Зевакам нечего делать на Каннском фестивале – их кумиры недоступны, запаяны в тройную броню вечерних нарядов, толпящихся фотографов и надменной охраны. Но вдруг в последний вечер из-за соседнего столика в условно-демократичном Brun, где снобы-официанты не торопясь разносят пирамидки изо льда и устриц, вскакивает Майкл Фассбендер и выбегает на улицу, почти пританцовывая, как будто получил главный приз. Меж тем его новый фильм «Макбет» побывал в конкурсе и не выиграл ни одной награды (и не потому ли он сейчас отсутствует на торжественном ужине закрытия?). Однако Фассбендер сияет, он одет во что-то мягкое, бежевое и голубое, что усиливает его сходство с плюшевым мишкой. Он кажется таким обычным, что его легко не заметить, – я и сама не узнала бы его, если бы только вчера не брала у него интервью. «Смотрите, Алисия Викандер!» – восклицает кто-то за соседним столиком. Британский актер и шведская фотомодель только-только начали появляться вместе. Утренние таблоиды пестрят их фотографиями, сделанными во время Гран-при Монако. Викандер берет за руку своего подпрыгивающего, но неузнанного спутника и удаляется в глубину Круазетт. В сентябре, сразу после премьеры «Девушки из Дании», где она сыграет главную женскую роль, газеты напишут, что пара рассталась.
В возвышении Фассбендера, как и в любом подобном взлете, таится неразрешимая загадка. Он казался очень скучным в «Ангеле» (2007) Франсуа Озона, в котором сыграл безвольного мужа героини-писательницы, и ничто не предвещало грядущего успеха. Критики тогда ставили на Ромолу Гараи (где она теперь?), а про ее партнера лишь уточняли, что он не родственник и даже не однофамилец покойному немецкому режиссеру Фассбиндеру (хотя, будучи немцем по отцу, актер и родился в Гейдельберге, – он будет жаловаться, что буйная ирландская кровь, доставшаяся от матери, всегда вступает в конфликт с вечной германской тягой к упорядоченности).
Фассбендер жалуется, что буйная ирландская кровь, доставшаяся от матери, всегда вступает в конфликт с вечной германской тягой к упорядоченности, доставшейся от отца.
Но уже через год этот скучный блондин, чья улыбка может быть истолкована и как приветливая, и как зловещая, снялся в «Голоде» – дебютной кинокартине лауреата Тернеровской премии, современного художника Стива Маккуина. И дело не в том, что, играя голодающего в тюрьме члена Ирландской республиканской армии, Фассбендер похудел на двенадцать килограммов, – дело в том, что на экране ему удалось воплотить невоплощаемое: дух, который выступает на первый план по мере того, как исчезает тело. Его заметили, его больше было невозможно не замечать.
Однако тогда, в конце нулевых, Фассбендер еще не вышел за пределы очень престижной, но все-таки резервации. Он – фирменный актер британских режиссеров-авторов, часто существующих именно на стыке современного искусства и кинематографа: Стива Маккуина (позже снявшего его в другом фильме о теле и телесной зависимости – в «Стыде») или каннской любимицы Андреа Арнольд, у которой он сыграл простого паренька в пролетарской драме «Аквариум». Но вот на стыке десятилетий Фассбендер появляется в «Бесславных ублюдках» Тарантино – в роли героического англичанина-кинокритика (и это, наверное, самый большой комплимент кинокритикам в истории кино). Затем следуют «Люди Икс» и «Прометей» Ридли Скотта, где он играет меланхоличного андроида – столь похожего на человека, столь же желанного, сколь и недоступно-отстраненного. Превращение чьего-то там полуоднофамильца в популярнейшего актера планеты произошло стремительно, за пару лет.
Он – фирменный актер британских режиссеров-авторов, часто существующих именно на стыке современного искусства и кинематографа.
«Как успех изменил мою жизнь? – в день каннской премьеры «Макбета» Фассбендер встречается с журналистами на крыше отеля Marriott. – Мне стало проще забронировать столик в ресторане. Нет, ну правда. Я стал работать еще больше. И я стал работать с лучшими, с лучшими в мире. Чем пришлось пожертвовать? Разве что анонимностью». – «И вас больше не путают с немецким режиссером?» – «Нет, мне больше не надо его использовать, чтобы получить роль».
Голос Фассбендера производит такое же двойственное впечатление, как и его улыбка – одновременно мягкий и слегка надтреснутый, как будто звучит из патефона, спрятанного в бархатный кофр. Как сладкий Фассбендер превращается в гадкого – вкрадчивого рабовладельца-садиста, мы видели у того же Стива Маккуина в фильме «12 лет рабства», их третьей совместной работе, удостоенной «Оскара».
Британские актеры – единственные в мире существа, которые на законных основаниях, с легкостью и едва ли не ногой открывают дверь, отделяющую мир Уильяма Шекспира от вселенной голливудских блокбастеров. Именно они привносят в подростковые франшизы глубину, изящество и драматизм, без которых, впрочем, те спокойно бы обошлись. Что общего у гламисского тана из трагедии великого барда и Магнето из «Людей Икс»? «Нас таких четверо, в этой франшизе, – смеется Фассбендер. – Патрик Стюарт, Иэн Маккеллан, Джеймс Макэвой и я: каждый из нас в разное время играл Макбета».
Британские актеры – единственные в мире существа, которые на законных основаниях, с легкостью и едва ли не ногой открывают дверь, отделяющую мир Уильяма Шекспира от вселенной голливудских блокбастеров.
Новый «Макбет» – феномен современной цивилизации: это Шекспир, говорящий с аудиторией на языке «Игры престолов», Уолтера Уайта, компьютерных игр и видеоарта. Во время монтажа режиссер Джастин Курзель пересматривал «Во все тяжкие», а теперь – и такое вряд ли случалось прежде – вместе с тем же Фассбендером (Макбетом) и той же Марион Котийяр (леди Макбет) переносит на экран Assassin’s Creed. Очевидно, что киноверсия сверхуспешной компьютерной игры будет сильно походить на его же фильм по Шекспиру. Кажется, Фассбендер берет на себя социальную ответственность и пытается конвертировать свою популярность в интерес к английской классической литературе. «Довольно долго, до конца школы, я и сам воспринимал Шекспира как нечто скучное из обязательной программы, – говорит он. – Но я понял: когда приближаешься к Шекспиру, главное – не усложнять. Мы хотели сделать опыт встречи с ним более интимным. Хотели, чтобы подростки пятнадцати лет, играющие в Assassin’s Creed, захотели прочитать Шекспира».
Новый «Макбет» – это Шекспир, говорящий с аудиторией на языке «Игры престолов», Уолтера Уайта, компьютерных игр и видеоарта.
Джастин Курзель тоже тут, на крыше Marriott, он посмеивается над своим актером, рассказывает, что тот прочитал пьесу «Макбет» не менее двухсот раз и, разумеется, знает ее наизусть. И еще смотрел старые экранизации, не только самые известные, снятые Орсоном Уэллсом и Романом Поланским. «Я провожу много времени, анализируя информацию, – объясняет Фассбендер. – Я аналитический актер. Когда готовлюсь к съемкам, исписываю горы бумаги. Цитаты из книг и фильмов. Мысли, которые внезапно приходят мне в голову».
Этот «Макбет» – очень красивый фильм, хотя и неуютный. Он снимался в Шотландии, зимой – и это оказалась самая суровая зима лет за тридцать. «Было очень холодно, – ежится Фассбендер. – И было очень мокро. Дождь лил все время. Мы спали в мокрых одеялах, прочувствовали все на собственной шкуре. Глядя на экран, ты можешь ощутить всю сырость и дискомфорт, в котором жил тогда человек, даже король. Меня поразила идея военного лагеря – города, который можно перемещать с места на место».
«Было очень холодно, – ежится Фассбендер. – И было очень мокро. Дождь лил все время. Мы спали в мокрых одеялах, прочувствовали все на собственной шкуре».
Люди в этом фильме спят в палатках из шкур и убивают друг друга за власть, но в нем нет ни архаики, ни мистики. Над полями Шотландии поднимается туман, и три пророчествующие ведьмы в нем едва различимы – как знать, может быть, они всего лишь видения измученной совести? В новой версии Макбет – солдат, страдающий от собственного военного опыта и не знающий об этом; леди Макбет – измученная женщина, потерявшая ребенка и теперь теряющая мужа, тоскующая по любви и выбирающая убийство как средство спасения своей семьи. «Обычно леди Макбет изображают как амбициозную властолюбивую женщину, – говорит Фассбендер. – А мы решили, что она женщина, пережившая потерю. Потерю как минимум одного ребенка. И мужа, который все время на войне. Она ведь жертвует собой, своими материнскими инстинктами. И пытается наладить отношения с мужем. Когда мы нащупали этот путь, нам стало еще интереснее двигаться дальше. Сознание Макбета фрагментарно, он переживает галлюцинации. Раньше мне никогда не приходило в голову, что он может быть понят как герой, страдающий тяжелой формой посттравматического синдрома. Конечно, во времена Шекспира такого понятия не было, мы не знали о нем до Первой мировой войны. Для меня этот фильм – история потерь».
«Обычно леди Макбет изображают как амбициозную властолюбивую женщину, – говорит Фассбендер. – А мы решили, что она женщина, пережившая потерю».
Грустный робот, голодающий республиканец, сексоголик, садист-плантатор, убийца боевых товарищей – почему среди героев сплошь трагические персонажи, почему никто не использует его приветливую ипостась? Фассбендер расправляет плечи и смеется: «Пора сняться в комедии, это точно. В какой? В хорошей. Но хорошей мне пока еще ни разу не предлагали».
0
