События вокруг легендарной «Троицы» все больше напоминают остросюжетную драму. В тот самый день, когда стало известно решение президента передать икону в церковь (сначала на год в храм Христа Спасителя, а затем навсегда в Троице-Сергиеву лавру), в Третьяковке состоялся Расширенный реставрационный совет. Проходил он напряженно — от РПЦ в нем участвовал протоирей Леонид Калинин, который устроил реставраторам форменный допрос. И все же решение совета было единодушным: пока «Троица» не достигнет стабильного состояния (а после путешествия год назад ее «здоровье» заметно ухудшилось), вывозить ее куда-либо нельзя. «Икона должна находиться в ближайшей перспективе в состоянии покоя», — подчеркнула директор ГТГ Елена Проничева и остается на этой позиции и теперь. А главным стал вывод «об острой потребности создания перечня памятников национального культурного наследия, в числе которых обязана присутствовать икона «Святая Троица», чье перемещение из музейных собраний должно быть запрещено».
Расширенный реставрационный совет начался с детального доклада о текущем состоянии памятника XV века и его изменениях в течение года. После пребывания в Троицком соборе с 16 по 19 июля икона вернулась в Третьяковку и находилась под наблюдением. К концу августа констатировали: к уже имеющимся хроническим проблемам прибавился 61 новый участок отставаний левкаса и красочного слоя, пять из них нуждались в срочном укреплении. Необходимые экстренные процедуры провели дважды — в августе и декабре. Однако возникли новые проблемы: «выявлено еще 10 новообразовавшихся отставаний левкаса с красочным слоем; 5 из них требуют неотложного реставрационного укрепления; трещина по правому стыку досок основы на изображении лика и фигуры правого Ангела увеличилась».
Напомним, что трещина — застарелая и одна из самых опасных проблем памятника, с ней борются еще с 1929 года (тогда «Троица» поступила в Третьяковку). Длина трещины более метра. В этом месте доски, на которых написаны икона, прилегают неплотно, они подвижны. За последний год расстояние между ними увеличилось — в одном из контрольных участков — на 10 мм, в другом — на 5 мм. Соответственно, паволока и краска вокруг трещины отходят все сильней. Последние детальные обследования проводились с помощью 3D-сканирования и макросъемки, что позволяет фиксировать проблемные зоны с максимальной точностью. И, несмотря на сделанные в августе, а потом в декабре укрепления опасных мест, состояние иконы ухудшается.
После этого отчета в диалог с реставраторами вступил представитель РПЦ протоирей Леонид Калинин — не только священник, но и скульптор (внучатный племянник Евгения Вучетича и сын художников), а главное — председатель экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации. Отец Леонид спрашивал с натиском: «Кто отвечал за транспортировку иконы? Обеспечена ли была ее стабильность при перевозке?» И были ли соблюдены необходимые правила при перекладке иконы в какой-то новый ковчег? Все эти вопросы волнуют и общественность, ведь, если бы перевозка и экспонирование летом прошлого года осуществлялись по всем правилам, можно было бы избежать последствий, которые угрожают жизни святыни.
Смысл ответов главного хранителя ГТГ Татьяны Городковой был примерно таков: сделали, что могли, в тех условиях, в которые были поставлены. А именно: перевозку осуществляла профильная компания, которая поместила икону в варио-ящик, который защищает от вибраций и поддерживает климат. А тот, в свою очередь, был размещен в другом ящике, чтобы икона ехала вертикально. В Троицком соборе икона экспонировалась в витрине «с так называемым пассивным климатом». Но «это не была климатическая капсула», — признала хранитель. А еще, вероятно, сказался момент, когда икону (весом 25 кг) доставали из ящиков и крепили в витрину. Во время распаковки присутствовало очень много людей, а значит, все они влияли на температуру и влажность, которая в соборе и так не соответствует тем, что необходимы хрупкой «Троице».
«Кто несет за это персональную ответственность?» — последовал вопрос протоирея. Зав. отделом древнерусского искусства Елена Саенкова ответствовала: «Мы говорили владыке Фоме (епископ Сергиево-Посадский. — Авт.), что в настоящий момент в музеях страны нет соответствующих условий и нет соответствующего оборудования, которое могло бы обезопасить икону от такой транспортировки». Присутствовали неизвестные нам представители РЖД, которые рассказывали о том, что мы ничего не понимаем в технологиях, что такие технологии есть.
Что в сухом остатке? Икону забрали год назад вопреки всем мольбам и протестам реставраторов и хранителей, а теперь этот опыт собираются повторить. Отец Леонид в итоге заявил, что нужно «принимать решения, которые будут действительно полезны и обществу, и церкви, и особенно тем святыням, которые переживают и должны переживать века». То есть встал на сторону специалистов. Но, кажется, не смог донести до своего руководства всю опасность решения о перемещении «Троицы». Судя по всему, необходимая климатическая капсула так и не разработана за год. Елена Проничева тоже на стороне специалистов и старается как минимум отложить вывоз иконы — пока не будет нужной витрины, соответствующих законодательству документов. Ведь согласно закону «О Музейном фонде РФ» музейный экспонат не может перейти в собственность церкви.
К 4 июня, как хотел патриарх, «Троица» вряд ли покинет стены Третьяковки — к этому моменту не успеют решить озвученные выше вопросы. И, быть может, отсрочка сыграет свою роль и кто надо вчитается в выводы реставрационного совета, главный из которых — вопрос государственной важности: о создании перечня памятников национального культурного наследия, чье перемещение из музейных собраний должно быть запрещено. Публикация протокола заседания РРС сейчас — последний крик с призывом одуматься и подойти к вопросу как следует, а не как всегда. Авось тут не прокатит. Древний памятник может не пережить переезд.
0
31.56
