«Я вдруг поняла, что моей душе, моему телу необходимо обнуление, ресурсов на тот момент у меня не осталось. Я снималась, играла спектакли, но то вдохновение, ради которого мы пришли в эту профессию, как будто закончилось, и мне по кирпичику нужно было заново себя собрать», — рассказывает актриса Карина Андоленко.
— В такой истории не могло быть иначе, ведь сюжет основан на расследовании преступлений реального, живущего по сей день маньяка Попкова, который по числу жертв превзошел Чикатило, и его не могли поймать на протяжении двадцати лет. Не знаю, согласилась бы я на такой проект, если бы режиссером сериала не стал Марк Горобец, которому я доверяю безгранично. Перед съемками я читала материалы по делу Попкова, его признания, милицейские сводки. И хотя помнила мудрость «не суди, да не судим будешь», но от этого не становилось менее жутко.
Понятно, что каждого из нас посещали разные мысли во время работы, но за Марком Горобцом не страшно идти. Я благодарна ему за то, что каждый раз он дает мне возможность сделать что-то новое. Было интересно сыграть персонажа с такой амплитудой: от хорошей девочки, отличницы, достаточно целеустремленной, фанатичной в работе, до монстра, в которого ее превращает система, ломая, подчиняя себе. В какой-то момент становится понятно, что моя героиня сама недостаточно психически устойчивый человек. Но в этом как раз и кайф, потому что в жизни мы все неоднозначны. Конечно, всем нам хотелось бы в идеале сниматься в картинах о людях, приносящих миру только пользу, а не раскрывать подноготную таких монстров. Но говорить на сложные темы тоже необходимо.
— А ведь «тень за спиной» — это участь каждого публичного человека. В вашей жизни бывали случаи, когда внимание посторонних становилось слишком назойливым?
— Криминальных случаев с угрозой для жизни, к счастью, не было. Мне кажется, что публичность — это, в первую очередь, моя ответственность. Все зависит от того, как себя позиционировать. Я старомодна в этом смысле, избегаю скандалов и провокаций. Поэтому в общении со зрителями не возникает дискомфорта. Недавно, после спектакля «Нашла коса на камень» в Московском Губернском театре, одна пара осталась, чтобы сказать мне спасибо. Женщина рассказала, что у них с мужем был кризис, они собирались подавать на развод, но теперь решили не разводиться, потому что посмотрели на свою ситуацию со стороны. Вот в такие моменты понимаешь, насколько мощное оружие тебе дали там наверху.
— Но после пьесы Островского и у вас настроение другое, согласитесь? А вот легко ли приходить в себя после съемок в сериале про маньяка?
— В таком материале очень важно, чтобы не поехала крыша. Не могу даже представить, что чувствовал актер, играя человека, который такое натворил. А ведь у него три дочери. Повторюсь, нам очень повезло с режиссером. Марк всегда старался разрядить обстановку после каждой смены, после всех сложных сцен. Мы много шутили, иногда на площадке проскальзывал даже жесткий, черный юмор, но именно это нас и спасало, возвращало к действительности, не давало забыть, что это прежде всего работа. Мы снимали «Тень за спиной» в конце прошлого года, и я очень рада, что этот проект состоялся в нужный момент, с правильными людьми. Вскоре после этого я решила сделать перерыв и не снималась семь месяцев.
— А с чем это было связано?
— Знаете, я понимала, что в тридцать лет, скорее всего, наступит какой-то переломный период. Мне об этом говорили разные люди, да и сама я к этому была готова. Но в 30 лет ничего не изменилось. Мой личный кризис прибыл с опозданием на год. 31 декабря прошлого года я вернулась домой из очередной экспедиции, очень интересной, очень важной для меня, и легла пластом, вдруг осознав — как же я устала! В голове закружились все эти волшебные мысли: а я это делаю для чего? Чтобы что доказать? Кому доказать? А действительно ли это приносит мне счастье? Дальше, наверное, началась какая-то моя новая точка отсчета, потому что я вдруг поняла, что за своей работой вообще жизни не видела. С момента окончания Школы-студии МХАТ не жила для себя! Я очень люблю свою работу, но с тех пор я поменяла свое отношение к ней. Актерская судьба и прекрасная, и ужасная одновременно, и очень зависимая. Когда нет работы — плохо.
Поэтому стараешься ничего не упустить и не замечаешь, как переносишь ответственность за свою жизнь на других. С одной стороны, очень удобно, когда за тебя уже все решили и расписали на полгода вперед. Просыпаешься, а машина уже ждет у подъезда, чтобы везти на съемочную площадку. Ты знаешь, во сколько у тебя грим, когда обед. А за счет того, что ты все время находишься в социуме, есть ощущение какой-то насыщенной жизни. И не замечаешь, как упускаешь что-то главное, то, что касается именно тебя. И вот в декабре прошлого года я решила рискнуть, пожить для себя. Пошла учиться вождению, чего не могла сделать на протяжении десяти лет. Решила научиться наконец-то плавать и записалась в бассейн. Пошла на йогу, на тренинги по медитациям, чего никогда себе не позволяла. Были моменты, когда просто уезжала в лес и обнимала деревья, как бы странно это ни выглядело со стороны. Я научилась получать удовольствие от простых вещей.
— Есть красивое слово для такого состояния — перезагрузка.
— Да, я вдруг поняла, что моей душе, моему телу необходимо обнуление, ресурсов на тот момент у меня не осталось. Я снималась, играла спектакли, но то вдохновение, ради которого мы пришли в эту профессию, как будто закончилось, и мне по кирпичику нужно было заново себя собрать, потому что старый замок развалился. Я никогда не позволяла себе расслабиться, сделать передышку — из страха: «Вдруг сейчас откажешься, а больше не позовут». И я впервые в жизни перешагнула через этот страх. Поняла, что хочу дождаться проекта, который случится по любви, а не потому, что мне нельзя не работать… Притом что во мне никогда не было меркантильности, желания заработать все деньги. Это была исключительно актерская жадность. И вдруг получилось научиться говорить «нет». За эти месяцы я обнулилась, перезагрузилась, переосмыслила свои взгляды на то, что действительно важно. И теперь заново учусь жить. Это так круто!
— Вы сказали, что занялись йогой. А ведь эта практика требует ограничений, в том числе и от интернет-зависимости. Трудно медитировать и следить за лайками. Детокс от соцсетей стал частью вашей перезагрузки?
— Интернет-детокс по полной программе я прошла этим летом в Оренбургской области, на съемках фильма «Сарматы» у Александра Анатольевича Прошкина. Это первый проект в кино, в который я вернулась после долгого перерыва. Я верю в то, что Вселенная отвечает на наши запросы. Я хотела вернуться в кино по любви, и это случилось. Мы снимали современную историю о двух сестрах, которые прощаются с детством, о принятии и потере иллюзий, то есть о моем сегодняшнем состоянии. Несмотря на то что это были самые изнурительные в моей жизни съемки, я очень рада, что они случились. Именно там, в оренбургской степи, когда термометр на солнце показывал +56 градусов, а под ногами ползали змеи, у меня было ощущение, что я окунулась с головой в студенчество.
Нас поселили в санатории, мы с Маришей Васильевой, которая играла мою сестру, купили себе микроволновки, готовили завтраки, и я вдруг увидела, как здорово, когда нет круглосуточного Интернета, нет возможности пойти на массаж или в спа. Разве что в выходной можно выбраться в Оренбург. Зато на закате ты выходишь в степь, в раскаленном воздухе видишь двойное солнце, бескрайнее небо с облаками и хочется кричать от счастья. На этих съемках с нами происходили мистические вещи. Был момент, когда сестры должны провести обряд приветствия солнцу. Нам сказали кричать набор гласных, это было интересно, и мы себя «отпустили». А со всех сторон надвигаются тучи, вот-вот начнется дождь. Но нам необходимо снять сцену с солнцем. Небо просто черное уже, а мы с Мариной кричим изо всех сил, и вдруг случается чудо. Ровно над нами проясняется пятачок чистого неба.
После этого к нам подошел местный житель и говорит: «А вы, наверное, сами не поняли, что сейчас сделали? Вы только что провели настоящий обряд, и наверху вас услышали». Меня это очень удивило и обескуражило. Какую мощь нам дает Вселенная! Позже Александр Анатольевич Прошкин сказал такую вещь, которая многое объяснила: актерство похоже на шаманство: мы всю жизнь сами себя пытаемся обмануть с помощью воображения. И когда нам это удается, тогда мы способны обмануть и зрителя. Естественно, есть опасность, что можно увлечься, перетащить это умение в реальную жизнь, за секунду придумать какую-нибудь несуществующую историю, нафантазировать трагедию. Это такие игры разума, которые постоянно происходят с артистами. Главное — не заиграться во все это.
— Так понимаю, что со своими проблемами вы стараетесь разобраться самостоятельно. Взять паузу, поехать в лес, покричать в степи… А многие просто обращаются к помощи психолога.
— Я не против психологов, но сама не обращалась к ним никогда. Мне есть с кем поделиться и обсудить свои проблемы. По-моему, к психологу идут от одиночества, от невозможности поговорить с тем, кому доверяешь. К счастью, у меня очень много близких людей, мне повезло с мамой, с подругами, с друзьями, которые появились еще во время учебы в Школе-студии МХАТ. С каждым годом я все больше убеждаюсь, что наш курс для меня — источник силы. Константин Аркадьевич Райкин и Елена Ивановна Бутенко набрали родных по духу людей.
Помню, когда поступала, мне говорили: «Запомни, это будут твои папа и мама». Я еще так странно отреагировала тогда, подумала — что за глупости, у меня уже есть родители. Но действительно, наш мастер стал театральным папой, мы были очень залюбленные студенты. К Константину Аркадьевичу можно было прийти с любой проблемой, и он тут же все решал. Он очень радел за наш курс, подарил в общежитие телевизор, чтобы мы могли смотреть спектакли и готовиться к экзаменам. В этом году мы отметили уже десятилетие выпуска, собрались в ресторане, пришли все наши любимые педагоги. Но мы все так близки, что не ждем повода, чтобы собраться. Мы часто встречаемся просто так, обсуждаем все свои радости и горести, без психологов.
— А когда вы последний раз плакали? Не на сцене и не в кадре.
— Надо подумать… Понимаете, в чем дело, моя профессия всегда давала мне возможность выплакивать все, что накапливалось, или как модно сейчас говорить — проживать эмоции. Во мне очень многое поменялось за семь месяцев затянувшегося отпуска, который я себе устроила. Все наши проблемы от нашего эго. Мы обижаемся, ненавидим, причиняем боль, жалеем себя, ищем причины, оправдания — и все только из-за больного эго. Признать это было самым сложным. Я понимаю, что время от времени поплакать, пожалеть себя, потешить свое эго даже полезно, но нужно делать это осознанно.
Одна подруга научила меня правильно страдать, и я ей очень за это благодарна. Я заранее выбираю день и запланированно страдаю, посвящаю этому часа три, могу даже взять бокал вина, сесть на красивый или не очень подоконник, порыдать, скомкать какую-нибудь бумажку. Но очень скоро от всего происходящего становится смешно, и тогда ты выходишь из этого состояния, идешь и пляшешь. Лучший совет еще в детстве мне дала мама: если тебе очень плохо, перестань зацикливаться на себе, пойди и помоги другому. Это прекрасный выход из страданий… Кстати, я вспомнила, когда плакала последний раз — совсем недавно, в свой день рождения. Но это были слезы счастья!
В этот день я становлюсь очень ранимой и сентиментальной, меня легко растрогать. Вот Машуня, жена Марка Горобца, написала для меня стихотворение и выставила его в «Инстаграме». Я, конечно, читала и рыдала. Знаете, я люблю день рождения за возможность собрать своих любимых людей. В этом году мы пели в караоке, хохотали, плясали, мне подготовили какие-то невероятные сюрпризы.
— Чем же можно удивить, когда дружба насчитывает десятилетия?
— Все требовали у меня виш-лист с заказами, а я ненавижу это. Говорю: «Ребята, косметика, одежда, еще что-то — ничего такого мне не нужно. Главное — приходите сами, мне важны вы, а не подарки». — «Нет! — говорят. — Ты подумай!» Лишь только чтобы они от меня отстали, я сказала: «Ну ладно, давайте стриптизера». Но я же пошутила! И вот в разгар праздника появляется незнакомый человек и начинает раздеваться… Мы так хохотали!
— Вселенная ответила на ваш запрос… Все сбывается! Может, пора уже загадать «Оскар», Каннский фестиваль.
— Нельзя акцентироваться на этом. Никогда не думаю, что может принести та или иная роль, куда позовут, где наградят. Мне всегда интересен сам проект, сценарий, люди, с которыми предстоит работать. Если там наверху запланировано, ты в любом случае получишь награду. То есть не надо пытаться быть богом самому.
— И что, ради фестивальных наград не надо выходить замуж за модного режиссера, как мечтают начинающие актрисы?
— А зачем? Это тогда уже манипуляция и поиск выгоды. А Вселенную не обманешь. Мне кажется, это утопия — что кто-то способен прийти и сделать тебя счастливым. Вообще, взаимоотношения — хорошая школа, которая тоже помогает нам прорабатывать свое эго. И надеяться на то, что за счет другого человека ты что-то получишь, — неправильно. Если люди выбирают быть вместе просто потому, что им кайфово вдвоем и они благодарны друг другу без получения какой-то выгоды, тогда это любовь.
— Здорово, что вы с новыми силами вернулись в кино, где сейчас происходят большие перемены. Модными становятся онлайн-сериалы, где все табу отменены. Готовы ли вы перейти в этот формат, где много обнаженки, нецензурной брани, натурализма?
— Коварный вопрос… Начнем с брани. Иногда крепкое словцо не помешает. Я сама не монашка, могу всякое сказать, но когда это оправдано ситуацией. Если, допустим, персонаж доведен до такого состояния, что по-другому нельзя, тогда меня это не пугает. В любом случае я за человеческое достоинство. Меня не раздражает мат, пока он не становится даже не сквернословием, а грязнословием. По поводу обнаженки: я не снимаюсь в таких сценах, но у меня было несколько картин, и будут еще выходить, где мои героини раздеваются. Для этого всегда есть дублерши, и в наше время откровенные сцены так прекрасно снимают режиссеры, комар носа не подточит — в жизни никто не поймет, что это была дублерша. В сериале «Тень за спиной» тоже есть сцена, в которой моя героиня обнажается. Я сидела рядом с режиссером у монитора и за всем наблюдала. Пришла очень красивая девушка, ну просто шикарная. В какой-то момент, когда прозвучала команда «Камера, мотор!» и она разделась, ребята потеряли фокус. Марк Горобец сделал фотографию с площадки и отправил в общий чат друзей, но все сразу поняли, что это не я. Мои добрые подружки сказали: «Ну нет, это не наша, эта не сутулится». (Смеется.)
— То есть пока всему ультрамодному скорее «нет», чем «да»?
— Скажем так — на данный момент «может быть». Жизнь слишком коротка, и ее нужно по максимуму наполнять яркими впечатлениями, положительными эмоциями, исследовать себя и с помощью этого исследовать саму жизнь. Но во всем должен быть смысл.
— Достойно, но не слишком ли категорично?
— Вот это, кстати, моя отрицательная черта, которую я наконец-то признала в переломный период своей жизни. Во мне есть категоричность, перфекционизм. Почему я раньше не обращала на это внимания? Помню: на улице стоит ужасная погода, мама говорит: «Да посмотри ты в окно, не ходи ты на эту математику, простынешь. Побудь дома, полежи, отдохни, я напишу тебе объяснительную». То есть мне в детстве разрешали прогуливать. Но я отвечала: «Нет, мама, ты что? Там контрольная! Мне надо!» А мама говорила: «Боже, какая же ты зануда!» Но я всегда дрессировала себя, не давала поблажек и, естественно, делала это со своим ближайшим окружением. Допустим, в конце прошлого года я приняла решение, что мне необходима передышка, нужно набраться энергии, новых впечатлений. И тут же начала всех поучать: «Ребята, вы слишком много посвящаете времени работе, живите, наслаждайтесь каждой минутой». Надеюсь, что семь месяцев самокопания не прошли зря, мне удалось наконец-то посмотреть на себя со стороны и во многом разобраться.
0
25.00
