитина. — Я неоднократно говорила и у нас в Петербурге, и в комитете по социальной политике, что это очень серьезная история для тех организаций, которые ведут не просветительскую работу, а реализуют проекты круглогодично и круглосуточно. Мы же не можем сказать детям: «Вы знаете, сейчас у нас нет денег, поэтому вы идите, поживите дома, а потом вместе с вами будем выполнять приговор суда».
— Не думаю, что здесь вопрос стоит о том, кто лучше, а кто хуже — государство или НКО, — говорит Владлена Калашникова, руководитель благотворительных программ православной службы помощи «Милосердие». — Вопрос, наверное, в том, что некоммерческие организации способны успешно выполнять функции поддержки нуждающихся граждан. Я считаю, что у нас в России при должной финансовой поддержке и процедуре хорошо налаженной проверки некоммерческих организаций можно сделать же самое, что в Германии, где многие госфункции в социальной сфере выполняют НКО. Мы, например, ведем в основном стационарные проекты, у нас есть свои детские дома, богадельня, своя выездная паллиативная служба для неизлечимо больных детей и их родителей. У нас есть экспертизы по каждому из этих направлений, и проблема зачастую стоит только в финансировании. Это касается не только нашей организации — есть много других очень хороших фондов, например «Даунсайд Ап», который является признанным экспертом в сфере поддержки семей с детьми с синдромом Дауна. Они тоже могли бы взять на себя государственную функцию поддержки семей.
«РР» опросил множество НКО в разных регионах страны, с тем чтобы понять, где точно в социальной политике можно было бы смело делегировать функции обществу.
Лечебная педагогика и образование
— Какие из государственных функций фонд «Даунсайд Ап» мог бы выполнять?
— В первую очередь — оказывать педагогическую и психологическую поддержку детям и подросткам с синдромом Дауна, а также их родителям, — говорит Анна Португалова, директор фонда. — Сила некоммерческих организаций, по сравнению с государственными учреждениями, в большей гибкости, креативности, свободе принятия решений. Мы можем быстрее реагировать на насущные потребности людей. «Даунсайд Ап» уже 20 лет оказывает услуги ранней помощи детям с синдромом Дауна, а государство только в 2016 году приняло концепцию ранней помощи детям с нарушениями в развитии и детям-инвалидам.
И так во многих регионах. В Московской области в деревне Карасино благотворительным фондом помощи тяжелобольным людям «Гольфстрим» создан детский инклюзивный центр «Вместе весело шагать».
— Мы очень хорошо понимаем специфику наших подопечных: например, устраиваем не инклюзивные пока, но «эксклюзивные» лагеря для детей и подростков с несовершенным остеогенезом, а также для их родителей, которые могут присутствовать в нашем лагере, — рассказывает Елена Мещерякова из благотворительного фонда помощи больным несовершенным остеогенезом и другой костной патологией «Хрупкие люди». — Ребята получают возможность социальной реабилитации и социализации среди своих сверстников. Это пока уникальный проект, такого больше нет в нашей стране; государство своих функций здесь не исполняет и пока, видимо, не планирует. Дети не чувствуют себя «особенными», если вокруг находятся такие же, как они.
Помощь детям-сиротам
Стране хорошо известны федеральные организации помощи детям сиротам и их лидеры, такие как Александр Гезалов и Елена Альшанская. Но и в регионах таких организаций очень много.
— НКО могут осуществлять помощь детям-сиротам, но нельзя сказать, что только НКО должны выполнять эту функцию, — объясняет Марина Трубецкая, консультант горячей линии «Волонтеры в помощь детям сиротам», организатор Сообщества взрослых усыновленных в Приморье. — Думаю, совместными усилиями с госсектором можно добиться хороших результатов. Законодательство еще обсуждается — думаю, надо слушать экспертов в этом вопросе. Например, фонд волонтеров «Помощь детям сиротам» занимается профилактикой вторичного сиротства, а приморская организация «Владмама» — социализацией сирот.
Помощь в трудных ситуациях
— Организации некоммерческие как более подвижные, более гибкие, более самостоятельные, в конце концов, обычно подхватывают те сферы, где есть провал, — считает Владлена Калашникова, руководитель благотворительных программ православной службы помощи «Милосердие». — Вот у нас такой опыт связан в первую очередь с одним из знаменитых проектов — автобус «Милосердия». Он курсировал по зимней Москве в течение десяти лет, подбирал замерзающих бездомных людей и не давал им умереть. Их обогревали, оказывали доврачебную медицинскую помощь. На тот момент эта ниша государством еще не была освоена, но с какого-то момента оно — в частности, Департамент социальной защиты населения правительства Москвы — достаточно активно начало нас поддерживать.
Светлана Баженова, руководитель ресурсного центра для социально ориентированных НКО Приморья, говорит: «Центр помощи пережившим сексуальное насилие “Сестры” — уникальный феномен для нашей страны. Они единственные, кто помогает таким девушкам. У них есть телефон доверия, через который психологическую помощь может получить любая, не раскрывая своих данных».
— «Ковчег надежды» имеет несколько жилых помещений во Владивостоке, в которых молодые мамы с детьми могут жить, пока не встанут на ноги, — рассказывает Майя Шалунова, руководитель общественного проекта «Детство в радости без опасности».
Реабилитация и права осужденных
— Наш центр занимается социальной реабилитацией подростков, совершивших уголовное преступление, — продолжает Юлиана Никитина. — Мы уже более тринадцати лет работаем в тесном сотрудничестве с судами города Санкт-Петербурга, которые направляют на реабилитацию подростков, совершивших в основном преступления средней степени тяжести, к нам на обязательное проживание на срок от девяти месяцев до трех лет. Такая правоприменительная практика реализуется только у нас, в Петербурге, многие приезжают к нам из регионов. Мы являемся единственным в стране негосударственным открытым социальным центром, реабилитирующим детей по приговору суда с обязательным проживанием. Когда дети у нас живут, они по-прежнему посещают свои учебные заведения, обязательно занимаются с психологами, соблюдают строгие правила — у нас нет охраны, это центр, из которого можно сбежать или уйти. Но со стороны ребенка важно осознание: ты не хочешь здесь оставаться, не хочешь соблюдать правила, но понимаешь последствия и не хочешь уходить в закрытое учреждение. Именно такие размышления и воспитывают самоконтроль, передают ответственность за поступки самим ребятам.
— А как вы начали заниматься такой деятельностью?
— В качестве волонтера я побывала в Колпинской воспитательной колонии в конце 90-х, у нас в Петербурге. То, что я там увидела, не то чтобы возмутило, но сильно впечатлило, врезалось в память. Я поняла, что нужно что-то менять. Там не было непригодных условий, нет… Это дыхание ада. Это концентрация такой жестокости, такого зла, такой нелюбви, которая может сломать даже взрослого человека.
Помощь старикам и инвалидам
И сейчас уход за стариками и пациентами государство может отдавать на аутсорс и этим пользуется. Но взаимодействие с НКО могло бы повысить качество услуг.
— Например, бабушки и дедушки не могут выбрать себе организацию, предоставляющую соцработника, — отмечает Елена Альшанская. — На данный момент есть только соцзащита. Если старики жалуются, у них просто забирают соцработника и они остаются без ничего. Поэтому, когда проводят опросы, хорошо ли справляется соцработник, старики отвечают, что все прекрасно. На самом деле может оказаться, что он приходит, небрежно кидает продукты и уходит. Если бы НКО могли предоставлять своих соцработников наравне с госсектором, у бабушек и дедушек появился бы выбор, они могли бы при необходимости высказать свое недовольство и не бояться остаться без помощи.
Благотворительный фонд «Ангел» в Пятигорске уже включен в реестр организаций по оказанию социальных услуг в области ухода за пожилыми людьми.
— Мы надеемся, что ФЗ № 287 скоро уже заработает в полную силу, — говорит руководитель фонда Любовь Хенкина. — Сейчас мы занимаемся оказанием медико-социальных услуг, то есть осуществляем первичный уход за пожилыми людьми, которые находятся дома, — иными словами, предоставляем патронажные услуги. В общем-то тем же самым занимаются центры социального обслуживания, которые работают с клиентами на дому. Мы это делаем большей частью на безвозмездной основе. Сейчас надеемся в крае получить возмещение наших расходов, но, честно говоря, еще ни разу не получали.
— У нас есть программа «уход на дому», типа собеса — в принципе, его функции мы и выполняем, — говорит Регина Равская из Фонда социальной поддержки «Семейный центр» (Ростов-на-Дону). — Мы оказываем услуги людям, которые не могут обходиться без помощи. Наша организация одной из первых вступила в реестр поставщиков социальных услуг. Попробовали подавать на возмещение затрат, но это оказалось недейственным: затрачиваем мы пять тысяч, а нам возвращают тысячу.
Экология
Почти во всех регионах есть активные экологические организации, но всегда стоит задача отделения громких пустышек, организаций, занимающихся «экологическим шантажом» бизнеса, от дельных общественников. Это реально, если есть репутация, известная коллегам из других общественных сфер.
— У нас в природоохранной сфере активно работают общественная экологическая организация «АмурСоЭС», некоммерческое учреждение «Муравьевский парк», экологический клуб «Улукиткан», — рассказывают в Благовещенске.
— Экологическое просвещение среди горожан — то, с чем госсектор не вполне справляется, — признается Агата Мурашева, организатор экологического проекта «Остров мечты». — Поясню на примере Владивостока: у администрации есть программа, связанная с экологическим воспитанием. Но она будет запущена только в 2019 году — и только для детей. Хотя взрослые тоже многого не знают. Темой моей магистерской работы было экологическое просвещение. Тогда я, наверное, и поняла, насколько все запущено… Народ готов, например, селекционно выбрасывать мусор, но не знает, как. Участники проекта «Остров мечты» прилагают все усилия для просвещения населения, но у той же администрации больше возможностей по распространению информации. Поэтому здесь нужна их поддержка. Например, у нас есть организация, которая занимается переработкой пластиковых бутылок. Компания ставит специальные контейнеры, но люди видят их — и не понимают, что с ними делать! Когда объясняешь, говорят: «Видели, но не знали, для чего все это».
Реабилитация наркозависимых
В этой области уже кое-где работает механизм делегирования государственных функций.
— Мы работаем с Псковским регионом и Ленинградской областью. Направление на социальную реабилитацию граждан, больных наркоманией, прошедших курс медицинской реабилитации, осуществляется врачами — наркологами межрайонных больниц, — рассказывает Елена Рыдалевская. — Человеку, собравшему все эти справки, выдают сертификат на лечение — на один день лечения выделяется тысяча рублей. Так что, например, через тридцать дней его проживания после подписания всех документов мы можем предъявить к оплате акт о выполнении услуг на тысячу рублей в сутки, то есть на 30 тысяч рублей в месяц. И в этом году правительство Ленинградской области приняло решение обеспечить сертификатами жителей Ленинградской области на 1,8 млн рублей.
Фонд «Диакония» при этом оказывает существенно более качественные услуги, чем частники и государство, и практикует не только физиологическую, но и психологическую помощь, проявляя гуманное отношение к пациентам, которые живут не в казенном помещении, а на специальных квартирах.
— Достаточно ли государственных инвестиций в такой форме или денег все равно не хватает?
— Денег, конечно, не хватает, потому что мы работаем на всю страну и принимаем граждан из разных областей. У нас одновременно проходят реабилитацию жители Тюмени, Воронежа, Подмосковья… в общем, регионов, где нет помощи с сертификацией. Поэтому, с одной стороны, мы заинтересованы в том, чтобы принимать людей с сертификатами, чтобы сводить концы с концами; с другой стороны, мы все-таки стараемся никому не отказывать, поэтому все равно в нашем финансировании всегда существуют пробелы. Желательно, чтобы государственные программы поддержки некоммерческих организаций, которые оказывают помощь гражданам России, страдающим наркологическими заболеваниями, развивались.
— Нравится ли вам такой способ сотрудничества с государством или вы хотели бы что-то в нем изменить, расширить, дополнить?
— Я бы хотела изменить условия, при которых выдаются эти сертификаты. Потому что когда человек поступает в больницу, ему фактически достаточно полиса, паспорта, в лучшем случае еще и флюорографии, а так даже она может не понадобиться… А чтобы после больницы человеку поступить в реабилитационный центр, надо справок в три раза больше! Кроме того, наши программы реабилитации не очень хорошо известны. У некоторых пациентов есть негативный опыт реабилитации в недобросовестных организациях, где применяется насилие к клиентам, возникает вопрос конкуренции — платные центры имеют большую возможность пиара, донесения до населения информации о своих услугах.
Медицина и паллиативная помощь
Детский хоспис «Дом с маяком» — частное медицинское благотворительное учреждение. Стационар детского хосписа на улице Долгоруковская находится в процессе строительства.
— Это стало возможным после того, как 16 июня 2013 года правительство Москвы передало нам в безвозмездное пользование здание школы на земельном участке 0,44 га под устройство нашего «Дома с маяком», — рассказывает Лидия Мониава. — К идее создания «Дома с маяком» мы, фонд помощи хосписам «Вера» и фонд «Подари жизнь», шли долго. Идейными вдохновителями были две удивительные женщины — основатель Первого московского хосписа для взрослых Вера Миллионщикова и основатель фонда «Подари жизнь» Галина Чаликова.
— Как вы считаете, что могли бы взять на себя НКО из государственной жизни?
— К примеру, если неизлечимо больной ребенок лежит в клинике в реанимации, то порой он не видит даже своих родителей. В реанимацию не могут прийти братья и сестры, друзья, нельзя принести любимую игрушку или любимого питомца. Как правило, в России дети с трахеостомами и аппаратами ИВЛ (искусственной вентиляции легких) — в большинстве случаев пожизненные заложники реанимации. По подсчетам Минздрава, нахождение пациента дома на ИВЛ обходится в среднем в пять тысяч рублей в сутки, а нахождение такого пациента в стационаре — около 28 тысяч рублей в сутки. Перевод детей, находящихся на ИВЛ, из реанимации домой экономит бюджету огромные деньги. Благодаря помощи фонда «Вера» и Детского хосписа «Дом с маяком» 130 детей получили возможность жить дома, а не в реанимации. Детский хоспис — это про любовь, про заботу друг о друге, это про то, чтобы добавить жизнь к тем годам, которые остались.
Благотворительные фонды сейчас точно эффективнее не только в оказании паллиативной помощи, но и в помощи больным с редкими заболеваниями.
— Есть, например, очень редкое и очень страшное заболевание — боковой амиотрофический склероз, — рассказывает Владлена Калашникова, руководитель благотворительных программ православной службы помощи «Милосердие». — Как известно, имеется список заболеваний и тех услуг — даже не услуг, а той поддержки, которую государство обязано оказывать таким людям, но болезни БАС в этом списке до сих пор нет. В каких-то случаях она диагностируется плохо, потому что она довольно редкая и для диагностики нужны специфические знания, иногда даже специфическое оборудование. И вот сначала годами болезнь диагностируется, а потом человеку могут сказать: «Извините, это не лечится. Вы умрете. Умирать будете долго и мучительно, но мы ничем помочь не можем. Все». На данный момент мы занимаем эту нишу, и государство либо может дать нам достаточное финансирование, чтобы мы развивали ее на своей базе, либо может забрать ее себе и заниматься ей самостоятельно. Но я все-таки верю, что аутсорс в данном случае будет эффективнее.
Конечно, это не все значимые сферы, где НКО очень эффективны и при передаче им государственного заказа могли бы масштабировать свой опыт. Но первый шаг — это доверие. Вряд ли государство внезапно полюбит суперэффективных правозащитников с западными грантами, таких как «Гражданское содействие» или нижегородский «Комитет по предотвращению пыток». Но по крайней мере в социальной сфере остро нужны примеры взаимодействия с живыми НКО, сообществами и волонтерами. Попытка заформализовать, утопить в бюрократии и подставить однодневки не только не улучшит общественную атмосферу в стране, но и погубит еще один шанс «вернуть эту землю себе».
Фонд Президентских грантов
президентскиегранты.рф
Заявку можно подать в электронном виде.
Вторая волна 2017 года. Прием заявок — 16 августа – 29 сентября.
Результаты — 24 ноября. Заключение договоров до 15 декабря.
Лимита гранта для крупных фондов нет, для больших региональных проектов рекомендуемый запрос до 3 млн рублей.
Сумма грантов на 2017 год — 4,3 млрд рублей.
Фонд «Соработничество»
newpravkonkurs.ru
«В добром крае — добрые дела!»
Прием заявок — 17 апреля – 1 сентября 2017 года.
Результаты — 17 апреля 2018 года.
Микрогранты: до 300 тыс. рублей.
Фонд Владимир Потанина
fondpotanin.ru
В 2017–2019 годах образовательная программа для сотрудников некоммерческих организаций под названием «Стратегия создания и развития фондов целевого капитала» будет реализована на базе Московской школы управления СКОЛКОВО.
Прием заявок — 22 мая – 23 июня 2017 года.
Результаты — до 15 сентября 2017 года.
Образовательная программа — октябрь 2017 – февраль 2019.
Сумма взносов — 30 млн рублей.
Ассоциация грантодающих организаций «Форум доноров»
www.donorsforum.ru
«Точка отсчета» — конкурс на лучший отчет о деятельности НКО. Эксперты оценят образцы отчетов и сформулируют стандарты работы НКО.
Прием заявок — 1 мая — 31 июля 2017 года.
Результаты — 20 сентября 2017 года.
Медиаполигон «Дальний Восток. Созидатели».
Как принять участие
С 3 по 8 июля в девяти регионах Дальнего Востока в рамках программы «В добром крае — добрые дела» фонда «Соработничество» и при поддержке общественного совета Минвостокразвития «Русский репортер» и другие участники проекта расскажут о «созидателях» — людях, которые своей деятельностью развивают и улучшают все вокруг: волонтерах, основателях благотворительных фондов, социально ответственных предпринимателях. Финалом проекта станет мультимедийная трансляция «Дальний Восток. Созидатели-24», которая пройдет с 6:00 7 июля до 6:00 8 июля 2017 года. Это один из способов наладить контакт медиа и НКО, для журналистов — возможность поучиться друг у друга, а кроме того, увидеть неформальную сторону жизни, помочь развиться важным инициативам.
«Русский репортер» приглашает к участию студентов, журналистов и НКО. Запись до 30 июня на сайте mediapolygon.ru. Там же — контакты для всех видов партнерств.
0
63.00
