Потолок зарплат, лимит на легионеров и рекордные футбольные траты — как Китаю удается совмещать все это? И главное — как долго это продлится?
Две недели назад форвард "Зенита" Артем Дзюба решил пошутить в своем Instagram на злобу дня — о многочисленных переходах европейских суперзвезд в китайские клубы. "Очень тяжелое решение принял для себя, но от таких предложений не отказываются, уезжаю в Китай))",— написал нападающий. Эту запись прочитали как шутку и как насмешку над китайским футбольным рынком, принявшимся покупать всех подряд, и как троллинг бельгийского опорника Акселя Витселя, только что улетевшего из "Зенита" на большую зарплату в ту самую Поднебесную. Однако в Китае, видимо, с футболом не шутят: слова габаритного форварда из Санкт-Петербурга там восприняли всерьез. Уже через несколько дней после его шутки в Сети в "Зенит" обратились два китайских клуба с предложением о покупке Дзюбы, и на прошлой неделе переход нападающего сборной России в Китай уже рассматривали всерьез, причем как сам игрок, так и его клуб.
Надо сказать, это не первый случай, когда самый богатый клуб России, каковым по праву считают "Зенит", на своем опыте постигает, что такое футбольный бизнес по-китайски. Ровно год назад, буквально за день до закрытия трансферного окна, в офис "Зенита" пришел факс из китайского "Гуанчжоу Эвергранд" с фантастическим предложением: речь шла о покупке бразильского нападающего Халка (на тот момент игрока "Зенита") за 30 млн евро, причем параллельно самому футболисту обещали просто сказочные условия — зарплату в 20 млн евро в год.
"Зенит" оказался в патовой ситуации: либо отпускать свою главную звезду и оставаться на вторую часть чемпионата и плей-оф Лиги чемпионов, по сути, без форварда; либо не отпускать, но получить гарантированный конфликт с ведущим игроком основного состава. "Зенит" рискнул, и первую часть возобновившегося сезона Халк на поле был похож на бледную тень самого себя. Бразилец был в смятении, подтверждал генеральный директор "Зенита" Максим Митрофанов, да и сам клуб, наверное, не раз пожалел о своем решении. Продать за такую сумму 29-летнего игрока — такой шанс, казалось, выпадает всего один раз.
Но пришло лето, и стало понятно, что в случае с Китаем законы общепринятой футбольной логики не действуют: "Шанхай СИПГ" заплатил за Халка около 55 млн евро. В "Зените" были счастливы и сразу запустили в СМИ несколько ярких цифр и цитат: купили Халка за 40 млн евро, продали его за 55 млн евро с лишним, а с учетом выигранных трофеев, продажи футболок, рекламных контрактов, амортизации и прочего доход и вовсе приблизился к отметке в 100 млн евро.
Примерно по такой же схеме в начале зимы "Зенит" попрощался с другим звездным футболистом эпохи финансового расцвета отечественного футбола, бельгийцем Акселем Витселем. Без лишних слез и сугубо по расчету: "Зенит" получил 20 млн евро и еще один плюсик в графу "выгодная сделка", а Витсель — огромную зарплату (от 60 до 75 млн евро за три года). "Извините, но от такого предложения не отказываются",— резюмировал футболист. Нечто похожее может теперь произойти и с Артемом Дзюбой, который буквально на днях может стать самым дорогим российским футболистом. Причем его возможный переход особо никого не удивит, за последние несколько лет сногсшибательными покупками Китай приучил к тому, что там все возможно. В общем, хотя о возможных доходах форварда Дзюбы на момент подписания номера еще гадали (хотя и отсчитывали их от 7 млн евро), комментатор Василий Уткин уже заметил, что фамилия-то у форварда подходящая. Дзю-ба — это как раз для Китая.
Всем ни хао!
Происходящее в китайском футболе движение можно было бы назвать денежным безумием, внезапным помешательством или увлеченностью, если бы не одно важное "но". В 2014-м в КНР была принята комплексная программа развития этого вида спорта, которую подписал председатель КНР Си Цзиньпинь, страстный футбольный болельщик, а курировать ее было поручено члену политбюро Лю Яньдуну. В программе — около 50 пунктов, которые покрывают все самые важные и социально значимые аспекты: 50 тысяч футбольных школ и академий к 2025 году, 100 тысяч новых футболистов, футбол как обязательный урок во всех общеобразовательных школах и тому подобное.
В основании всей этой пирамиды, которую в Китае возводят ударными темпами,— продвижение китайской заявки за право проводить чемпионат мира по футболу в 2026 году (первый "большой" ЧМ с участием 48, а не 32, как сейчас, команд). И выход национальной сборной на иной уровень (сейчас Китай занимает 81-ю строчку в рейтинге FIFA, располагаясь между Фарерскими островами и Сент-Китс и Невис).
Что же касается резонов, которые мотивировали китайский бизнес с таким воодушевлением ринуться в футбольную пучину, то указ правительства — вещь статусная, но не решающая. Куда осязаемее то, что сказал в своем обращении к представителям крупного бизнеса Си Цзиньпин, а именно: компании, которые активно занимаются развитием спорта, могут получить льготу — налог на прибыль может быть снижен в 8 раз. Для примера: прибыль компании Evergrande Real Estate Group, владеющей той самой командой "Гуанчжоу Эвергранд", куда прошлой зимой не отпустили Халка, составила по итогам 2016 года 21,1 млрд долларов. Уменьшение налога с 21 до 3 процентов — это та цена, за которую, думается, одна из богатейших компаний мира готова была развивать не только свой клуб.
После введения налоговой льготы на рынке появились все крупнейшие китайские игроки. Wanda Group, Suning Commerce Group, China Media Capital Holdings — эти компании не только развивали футбол у себя на родине, но и пошли дальше, активно скупая иностранные активы. Италия, Испания, Франция, Англия, Нидерланды, Чехия — в эти старые футбольные страны китайский бизнес пришел всерьез и надолго, причем в сферу интереса попали ведущие клубы, такие как, к примеру, "Манчестер Сити", "Атлетико" или "Интер".
Контрольные закупки проводились и на рынке игроков. В 2016 году китайские клубы потратили на покупку футболистов свыше 380 млн евро — больше, чем какая-либо другая лига мира, а сам футбольный мир условно поделился на тех, кто мечтает поехать в Китай, и тех, кто считает это дурным тоном. "Меня звали в Китай, но я отказался",— такую фразу в прошлом году не раз произносили мировые знаменитости, а сам этот поступок — отказ Китаю — приобрел в каком-то смысле героические черты. Роберт Левандовски, Криштиану Роналду, Златан Ибрагимович нашли в себе силы ответить "нет". Среди "отказников" есть и российские игроки. Так, капитан "Спартака" и полузащитник сборной России Денис Глушаков перечислил вещи, которых в Китае ему точно не предложат. "Тут борщ, "Спартак" и семья. Мне и дома хорошо",— отрезал футболист.
Были, конечно, и те, кто закрыл глаза на гастрономическую дисгармонию или семейные мотивы. Карлос Тевес, Алекс Тейшейра, тот же Аксель Витсель — все они выбрали Китай и, думается, ни разу об этом не пожалели. "Ни хао!" — приветствовал болельщиков своего нового клуба "Тяньцзинь Цюаньцзянь" Аксель Витсель. "Он что, правда сказал "привет" по-китайски?!" — сходили с ума китайские болельщики.
В 2016-м "Гуанчжоу Эвергранд" сравнялся по посещаемости с самыми популярными клубами Европы, а столичный "Бэйцзин Гоань" стоит уже дороже "Милана". Что произойдет, если футбол в КНР и дальше будут развивать такими темпами?
Доигрались?
Большие деньги привели к серьезным переменам во всем китайском футболе. И пусть сборная все еще на задворках рейтинга FIFA (все-таки нужно время, чтобы даже на 50 тысячах футбольных полей вырастить футболистов высокого уровня), динамика налицо. Доказательства? Если в 2014-м стоимость телевизионных прав составляла 8 млн долларов, а в 2015-м — 13 млн, то за новый пятилетний контракт с суперлигой КНР телекомпания CCTV заплатила уже 1,3 млрд. Можно много рассуждать, рыночная ли эта цена по мировым стандартам, но в самом Китае ее стремительный рост объясняют просто: приехали мировые звезды, вырос интерес, отсюда и стоимость.
Другой показатель — посещаемость матчей. В 2016-м все тот же "Гуанчжоу Эвергранд" (самый популярный китайский клуб) сравнялся по посещаемости с самыми популярными клубами Европы. В среднем матч этой команды собирает 44 764 человека — лишь немногим меньше, чем у "ПСЖ", "Интера", "Рейнджерса" и "Селтика".
Словом, за несколько лет увлеченная председателем КНР к новым высотам суперлига настолько прибавила, что по основным показателям уже близка к лучшим чемпионатам Европы, а, скажем, столичный клуб "Бэйцзин Гоань" (чемпион КНР в 2009-м) стоит дороже "Милана". В этом контексте настоящей революцией можно назвать решение, которое две недели назад анонсировала Ассоциация футбола Китая (CFA), опубликовавшая проект развития национальной суперлиги и детско-юношеского футбола. Помимо прочего этот проект предусматривает ужесточение лимита на легионеров и введение потолка заплат. Неизбежен вопрос: как такое может быть и почему государство вдруг ставит палки в колеса тем, кто готов тратить и тратить?
Объяснение, думается, простое: если скупать игроков теми же темпами, в ближайшее время чемпионат Китая может остаться вообще без китайских футболистов, их вытеснят легионеры. А это уже совершенно не вписывается в генеральную концепцию, главным элементом которой является создание сильной национальной сборной. Для этого, в частности, китайские клубы обязали выпускать в стартовом составе не меньше двух молодых футболистов, которые за ближайшие десять лет должны составить костяк новой сборной.
Соответственно корректируется и стратегия китайского футбольного бизнеса: у клубов действительно есть большие деньги, но новая генеральная линия партии и правительства подталкивает к тому, что тратить их следует исключительно на топ-звезд, таких, которые тянули бы за собой свою, китайскую, молодежь. Все остальное же надлежит вкладывать в развитие детско-юношеского футбола, строительство полей и прочей инфраструктуры. Ну а раз так, то можно прогнозировать, что в ближайшее время китайские клубы будут тратить свои миллионы весьма расчетливо и у тех игроков, которые мечтают успеть к раздаче щедрых гонораров в Поднебесной, остается совсем немного времени.
"Я бы очень хотел играть в Китае, но, к сожалению, не позволяет лимит..." — эта фраза имеет все предпосылки стать новым трендом футбольного рынка уже в текущем, 2017 году.
0
75.00
