Все началось с того, что в комнате клуба «Выход», где нас заперли, надо было включить свет. Тьма и глухота, хоть вой. Подземелье, как просили. И семь человек на ощупь ищут факел.
Однако, все по прайсу: хотели атмосферный квест (англ. — quest – «поиск» — игра-загадка на «пошевелить» мозгами и ногами в неведомой реальности)? Квест в тренде у москвичей? Получили темень средних веков из саги Джорджа Мартина «Игра престолов» в реалити-квесте «Семь королевств».
Все по-джентельменски: игра, по версии Гильдии квестов, входит в двадцатку самых популярных. Она не линейная, сюжеты рассчитаны как на физическую активность, так на логику и интеллект, занимает золотую середину в рейтинге и примиряет «отцов и детей», играющих, случается, кланами. Сближает Адама и Еву. Однажды на «Семь королевств» пришли три подруги, «срезались» на третьей загадке. Прислали своих парней, те прошли чуть дальше. И лишь, когда собрались все вместе, победили.
Все сошлось: популярный квест дает шанс понять природу тренда на примере относительного большинства, а не на выколотых точках, когда скептики продвинутого досуга причитают, будто «мы нация, играющая в хоррор, эротику и мордобой», а его поклонники, ходят на все подряд.
«Братцы, мы тупим по полной…»
В кромешной темноте пришло чувство, что попали.
— На прошлом квесте мне Гугл вообще не помог, — сдавлено шепчет, как потом выясниться, Аня Лощакова.
Она самый опытный квестер. Тайком пронесла бесполезный в Средневековье гаждет. Ее реплика будто стон во тьме: «Во попали». Ощущение коллективной могилы. Его вдребезги разбивает еще одно, новое ощущение – свет. Он слепит контрастным чувством: «Ага, вот как к слепому возвращается зрение». Миг прозрения рассеивается. Его сменяет реальность: Иван Кравцов, у него за плечами пара квестов, нашел факел. Мы осторожно, как при знакомстве полчаса назад, всматривается друг в друга и в подземный замок из сериала «Игры престолов». Черная кирпичная кладка и факелы в полумраке давят на остатки памяти брутальностью.
— Ой, что там ведущая говорила? – робко в комочек собирает командный разум Наташа Заруцкая. – Я все забыла. Ключи, «Голос Свыше»… Слушайте, а мы не в Кащенко? (психиатрическая клиника – «РР»?
— Не переживай, — Аня Лощакова, оживилась, будто ее включили как свет. – Я тоже ничего не поняла. На квесте это не важно. Тут надо по зашифрованным подсказкам самим строить …Что там она говорила про ключи? «Запомните, для вас главное ключи, алтарь и колесо. Еще у вас есть Голос Свыше, он даст подсказку, если попросите».
Аня, как подзаряженная батарейка светится энергией слов и догадок, и заряжает ими остальных. Иван Кравцов и Артем Акшинцев первыми увидели ключ, все вместе – потайную дверь. Пока толклись у двери, сообща и по частям вспомнили легенду квеста: на «Семь королевств надвигается война, ее можем не допустить мы, если за час, разгадав ряд загадок, доберемся до магического Боевого рога — последней надежды на спасение. Ключ, тем временем, легко повернулся в замке. Открытая комната оказалась еще темнее первой.
— Свитки! — Надя Боровик бросилась их разворачивать.
— Колесо! – Аня Лощакова начала его судорожно крутить.
— Алтарь! – застыл перед ним Артем Акшинцев.
Хаос броуновского метания от комнаты к комнате, от версии к версии втянул всех в суету вместо соображения. Версии рушатся одна за другой. Свитки в полумраке факелов приходится читать по слогам. Они ломают восприятие письма. Мозги тормозят. С четвертой или пятой попытки доходим до того, что некие геральдические символы надо выстроить в определенном порядке. Кто-то считает, что на колесе, кто-то – на алтаре. Пробуем и там, и там. Все впустую.
— Братцы, мы тупим по полной уже 21 минуту, — Надя Боровик показывает на электронные часы на руке, которых по правилам игры и логики, в Средневековье быть не может. Надя спохватывается, прикрывает джемпером руку. – Давайте просить подсказку?
Все семеро встаем в круг, воздеваем руки к небу: «О, Голос Свыше…»
Поймать волну
— Ошибка многих начинающих, — глядя в монитор, установленный в комнате администратора, объясняет Роланд Горис, управляющий реалити-квест компании «Выход». – Когда люди смотрят на часы, они начинают паниковать и не могут сосредоточиться. Теряют время, что я и вижу. О том, сколько минут осталось, можно узнать у администратора. Мы даем дополнительные минуты, если нас просят.
Перед Горисом команда как на ладони. В каждой игровой комнате есть скрытый компьютер. В «Семи королевствах» он спрятан внутри алтаря. Когда игроки отгадывают загадку или вводят правильные символы, он даёт команду. Как было у нас с дверью: «комп» отключил магнит, который её держит. И вот теперь он соединил команду с администратором.
— Вам надо…— Голос, назвав кодовый символ, не договорил.
— Не надо больше! – что есть сил, закричали Артем, Аня и Наташа. – Ясно-ясно.
Игра пошла и взвинтила темп: народ бегает, крутит колесо, жмет на кнопки, сверяет геральдику, бьет рыцарским копьем по магнитам, снова читает свитки. Все при деле.
— Поймали волну, — следит за мониторами Лев Гольдорт, маркетолог «Выхода».
Гольдорт не считает экспертным распространенное мнение, будто квестами увлеклись те, кто устал от виртуальности компьютерных игр. Он как раз убежден, что «вирт» перестает быть игрушкой, а через квесты служит технологией высечения потока мыслей из человека, который заглянул расслабиться. Споры о том, кто был пионером такого способа доставать из человека интеллект, как и споры о том, когда и где родился первый квест — в США еще в 1989-м из видеоигры Kings Quest, в Японии в 2000-м или в Сингапуре в 2004-м, продолжаются. Все хотят стать «мамами» и «папами» модных и переживающих подъем квест-игр.
В Москве у реалити-квеста есть день рождения — 26 декабря 2013 года. Квест назвали «Клаустрофобия» и запущен он был компанией Stupid Casual, позже ставшей из-за мега-популярности первого квеста «Клаустрофобией». По меркам квестеров 2016 года та игра была линейной. «Замочки-ключики», — с легким чувством превосходства знатока отзывается о ней студентка Анна Лощакова. В «Клаустрофобии» игроков на час запирают в комнате, откуда они выбраться вскрыв серию замков. Но тогда успех был взрывным: через полгода франшиза у «Клаустрофобии» стоила до 12 миллионов рублей. Основная часть «быстрых» денег делалась на том, что их брали за то, чтобы поместить новую локацию на сайт компании, куда за сутки заходили порядка 70 тысяч посетителей. Что сопоставимо с трафиком небольшого новостного сайта.
Успех раззадорил конкурентов, новые квесты начали появляться едва ли не каждый месяц. Сравнительно недорогой входной билет на рынок и быстрый возврат инвестиций сделали квесты доходным бизнесом и трендовым видом клубного отдыха. За год в Москве, по данным Гильдии квестов, открывается около 300 комнат. Так в 2014-м на московский рынок из Новосибирска пришла вторая по влиянию в Москве реалити-квест компании «Выход». Вместе с «Клаустрофобией» и «Лабораторией-33» «Выход» продвигает квесты, стараясь просчитывать тенденции.
— Первые две идеи, которые приходят в голову создателям игр, — побег из тюрьмы и ограбление банка, уже не работают, — считает Илья Съедин, партнер «Выхода». – На эти квесты спрос есть, но он падает. Мы с ними на перенасыщенный рынок Москвы, не рискнули бы зайти. Люди, попробовав реалити, наелись простых квестов – как открыть замок или перепрыгнуть через колючую проволоку. Они их интересуют как составная часть чего-то более трудного, того, что заставляет думать, анализировать и принимать нестандартные решения. Рынок движется в сторону сюжетности, но даже здесь игроки все чаще находят слабые места.
Так «Выход» не рискнул запустить в Москве популярный в 27 городах России и СНГ интеллектуальный квест «Бункер». По его сценарию выжившие после ядерного взрыва участники должны доказать системе, что они люди, решив семь задач на историю и логику. Первые пару месяцев создателям игры приходилось рассказывать Новосибирску, где игра родилась, что это за развлечение. Потом на него пошли. Потом команды, чтобы побыстрее доказать, что они люди, начали фрагментироваться на новые мини-команды, тасуя их за игру по два-три раза. Потом пошел спад посещения. Жизнь у квеста не более двух-трех лет, ведь мало любителей идти на один и тот же квест во второй раз. Даже если он обновлен и усложнен как «Бункер-2» в Новосибирске.
Еще поэтому, глядя на команду новичков «РР», команда профессионалов «Выхода» делает ставки: после какого сюжета игроки начнут делиться на подкоманды, чтобы быстрее пройти испытание?
Ступор прозрения
Команда гомонит как стая птиц. Позади четыре отгаданных и расшифрованных сюжета.
— После второго пройденного ребуса я заскучала, — признается Надя Боровик, — но когда, как в сказке открылась дверь, а за ней сундук с сокровищами, восторг, что это и я их нашла, заполнил сознание, а может, и вытеснил его. Я растеклась в гармонии движения к цели.
Боровик первой вслух предлагает разделиться на части, а они уже сами сложились. Наташа Заруцкая и Артем Акшинцев с затекшими шеями ищут подсказки в витражах потолка. Аня Лощакова и Иван Кравцов, зная содержание саги Джорджа Мартина, по лестнице забрались под потолок. Сквозь щели металлической решетки они разглядывают символы, которые отражаются в зеркале. Его рыцарским копьем вращает Володя Емельяненко. Боровик всех координирует.
— Лестница лишняя, — по ходу дела спорит с создателями квеста Аня Лощакова, — вполне можно забраться без нее. И ступеньки для этого не нужны.
Когда Аня как в космос летит нажимать кнопки в определенной последовательности, она опять возмущается. Девушка так спешит, что компьютер не успевает за ней: Лощакова нажала кнопки в правильной последовательности, а ничего не происходит. Миг, другой, кажется, вечность.
— Он «виснет», — Аня гонит время, «комп» и команду, — мы не укладываемся.
Наконец, загорается символ пятой Победы и дерзость мысли не знает предела скорости. Заруцкая, Лощакова, Боровик, задвигая парней, летят в соседнюю комнату, чтобы получить ключ от «рыбы». Но за угар всезнания и сверхскоростей нас настигает возмездие.
— Вы совершили ошибку, — Голос Свыше останавливает игру, — сломали цепь и упустили ее в Бездну.
Емельяненко, Заруцкая, и Лощакова, своими руками отдавшие металлическую цепь Бездне, стоят еще в позе почти победителей. Ступор прозрения к ним приходит, когда входит сисадмин. «Вы сломали аттракцион», — извиняющимся голосом говорит девушка.
— У меня в голове крутилось только одна мысль, — позже признается Надя Боровик. – Сейчаскарета превратится в тыкву?
Опять интеллектуальная немощь растекается по комнатам как пролитый кисель. Те, кто видел притихшую команду в мониторы, потом рассказывали, что почти все одинаково реагируют и на поломку оборудования, и на проигрыш.
— «Жизнь кончилась» — почти у всех на лицах, — рассказывает Роланд Горис. – Когда люди отходят, одни начинают стесняться, другие защищаться: «Это не я». Мы привыкли. Как правило, оборудование ломают парни из-за необузданности фантазии, а девушки по неумению. Кто-то любит рыцарскими копьями помахать, кто-то в шкаф спрятаться, так, ради смеха, кто-то считает, что все отгадки зашифрованы на потолке и лезут к нему по мебели. Или ключи, они у нас кованые XIX века, казалось бы, их невозможно погнуть, но как-то раз парни так разошлись, что выгнули рукоятку ключа…
Команда «РР», тем временем, смотрит на сисадмина как на спасителя. Девушка-мастер ловко чинит прибор, он мигает и дает нам седьмой – последний шанс.
— Я была готова расцеловать мастера, — потом поделится переживаниями Надя Боровик, — но она как растворилась…
Орлиный взгляд в завтра
Последний шаг и опять буря.
— Что за фигня? – не выдерживает доселе терпеливый как сто Дон Кихотов Артем Акшинцев. – Как глазами волка увидеть отгадку?
И делает парадоксальный вывод: «Не-е, не сдамся». Команду вслед за замечанием Артема обуяла волна критичности. Ане Лощаковой тоже не нравится волк. Она между делом ворчит, что надо быть человеком с орлиным зрением, чтобы глазами волка сделать последний шаг к магическому Боевому рогу. И, скорее сама себе, добавляя скорости и спортивной злости, замечает, что надоели повторные действия – крутить колесо и жать на кнопки.
— Квест все же какой-то линейный, — замечает Иван Кравцов, — алгоритм получения гербов правящих домов одинаковый. Сюжетных ходов, для прохождения которых потребовалось бы участие семи человек, я не встретил. Те, кто ходит на квесты, знают, семь человек — это много. Может, поэтому игра динамичная, но приедается. Я не самый лучший игрок, но больше всего в квестах ценю ощущение полного тупика – когда понимаешь, что уперся в стенку и не представляешь в каком направлении дальше думать. Даже больше — не представляешь, что является загадкой. Тут этого ощущения нет. Не сразу, но просекаешь логику игры, и ощущение тайны уходит.
По ту сторону монитора напряженно и с пониманием кивают: квест — одноразовый продукт, но, чтобы окупиться он должен работать не менее двух лет. В среднем его строительство, рассчитанное на четырёх игроков, в комнате в 30 квадратных метров в Москве стоит 1,5 -2 миллиона рублей. Экономика дохода проста: при загрузке по десять игр в день и среднем чеке от 3,5 тысячи рублей с группы, за месяц можно заработать около миллиона рублей. Игра есть бизнес, поэтому, как правило, компании запускают в одни и те же квесты в разных местах.
— Пока кризис нам помощник, — говорит Илья Съедин. — Закрыты Египет, Турция, из-за падения рубля, многим не по карману Европа. В зимние праздники народ к нам неплохо пошел. В мае ждем сезонный спад. Наши конкуренты – дача и шашлыки – будут посильнее Турции и Европы. Еще, надо признать, что есть перенасыщенность рынка некачественными квестами. Они бьют по индустрии ощутимо. Их создатели просто вешают кучу замков в подсобке, или предлагают балаган в стиле «эротик». Люди сталкиваются с таким «квестом» и думают, что других не бывает. Докажи потом, что квест — умный дом.
Съедин при этом уверен, что сезонные перепады посещения игр, халтура временщиков и любовь-нелюбовь к квестам отражают болезнь роста индустрии, а будущее определяет все же разборчивый квестер. Именно он решает быть или не быть в тренеде квестам как познавательному развлечению.
— Мы делаем ставку на развлекающую логику и, может, на учебные программы, — дополняет коллегу Роланд Горис. — Строим, например, для любителей легкого безумия «Дом Жанны Агузаровой». Но понимаем, что завтра будущее реалити-квестов будут определять как школьные игровые программы, от истории и до математики, так и учебные квесты по подготовке рабочих высокотехнологичных специальностей. Они уже есть. Вопрос в овладениями навыками квестера и желании внедрять игры.
Мандариновая эмоция
…За монитором Голос Свыше предлагает подсказку: час «Семи королевств» истек, а отгаданные фигурки никак не выстраиваются в верной последовательности.
— Не-е-ет! – кричит Артем Акшинцев. – Не подсказывайте.
Он все же увидел глазами волка тайну. Боевой рог в руках команды.
— Мы справились! – радуется кто-то, встречая ведущую.
— Ну, как справились... — улыбается она. – За час и двадцать две минуты.
Ее слов никто не слышит. Победа есть победа. Послевкусие от квеста настигнет на улице. Оно как от мандаринов в январе. Ждешь-ждешь Нового года, а неоконченных дел еще на год, и подарки нужны, и как праздновать не ясно до последнего. Спасают кило пять мандаринов. При панической атаке или усталости начинаешь их чистить. Для аромата праздника. На таком топливе можно дожить до Нового года, а в январе-феврале, как ни старайся, мандарины перестают быть праздником. С квестом пока что-то подобное. Сильная эмоция. Мы – команда, мы — супер: догадались как палкой из клетки деревяшки достать, и выстроить их по ранжиру. «Движ» куда-то в позитив. А вышли на улицу — слякоть и мокрый снег, бабули продают что-то ненужное, потому, что у них пенсия скользкая как кризис.
— Весело было, — Надя Боровик с грустью сморит на мокрый снег. — но я сама ничего не сделала. А я привыкла в пупсика играть, с ручками и ножками, ну, те, что прилипают друг к другу. Он у меня мог быть сегодня водолазом, завтра Маугли, послезавтра я ему похороны устрою, потом он воскреснет. Я сама придумывала сказки, а тут мне домик барби дали с конкретным сценарием. «Душа обязана трудиться». Радость — тоже труд. Когда нет этого, веселье и радость быстро заканчиваются...
0
63.00
