ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 20, 2024

На сборах хочу понять для себя, буду ли тренером

— Лиза, как отпуск? Португалия зашла?

— Замечательно, я ездила туда с Синдрой (Крииса, эстонская фигуристка. — Прим. «СЭ»), Тема Федорченко приезжал на пару дней. Нам очень понравилось. С дождями в Порту не совсем повезло, но я долго живу в Питере, привыкла к такому. Купаться там не получилось, поэтому потом полетели в Дубай.

— Ты вообще больше любишь на пляже полежать или по городам походить с экскурсией?

— Я не люблю только лежачий отдых, мне точно нужно куда-то выезжать. Поэтому, например, люблю Пхукет, где есть движ, можно взять скутер и поехать по разным местам, посмотреть красивые виды, водопады.

— Путешествовать в Европу сейчас сложно?

— Виза у меня была, зарубежная карта тоже. Я как раз и хотела в Португалию успеть, пока срок визы не закончился, потому что непонятно, когда снова буду делать визу. В общем, чувствовала себя комфортно.

Более того — на паспортном контроле произошла удивительная ситуация. Прилетаю, прохожу... и со мной начинает говорить по-русски женщина-пограничница, мол, мы вас очень рады видеть, надеемся, отдых понравится. То есть узнали. (Улыбается.)

— Если правильно понимаю, в Питере сейчас без разрешения городского спорткомитета нельзя выехать на заграничные сборы. Есть разница в сборах у нас и у них?

— На самом деле разницы нет. Когда стоишь на льду, не важно, в какой стране ты находишься. Но новые страны могут принести еще и вдохновение, и хорошее настроение. А для Алексея Николаевича это важно. (Смеется.) Но в Кисловодске тоже замечательно — воздух, горы...

— Тебе по России нравится путешествовать?

— В России интересно. Мы много путешествуем — Владивосток, Хабаровск, Чебоксары, Уфа... прекрасные города! Там прикольно, но ощущение, что ты уже видел все. А еще мне очень нравится купаться. (Смеется.) И я не очень люблю грязную воду. Было бы у нас свое Средиземное море чистейшее — замечательно. Потому что в Сочи, к сожалению, пляжи битком и не всегда можно найти пляж с чистой водой.

— Подкаты в России и за рубежом — есть отличия?

— Да не сказала бы. Ко мне вообще редко подкатывают. Я мало куда хожу одна.

— Можешь назвать себя домоседом?

— Работы в сезоне было много, так что дома бывала редко. Сидеть дома я точно не люблю, хотя последнюю неделю в Петербурге было замечательно. Но если выдается свободный месяц, точно надо куда-то ехать, что-то новое узнавать, принцип такой. Но денечек поспать даже на отдыхе должен быть.

— Ты сказала про работу. Что сейчас твоя работа? Кем ты хочешь стать, Лиза?

— Надо посмотреть, что я писала в анкете в первом или четвертом классе, может, там отгадка будет. (Смеется.) Сейчас это скорее активность в медиа. Но сейчас в Кисловодске на сборах с командой Алексея Николаевича [Мишина] я хочу сконцентрировать внимание на своих ощущениях и понять для себя, могу ли я связать свою дальнейшую жизнь с тренерством. Сразу ответ я вряд ли найду, но в будущем вижу себя в этом амплуа.

— То есть в Кисловодске ты уже скорее за бортиком?

— И на льду тоже. Летом в Сочи будет много шоу - так что в любом случае мне надо держать себя в хорошей форме.

Россияне, которые едут в Париж, — не предатели, а смелые люди

— Догадываюсь, что тема отстранения достала, но важнее Олимпиады этим летом ничего нет. Для начала, какое у тебя общее ощущение — осталась надежда или уже в целом по барабану на новости про допуск? Антон Сихарулидзе говорит, что шансы на Игры-2026 большие.

— Раньше я была почти уверена, что к 2026-му до Олимпиады нас допустят в каком-то формате. Но сейчас... Я давно не следила за тем, что говорят люди из мира фигурного катания, у меня был перерыв на отдых. (Улыбается.) Но учитывая, что сейчас происходит с летними Играми, вряд ли что-то поменяется. С другой стороны, надежда остается, и всегда надо ждать хорошее. Но отношусь к этому спокойнее. И я думаю, что уже готова к любым событиям и решениям. Нет уже каких-то резких эмоций от происходящего.

— Лиза Туктамышева согласилась бы на условия МОК, будучи спортсменкой?

— Я и ранее высказывалась, что если это никак не противоречит законам твоей страны, то при наличии возможности надо ехать. Если бы у меня была Олимпиада, на которую я все-таки могла поехать с четвертой попытки... (Смеется.) То, конечно, я бы поехала. (Лиза пропустила три Олимпиады, будучи чемпионкой мира и России. — Прим. «СЭ».) Хоть каким-то образом туда пробраться.

Вообще это все шутки, а тема серьезная. Век фигуриста и спортсмена — короткий. Я точно за то, чтобы ехать.

— Предателями, бомжами едущих в Париж не считаешь, как Винер и Вяльбе?

— Конечно, я так не считаю. Наоборот, они смелые люди, которые идут за своей мечтой. Которые хотят в этой жизни чего-то достичь. Никакого негатива, одно уважение.

— Прости, ты не была на Олимпиадах, но наверняка у тебя можно спросить про олимпийское движение. Популярный тезис — оно в кризисе, нужны другие соревнования, те же Игры дружбы. Лет через 20 сделаем достойную альтернативу.

— Новые соревнования — это всегда хорошо, но вряд ли они смогут заменить Олимпийские игры. Всегда, когда у спортсмена есть мотивация поехать на масштабный мировой старт, есть к чему готовиться и где показать свои достижения, — это хорошо. Так что Игры дружбы — здорово для спортсменов, думаю, финансирование там тоже хорошее, такие старты будут показываться масштабно. Но это не Олимпийские игры, конечно, сравнивать смысла нет.

Меня злит, что дети в спорте могут встречаться с насилием

— Ты пример спортсменки, которая нашла себя после спорта. Шоу, работа в медиа, спонсоры. Многим людям после госзарплаты в спорте сложно. Видишь ли ты решение?

— Решение проблемы в том, чтобы профессиональный спорт хоть немного пересекался с учебой, чтобы дети или студенты не забрасывали ее полностью. И получали понимание, чем еще в жизни им интересно заниматься кроме спорта. Мы так задрали планку в фигурном катании в последние годы, что дети по пять-шесть часов в день тренируются и не видят почти ничего, что происходит вокруг. У них нет той детской беззаботности, когда ты можешь с друзьями погулять вечером. А это нужно для психологического здоровья, развития, чтобы они не утратили свои детские желания и мечты, которые были до погружения в мир большого спорта.

Я не знаю, как это совместить. Это сложно, правда. Но важно. Тогда не будет такого кризиса — ты всю жизнь положил на спорт, и потом у тебя пелена перед глазами и незнание, что делать. Нужно уметь расставлять приоритеты. Даже мне сейчас трудно найти себя. Да, мне повезло, меня знают, и я могу участвовать в шоу, хотя бы финансово защищена. Но что делать, когда я уже не захочу стоять на коньках? Пока не нашла ответа на этот вопрос. Может, лучше бы училась — понимала бы, в какую сферу хочу податься. Поэтому я вкладываюсь сейчас в свое развитие — занимаюсь с преподавателем по сценической речи, читаю статьи на волнующие меня темы. Детская психология, к примеру. Помогаю по мере сил фонду «Антон тут рядом» (по поддержке людей с аутизмом. — Прим. «СЭ»), снимаю свое шоу о фигурном катании. Словом, жизнь идет дальше.

— Точно надо искать анкету из первого класса.

— Сто процентов. Я вообще училась экстернатом. Приходила в школу, брала задания, ко мне прекрасно относились учителя, мама работала в школе, преподавала математику. И я сама неконфликтная. Я учила ради оценки, сдавала и сразу все забывала. В университете то же самое, студенческой жизни у меня не было со знакомствами и совместными проектами.

— Раз про детей зашла речь — смотрела интервью Маргариты Мамун Кравченко?

— Кравченко регулярно смотрю.

— И как тебе положение детей в гимнастике?

— Мне очень грустно, и меня злит, что дети в спорте могут встречаться с насилием. Я никогда не сталкивалась с этим сама, но знаю от многих, что проблема существует. Не только в гимнастике, но и в фигурном катании есть тренеры и родители, которые готовы на все ради результата и используют неэтичные, на мой взгляд, методы.

Потому что мы так высоко задрали планку в спорте — может показаться, что на одном позитиве и желании ребенка уже невозможно достичь высоких результатов. Но мне хочется верить, что это не так, и найти золотую середину. Чтобы ребенок мог кататься и не бояться, что его отругает тренер или родитель. Страх — сильная эмоция, на ней можно показывать максимум. В детстве у меня был строгий тренер, на страхе я могла очень много работать. Но только на нем делать все неправильно. Не хочется, чтобы дети чувствовали себя угнетенными, чтобы они показывали невозможное только ради того, чтобы их не трогали.

— Ты вообще уникальный пример, получается. И образ «она кайфует на льду», и солидные результаты.

— Я не знаю, как так получилось. (Смеется.)

— Танцорша Ксения Ермакова недавно цитировала одного из своих партнеров: «Вместо тебя придет другая девочка, попьет фуросемид, вес сгонит — и на лед». Правда или какое-то исключение?

— Единичные случаи, сто процентов. Я очень давно в фигурном катании, много общаюсь с людьми разных поколений, за время моего катания прошло три-четыре поколения девушек. Тема фуросемида всплывает редко. Да, есть много способов держать вес или худеть, но фуросемид — это настолько рискованно, необдуманно... Не встречала в своем окружении. Может, у молодых это снова стало популярно. Но риск необоснованный.

Мир сейчас нравится больше, чем-то, что я слышу про СССР

— А почему мы задрали планку? Не потому ли, что на спорт завязан престиж государства?

— Думаю, твой тезис имеет место быть, отчасти да, спорт престижен для государства. Ты добился чего-то в спорте — уже считаешься если не членом высшего общества, то с тобой считаются, за тобой идут, это позволяет тебе реализовывать свои проекты. Спорт в России — неотъемлемая часть государственной политики.

— Это правильно?

— Я сразу оговорюсь, что глобально на эту тему не думала. Если мы строим другую систему, где все платят за себя сами, тогда не будет возможностей у таких детей из Глазова, как я, где в финансово не обеспеченной семье появилась фигуристка. Мне давали старые коньки, мы перенашивали платья за другими. Возможность занятий в госшколах — большой плюс, я не могу отрицать плюсы системы, которая вывела меня наверх. Если бы тренироваться можно было только за свои деньги, мало кто мог бы позволить себе занятия фигурным катанием. Потому что сейчас фигурное катание стало спортом, в котором чем больше ты стоишь на льду, тем выше результат. Помимо групп на льду люди ездят на подкатки, потом еще на одни, берут скользиста, ОФПиста, это серьезные затраты. Но очевидно, в альтернативной системе могут быть другие плюсы.

— А с какого возраста ты могла бы себя обеспечивать? Когда стала чемпионкой мира — смогла бы?

- Последние годы, когда у меня появились спонсоры, — все окупается. Но фигурное катание — рискованный для заработка вид спорта. Один год ты успешен, на следующий пропадаешь. В моем случае спонсоры не понимали, во что они вкладываются. (Смеется.). Разве что после 2018 года я стала стабильна. Сложно быть в лидерах долго. Но только тогда спонсоры начинают быть заинтересованы в долгосрочных контрактах, потому что понимают, как это сотрудничество поможет достигать их маркетинговые цели.

— После тог, как ты приостановила карьеру, отношение спонсоров поменялось?

— Да, некоторым спонсором важно, чтобы спортсмен был действующим и выступал на соревнованиях.

— Получается, если бы Алексей Николаевич не заметил тебя тогда на соревнованиях в Белгороде, твоя жизнь повернулась бы по-другому? Глазов, уход из спорта, другая профессия?

— Я вообще об этом не думала и даже не хочу думать, что бы со мной было. Потому что без встречи с Алексеем Николаевичем представляется тусклая картина. Он вывел меня в свет, показал мир, я поняла, как этот мир огромен и как хочется его познавать, путешествовать. Может, страсть к приключениям обеспечила бы мне какой-то уровень и я бы выучила тулуп, сальхов, риттбергер. И он бы меня позже заметил! (Смеется.)

— А как тебе вообще Советский Союз, Лиза? Как система.

— Ну я не аналитик, конечно. Я даже не родилась там. Но не считаю, что, когда всех пытаются сделать одинаковыми, это круто. Безусловно, и там было много хорошего, но то, как устроен мир сейчас, мне больше нравится, чем-то, что я слышу про Советский Союз. В том числе от людей, которые были молоды в СССР, — например, моя мама тоже не очень его любит. А вот бабушка говорит, что там было хорошо.

Фигуристы боятся — видели, как из-за репутации могут меняться результаты

— У тебя в межсезонье детокс от фигурного катания? Достало оно?

— Есть такое. Но это из-за лета, в сентябре даже смотрю юниорские этапы «Гран-при».

— Хотя бы не танцы?

— Нет, до такого еще не дошла. (Смеется.)

— В России межсезонье часто не скучнее сезона. Яркое высказывание последних дней — Саши Бойковой, что есть «тупые спортсмены». Согласна?

— Давай сначала поймем, что такое «тупой спортсмен».

— По версии легкоатлета Шубенкова — те, с кем не о чем поговорить.

— С каждым человеком есть о чем поговорить. Сколько я людей ни встречала, всегда можно подстроиться и найти интересную тему. У всех спортсменов есть свои интересы. Не могу сказать, что есть прямо глупые спортсмены. Раньше любили говорить это про боксеров, но бокс — безумно сложный вид спорта, мозг должен работать максимально быстро. Сложнокоординационные виды заставляют голову работать. Ты не можешь ничего не соображать, но быть великим спортсменом.

Мне кажется, есть не глупые спортсмены, а те, кому легче выступать. А есть те, которые возлагают на себя много ответственности и не могут отключить поток мыслей. Еще не понятно, умный это спортсмен или глупый. Умение отключать мысли — это ты родился таким или ты настолько преисполнился, что научился?

— Что меня еще больше удивляет — почему в фигурном катании все так оправдываются. Саша на следующий день обязательно должна была написать, что не то имела в виду. Ты замечаешь эту тенденцию?

— Тенденция есть, и думаю, не только в фигурном катании и не только в российском. Есть несколько спортсменов, которым приходилось объяснять свои слова. Мне кажется, мир стал настолько... социален, что ли, что тебе каждое слово может выйти боком. Нужно думать, что ты говоришь. Но я не сторонник такого подхода. Я хочу, чтобы люди могли выражать мысли и эмоции так, как они хотят.

Почему оправдываются? Потому что слова сказываются на репутации. В фигурном катании она важна. Приходится следить, потому что спортсмены боятся, или предполагают, или были свидетелями того, как из-за репутации могут меняться их результаты. Нам приходится жить по этим правилам. У нас не бег — 100 метров пробежал быстрее всех, и ты первый. У нас есть нюансы.

— Тебе приходилось ловить себя на мысли, что ты себя сдерживаешь?

— Иногда — я пыталась понять, стоит писать те или иные слова в соцсети или нет. И сам факт раздумий не очень нравится моей свободолюбивой душе. Но при этом я понимаю, что у меня среди подписчиков есть дети, что останавливает в каких-то случаях. Просто приняла, что это жертва ради медийности. Нужно с этим мириться. Может, когда-то я все же решу — буду писать что хочу и никто меня не остановит!

Авербух, Навка и Тутберидзе платят примерно одинаково

— Перед интервью попросил подписчиков подкинуть вопросов, давай попробуем в блиц. Какое вино порекомендуешь?

— Пино нуар французское — не прогадаете.

— «Зенит» — позор российского футбола?

— Почему именно «Зенит»? Ребята только что выиграли чемпионат, можно только порадоваться за них. Но понимаю, что кому-то могли надоесть их постоянные победы.

— Отдала бы своего ребенка в фигурное катание?

— Не знаю, но они точно как-нибудь бы покатались со мной на катке.

— Сможет ли кто-то повторить твое достижение — стабильные элементы ультра-си после 18?

— Мне кажется, да. Сейчас уже есть девушки, которые выучили ультра-си после 21 года.

— Кто больше платит за шоу — Навка, Авербух или Тутберидзе?

— Плюс-минус одинаково.

— Почему программы получались в стиле «айнанэ»?

— Раньше я, конечно, замечала эти разговоры. Сейчас мне это уже действительно смешно. Сама шучу с друзьями: «Давно айнанэ у меня не было, надо б поставить цыганщину, пора».

— Любишь ли ты убираться, у тебя скорее беспорядок или порядок?

— Обычно порядок, мне в бардаке неудобно, если долго. Но после приезда два дня в квартире хаос. Не могу сказать, что получаю удовольствие от уборки. Я не перфекционист в этом плане.

— Спрогнозируешь женский подиум на Олимпиаде в Милане?

— Давай без наших, иначе совсем сложно. Верю в Каори, она первая. Второе место займет какая-нибудь молодая звезда из недавних юниорок. А третье — либо американка, либо японка, кореянка, они в целом сильные. Но это очень сложно.