После начала украинского кризиса НАТО в одностороннем порядке заморозило сотрудничество с Россией. В частности, в альянсе отказались от взаимодействия c Москвой по Афганистану и приостановили работу над совместными проектами в сфере безопасности. Постоянный представитель России при НАТО Александр Грушков эксклюзивном интервью «Известиям» рассказал о губительных последствиях таких решений, предстоящем саммите НАТО и неготовности представителей военного блока налаживать отношения с Россией.
— На саммите НАТО будут обсуждаться две основные темы — вопрос военных расходов и борьба с терроризмом. Представители стран НАТО уже заявляли, что будет предпринята попытка разработать некие национальные планы выхода на траекторию выполнения норматива саммита в Уэльсе о доведении военных расходов до 2% от ВВП. Второй вопрос будет связан с возможным усилением роли альянса в борьбе с терроризмом.
Прежде всего это связано с ситуацией на Ближнем Востоке и в Северной Африке. На сегодняшний день альянс пытается через программы «проецирования стабильности» внести вклад в нормализацию ситуации путем осуществления тренировочных программ для стран региона. Это касается Туниса, Иордании, недавно альянс начал тренировать иракские силы безопасности, в том числе на территории самого Ирака. Я думаю, что это будет продолжаться. Кроме того, альянс осуществляет миссию в Эгейском море и начал новую операцию в Средиземном море. В альянсе также заявили о том, что готовы взаимодействовать с операцией «София» (операция ЕС в Средиземном море по борьбе с нелегальной миграцией. — «Известия»). Посмотрим, какие будут приняты решения в мае, и из этого будем исходить.
Будет ли позиция НАТО соответствовать нашим представлениям о том, что необходимо сделать, чтобы справиться с угрозами терроризма, прежде всего в борьбе с ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусрой» (обе организации запрещены в России. — «Известия), или же НАТО будет преследовать какие-то другие цели.
— А вопросу безопасности в Афганистане будет уделено внимание?
— Не исключаю, что может обсуждаться ситуация в Афганистане с учетом не только резкого обострения ситуации в стране, но и в целом — в связи с общей деградацией положения. Последние данные, которые поступают из Афганистана, свидетельствуют о том, что территория, которая находится под контролем талибов, расширяется, а потери среди сил безопасности Афганистана растут. Ситуация с наркотиками только ухудшается, причем как в сфере производства, так и по объему поставляемого разными маршрутами зелья. И эта ситуация реально тревожит альянс, потому что там действует операция «Решительная поддержка», и я не исключаю, что могут быть приняты решения о том, чтобы продлить ее за пределы временных рамок нынешнего мандата.
— Не собирается ли НАТО разморозить сотрудничество с Россией хотя бы для стабилизации ситуации в Афганистане?
— Тема Афганистана постоянно присутствует в повестке дня Совета Россия–НАТО, но на сегодняшний день нет никаких признаков того, что натовцы готовы воссоздать специальные структуры, которые существовали под эгидой Совета по Афганистану, или разморозить исключительно важные для безопасности граждан России и стран НАТО совместные проекты. Речь идет прежде всего о подготовке офицеров для антинаркотических служб Афганистана, Центральной Азии и Пакистана. А также по подготовке афганских техников для обслуживания вертолетов российского и советского производства, прежде всего Ми-17, которые сегодня составляют основу вооруженных сил Афганистана. По признанию самих представителей НАТО, без эффективной авиации невозможно обеспечить и гарантировать контроль над территорией страны.
Однако НАТО приняло политическое решение, и мы неоднократно говорили, что это просто выстрел себе в ногу. От этого исключительно политизированного решения страдает реальная безопасность не только наших государств, но и безопасность граждан, особенно когда идет речь о наркотиках.
— Вернемся к проблеме терроризма. Россия и НАТО работали над совместной системой СТАНДЭКС — первой в мире технологией дистанционного обнаружения взрывчатых веществ в реальном времени. Как вы относитесь к решению НАТО заморозить эту программу?
— Программа эффективная, но она не была осуществлена до конца. Не был создан конечный продукт. Но все испытания прототипов, которые проходили, показали ее эффективность. Прежде всего для защиты граждан на объектах транспорта, критической инфраструктуры, в местах массового скопления людей. И, конечно, мысленно воспроизводя те трагедии, которые произошли в Санкт-Петербурге, Брюсселе и других городах, осознаешь масштаб губительности этого решения. Речь идет о спасенных и неспасенных жизнях. Конечно, мы сегодня не можем сказать, удалось бы довести эту систему до такого уровня, чтобы внедрять ее в странах Совета Россия–НАТО, или нет, но само решение остановить сотрудничество в сфере общих интересов показывает контрпродуктивность этой линии.
Тем самым НАТО не только подрывает общеевропейскую безопасность, не только ухудшает безопасность в региональном измерении, но и существенно ухудшает безопасность собственных граждан. Я еще раз хочу подчеркнуть, что здравомыслящие люди сегодня приходят к выводу о том, что в современном мире невозможно построить островки безопасности. Ни НАТО забором не огородится, ни Евросоюз.
Если говорить о безопасности в широком смысле этого слова, учитывая всё многообразие и различную природу современных вызовов и угроз, то, конечно, необходимо соединение усилий всех, кто способен внести вклад в борьбу с этими угрозами. Без России тут не обойтись. Сотрудничество между ЕС и Россией, между НАТО и Россией чрезвычайно востребовано, потому что мы делим один континент, мы часть Европы. Европа без России — это не Европа. Для нас понятно, что только общими усилиями мы сможем справиться с нестабильностью, с тем конфликтным потенциалом, который сегодня в мире, к сожалению, продолжает накапливаться и приобретает всё более острые формы. Прежде всего это касается борьбы с терроризмом, планов террористов по созданию собственного государства — халифата. В одиночку никто с этим справиться не сможет.
— Между Россией и НАТО чрезвычайно остро стоит вопрос полетов военных самолетов с выключенными транспондерами (электронный прибор, показывающий местоположение самолетов и позволяющий диспетчерам предотвращать опасное сближение. — «Известия»). Готовы ли представители НАТО начать диалог по этому вопросу?
— Вопрос транспондеров очень сложный, и, к сожалению, НАТО не приняло наше предложение, чтобы начать системный диалог по этой сложной проблеме, которая требует подключения военных экспертов. Работает так называемая Балтийская проектная группа, и кое-какие шаги сделаны в правильном направлении, но, конечно, этого недостаточно для того, чтобы реализовать те предложения, которые получили название «План Ниинистё» (инициатива Финляндии по повышению авиационной безопасности на Балтике. — «Известия»). И мы исходим из того, что если НАТО заинтересовано в решении этой проблемы, то первым шагом должно быть создание каналов диалога, который позволял бы системно с учетом всех очень сложных технических вопросов начать обсуждать эту проблему под углом укрепления безопасности в тех воздушных пространствах, где осуществляется военная деятельность стран НАТО и России.
— Есть какое-то понимание, когда ждать встречи Совета Россия–НАТО на высоком уровне?
— Совет Россия–НАТО сейчас проходит на уровне послов. Это и есть рабочий политический уровень. Еще существует возможность встретиться на уровне министров иностранных дел. Однако для того, чтобы подобраться хотя бы к вопросу о созыве встречи на этом уровне, надо четко понимать, в чем будут заключаться его решения. Повторюсь, НАТО пока не готово сойти с той политизированной и контрпродуктивной позиции, которую оно заняло в Уэльсе и Варшаве.
0
25.00
