ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 27, 2017

Этого человека зовут Владимир Левин. По первой специальности он физик-теоретик, который в конце 80-х открыл свое дело и стал одним из первых в стране легальных миллиардеров. Причем в долларовом эквиваленте. Четверть века назад, в начале 90-х, он был известен не менее, чем опальный Артем Тарасов. Судьбы их тоже в чем-то печально схожи: против Левина также были возбуждены уголовные дела, он был осужден, но впоследствии полностью оправдан, при этом потеряв почти все свое имущество.

Значительную часть его состояния, изъятую в ходе следствия и положенную на хранение на особый банковский счет — так называемый депозит правоохранительных органов, ему так до сих пор и не вернули.

А вскоре после того, как в 2016 году Владимир Левин категорически потребовал у МВД РФ все-таки найти его девять миллиардов и привлечь к ответственности тех, кто причастен к их исчезновению, неожиданно возникло уголовное дело в отношении полковника МВД Дмитрия Захарченко, на квартире сестры которого были обнаружены и изъяты наличные как раз в сумме, равной стоимости банковских вкладов, подлежащих возврату Владимиру Левину.

«Я не оправдываю и не обвиняю Захарченко — это дело суда. Меня интересует только происхождение денег, которые у него нашли, и их возможная принадлежность к деньгам, которые у меня похитили», — настаивает Владимир Левин. О своих подозрениях и требованиях он рассказал «МК».

— Я просто изложу свою версию событий и факты, с которыми вы можете согласиться или не согласиться, — начал мой собеседник. Мы встретились в его квартире на Покровском бульваре, которая также была незаконно переоформлена на подставных лиц, однако впоследствии возвращена владельцу по решению суда.

Надеется ли Левин получить и свои девять миллиардов?

— Эта гигантская сумма не плод вашего воображения, она действительно существовала и существует?

— Я заработал ее своим талантом и умом. В 1978 году я закончил Латвийский государственный университет по специальности «теоретическая физика», затем трудился в одном из НИИ Министерства среднего машиностроения СССР, то есть на оборонку. Уже во времена перестройки я стал автором и разработчиком математической теории экономических отношений, лежащей в основе международной финансовой сети IFN, пользователями которой на конец 1995 года являлись десятки тысяч физических и юридических лиц во многих странах мира. По мнению российских и зарубежных ученых, чьи заключения у меня имеются, технология IFN позволяет эффективно управлять материальными и людскими ресурсами и аналогов на тот момент не имела. На основании теоретических исследований, которые я выполнял и официально публиковал, концерн, который я создал, развернул практическую деятельность, то есть финансировал реальные коммерческие сделки как в банковской сфере, так и в различных областях промышленности.

К моменту моего ареста в 1995 году оборот концерна, который назывался «Левин» (никакого эгоцентризма в этом нет, так как использование в наименовании фирмы фамилии владельца — один из способов защиты авторских прав), составлял порядка 136 триллионов долларов, что подтверждено аудиторскими заключениями, а также последующими проверками и ревизиями, в том числе КРУ Минфина. Все документы об этом имеются в материалах уголовных дел.

— Это были деньги концерна или ваши личные?

— Непринципиально. Вы знаете, что такое насос? Он качает воду. Из объема «А» в объем «Б». Можно ли считать, что перекачиваемая жидкость является частью насоса? Концерн осуществлял финансовый оборот по новейшей тогда цифровой технологии и пропускал через себя, в том числе и на свои потребности, колоссальное количество денежных средств.

— В нашей стране нельзя быть таким богатым. Ведь в итоге вы потеряли все…

— Да, в 95-м году я подвергся государственному рэкету — в результате из курицы, несущей золотые яйца, превратился в куриный суп. По заведомо ложному доносу в отношении меня было возбуждено уголовное дело, меня заключили под стражу в Бутырскую тюрьму, продержали там полгода и вышвырнули на улицу в одном спортивном костюме, без всяких средств к существованию. В 1997 году это уголовное дело было прекращено по реабилитирующим основаниям, но изъятое имущество и денежные средства мне так до сих пор и не вернули.

— Куда делись эти деньги, по вашему мнению?

— Объясняю. По закону все арестованные средства зачисляются на некий балансовой счет МВД №140, который называется «Депозиты правоохранительных органов». Основанием для наложения такого ареста является постановление следователя, ведущего уголовное дело. Банк не имеет права проводить какие-либо операции с этими финансами и использовать их по своему усмотрению. Они просто хранятся там до оправдания собственника или его осуждения с конфискацией. Это не общий котел: у каждого уголовного дела есть свой субсчет. Следователь — единственная процессуальная фигура, кто имеет к субсчету определенный доступ. Но, разумеется, он не может взять и снять с него деньги или куда-то их потратить.

Если хозяин средств осужден и обвинительный приговор вступил в законную силу, тогда — и только тогда — эти средства конфискуются в пользу государства. Если же человек был оправдан, то все деньги ему обязаны вернуть в трехдневный срок. Я был оправдан. Но деньги мне не вернули. Я уверен, что в ходе расследования уголовного дела 057078, находившегося в производстве органов МВД РФ, изъятые у меня активы похитили злоумышленники.

— Если это безналичный счет — обязательно должны остаться какие-то документальные следы: не отпечатки пальцев, а платежки, переводы…

— В моем случае арестованные активы словно испарились. По версии Межрегионального общественного фонда содействия национальной безопасности, доступ к ним смогла получить некая преступная группировка. Не исключено, что она специализировалась на подобных неоднократных хищениях арестованных средств и на их дальнейшем использовании в нелегальном обороте. Поймите, это преступление. И если оно имело место быть, то задумывалось не против меня одного, и разрабатывали его далеко не глупые головы. Схема почти идеальная: во время обысков у подозреваемых изымается их имущество — движимое опечатывается и отдается на хранение; что же касается денежных средств, то выносится постановление об их аресте от имени государства, затем деньги зачисляются на специальный счет и уже оттуда исчезают. Такое под силу только тесной смычке сотрудников правоохранительных органов и банковских структур.

— Значит, таких, как вы, арестованных бедолаг должно быть немало. Где же они? Почему не ищут свои кровные?

— Далеко не все были оправданы. Далеко не все имели на счетах такие средства, чтобы их было невозможно быстро изъять из незаконного оборота и в положенный срок вернуть владельцам. 9 миллиардов с копейками — все же огромная сумма. В моем случае «час икс» наступил 9 апреля 1997 года, когда уголовное дело против меня было прекращено по реабилитирующим основаниям, и арест со всего моего имущества сняли. То есть деньги мне должны были вернуть однозначно и незамедлительно.

— Догадываюсь, что этого не произошло.

— Да, потому что за день до прекращения первого уголовного дела, 8 апреля 1997 года, по явно надуманным основаниям против меня тут же возбудили второе. На сей раз обвинили в неуплате налогов. При этом мне инкриминировали нарушение закона, который впервые был введен в 1997 году, а само событие преступления якобы состоялось в 1993-м. Эта статья вообще не предусматривала конфискацию имущества, однако мои банковские счета вновь незаконно арестовали.

24 апреля 2002 года по второму делу был также вынесен оправдательный приговор. Однако три года спустя, 11 марта 2005 года, суд при странных обстоятельствах незаконно заменил этот приговор заочным определением о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в моих действиях состава преступления. Но — без признания за мной права на реабилитацию и без возврата изъятых у меня денежных средств. На указанное определение подана кассационная жалоба, которая 12 лет лежит без движения в Басманном суде Москвы. Только 13 мая 2015 года МВД РФ выдало мне официальную справку за номером 13/5-Л15-293Э о полном отсутствии судимости.

На сегодняшний день никаких законных оснований, препятствующих возврату моих банковских вкладов, нет. Однако деньги я так и не получил. Куда я только не обращался — в МВД РФ, СК РФ, ФСБ РФ, Генпрокуратуру РФ, ЦБ РФ, Минфин РФ — все бесполезно. Со счета они исчезли.

— Из всего, что вы рассказали, пока не очень понятно, почему именно ваши девять миллиардов могли найтись у сестры полковника Захарченко…

— Идем по порядку. Серьезный поиск этих денег я начал лишь в прошлом году. 18 апреля 2016-го было сделано официальное обращение на имя начальника Следственного департамента МВД РФ, а также заявлено требование провести внутреннее расследование обстоятельств хищения на имя министра внутренних дел Владимира Колокольцева. В конце концов, не все же сотрудники МВД РФ могли быть замешаны в этой финансовой махинации. И кто-то из нынешнего руководства мог потянуть за ниточку, чтобы выявить возможные злоупотребления… Так же, как кто-то из коррупционеров, участвовавших в нелегальном обороте арестованных средств и до сих пор находящихся при власти, должен был испугаться разоблачения — поэтому и решился на, как я считаю, шитый белыми нитками подброс наличными девяти миллиардов.

— Зачем?

— Возможно, кто-то испугался разоблачения. Или что вся преступная схема будет раскрыта. Поэтому деньги нужно было срочно «сбросить». Как известно, в криминальном мире подкинуть украденное — один из классических способов избежать уголовной ответственности за хищение путем избавления от главной улики — похищенного имущества, инициируя подозрение в отношении третьего лица и направление следствия по ложному следу. То есть обычная подстава. И вот в начале сентября 2016 года точно такая же сумма, которая пропала у меня, вдруг обнаруживается в виде наличных купюр на квартире сестры полковника Захарченко. Слишком уж много совпадений в этой истории…

Захарченко при этом категорически заявляет, что деньги ему подбросили. Бесспорных доказательств, опровергающих его доводы, доводы его родственников и знакомых, что эти деньги ему не принадлежат, ни органы следствия, ни Генпрокуратура РФ до сих пор не предоставили. Что, по-вашему, я как обворованный собственник должен делать в ситуации, если вижу, что найдена якобы упавшая с неба сумма, по всем признакам равная той, которую похитили у меня? Естественно, потребовать проверку происхождения обнаруженных средств следственным путем.

— Каким образом?

— Ладно, объясняю наглядно. У вас украли чемодан на вокзале. Вы обращаетесь в полицию. Правоохранительные органы ищут пропажу в зале ожидания. Там стоят чужие сумки, тележки, авоськи — ничего даже близко напоминающего ваш чемодан. И вот в углу сидит человек, рядом с которым — точно такой же чемодан с точно таким же, как у вас, содержимым. При задержании этот человек кричит, что чемодан не его и что ему его подбросили. Имеете вы право предположить, что эта вещь ваша, и потребовать провести соответствующее расследование?..

— Наверное, имею. И все равно не понимаю, зачем эти миллиарды вообще кому-то подбрасывать.

— Я же не могу точно сказать, на каком этапе проверки находилось наше обращение министру МВД и что им стало известно. Я вообще предполагаю, что изначально никаких тонн наличных денег в квартире сестры Захарченко могло и не быть. Возможно, их и привезли незадолго перед обыском. Мы внимательно изучали поступающую информацию по этому расследованию. Ну очень уж мутная история вырисовывается. Как столь огромная денежная масса могла попасть туда незамеченной? Показания консьержки весьма противоречивы, с видеокамерами тоже не все понятно… Не исключено, что эти девять миллиардов нужно было быстро легализовать любым способом взяли временно в банке или банках, так или иначе замешанных в афере с арестованными вкладами. Насколько я припоминаю из публикаций СМИ, в этой куче были не только купюры, находившиеся в обычном общегражданском обороте, но также валюта, которая, судя по упаковке, вообще не имеет хождения в России. Такое впечатление, что собрали с миру по нитке, лишь бы сошлась нужная сумма...

— Во время заявления в Никулинском районном суде вашим представителем Олегом Кремезным о том, что найден другой возможный собственник девяти миллиардов, адвокаты Захарченко явно обрадовались: ведь это признание снимает с их подзащитного часть обвинения, связанного как раз с происхождением этой налички…

— Я не знаю, виновен Захарченко или нет. Меня этот вопрос вообще не касается. Он человек из далеко не безгрешной правоохранительной системы. И это был его выбор — работать в этой системе или нет. Кому он перешел дорогу и частью какой подковерной игры или интриги стал? По нашей версии, которая была официально изложена в письме министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву от 22 февраля 2017 года, лица виновные в хищении моих финансовых средств умышленно подбросили сестре полковника Захарченко сумму наличных, равную сумме предъявленных мною к МВД РФ денежных требований. Мы предполагаем, что это было сделано злоумышленниками в целях сокрытия своего участия в этом преступлении и направления следствия по ложному пути. А дальше, как я предполагаю, эти наличные миллиарды, которые Генпрокуратура РФ, по моему мнению, преждевременно до окончания следствия по делу Захарченко затеяла изъять в доход государства как якобы никем не востребованное имущество, должны попасть на депозит №140, где банковские «копперфильды» снова превратят их в виртуальную цифру. В этом случае их смогут вернуть на мой счет, чтобы прекратить мои требования расследовать остальные хищения арестованных вкладов. Но если сейчас гражданский иск Генпрокуратуры удовлетворят и всю эту колоссальную сумму признают «ничейным» имуществом, то она уйдет в доход государства. Поэтому я и спешу заявить свои права.

— А если окажется, что это все же чужие деньги?

— Упаси бог, я не путаю эти деньги со своими — я просто требую справедливого расследования. А доказать, что они не мои, можно только одним способом — вернув мои. В любом случае эта версия имеет право на существование, и она многое объясняет. К сожалению, следствие упорно уклоняется от проведения следственных действий, направленных на ее проверку. Тем более что других кандидатов, готовых признать эти миллиарды и не бояться проверки их происхождения, нет.

Все эти годы — два с лишним десятилетия — я постоянно подаю декларацию в налоговые органы на данную денежную сумму. Да, на руках ее у меня нет, но она все равно подлежит обязательному декларированию. Иначе меня могут опять привлечь к уголовной ответственности — на сей раз обвинив в том, к примеру, что я скрываю свое имущество. Хватит, я и так уже настрадался в нашей стране… Сегодня я пенсионер, которому взамен незаконно изъятых миллиардов назначена унизительная государственная пенсия по старости — 1903 рубля в месяц. Все эти годы следственные и судебные органы издевались надо мной как хотели. И в конце концов признали невиновным.

Я ведь даже уехать из России не мог, хотя меня звали научные и бизнес-сообщества в Швейцарию, в Англию… За меня просили, да никто не отпустил. До уголовного преследования я не мог покинуть страну, потому что был засекреченным и невыездным. Затем — находился под многолетним следствием. За эти годы на многие научные разработки, которыми я занимался, были получены авторские права в других странах и другими людьми. Когда-то мы были в первых рядах по информационным бизнес-технологиям, в том числе и благодаря мне. Ныне Россия безнадежно во всем отстала и продолжает отставать…

— Вы хотите, чтобы я вас, обладателя несметных сокровищ, пусть пока и не найденных, пожалела?

— Вы очень легковесно ко всему этому относитесь, потому что никогда не были на моем месте… Я не хочу, чтобы меня жалели. И если выяснится, что это чужие деньги, — они мне не нужны.