МАКС времени коронавируса был похож на себя из лучших времен. Те же павильоны в тех же местах, те же в большинстве своем, рискну сказать, экспонаты… Вот только не давал покоя таинственный истребитель компании «Сухой» (легкий тактический однодвигательный самолет (ЛТС) Checkmate) — с одним вроде бы двигателем, но это же не точно… Тем не менее хотя бы история с ним была похожа на интригу авиасалона.
Проход на МАКС должен был происходить по QR-кодам, к этому здесь готовились долго и тщательно, репетировали и с переменным успехом… И ожидания были тревожные, ведь открытых веранд на авиасалоне нет, он по идее и есть огромная открытая веранда, но в этом разве кого-то можно было убедить… Поэтому организаторы вздохнули с облегчением, когда QR-коды вдруг перестали существовать не только в Москве, а и в Подмосковье.
Напротив закрытого павильона в трагических мрачноватых и многозначительных тонах с фигурой шахматного коня на одной из стен и исчерпывающей для догадливых надписью «Шах и мат» на английском языке (в нем и покоился новый истребитель «Сухого») стоял конкурирующий с ним по всем внешним признакам павильон O’Space. То есть он был тех же тонов и размеров. И здесь была более понятная, не только для посвященных, надпись во всю стену: «Технология нагрева табака». Я не мог не заинтересоваться: почему люди здесь решили, что они тоже так масштабно должны быть представлены на МАКСе? Куда взлетают при помощи их продукции? Возвращаются ли?..
— Это у нас известная технология, GLO,— охотно объяснила мне девушка менеджер.— Бездымный мир… Ну GLO! Знаете?
А я и не знал…
— Это пар…— продолжила она.— GLO… Вот здесь новая коллекция стиков, а вот ее жемчужины: стики Ольги Бузовой и Тимати!
Я, признаться, не ожидал, что МАКС для меня начнется именно с этих людей… хотя следовало предполагать…
— А где тут признаки Тимати? — поинтересовался я.
— Только вторичные! — засмеялась девушка.— Вот на упаковке нарисована татуировка Тимати!
— Где? — переспросил я, честно вглядываясь.
— Согласна, плохо видно,— пожала плечами менеджер.— А вот на этом стике — губы Бузовой. Она их сама нарисовала!
Она их каждое утро рисует, подумал я, но на упаковке опять ничего не увидел.
— Чтобы увидеть губы Бузовой, надо пройти вот по этому QR-коду…— милосердно пояснила девушка.
Я понимал, что вот этот QR-код не отменит никто и никогда.
Следующим был небольшой павильон «Космическое питание». В него входили «шаурма с курицей», «сицилийская пицца», «банановое парфе»…
— А почему это питание космическое? — спросил я у продавца.
— Во-первых, это рядом с павильоном «Роскосмос». А во-вторых, и это главное, вся еда — в тюбиках. Как в советское время! — засмеялся он.
При этом я уверен, что внутренне он был совершенно серьезен, этот парень лет 20. Так он и представлял себе советское время: ели из тюбиков, пили из ручья… Хотя, с другой стороны, горчица же вроде и правда в металлизированных тюбиках продавалась…
В павильоне компании «Сухой» все сразу было понятно: очень неяркий свет в голубоватых тонах, мерцающие надписи «Цифровые двойники», «Виртуальные испытания»… Все тут было в меру загадочно, как в том павильоне с новым истребителем, только этот был открыт для людей (а не для мишеней).
Ко мне подошли Алексей Харченко и Анастасия Кравченко, пиар-менеджеры концерна. Через пару минут разговора я уже понимал, что главной интригой, утечками в Telegram-каналы внешнего вида части какого-то патрубка нового истребителя, по поводу которого кругом начиналось уже какое-то просто неистовство, мы обязаны именно им. Да они этого и не скрывали.
— Сегодня нас только турки попытаются обойти…— озабоченно говорили они мне.— Вы знаете, да? У них какой-то супербеспилотник… Но перед нами у них шансов нет… Не дадим!..
Я смотрел на них и понимал: нет, эти не дадут. Да никто и не возьмет.
Павильон «Роскосмос» тоже, конечно, не пустовал. Хотя было затруднительно сразу обнаружить здесь что-нибудь необыкновенное.
— Вам самой что больше всего здесь нравится? — спросил я тогда у девушки из издательского дома «Русский космос».
— Вон та ракета, беленькая с зелененьким,— сразу кивнула она,— и вон тот макет… По-моему, космодрома, что ли…
Этот макет я уже видел. По углам его стояли огромные металлические мачты, перекрывающие все здания и стартовые столы на земле и уходящие куда-то, казалось, прямо в этот самый роскосмос.
— Вы знаете, что это за мачты такие? — спросил я ее.
— Нет, но это же просто красиво,— можно сказать, пропела девушка мне в ответ.
— Это молниеотводы,— пояснил ей теперь уже я сам, спросивший об этом минут десять назад других людей.
Допотопность идеи, надеюсь, искупалась ее вероятной эффективностью.
Я спросил теперь у исполнительного директора по пилотируемым программам «Роскосмоса» Сергея Крикалева, легендарного советского и российского космонавта, где тут найти новые скафандры, про которые говорят, что они легко то ли расстегиваются, то ли вовсе разделяются на две части в очень нужном иногда месте.
— Нет,— резко ответил господин Крикалев.— Я про такое ничего не знаю. Откуда вы взяли?
Через несколько минут в соседнем павильоне я уже разглядывал новые скафандры производства НПП «Звезда». Сотрудник НПП Андрей Черкасов увлеченно рассказывал мне, что один из двух новых скафандров, «Сокол №002», и правда разделяется (то есть еще на Земле можно, как говорится, приспустить штаны).
«Сокол» за номером 001 оказался на молнии и открывался с плеча. То есть это была полноценная «косуха».
— Сейчас уже традиций нет таких, как раньше,— вздохнул Андрей Черкасов,— я же понимаю, что вы имеете в виду… Ту историю с Юрием Гагариным… И когда потом началось… традиционно справлять малую нужду перед полетом… Да, идет от Гагарина… Но сейчас космонавты это место по пути к космическому кораблю объезжают по другой дороге… И деревца знаменитого уже нет… Да, можно понять: тогда долго было лететь, чуть ли не двое суток, а сейчас два часа — и ты на месте, и все, скафандр можно снимать… А до этого, конечно, только памперсы…
Между тем в павильоне «Роскосмоса» появился генеральный директор госкорпорации Дмитрий Рогозин. Я сразу подошел к нему.
— Дмитрий Олегович, я вот осмотрел ваш павильон, но так и не понял пока, чем вы ответите Илону Маску…— признался я.
— Мы ему не отвечаем (только иногда в Twitter и Instagram.— А. К.)! — воскликнул Дмитрий Рогозин.— Главное для нас сейчас — чтобы было все новое! Новые ракеты, новые космодромы!..
— И новые многоразовые корабли будут? — переспросил я, так как мне очень хочется, чтобы были.
— Будут! — заверил меня Дмитрий Рогозин.— Да, в 2023 году.
— Обещаете? — переспросил я.
— Обещаю,— коротко кивнул он.— На испытаниях уже…
«Буран» тоже когда-то был на испытаниях, сказал я. Но не в слух, конечно.
— Смотрим корпус, получаем некоторые проблемы, уже исправляем… В середине декабря 2023 года (позже в 2023 году уже не бывает, а поскольку еще раньше уже пообещали, и не только мне, запустить многоразовый корабль именно в 2023 году, то вот, значит, и декабрь…— А. К.) с космодрома Восточный, с нового старта, который сейчас строится активно, вторая очередь, если что… Полетит «Ангара», и это будет первый тестовый полет… И этот корабль, конечно, более мощный, чем там Crew Dragon или какой-то Starliner … Потому что это корабль для дальних экспедиций… Аналог американского Orion … У него порог термозащиты способен спасти экипаж и корабль даже в условиях, когда скорость вхождения в атмосферу гораздо выше, чем первая космическая… То есть он специально для возвращения с Луны, например…
— Да,— вздохнул я,— вот Маск прямо говорит, что если полетят люди с ним на Марс, то вернутся не все…
— У нас безопасность — главный критерий,— предупредил меня Дмитрий Рогозин.
— Поэтому о полетах на Марс даже и не мечтаем,— констатировал я.
— Полет на Марс,— посуровел Дмитрий Рогозин,— могу уверенно сказать, не может быть осуществлен на корабле.
— Почему? — расстроился я.— А на чем тогда?
— Корабль — это очень узкое пространство,— пояснил господин Рогозин.— Чтобы человек перенес такой полет в рамках пускового окна, когда планеты открываются раз в два года… ведь человек все равно будет лететь девять месяцев!.. Если вы находитесь в неподвижном состоянии девять месяцев, если сидите, как я иногда говорю, как шпроты в бочке… в условиях вне геомагнитного поля Земли, которое вас не защищает… Вы получаете изрядную долю радиации… Галактических лучей… Мы вообще не верим, что человек может куда-то далеко отлететь…— внимательно посмотрел он на меня.— А уж перелет девятимесячный… Потом два года ждать, сажая картошку, как в фильме «Марсианин»… чтобы опять открылось пусковое окно… и столько же обратно!.. Нет, невозможно… Сказки… не то, что сказки, а такой красивый пиар-ход для пропаганды своей космической системы…
— Но на чем-то все-таки можно долететь?..— я предполагал, что у Дмитрия Рогозина есть для меня что-то еще.
— Да,— подтвердил он.— Во-первых, надо лететь в составе станции. Люди будут чувствовать себя комфортно, будут перемещаться… заниматься спортом… общаться…. Тогда психике человека легче бороться с агрессивной внешней средой…
— Но облучение-то останется…
— Останется,— недовольно согласился Дмитрий Рогозин.— Но надо думать, как спасти человека! Возможно, понадобятся эксперименты (над ним? — А. К.)!.. То есть мы космос под себя не переделаем. Надо будет видоизменить человека (это, как ему кажется, легче.— А. К.), приспособить его для таких дальних экспедиций!..
Амбиции у Дмитрия Рогозина были, надо признать, грандиозные. Но сначала ему предстоит достроить космодром Восточный.
— А есть еще второе! — продолжил глава «Роскосмоса».— Химические двигатели способны только толкнуть станцию. А такие переходы надо делать с использованием космической ядерной энергетики. Это совершенно новое! Это то, чем мы сейчас занимаемся! У нас же не только «Роскосмос» есть, а и «Росатом»!
Я уже беспокоился, не выдал ли Дмитрий Рогозин сейчас какую-то гостайну. Дорого может обойтись…
— А Маск возьмет и долетит…— пожал я плечами.
— Будем аплодировать! — кивнул Дмитрий Рогозин.— Только некому будет… Тому, что останется…
— Вы бы рванули туда? — уточнил я.
— Я? — переспросил господин Рогозин.— Это моя мечта: в космос… С четырех лет в ракетный кружок ходил…
Владимир Путин прилетел на МАКС на вертолете. Их было даже четыре. Два неожиданно появились слева, два — справа… Это выглядело не хуже демонстрационных полетов, которые предстояли не раньше чем через час.
Приветственное слово Владимира Путина было бы будничным, если бы он вдруг, сказав, что МАКС как всегда устремлен в будущее («А будущее — за беспилотными летательными аппаратами»,— добавил он, придав неожиданно дополнительный смысл и вес уже мифическому, казалось, турецкому супербеспилотнику.— А. К.), не стал бы тут же, на открытии МАКСа, поздравлять с праздником мусульман.
— Так в этом году совпало, что и авиационный праздник… и еще один праздник… Отмечается практически по всей нашей стране. Имею в виду тот праздник, который отмечает значительное число граждан России — мусульман! Сегодня у них один из главных религиозных праздников — Курбан-байрам! Хочу отметить, что примерно 15–20% мусульман работают в авиации и авиационной промышленности…
Нет, мы не удивлены.
Закончив свою речь, Владимир Путин осмотрел несколько вертолетов, подошел к небольшому самолету (еще не истребителю), стоявшему тут же, на свежем воздухе, и теперь необыкновенно разволновался стоявший рядом со мной глава Бурятии Алексей Цыденов. Самолет делали на территории его республики и, как я понял, при его непосредственном участии. И если Дмитрий Рогозин ходил в ракетный кружок, то Алексей Цыденов, судя по всему,— в авиамодельный.
— Нет,— говорил он мне с таким исповедальным видом, как будто перед ним стоял сейчас Владимир Путин (а этого ведь никак не могло быть, потому что мы с главой Бурятии были в «грязной» зоне, а Владимир Путин — «в чистой», а чистую следовало заслужить по крайней мере двухнедельным карантином.— А. К.).
— Хвостовое оперение — из композитных материалов,— повествовал Алексей Цыденов,— киль заставили поменять на металл… процентов 10 композита наберется… заставили нас так сделать…
— И крыло вроде какое-то особенное? — приободрил я его.
— Крыло?! Фишка крыла в том, что оно спереди прямое, а сзади идет подкосом! — воодушевился Алексей Цыденов.— И здесь механизация получилась в итоге очень широкая… и в общем, у нашего самолета самая лучшая экономика!.. Мы собрали весь задел научный!.. Самолет может быть транспортный, а может быть спасательный. Может быть дорогой внутри, как «Мерседес»…
— А этот какой? — кивнул я в сторону стоявшего метрах в 100 от нас самолета.— «Мерседес»?
— Нет-нет, это автобус девятиместный,— рассмеялся Алексей Цыденов.
— И сколько он уже налетал? — как профессионал профессионала спросил я главу Бурятии.
— Он должен налетать,— строго поправил меня Алексей Цыденов.— Он взлетит у нас с вами в конце октября (но он теперь не уточнял, какого года.— А. К.). Сейчас «макетную» комиссию проходит…
Да, не за того я поначалу этот самолет принял.
Владимир Путин между тем уже заходил в секретный павильон. Там ему рассказали про новый истребитель.
— Вот, смотрите,— говорили разработчики (на вид-то истребитель был как истребитель.— А. К.).— Можно вешать обычные, простые бомбы калибра 250, если у заказчика проблемы с финансированием; а можно ракеты «воздух—воздух» средней дальности…
— Для чего? — искренне интересовался президент.
— Для борьбы с терроризмом,— поясняли ему,— с мятежниками… с различными группировками!
Видно было, что президенту здесь очень нравится.
— А вот и само изделие средней дальности! — негромко проговорил разработчик.— Если у заказчика опять нет денег, поставим ему контейнеро-пушечную установку!..
Малый тактический самолет, способный поражать истребители пятого поколения, и правда нравился Владимиру Путину, и, кажется, с каждой минутой все больше. Он бы, может, даже и полетел бы на нем куда-нибудь. А теперь Владимир Путин просто поднялся на него по лесенке.
Следующим пунктом в программе были демонстрационные полеты. Программу полетов сократили в последний момент с 55 минут до 30 (неужели наступило пресыщение?..). Впрочем, этого времени Владимиру Путину хватило, чтобы съесть традиционное мороженое — это событие всякий раз превращается в главное шоу МАКСа.
Теперь, правда, не было продавщицы с лотком. Она бы, может, и пересидела свой карантин, да Владимир Путин не ходил меж павильонов, где она могла бы ему вдруг встретиться, как раньше… А поставить ее у выхода из павильона с истребителем, поражающим, если что, группы мятежников, было бы, видимо, как-то искусственно…
Так что мороженое им принесли все то же самое, что и в прошлые годы, пломбир «Коровка из Кореновки» (на мой вкус, слишком уж сладкое, да и жирное тоже какое-то), хотя на МАКСе его в этот раз нигде не было видно: в этом году контракт заключили с компанией «Русский холод» (и вообще-то если МАКС позволяет себе авиановинки, то Владимир Путин мог бы позволить себе какое-нибудь другое мороженое).
Видимо, решили, что для президента не следует искать добра от добра. Раздали всем рассевшимся в ожидании полетов, ему первому. Потом вице-премьеру Юрию Борисову, главе «Ростеха» Сергею Чемезову, главе Минпромторга Денису Мантурову… Никто не то что не отказывался, а все считали, видимо, что не съесть это мороженое от начала до конца — просто как-то немыслимо и даже необъяснимо будет.
— Денежку заплатил, Денис? — спросил Юрий Борисов Дениса Мантурова.
Тот замешкался (потому что ведь не заплатил).
— Нет, не надо,— махнул рукой Владимир Путин. «Я угощаю» — имелось в виду.
0
75.00
