Что заставляет ополченцев покидать Донбасс, чем они занимаются в России и есть ли бывшие сторонники Новороссии в Сирии
Все больше россиян, воевавших на Украине на стороне сепаратистов, едут назад, домой. Они разочарованы отсутствием интенсивных боевых действий и не хотят участвовать в заменивших их политических играх местной элиты. Бывшие ополченцы говорят о подозрительных убийствах независимых командиров, коррупции и полном отсутствии доверия к лидерам «Новороссии».
«Я русский националист, и защита собственного народа стоит у меня в приоритете. Тут, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов», – говорил в интервью праворадикальному изданию «Спутник и Погром» 26-летний ополченец из Петербурга Максим Трифонов, подорвавшийся 22 сентября на фугасе у берегов Евфрата. В обгоревшем кузове нашли только каску и кусок нашивки с флагом «Новороссии».
«Макс вместе с товарищем ошиблись большаком и выехали к Евфрату. Буквально через две минуты на подъезде к мосту (ехали вдоль берега без света) сработал фугас. Предположительно, подорвали его дистанционно с другого берега. Тачка вылетела в реку, от парней остались какие-то невнятные ошметки. Такая вот трагическая история. Первый доброволец из России, первая смерть. Фугасу насрать, откуда ты родом», – писал в «ВКонтакте» спецкор Федерального агентства новостей Кирилл Оттер, находящийся сейчас в Ираке.
Известный под позывным «Норманн», еще этой осенью он был на Украине и публиковал в Twitter фотографии ополченцев на фоне пейзажей осеннего Донбасса. За ЛНР начал воевать практически сразу после введения российских войск в Крым, а о возможной поездке на Ближний Восток стал размышлять как минимум с середины августа.
«Такая жара, работать невозможно. Все, беру отпуск, еду в Сирию. Там попрохладнее будет», – то ли в шутку, то ли всерьез писал он.
Чем именно занимался Норманн так далеко от Донбасса, доподлинно неизвестно. Бывшие оппоненты называют его чуть ли не первым российским наемником в Сирии. Соратники говорят, что ополченец уехал не сражаться с «Исламским государством»*, а снимать видеорепортажи. Последние слова Норманна дошли до его друзей 1 октября. В группе «ДневникЪ» от его имени опубликовался пост, сработал таймер отложенной публикации. В записи он пишет о своем разочаровании в борьбе за независимость Донбасса.
«Боевые действия, возможно, еще будут продолжаться, но войны не будет. Пока вы вопили в интернете о «сливе», он произошел в реальной жизни. Все жертвы были напрасны. Простите нас. Мы не поняли этого сразу. Пока мы были на фронте реальном, наш враг победил нас на фронте политическом. Многие из нас – националистов, ополченцев, патриотов – покинули гостеприимные земли Новороссии – мы здесь больше не нужны, как военные мы свой долг выполнили. Политически мы проиграли и теперь нежелательные гости на Донбассе».
В качестве солдата-освободителя
Похожие чувства остались и у бывшего ополченца ЛНР, а ныне обычного 39-летнего офисного сотрудника Евгения Сергеева.
«Я увидел собственными глазами злую волю к порабощению населения со стороны нашего правящего режима. Я увидел всю разрушительность и лживость пропаганды. Стал ценить такие смешные вещи, как свобода слова, права человека и право на неприкосновенность частной собственности. Когда их нет, это просто темное Средневековье. В самом деле, их надо было потерять, чтобы начать ценить по-настоящему. Еще я увидел всю хрупкость общества. Его условность и зыбкость. Насилие решает все, к сожалению», – рассказывает он NT о том, как его изменила «Новороссия».
Зимой 2013–2014 года арбитражный управляющий из Курска Сергеев пристально следил за событиями на Майдане и проникался ненавистью к протестующим в Киеве. Крым не стал для него достаточной индульгенцией за унижение, которое он испытал, наблюдая за столкновениями в центре украинской столицы. Поэтому он оставил работу и отправился на Восток Украины. Сергеев оказался в группе быстрого реагирования «Бэтмен» Александра Беднова. Проблем с освоением оружия у прошедшего Вторую чеченскую кампанию ополченца не было, рассказывает он NT.
«Теперь я буду участвовать в строительстве нового мира не в качестве ивановской ткачихи, решительно говорящей «Нет!» американской агрессии во Вьетнаме, не в качестве жалкого и никчемного диванного гренадера и офисного истребителя танков, а в качестве полноценного бойца, мужчины, добровольца и русского солдата освободителя. Я буду творить своими руками не жалкие нули дебет-кредитов и годовых бухгалтерских балансов, а Великую Русскую Историю», — написал Сергеев в «ВКонтакте».
Спустя два дня после принятия в «Бэтмен» – первый бой. Сергеев на передовой защищает Луганск от частей Вооруженных сил Украины и добровольческих батальонов. В беседе с NT он неохотно говорит про свои боевые заслуги и советует читать соцсети. Рассказы о перестрелках чередуются там с записями о разочаровавших соратниках, которых он обвинял в стрельбе по машинам мирных людей, незаконном удержании украинских пленных в подвалах и контрабанде угля. «Я приехал сюда воевать за Новороссию и Великий русский народ, а не за контроль над шашлычными и чебуречными на луганском отрезке трассы Донецк – Краснодон», – писал раздосадованный Сергеев. В первый раз он ездил в «Новороссию» на месяц. Второй – на пять.
Деньги для ополченцев
Профессиональные российские военные, по официальным данным, не принимали участия в боевых действиях на Украине, поэтому информации о суммах командировочных нет. В докладе «Война», подготовленном соратниками Бориса Немцова, со ссылкой на руководителя фонда ветеранов спецназа Свердловской области Владимира Ефимова, упоминаются цифры: 60–90 тыс. руб. в месяц – зарплата рядового состава, 120–240 тыс. руб. в месяц – зарплата старшего состава. Всего, как утверждается в докладе, на содержание одного военного в месяц во время конфликта на Украине тратилось около 350 тыс. руб. в месяц. Ополченцам, собирающимся с Донбасса в Сирию, пока никто платить не обещает. Хотя и на Востоке Украины деньги получали не все (в некоторых отрядах ополченцам не платили, некоторые отказывались от денег сами по идейным соображениям). 7–8 тыс. руб. в месяц – зарабатывают ополченцы во время перемирия, 10–15 тыс. руб. в месяц – платили в ДНР рядовым на передовой, до 50 тыс. руб. в месяц – во время активных боевых столкновений. Кроме того, СМИ утверждают, что существовала система бонусов за «боевые заслуги». Так, например, за подбитый танк, по уверениям ополченцев, платили около $10 000.
Источник: доклад «Война», соб. инф.
Уже в Курске Сергеев узнал о гибели другого командира – Алексея Мозгового. Машину Мозгового, который незадолго до гибели обвинил руководство ЛНР в «сговоре с киевской хунтой», мародерстве и убийствах, 23 марта неизвестные изрешетили из пулеметов у села Михайловка. «К их гибели отношусь как к уничтожению любых попыток народовластия и независимости именно самих республик. Это дело долгоиграющее. Мы еще не осознаем всех его смертельных последствий для самого смысла всей «русской весны», — рассказывает NT ополченец. Череду разочарований в лидерах народных республик завершили Минские соглашения, которые Сергеев воспринимает как отказ России от всех своих обещаний восставшим. Он называет их не иначе, как предательством, и ставит в один ряд с Брестским миром и Хасавюртовскими соглашениями. В России он не встретил ни понимания, ни принятия со стороны знакомых и говорит, что к нему относятся «как к самоубийце, который паче чаяния вернулся с того света». Сергеев снова занимается скучной офисной работой, хотя признает, что «душа к ней не лежит» и что его тянет назад, к окопам и терриконам. Многие его товарищи по оружию остаются в «Новороссии». Сам он не собирается возвращаться на Восток Украины. В свободное от работы время Сергеев обновляет свою страницу «ВКонтакте», которую превратил в импровизированное СМИ. Читателям он разъясняет свою позицию по «Новороссии» и признает, что «ему все больше нравится быть властителем дум».
Апатия и усталость
Не собирается возвращаться на фронт и 29-летний сторонник идеи «Новороссии» Дмитрий Талантов. В прошлом году, говорит он, создание независимого государства на территории Луганской, Донецкой, а также еще шести областей Украины казалось ему более реальным. Однако теперь скорой реализации этой перспективы мешают Минские соглашения. Талантов всегда придерживался взглядов, близких к нацбольским, и описывает их как «социализм во внутренней политике и национализм во внешней». К началу ввода российских войск в Крым за плечами у него была незаконченная учеба на истфаке костромского университета, политические акции близких по духу движений «Другая Россия» и «Косовский фронт» и работа на складах, погрузках и почте. В мае он понял – надо ехать в охваченный народными волнениями Донбасс и отправился в сторону украинской границы вслед за сторонниками Эдуарда Лимонова.
«Партия (Лимонова. – NT) руководствовалась лозунгом «Россия все – остальное ничто!» с 1990-х годов, защищала и отстаивала интересы русскоязычного населения с момента основания, многие наши товарищи пострадали за это. Поэтому ни страха, ни сомнений не было. Еще сильнее подтолкнули сожжение людей в Одессе и критическая ситуация «стрелковцев» в Славянске. Урегулировав кое-какие вопросы с работой, я поехал», – говорит Талантов. Знакомые добровольца, участвующие в отправке людей в зону конфликта, помогли ему попасть на территорию Украины. Он хотел пробраться в Славянск, но за пару дней до его приезда ополчение оставило город. В итоге Талантов направился в Донецк. Там он получил оружие и позывной «Кострома» (Талантов родом из Костромской области). Себя он считает продолжателем дела российских добровольцев, которые ездили в Сербскую Краину на помощь «сербским братьям», противостоявшим боснийским мусульманам и хорватским усташам. В подразделении Талантова из 25 человек всего пятеро были из России, остальные – местные. «Были и «афганцы» с опытом и пацаны, которые автомат до войны в руках не держали», – вспоминает он. Затем его подразделение кинули в соседний с Шахтерском Зугрэс – прикрывать город на случай прорыва сил АТО. По городу работала украинская артиллерия, но пехота с техникой так и не дошла, а под Шахтерском украинские военнослужащие потерпели поражение. После подразделение, в котором служил Талантов, занимало села и деревни, продвигаясь к Дебальцево. В Донбасс Талантов ездил неоднократно, в перерывах подрабатывал в России, ходил в Верховный суд на рассмотрение жалобы Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева и спорил со знакомыми о войне на Украине. Проблем с перемещением по России у Талантова не было. Лишь раз в его родном городе Мантурово Костромской области встретила на вокзале полиция. «Проверили, везу ли я с собой чего или нет. Но мы же взрослые люди, закон знаем, поэтому ничего не вез. Да оперативники раз приходили домой на беседу», – рассказывает он NT.
«Как такового непонимания не было, все-таки большинство моих знакомых разбирается в ситуации и знает, что там происходит. Конечно те, кто обычные обыватели или лоботрясы, они просто спрашивают как так? Что там? Зачем поехал? Но смысла им объяснять нет, так как люди не интересуются политикой, историей», – говорит Талантов.
В последний раз Талантов вернулся с территории, подконтрольной самопровозглашенным республикам, месяц назад, устроился работать на раскопки и возвращаться собирается только в случае интенсивных боевых действий, например, наступления одной из сторон. Говорит, что отток добровольцев есть и в других подразделениях. Причина тому – перемирие и невозможность наступать. «Апатия, так сказать, – резюмирует ополченец, но тут же оговаривается, – апатия только по поводу перемирия. Не апатия даже, а усталость от такого положения вещей. А так кусок Донбасса со мной. Гражданская жена с тех районов».
0
70.00
