ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Фев. 6, 2015

Дневник цифрового детокса. Отрицание

На следующее же утро забываю о своем решении и спросонья тянусь к айфону, открываю почту, фейсбук, твиттер. Я называю это цифровым завтраком — привычка уже вошла в подсознание, все происходит на автомате. 92% жителей Нью-Йорка меня поймут: они начинают свое утро точно так же. Прочитав все письма и собрав лайки, я спохватываюсь, но поздно. Ладно, попробую завтра.

Еще несколько попыток с треском проваливаются. Обязательно что-нибудь срочное нужно найти, переслать, отредактировать, посмотреть или купить. Начинаю подозревать, что миссия невыполнима, — как все эти люди вообще написали книги о цифровом детоксе? Неужели от руки или на печатной машинке, часами просиживая в библиотеках? Редактор замечает мое присутствие в фейсбуке и ехидно интересуется, как самочувствие.

Наконец собираюсь с духом, пишу прощальный пост и начинаю.

Первые 30 минут — полет нормальный. Хожу, ем. Ничего не происходит. В доме царит полная тишина — это странно.

Еще 30 минут — чувствую легкое неудобство. Мне должны были принести посылку, но не несут. По трекинг-номеру я ее теперь отследить не могу, номер не записал, телефона почты или хотя бы адреса тоже не знаю, как его найти — ума не приложу. Остается просто ждать. На экране смартфона появляется уведомление о новом сообщении в фейсбуке. Я нервно посматриваю в его сторону, но ближе чем на пару метров не приближаюсь.

Еще 15 минут — фейсбук и твиттер продолжают настойчиво напоминать, что моя жизнь прямо сейчас где-то там проходит мимо меня. Я даже не уверен, что хотя бы двадцать из моих пятисот друзей в фейсбуке знают мой номер телефона, если вдруг что. Убираю айфон подальше и с горя ставлю на проигрывателе старую пластинку Black Sabbath — слушать цифровую музыку по условиям эксперимента мне тоже нельзя.

Несколько часов спустя. Скучно. Переслушал все пластинки по два раза, даже комичные чешские романсы. Давно собирался купить коту зубную щетку и пасту — сходил, купил, почистил. Теперь даже кот меня ненавидит и не выходит из-под кровати. Сижу и читаю Набокова. Представляю, как бы он скривил губы, узнав о моей позорной ломке. Я не хочу никакого детокса, на экране телефона уже десятки уведомлений. Быстро пролистываю их и нервно отбрасываю запретный плод. Чуть не сорвался. Не то чтобы я так безумно хотел все это прочитать, просто это как-то неестественно: они там, а я здесь. Совершенно не представляю, что со мной будет твориться оставшиеся шесть дней.

Американский психолог Элизабет Кюблер-Росс выделила пять стадий принятия больным его неминуемой смерти: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Кажется, это была первая.

Отличная идея для стартапа

Представьте себе идиллическую картину: деревья, чистый воздух, зеленые поля, взрослые люди занимаются йогой, танцуют, играют на музыкальных инструментах, все веселые и бодрые. Так выглядит лагерь Camp Grounded в Калифорнии. Этот как лагерь бойскаутов, только в нем учат не выживать в походных условиях, а получать удовольствие от жизни без цифровых технологий. Никаких экранов, никаких звонков, никаких разговоров о работе, никакого интернета — только позитив и натуральность. Может показаться, что это какая-то коммуна хиппи, но вообще-то каж-дый здесь платит около пятисот долларов за четыре дня жизни офлайн. Забавно, что в информационном обществе роскошью оказывается не информация, а свобода от нее.

Подобный лагерь существует и в Великобритании. Он называется Digital Detoxing. История та же: уставшие от цифровых технологий представители среднего класса сдают свои гаджеты специальному человеку и отправляются на лоно природы: отдыхают, путешествуют без всякого интернета — только аналоговые развлечения, только хардкор.

Свои лагеря для интернетозависимых есть в Китае. Сейчас их немного, но в ближайшее время планируется построить около двухсот пятидесяти новых. Правда, в них уже попадают не по доброй воле, а по принуждению. Отчаявшиеся родители отправляют своих детей на перевоспитание, где у них отбирают все гаджеты и заставляют радоваться так называемой реальной жизни. Этот лагерь больше похож не на пионерский, а на концентрационный — заключенных пичкают лекарствами, заставляют ходить строем, заниматься спортом, носить камуфляж, рано вставать, орать хором что-то милитаристское. Отправить сюда своего ребенка на месяц стоит тысячу долларов.

Поразительно, что в России еще не додумались сделать что-то подобное. Если не концлагерь для детей, то хотя бы аналоговое мини-приключение для среднего класса. По-моему, отличная идея для стартапа.

Дневник цифрового детокса. Гнев

Без смартфона совершенно невозможно ориентироваться в городе. Сегодня только маньяк хранит на жестком диске собственной памяти часы работы магазинов, схемы проезда и расписание работы общественного транспорта. Непонятно, зачем захламлять всем этим мусором голову, если существуют быстрые и стабильные приложения-протезы, которые еще и постоянно обновляют информацию.

Разумеется, я забыл поздравить с днем рождения друга. Ни фейсбук, ни скайп об этом не напомнили, а сам я все время путаю дату. Пластинки заслушал до тошноты — поехал за новыми на автобусе. Конечно же, я не знал, что в этот день в Москве обещали аномальный снегопад, из-за которого люди простоят в пробках по 10–12 часов. Через четыре часа добрался до магазина, но с того момента, как я последний раз смотрел каталог, многое поменялось — мои пластинки раскупили. Возвращаюсь ни с чем.

Писать эти заметки от руки — невероятная мука. И какой же у меня все-таки отвратительный почерк. Я почти и забыл, как он выглядит.

Пока цифровой детокс пробудил во мне не утерянную радость натуральной жизни, а только ужасную злобу. Я ничего не могу сделать, сижу дома и не понимаю, что происходит. На всю округу нет ни одной нормальной свежей газеты — только дамские журналы о превратностях похудения. Я чувствую, что из моего тела изъяли какой-то важный орган.

Тонкости аскетизма

Дмитрий Соловьев — медиааналитик и один из идеологов цифрового детокса в России. Он создал сайт, посвященный медиааскетизму, и со своими коллегами организовал экспертное сообщество Go For Digital Detox. При этом сам Дмитрий почти не выходит из онлайна, и разговариваем мы с ним, конечно, по скайпу. Он говорит, что над ним постоянно подшучивают из-за того, что он призывает к детоксу преимущественно через интернет. Но Соловьеву есть что на это ответить: разумный цифровой детокс и просто полный отказ от технологий — это совершенно разные вещи.

— На Западе медиааскетизм — довольно известное явление. О нем уже давно пишут, часто довольно однобоко. Стоит ввести это словосочетание в поисковик, как вылезут сотни историй о том, как кто-то избавился от интернета и наконец почувствовал жизнь, начал заниматься творчеством, летать на параплане и т. д. Это довольно скучный нарратив, от которого все устали. Телефон выкидывать на помойку совсем необязательно. Если вы живете в большом городе, отказаться от цифровых средств коммуникации практически невозможно. Но взять и перестать пользоваться фейсбуком, выключить на выходные роутер, чтобы насладиться общением с семьей, — тоже формы цифрового детокса. Смысл вовсе не в том, чтобы прожить как можно больше дней в лишении. Цель отключения — произвести отбор, выявить бесполезное и посредственное в интернете. После добровольного воздержания вы понимаете, как много ненужной информации потребляли до сих пор. Это не значит, что теперь нужно отключиться от мира и жить только офлайн. Просто теперь вы сможете расставить по полочкам все, что важно и что неважно.

— Дмитрий, мой собственный опыт детокса был больше похож на пытку. Расскажите, как это делать правильно.

— Не надо отключаться полностью. Определяете для себя сервисы, на которых вы проводите больше всего времени, — фейсбук, новости или что-то еще — и на пять дней отключаетесь от них, не ходите туда вообще. Очень важно, чтобы процесс занимал не один день — нужно хотя бы дней пять. Напоминает пост или диету — закончив поститься, люди могут есть мясо, но уже не хотят, потому что организм перестроился.

Соловьев считает, что в идеале мы все должны так или иначе прийти к медиааскетизму — то есть к «сознательному использованию средств коммуникации для более эффективной жизни». Отказываться от технологий не надо, нужно просто пользоваться ими аккуратно. Но уловить эту тонкую грань непросто.

— От слова «медиааскетизм» веет чем-то мрачным — сейчас все гаджеты заберут, заставят молиться и слушать «Радио Радонеж», — говорит Дмитрий. — Мне больше нравится греческое понимание аскетизма как тренировки тела и воли. В здоровом теле здоровый дух. И здоровая информация.

Дневник цифрового детокса. Торг и депрессия

Провел целый день, препираясь сам с собой. Перед выходом из дома хотел было проверить расписание электричек — может быть, после аномального снегопада они ходят не так, как обычно. Да я и не помню, как обычно они ходят. Но нет, удержался, выхожу на удачу. На всякий случай одеваюсь теплее, потому что прогноза погоды не знаю.

Еду в метро, считаю людей с гаджетами, незаметно пристраиваюсь к ним и смотрю, что они делают. Ужасно неудобно, чувствую себя настоящим вуайеристом. Половина читает книжки, половина играет во что-то совсем безмозглое, гоняясь за монетками, кое-кто переписывается во «вКонтакте». Я с откровенной завистью смотрю на всех этих людей. Аскетами вроде меня оказались лишь несколько старушек, а также бомж, от которого пассажиры отошли по причине адского запаха.

В кофейне я и вовсе приуныл. В моем зале вообще не оказалось людей, которые бы не взаимодействовали со своими гаджетами — телефонами, планшетами, лэптопами. Ощущение такое, будто пришел на заседание технократической секты, и сейчас все эти люди обсуждают в чате единственного идиота в своем окружении — меня. Раньше я не замечал, насколько окружающие погружены в гаджеты, потому что, как и они, пялился в экран.

Исследователи новых медиа называют микроскукой небольшие периоды времени, когда человеку становится скучно: в метро, в кафе, на работе. Бороться с ней помогают примитивные игры и социальные сети. Если не заполнять периоды микроскуки, станет тоскливо. Но социологи обещают, что, вновь почувствовав скуку и не имея возможности попасть в соцсети, я, возможно, перейду в другое качество и совершу какой-нибудь творческий прорыв. Например, напишу хороший текст. Честно говоря, верится с трудом.

Президент работает с бумагами

Преподаватель философии ВШЭ Кирилл Мартынов — технооптимист. Это видно сразу: я встречаю его в окружении гаджетов, с большими наушниками на голове и переносным зарядным устройством для телефона под рукой.

— Мы просто еще не успели адаптироваться к тому режиму потребления информации, к которому нас склоняет жизнь, — говорит Мартынов. — Человеку по природе хочется есть сладкое и жирное. Потому что, когда он эволюционировал, сладкое и жирное было редким, крайне полезным и выгодным с точки зрения выживания ресурсом. Когда появилось относительное изобилие продуктов, мы столкнулись с тем, что переедаем, питаемся всякой дрянью. Человек по природе своей любознателен, он всем интересуется. Всю историю человечества информация была в дефиците. Сейчас у нас есть гаджеты, и мы можем потреблять данные без остановки. К ожирению это не ведет, но ведет к тому, что в какой-то момент мы перестаем понимать, для чего мы все это делаем. Вот зачем я сегодня прочитал все эти истории в фейсбуке?

— И правда, зачем?

— People love stories. Люди любят сплетни. У приматов есть такая процедура, как груминг — взаимное почесывание, вылавливание паразитов и т. д. Эти обоюдные знаки внимания сегодня превратились в лайки. Очень важно, кто кого лайкнул. Это социальные связи. Сейчас мы испытываем тревогу от того огромного количества информации, которое нас окружает, но, возможно, мы пройдем через это узкое горлышко, привыкнем к тому, что повсюду есть интернет, и перестанем страдать.

— А почему мы вообще стремимся к репрезентации в сети?

— Это формирует представление о других, но прежде всего о себе. Чтобы предполагать, что есть некий образ в сети, а есть мы подлинные, нужно знать, какие мы подлинные. То есть это самоузнавание, рефлексия. Когда интернет проникает всюду — от образования до ритуальных услуг, нет никаких сомнений, что это все самая настоящая реальность. Сегодня расчленить офлайн и интернет не представляется возможным — получится нечто высосанное из пальца. Действия в так называемой виртуальной реальности приводят к реальным последствиям, и наоборот. Потому что нет уже никакой виртуальной реальности.

— Люди, которые по каким-то причинам не пользуются интернетом (в силу возраста, убеждений или чего-то еще), живут неполноценной жизнью?

— В большинстве случаев такая жизнь по качеству гораздо хуже, чем жизнь с интернетом. Это обсуждается даже на уровне правительства: интернет проводят в села, в школы.

— Самый известный человек, постоянно пребывающий в цифровом детоксе, — президент Владимир Путин. Вспомните заявления его пресс-секретаря, что президент предпочитает аналоговую ручку и бумагу. Вспомните личные пренебрежительные высказывания Путина в духе «на интернет времени нет, и вообще это проект ЦРУ», просто Песков «всякие гадости» почитать приносит. Как вы считаете, может ли глава современного государства позволить себе не пользоваться интернетом и относиться к нему с показательным пренебрежением?

— Это сложный вопрос. Главный цифровой детоксер у нас — даже не лично Путин, а государство. Госдума, Роскомнадзор, церковь. Оттуда нам всем постоянно идут сигналы, что слишком много находиться в сети вредно. Давайте поставим интернет под государственный контроль, чтобы граждане не знали, как самоубиться, где взять наркотики и как заниматься терроризмом. Очень трудно понять, в какой степени они действительно хотят освободить нас от лишней информации, то есть от нервозности, которую мы в результате испытываем.

Может ли Путин игнорировать интернет? Сомневаюсь. Это просто часть имиджа. Вот он скачет на медведе, летает с журавлями, а еще он такой крутой, что не сидит в сети. Потому что сеть — для мальчиков и девочек, а серьезным парням информацию должны в красной папке приносить. Вот поэтому люди, которые находятся на вершине власти, как правило, очень плохо информированы, им постоянно врут — что во многом объясняет текущие политические проблемы.

— То есть вы считаете, что жизнь без интернета — скорее, признак уязвимости?

— Для американской культуры очень важным персонажем является эссеист и философ Генри Торо, который жил еще в XIX веке. Он написал книгу «Уолден, или Жизнь в лесу». Там он фактически описал свой детокс. Торо прожил в уединении на берегу пруда два года, наблюдал птичек, занимался самосозерцанием. Он был мало кому известен вплоть до 1960-х годов, когда люди наелись, и им захотелось духовности. Началось экологическое движение, Торо оказался очень важной персоной в этой идеологии и стал признанным классиком. А при жизни его считали слабаком. Главное обвинение, которое можно выдвинуть сегодня медиааскетам, — что они слабаки. Да, жить тяжело! Можно бросить карьеру и заняться дауншифтингом где-нибудь в Азии. Можно отрубиться от сети и вышивать крестиком. Это точно такое же бегство. И эскапизм — не социальные сети и цифровые технологии, а как раз отказ от них.

Дневник цифрового детокса. Удар в челюсть

Начинается четвертый день моего эксперимента. Я уже совершенно перестал нервничать и почти смирился с тем, что пребываю в каком-то невероятном информационном вакууме. Читаю книжки, слушаю пластинки и ничего не делаю. Назвать это полноценной жизнью сложно — я ни с кем не общаюсь, не работаю, практически не выхожу из дома (а если выхожу, то крайне неудачно). Безусловно, прожить в таких условиях можно, но зачем?

За четыре неполных дня я пропустил одно падение самолета, аномальный снегопад в Москве, больше двухсот сообщений в фейсбуке, черт знает сколько обновлений в других соцсетях, несколько важных писем и ворох спама. Я был словно в коме — жизнь вокруг меня шла своим чередом, кто-то собирался на митинг, кто-то с кем-то ругался, рождались дети, создавались музыкальные группы, а я все пропустил. Пытаюсь утешать себя тем, что самолеты падают постоянно, современная Москва целиком состоит из аномалий, митинги тоже случаются. Не выходит.

Завтракаю, морально настраиваюсь на еще три с половиной дня детокса и думаю, чем бы себя занять. Вдруг раздается едва слышный хруст. Это был зуб, он откололся. Практически на автомате иду к компьютеру, начинаю решительно гуглить ближайшую стоматологическую клинику и записываюсь на прием. Все, детокс окончен! Игры играми, а сломанный зуб — это серьезно.

Потом беру айфон, фотографирую своего кота и выкладываю его в инстаграм. Ну вот, я и дома.