ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 30, 2018

Можно много рассуждать на эту тему, но лучше приведу примеры. Вот всего несколько дел, которые были возбуждены или продолжены после «Прямой линии».

19-летний житель Барнаула Даниил Маркин рассказал о том, как стал обвиняемым в возбуждении религиозной ненависти за ряд картинок, сохраненных в соцсети «ВКонтакте». Поясню, он не публиковал эти картинки, а лишь сохранил в альбоме. Причем, судя по их содержанию, они высмеивают некоторые пороки, присущие в том числе и церковнослужителям, но не содержат в себе ненависти в отношении верующих.

Житель Пермского края Андрей Новоселов был оштрафован по ч. 1 ст. 20.3 КоАП за то, что опубликовал видеоролик с измененной сценой из телефильма «Семнадцать мгновений весны», в кадре появлялась свастика.

Торопецкий районный суд Тверской области вынес приговор по делу местного жителя Владимира Егорова. Оппозиционный активист был признан виновным и приговорен к двум годам лишения свободы условно с трехлетним испытательным сроком и запретом модерирования веб-сайтов. Его пост содержал фотографию Путина и текст: «управляемая спецслужбами пропаганда нацелена на то, чтобы оправдать промахи главы государства».

Активист штаба Алексея Навального во Пскове Павел Чернов был вызван на заседание комиссии по делам несовершеннолетних. Претензии к нему возникли из-за видеоролика, который был обнаружен на странице его 11-летнего сына в соцсети. Видеоролик представляет собой компиляцию из нескольких фотографий и кадров кинофильмов, в основном с изображением Гитлера, смонтированных таким образом, чтобы зрителю казалось, что фюрер двигается в ритме звучащей танцевальной композиции. Один из кадров содержит несколько изображений свастики.

19 июня Устиновский районный суд Ижевска оштрафовал местную жительницу Ларису Фефилову, из-за того что в марте она опубликовала в социальной сети «ВКонтакте» фильм, основанный на книге Александра Литвиненко.

Бытует мнение, что антиэкстремистские законы направлены на защиту верующих, но это не совсем так. Под колесами карательного самосвала все равны. Возьмем, например, запрещенный как экстремистский лозунг «Православие или смерть». За его использование возбуждено несколько десятков дел. Но казус в том, что его смысл обратный. Лозунг этот используют греческие монахи, и он подразумевает готовность умереть за религию, а не убивать за нее. Это подтверждают историки, лингвисты, религиоведы. Все, кроме официальных экспертов. Даже правозащитники, в том числе и члены европейских организаций по борьбе за права человека, вступаются за осужденных за использование лозунга. И порой это выходит им боком.

Так, к штрафу за массовое распространение экстремистских материалов был приговорен адвокат Международной правозащитной группы «Агора» Алексей Глухов.

Поводом для составления протокола послужили две публикации на странице Глухова в Фейсбуке. Он опубликовал решение по делу, возбужденному по той же статье в отношении его подзащитного. Тот был оштрафован за публикацию признанного экстремистским лозунга «Православие или смерть». Сотрудники полиции сочли публикацию решения по его делу, в котором упоминался лозунг, формой распространения запрещенного материала.

Вторая публикация Глухову и вовсе не принадлежала, речь шла о комментарии другого пользователя к его посту, к комментарию было прикреплено признанное экстремистским видео.

После «Прямой линии» Шаргунов пошел дальше и, будучи депутатом от КПРФ, внес в Госдуму законопроект о частичной декриминализации 282-й статьи. Его поступок вполне логичен — использовать реакцию президента, чтобы незамедлительно изменить ситуацию. Наверняка же и депутаты, и чиновники «Прямую линию» смотрели, значит, распоряжения президента должны выполнить.

Но нет. Либо не должны, либо не получили каких-то иных «сигналов» о том, что выполнять нужно. В официальном отзыве правительства на законопроект указывается, что пояснительная записка к законопроекту вообще не содержит обоснования необходимости предлагаемых изменений в УК. Другими словами, по маразматическим обвинениям карали и будем карать, а сомнения в обоснованности таких мер президента — недостаточное основание.