Преступность среди мигрантов в России растет, следует из статистики МВД. С января по июнь гастарбайтеры совершили в России 22 тысячи преступлений — на 6,3% больше, чем годом ранее. А главное, как заявил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, возросло количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных мигрантами. Об этом меньше сообщают СМИ, но даже официальные органы не скрывают: растет количество случаев причинения вреда здоровью, повлекших смерть потерпевших, половых преступлений и преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.
Еще нюанс: преступность мигрантов обретает «географические» очертания. Как сообщает генерал Бастрыкин, основной массив преступлений, совершаемых мигрантами, приходится на Москву, Московскую область и Санкт-Петербург. Высокий уровень миграционной преступности отмечается также в Самарской, Курганской, Челябинской и Тамбовской областях, то есть в регионах с повышенной долей оседающих в России гастарбайтеров. В связи с этим Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) объявил о подготовке предложений «по противодействию этническим анклавам».
«Концентрация мигрантов всего в нескольких регионах создает определенные риски с ассимиляцией (отказ от изучения русского языка и традиций, отсутствие стремления к обустроенности быта), ксенофобию, соответственно, приводит к конфликтам на межнациональной и религиозной почве, объединению в преступные группы», — заявляет член СПЧ Кирилл Кабанов. По его словам, рассматриваются предложения по ужесточению миграционного законодательства, борьбе с «резиновыми квартирами», введению квот на рабочие патенты и даже возврату к «советским нормам прописки». О недопустимости создания национальных кварталов в российских городах все чаще говорят и в правительстве. Говорят, между прочим, не впервые. Осталось перейти от слов к делу.
Тем временем недавние беспорядки во Франции в очередной раз показали возрастающую опасность территориальной концентрации миграционных сообществ с «чуждым менталитетом» — именно в национальных кварталах приезжающие за работой гастарбайтеры начинают жестко переделывать страну под себя. Убитый полицией в конце июня в парижском предместье Нантер юноша алжирского происхождения не впервые нарушал дорожные правила, когда гнал на желтом мерседесе по автобусной полосе, не обращая внимания на офицеров дорожной службы. Он и раньше ездил без прав, на скорости проскакивал пешеходные переходы, сопротивлялся полиции. Считал это нормой для себя и друзей по «махалле». И нарвался на смертельный выстрел полицейского.
Смерть парня не оправдывает немедленно возникшие в национальных анклавах массовые беспорядки по всей Франции и даже за ее пределами. Под раздачу попали офисы, школы, исторические здания. В Париже, Бордо, Лионе, Марселе властям пришлось задействовать спецназ. В одну ночь в общественных местах по всей стране было зафиксировано 3880 пожаров. Получается, «понаехавшие» выступили против самой Франции.
А из соцсетей можно понять, кто именно и почему выступил. 29-летний Мохаммед аль-Дауляти, перебравшийся во Францию из Алжира, не работает три года. Его жена тоже сидит дома — смотрит за четырьмя детьми. Мохаммеду выплачивают 650 евро в месяц как безработному с детьми, плюс на каждого ребенка он получает дополнительное пособие в 184 евро. На российские деньги выходит более 140 тысяч рублей в месяц. Плюс за квартиру в парижском пригороде Сен-Дени семья отдает лишь четверть арендной платы — остальное компенсируют социальные службы. И: «Я что считаю, — говорит Мохаммед, — Франция в свое время завоевала Алжир. Подавляла наше восстание, убила сотни тысяч человек. Пусть теперь отвечает за сделанное и помогает жить моей семье!» А всего во Франции ныне проживают 7 млн иммигрантов с Востока. Каждый девятый житель, в основном выходцы из Северной Африки — Алжира, Туниса, Марокко.
«В Россию приезжает около 8-9 млн иностранных граждан в год, — говорит член Общественного совета при МВД России, доктор политических наук Владимир Волох. — А до коронавируса в страну ежегодно въезжало порядка 12-15 млн иностранцев, включая студентов и туристов. То есть раньше в России каждый 10-й был приезжим, а нынче поток снизился до каждого 16-го. Но в последние два года у нас резко растет приток именно трудовых мигрантов: за первый квартал 2023 года их въехало 1,3 млн человек, что в 1,6 раза больше прошлогоднего. Резкий рост количества гастарбайтеров начался еще во втором квартале 2022 года, тогда на территорию России их въехало рекордное количество (3,12 млн человек), что превышает показатели за последние шесть лет. Более 90% из прибывших — граждане Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана».
Казалось бы, не так много. Во втором квартале текущего года из 1,24 млн всех приехавших гастарбайтеров Москву и Подмосковье для работы выбрали около полумиллиона, а все население Московского региона составляет 16 млн. То есть даже здесь «азиатская прибавка» составила меньше 4% населения. Но в мае жители подмосковных Котельников обратились к президенту России с жалобой на безобразия, творимые гастарбайтерами. «Город Котельники превратился в гетто нелегальных мигрантов, — сообщалось в видеообращении к главе государства. — Городская администрация до последнего времени не занималась миграционной политикой. В результате дети не могут спокойно в школы ходить! По всему району грязь. Мигранты жгут костры, бросают мусор. На детских площадках русских практически не осталось, ходим гулять с детьми в соседние районы. В школьных классах до 80% мигрантов».
На жалобу по поручению из Кремля отреагировал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. Полиция и Росгвардия провели рейды, отлавливая нарушителей миграционного законодательства. На улицах замелькали патрули. Но что дальше? Блогеры в соцсетях уже называют свои Котельники Душанбе-2. Пишут: «Лет десять назад русский город превратился в азиатский: Русские фактически капитулировали, оставив город приезжим: Из 30 человек у моего сына в классе только шесть человек славяне: В последние годы мигранты привозят семьи — детей, бабушек».
На встрече с русскими жителями Котельников глава округа Сергей Жигалкин уже предложил ввести мусульманские патрули, передав им полицейские функции, «чтобы мигранты сами контролировали своих сородичей». Но два года назад аналогичный эксперимент провели в подмосковном Троицке. Наняли чеченский ЧОП «для борьбы с террористическими проявлениями» — и население пришло в ужас от патрульных бородачей на улицах...
Тем временем в нефтяном Сургуте чуть не разгорелся межнациональный конфликт из-за объявления в рейсовом автобусе: «В честь праздника Рамадан мусульманам проезд бесплатно». Чтобы оценить текст по достоинству, нужно знать, что здешний регион Югра занимает третье место в стране по доле трудовых мигрантов — их пятая часть от общего числа работающих. У соседей в Ямало-Ненецком округе среднеазиатские гастарбайтеры составляют треть трудовых коллективов. А без них не будет ни нефти, ни газа.
Однако власти почему-то надеются, что ситуация «утрясется». Хотя мигранты никуда не денутся — ведь они теперь массово получают российские паспорта. За последние семь лет «новыми русскими» уже стали почти полмиллиона таджиков, около 170 тысяч узбеков, 100 тысяч киргизов. В нынешнем году великое переселение Средней Азии в Россию идет в удвоенном темпе.
Одновременно падает рождаемость во всех российских регионах, кроме Северного Кавказа. Каким же народом, не только по паспортам, но и по сути, мы станем лет через 10-15. А через полвека?
Вместо послесловия
А ведь у России есть немалый опыт воспитания и перевоспитания своих новых граждан. Он был приобретен в страшные военные и послевоенные годы. Сначала это был опыт «воспитания Новосибирска», куда эвакуированные ленинградцы привезли стиль городской столичной жизни с ее нормами поведения в работе и стремлением к культурно-интеллигентным развлечениям в виде симфонических концертов, театров и променадов. Ленинград поделился тогда с будущей столицей Сибири не только инженерно-технической, производственной культурой, но и самыми известными театральными, музейными и музыкальными коллективами. Привычка смотреть хорошие спектакли и слушать прекрасную музыку закрепилась в культурном коде нескольких поколений...
Потом был опыт воспитания нового населения самого послевоенного Ленинграда, безвозвратно потерявшего в войну и блокаду более половины жителей. В период 1944-1948 годов в город из провинции и деревни приехало более 2 млн человек, и Ленинград снова должен был стать столицей, в которой живет и воспроизводится элита. Это легло на плечи оставшихся в живых. И очень многие из деревенских мальчишек и девчонок, которые приезжали сюда, перенимали интеллигентность старшего поколения, становились настоящими ленинградцами, пытающимися его узнать и познать, в итоге полюбившими свой город...
Может быть, и нынешние мигранты в Россию окажутся не столь уж безнадежны?
0
17.60
