ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Янв. 29, 2015

На просторах Интернета можно встретить много самой разной информации об актрисе Миле Кунис. Кое-кто из поклонников считает, к примеру, что вы настоящий баловень судьбы, а по мнению некоторых, главными слагаемыми вашей успешной актерской карьеры являются сила воли, перфекционизм и интуиция. Что вы сами по этому поводу думаете?

— Я знаю немало красивых и талантливых актеров, которым, увы, так и не удалось пробиться, как бы они ни старались. Голливуд — особое пространство, и благосклонность фортуны здесь нужна как воздух. Думаю, я везучая, однако на роль классического баловня судьбы, которому все легко достается, вряд ли подойду. Чтобы добиться хорошего результата, я много работаю, выкладываясь по полной. Но есть и личная жизнь, не менее важная для меня. Что же касается интуиции, то тут похвастаться не могу. Честно прислушиваюсь к ней, но не всегда удается расшифровать поступающие сигналы. (Смеется.) И перфекционисткой себя тоже назвать не могу — я вообще побаиваюсь людей, которые пытаются довести себя и все, что они делают, до совершенства и уже не способны остановиться. Это сродни серьезной болезни. Я же стараюсь принимать себя такой, какая я есть.

— Мила, 2014 год стал для вас и Эштона особенным — в сентябре родилась ваша дочка Уайатт Изабель Катчер.

— Когда в медицинском центре нам показали малышку (она родилась на две недели раньше срока), Эштон заявил, что она — его двойник. Спустя два дня, присмотревшись, мы решили, что дочь все-таки больше похожа на меня — во всяком случае, глаза точно такие же. Потом привыкли, что она, как и все младенцы, постоянно меняется, становясь похожей то на родителей, то на дедушек и бабушек. Имя придумывали долго, а когда уже определились с выбором, друзья заметили, что Уайатт — мужское имя. Но мы уже привыкли к нему, да и дочке оно вроде бы нравится. (Смеется.) Девочка у нас спокойная и даже разумная — хорошо ест (я кормлю ее грудью), мало капризничает и дает родителям отдохнуть и выспаться. Если иногда и заплачет ночью, Эштон тут же оказывается рядом. Я думаю, что он хотел ребенка еще больше, чем я. Сам оборудовал две детские комнаты (игровую и спальню) в нашем доме, купил мебель и заказал игрушки, включая специальный игровой автомат. Няни у нас нет, пока обходимся своими силами. Если надо отлучиться, с малышкой с удовольствием остаются мои родители. Скажу честно: я сейчас безмерно счастлива — так хочется, чтобы время остановилось. Я дома — об этом можно было только мечтать, находясь в постоянных разъездах. За две недели до появления Уайатт старшая сестра Эштона, Тауша, родила мальчика. Сейчас мы обмениваемся с ней впечатлениями, и мне кажется, что растить девочку все-таки проще. Недавно поделилась своими мыслями в одном телевизионном шоу. А ведущий напомнил, что в подростковом возрасте девчонки все равно становятся неуправляемыми. Уверена, Эштон обо всем позаботится и решит эту проблему сам. (Смеется.)

— А вы были трудным ребенком?

— Конечно, мы с братом (Майк — биохимик, раньше жил и работал в Сан-Диего, а сейчас переехал к нам в Лос-Анджелес) в детстве доставляли родителям немало хлопот. Вечно где-то бегали, залезали на деревья, прыгали с тарзанки, устраивали настоящие сражения. В Черновцах мама преподавала физику, а отец был инженером-механиком. Они всегда старались выслушать нас, понять, направить, окружали заботой и лаской. И дом для нас всегда оставался надежным тылом — ни я, ни брат не стали тусовщиками, предпочитаем родные стены и общество близких людей. В подростковом возрасте я не задумывалась о будущей профессии. Родители хотели, чтобы я стала врачом (такой вариант абсолютно неприемлем, поскольку мне становится плохо при виде крови) или учителем. Но в девять лет меня записали в школу актерского мастерства в Беверли-Хиллз — там я и встретилась со своим будущим менеджером Сьюзен Кертис. Она мой ангел-хранитель. Мы и сейчас идем по жизни вместе — и работаем, и отдыхаем. Благодаря Сьюзен я стала понемногу сниматься в рекламных роликах и в эпизодах в телесериалах еще в середине 1990-х. Все это я долгое время воспринимала не иначе как приятное хобби, которое вдобавок приносит и деньги. Первой моей крупной работой стала роль в ситкоме «Шоу 70-х», где мы, кстати, и познакомились с Эштоном. Так получилось, что профессия сама нашла меня — согласитесь, редкая удача.

— Я недавно прочитала в Интернете о том, что Эштон Катчер хочет, чтобы его дочь разговаривала на английском и на русском…

— Вряд ли он об этом слышал. (Смеется.) Но я на всякий случай поинтересуюсь. Меня часто спрашивают, почему я, понимая русский язык, не говорю на нем. Отвечаю: мой словарный запас слишком мал. Я могу произнести несколько фраз, но недостаточно владею русским. Мы приехали в США, когда мне было восемь лет. Английского я совсем не знала — осваивала его в школе, занималась с репетиторами, в театральной студии. Но поначалу это был настоящий кошмар. Тебе все время что-то говорят, а ты ровным счетом ничего не понимаешь. Чтобы полностью погрузиться в английский и избавиться от жуткого стресса, мне понадобилось несколько лет. К счастью, дети так или иначе способны адаптироваться в чужой среде, а вот взрослым приходится намного тяжелее, да и иностранные языки они усваивают хуже.

— Несколько лет тому назад известный журнал назвал вас самой сексуальной женщиной в мире. Как вы относитесь к такому титулу и стараетесь ли ему соответствовать?

— Для меня подобные титулы не имеют никакого значения. Разве что могут развеселить. К своей внешности я всегда относилась с изрядной долей юмора и не собираюсь изображать на публике эдакую чувственную хищницу с манящей улыбкой и танцующей походкой. (Смеется.) Я предпочитаю удобную одежду спортивного стиля — широкие брюки, толстовки, футболки, бейсболки. Согласитесь, в таком прикиде и без макияжа сложно соответствовать упомянутому титулу, даже если очень постараться.

— А как вы поддерживаете форму? Наверное, следуете специальной диете, занимаетесь спортом?

— На диетах я не сижу, если только не требует работа. Но такое, слава Богу, случается нечасто. К примеру, перед съемками картины Даррена Аронофски «Черный лебедь», где мы с Натали Портман сыграли балерин-соперниц, мне пришлось сбросить больше 10 кг. Ограничения в еде и физические нагрузки оказались очень жесткими. Мой обычный вес — 52 кг (при росте 163 см), так вот девять из них я потеряла к моменту съемок, и еще три улетучились в последующие месяцы. Остались, в полном смысле слова, кости, обтянутые кожей. Если на экране все выглядело куда ни шло, то в реальной жизни зрелище было пугающим. Меня тогда останавливали знакомые и осторожно спрашивали, здорова ли я, не нужна ли помощь. Скажу больше: я и сама побаивалась лишний раз посмотреть на себя в зеркало. Добавьте к этому пуанты (во время съемок я ухитрилась порвать связки на ноге) и многочасовые занятия с балетмейстером, после которых мы с Натали просто валились с ног от усталости. И так целых семь месяцев. Так что балет и диеты — точно не для меня. Когда съемки «Черного лебедя» закончились, я наконец смогла расслабиться и вдоволь поесть. А все потерянные килограммы вернулись всего за неделю. Сейчас поддерживать форму мне помогают любимые йога и пилатес. Когда есть свободное время, я обязательно хожу в спортзал. Также у меня есть браслет-шагомер, который всегда со мной, даже на съемках. Если удается сделать десять тысяч шагов в день, я собой довольна. Если же их количество вдвое меньше, я стараюсь «закончить маршрут» вечером, маршируя у экрана телевизора под любимые кулинарные передачи. Кроме того, давно собираю рецепты простых полезных блюд, которые можно приготовить за несколько минут.

— Во время последнего визита в Москву вы были гостьей шоу «Вечерний Ургант» и обмолвились, что ваше любимое блюдо — селедка под шубой. Это правда?

— Чистая правда! (Смеется.) Обычно закуску с селедкой делают мои родители или бабушка, причем специально для меня (близкие почему-то к ней всегда были равнодушны). Вообще, в еде я абсолютно непривередлива. Мы часто готовим рыбу, пасту с соусами, овощные закуски, иногда даже печем пироги. За продуктами по привычке выбираемся по вечерам — в соседний супермаркет.

— Вы хотели бы переехать из шумного ЛосАнджелеса в какое-нибудь тихое живописное местечко?

— Такие мысли приходили в голову, но переезд вряд ли реален. Мои родители, бабушка, брат с семьей живут по соседству — они так привыкли к городу, он для них родной. А без близких мне будет тяжело на новом месте. Я очень скучаю без них, когда уезжаю на съемки, и мчусь домой при первой возможности. Мы с родителями даже стараемся выезжать на отдых вместе хотя бы пару раз в год, если позволяет график.

— Мила, расскажите о своей роли в новом научно-фантастическом боевике «Восхождение Юпитер» режиссеров Ланы и Энди Вачовски. Этот знаменитый дуэт как никто умеет удивить зрителя, не так ли?

— О да! И теперь Вачовски приготовили немало сюрпризов. Только представьте: в картине около двух тысяч первоклассных спецэффектов, они так правдоподобны, что во время просмотра захватывает дух. Моя героиня Юпитер Джонс — обычная уборщица, даже не подозревающая о том, что она наследница уникального рода и главная соперница королевы Вселенной. Только после того как на Землю прибывает генетически усовершенствованный наемник Кейн (его играет Ченнинг Татум), чтобы выследить девушку, она начинает понимать, что именно ей предначертано. Хочу признаться, что съемки фильма оказались для меня безумно тяжелыми. Для нас с Ченнингом картина стала настоящим испытанием на прочность. Спецэффекты потребовали максимальной концентрации усилий: мы постоянно летали,бегали, карабкались, прыгали... Ченнинг перед съемками хотел скинуть несколько лишних килограммов, чтобы блеснуть перед зрителями в наилучшей форме. Хорошо, что он не сделал этого, поскольку буквально за несколько дней после всех полетов и погонь мы с ним быстро похудели. Хочу предупредить поклонниц красавца Татума: в картине он предстанет перед ними в образе остроухого альбиноса, поскольку является гибридом волка и человека. (Смеется.) И все равно Кейн чертовски красив и брутален — между ним и Юпитер вспыхивает сильное чувство. Кстати, когда мы с Ченнингом представляли фильм во время турне, мне задали вопросы, от которых обычно приходится открещиваться всеми правдами и неправдами. Услышав в очередной раз: «Вы помолвлены? Когда свадьба?», я сделала вид, что не понимаю, о ком идет речь — об Эштоне или о героях фильма. «Мы с Ченнингом просто любим друг друга», — ответила я. И партнер мне подыграл: «Мы не помолвлены… пока. Но я мечтаю породниться с этой семейкой, выпить водки с отцом возлюбленной». У многих в зале вытянулись лица, поскольку у Ченнинга репутация верного мужа и любящего отца. И тут такой неожиданный поворот. Когда в мою личную жизнь в очередной раз попытаются сунуть нос, я буду обращаться за помощью к моему другу Татуму — он умеет убеждать! (Смеется.)