19 октября 1945 года Международный военный трибунал в Нюрнберге предъявил обвинение главным нацистским преступникам: Союз Советских Социалистических Республик, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединенные Штаты Америки, Французская Республика обвиняют всех сидящих на скамье подсудимых в преступлениях против мира и военных преступлениях, в преступлениях против человечности и создании общего плана или заговора для совершения этих преступлений...
Обвинители убеждены: преступления эти столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может не дать этим злодеяниям жесткой оценки.
И обязана свершить суд гласный и праведный. И вынести приговор, который бы воздал каждому по заслугам его - ибо, если этого не сделать, эта абсолютная машина зла заработает снова, пожирая человечество и разрушая цивилизацию.
Руденко в Геринга не стрелял
Всего на скамье подсудимых находилось 24 человека.
Первый среди них - Герман Геринг, рейхсмаршал, преемник Гитлера, член Тайного совета. Его ответ на предъявленное обвинение: "Победитель всегда будет судьей, а побежденный - обвиняемым!".
Рудольф Гесс, заместитель фюрера, член Тайного совета: "Я ни о чем не сожалею".
Иоахим фон Риббентроп, имперский министр иностранных дел, член Тайного совета: "Обвинение предъявлено не тем людям".
Вильгельм Кейтель, фельдмаршал, начальник Верховного командования вооруженных сил Германии, член Тайного совета: "Приказ для солдата всегда есть приказ!".
Эрнст Кальтенбруннер, начальник Главного имперского управления безопасности: "Я не несу ответственности за военные преступления, я лишь выполнял свой долг как руководитель разведывательных органов и отказываюсь служить неким эрзацем Гиммлера"
Альфред Розенберг, Имперский руководитель нацистской партии по вопросам идеологии, министр оккупированных восточных территорий: "Я отвергаю обвинение в заговоре. Антисемитизм являлся лишь необходимой оборонительной мерой".
Ганс Франк, генерал-губернатор оккупированных польских территорий: "Я рассматриваю данный процесс как угодный богу высший суд, призванный разобраться в ужасном периоде правления Гитлера и завершить его".
Вильгельм Фрик, министр внутренних дел: "Все обвинение основано на предположении об участии в заговоре".
Юлиус Штрейхер, главный редактор нацистской газеты "Дер Штюрмер", гаулейтер Франконии: "Данный процесс - триумф мирового еврейства".
Ялмар Шахт, министр экономики, президент Германского банка: "Я вообще не понимаю, почему мне предъявлено обвинение".
Вальтер Функ, министр экономики, член Совета министров по обороне: "Никогда в жизни я ни сознательно, ни по неведению не предпринимал ничего, что давало бы основания для подобных обвинений. Если я по неведению или вследствие заблуждений и совершил деяния, перечисленные в обвинительном заключении, то следует рассматривать мою вину в ракурсе моей личной трагедии, но не как преступление".
Карл Дениц, гросс-адмирал, командующий военно-морскими силами, преемник Гитлера: "Ни один из пунктов обвинения не имеет ко мне ни малейшего отношения. Выдумка американцев!".
Бальдур фон Ширах, глава гитлеровской молодежи: "Все беды - от расовой политики".
Фриц Заукель, Генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы: "Пропасть между идеалом социалистического общества, вынашиваемым и защищаемым мною, в прошлом моряком и рабочим, и этими ужасными событиями - концентрационными лагерями - глубоко потрясла меня".
Альфред Йодль, генерал-полковник, начальник Штаба оперативного руководства Верховного командования: "Вызывает сожаление смесь справедливых обвинений и политической пропаганды".
Франц фон Папен, вице-канцлер: "Обвинение ужаснуло меня, во-первых, осознанием безответственности, в результате которой Германия оказалась ввергнута в эту войну, обернувшуюся мировой катастрофой. А во-вторых, теми преступлениями, которые были совершены некоторыми из моих соотечественников.
Последние необъяснимы с психологической точки зрения. Мне кажется, во всем виноваты годы безбожия и тоталитаризма. Именно они и превратили Гитлера в патологического лжеца".
Артур Зейс-Инкварт, канцлер Австрии, комиссар оккупированной Голландии: "Хочется надеяться, что это - последний акт трагедии Второй мировой войны".
Альберт Шпеер, министр вооружения и боеприпасов: "Процесс необходим. Даже авторитарное государство не снимает ответственности с каждого в отдельности за содеянные ужасные преступления".
Константин фон Нейрат, президент Тайного совета, протектор Богемии и Моравии: "Я всегда был против обвинений без возможной защиты".
Ганс Фриче, глава радиослужбы и отдела прессы министерства пропаганды: "Это самое ужасное обвинение всех времен. Ужаснее может быть лишь одно: грядущее обвинение, которое предъявит нам немецкий народ за злоупотребление его идеализмом...".
Очень важно, чтобы люди прочитали эти слова. Во-первых, их мало кто знает. Во-вторых, они передают всю неимоверную сложность и необычность Нюрнбергского трибунала. Перед его судьями была поставлена задача, которая доселе не ставилась ни перед кем - осудить преступную идеологию, преступную государственную машину, преступную политику, преступные меры ведения войны...
Не все, правда, заняли места на скамье подсудимых.
Лей до начала суда покончил жизнь самоубийством. Дело Круппа было приостановлено, поскольку он был признан неизлечимо больным. Розыск Бормана не дал результатов, и его судили заочно.
Мир после величайшей из войн в истории человечества - это разрушенные города, несчастные потерянные люди, пленные и победители, слезы и радость, горе и надежды...
Нюрнберг весны 1946-го тоже страшно разрушен. Заседания Международного трибунала над нацистскими преступниками идут во Дворце правосудия. Газеты пестрят сенсационными сообщениями: "Наци номер два", Рейхсмаршал Герман Геринг, убит прямо в зале суда во время заседания Международного трибунала. На глазах у обвинителей, судей и адвокатов. Убил его советский прокурор Роман Руденко. Руденко, возмущенный хамским поведением Геринга, выхватил пистолет и застрелил Геринга прямо здесь, на скамье подсудимых".
Первой эту новость напечатала 10 апреля 1946 года американская газета "Старз энд страйпс". Известие эхом выстрела мгновенно разнеслось по послевоенному Нюрнбергу.
Многие тогда ему поверили, потому что в зале N 600, где судили лидеров Третьего рейха, казалось, случиться могло что угодно. Так накалена была атмосфера, такие злодейства были представлены ужасающемуся человечеству.
Конечно, Руденко в Геринга не стрелял, не тот был человек Главный обвинитель от Советского Союза, чтобы настолько потерять голову и выдержку. Да и оружие у него было совсем иное - неопровержимые факты, железная логика.
Руденко буквально раздавил наглого Геринга, который раньше довел своим вызывающим поведением до полной растерянности американского обвинителя Джексона.
Что же касается запущенной газетной "утки" в отношении Руденко, то в нашей делегации после этого случая стали шутить: "Бойся быка спереди, лошадь сзади, а американского журналиста со всех сторон".
Должно быть судебное решение, а не месть
Идея международного судебного процесса над главными немецкими военными преступниками утвердилась не сразу. Советское руководство последовательно и настойчиво проводило линию организации международного суда над руководителями фашистской Германии. Еще 27 апреля 1942 г. правительство СССР официально направило послам и посланникам всех стран ноту "О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления".
Между тем некоторые видные государственные деятели Запада думали расправиться с военными преступниками, не заботясь о юридической процедуре и формальностях. Так, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль уже в 1942 г. решил, что нацистская верхушка должна быть казнена без суда.Это мнение он не раз высказывал и в дальнейшем.
Похожие идеи существовали и по другую сторону Атлантики. В марте 1943 г. госсекретарь США К. Хэлл заявил, что предпочел бы "расстрелять и уничтожить физически все нацистское руководство". Генерал Д. Эйзенхауэр предлагал просто расстреливать их "при попытке к бегству".
Президент США Франклин Рузвельт за год до начала Нюрнбергского трибунала говорил: "Мы должны быть по-настоящему жесткими с Германией, и я имею в виду весь германский народ. Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они забыли и думать о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть старые времена и снова продолжить то, что они вытворяли в прошлом".
По данным социологического опроса 1945 г., 67% граждан США выступали за скорую внесудебную расправу над нацистскими преступниками, фактически за линчевание.
Англичане также горели жаждой мести и были в состоянии обсуждать, по замечанию одного из политиков, лишь место, где поставить виселицы, и длину веревок.
Вот характерный документ того времени: "Точка зрения британского правительства о нецелесообразности организации формальных судебных процессов в отношении главных преступников войны остается неизменной. Однако, если США и СССР держатся другой точки зрения и считают целесообразным применение такого порядка ответственности, британское правительство готово с этим согласиться. Однако необходимо иметь в виду, что на оккупированной территории Германии должны быть созданы военные суды для разбора дел рядовых нацистских преступников, совершавших преступления на территории Германии". (Из материалов Совещания по вопросу о наказании военных преступников, 3 мая 1945 года, отель "Фермонт", Сан-Франциско. - Авт.)
Конечно, такие взгляды имели право на существование. Небывалые злодеяния фашистов вызывали ярость и всеобщее возмущение, лишали людей терпения, столь необходимого для организации и ведения процессов по всем правилам юриспруденции.
В этом отношении советское руководство оказалось гораздо дальновиднее и, я бы сказал, мудрее многих западных политиков.
Когда У. Черчилль пытался навязать Сталину свое мнение, Сталин твердо возразил: "Что бы ни произошло, на это должно быть... соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!"
Справедливости ради необходимо сказать, что некоторые представители Запада по антигитлеровской коалиции высказывали мысли о необходимости серьезного разбирательства и вынесения справедливых вердиктов.
"Если мы просто хотим расстреливать немцев и избираем это своей политикой, - говорил Роберт Х. Джексон - Главный обвинитель на Нюрнбергском процессе от США, - то пусть уж так и будет. Но тогда не прячьте это злодеяние под видом вершения правосудия".
Только длительная и последовательная дипломатическая борьба Советского Союза за осуществление идеи о международном правосудии в отношении главных военных преступников привела к созданию Международного военного трибунала в Нюрнберге.
Живые свидетельства истории
Работая над событиями, связанными с историей, всегда погружаешься в море документов. Порой это может быть просто бытовая деталь, но именно она придает картине достоверность, передает атмосферу времени и события.
Приведу эти свидетельства, ничего в них не меняя.
Оперативная сводка:"Согласно оперативным данным, полученным разведывательно-поисковыми группами, обслуживающий персонал аэродрома Травемюнде в последние недели войны получил приказание постоянно держать в полной готовности четырехмоторный самолет, способный вместить большое количество горючего. Самолет мог быть предназначен для бегства Гитлера в Японию. На нем могли поместиться только три пассажира. Очевидно, Гитлер с Евой Браун и кто-то из самых близких ему людей. Кроме этого самолета, на тайном аэродроме в полной готовности находились еще три гидроплана".
Газета "Нью-Йорк пост":
"Мы хотим, чтобы позиция американцев в отношении военных преступников была известна всем - мы ждем расстрела Германа Геринга и передачи немецких генералов в руки судей-союзников. Не пытается ли посол Роберт Мерфи спасти немецкую промышленность, немецких генералов и немецких клерикалов, как он уже спас однажды своих имеющих дурную репутацию французских друзей?".
Из письма американского юриста, работавшего в Нюрнберге:
"В Германию из США была направлена специальная группа медиков и ученых, которые должны тщательно и подробно (не раскрывая при этом интереса перед другими союзниками) фиксировать все, что относится к экспериментам медиков СС и гестапо с применением препарата мескалина, получаемого из эссенции пейотового кактуса. Опыты проводились над заключенными, в первую очередь русскими, в концентрационном лагере Дахау. Цель - найти средство подавить волю, парализовать психику человека, изменить его поведение в нужном направлении.
В Америке создано особое "Подразделение 19", которое должно, используя полученные немцами результаты, создать препараты для особо засекреченной американской агентуры, находившейся за пределами США. Речь об оружии специального назначения - химических, биологических и психологических средств воздействия".
Агентство Рейтер:
"В районе рейхсканцелярии Гитлера, юго-восточнее здания 100 п/метров, на месте ранее найденных трупов Геббельса и его жены обнаружены и изъяты две умерщвленные собаки... Трупы собак и обнаруженные рядом предметы сфотографированы и хранятся при ОКР "Смерш" корпуса, на что составлен акт".
Из "Нюрнбергских дневников" Бориса Полевого:
Среди обнаруженных документов приказ Гитлера об уничтожении всего боеспособного мужского населения во время отступления немецких войск с территории Украины. (Приказ был изъят у одного из пленных немецких офицеров.)
Посольство США в Буэнос-Айресе выясняет обстоятельства, связанные с сообщением о том, что Гитлер и Ева Браун высадились с подводной лодки N 530 на острове Куин Мауд в Антарктике, близ Южного полюса. Вскоре после этого подводная лодка N 530 сдалась аргентинцам.
Газеты сообщают, что на острове было создано немецкое поселение "Берхстесгаден" еще во время германской экспедиции в 1938-1939 годах. Возможно, подводная лодка N 530 является одной из группы лодок, которые вышли в самом конце войны из немецких портов, направляясь в Антарктику.
Аргентинское правительство приняло решение передать правительствам США и Англии немецкую подводную лодку N 530 и ее экипаж, а также представить отчет морского министерства о результатах расследования обстоятельств, связанных с прибытием подводной лодки.
Министр иностранных дел Аргентины заявил, что правительство уведомлено о возможности высадки Гитлера в Аргентине, хотя пока нет никаких конкретных доказательств, подкрепляющих данные сообщения.
Молодой датчанин нашел близ Роскильде запечатанную бутылку с немецкой этикеткой, в которой находилось письмо немецкого моряка. Письмо написано готическим шрифтом. Сама бутылка сделана по заказу на одном из гольштейнских пивоваренных заводов.
В письме говорится:
"Это последние строки одного из оставшихся в живых на подводной лодке "Хауцилус", на которой скрывался фюрер немецкого народа Адольф Гитлер. Лодка находилась на пути из Финляндии в Испанию, натолкнулась на потонувший корабль и дала течь. Мы могли выдержать еще приблизительно 15 часов под водой, и за это время я написал это сообщение...
Фюрер в момент катастрофы находился в (неразборчивое слово, оканчивающееся на "...каммер"), которая была задраена, поэтому оказался отделен от нас, остальных. Я огласил это, чтобы опровергнуть слухи, будто фюрер сгорел в имперской канцелярии... С троекратным "Хайль" за нашего любимого фюрера покидаю судно. Скоро мы опять будем свободны! Мы вернем Германии ее прежнюю силу и величие!"
Подпись: Ганс Рутенбюргер.
Из правил внутреннего распорядка для заключенных Нюрнбергской тюрьмы.
К окнам не разрешается подходить ближе, чем на четыре фута (около 1 метра). Любое использование ножей и других колюще-режущих предметов строжайше запрещается.Любая пища измельчается до состояния, чтобы ее можно было есть, не используя ложку. Заключенных бреет тюремный парикмахер безопасной бритвой и только в присутствии надзирателя. При пользовании очками, авторучками и карандашами для работы с документами по судебным делам присутствие надзирателя обязательно. Заключенным и тюремному персоналу запрещается приветствовать друг друга иначе как кивком головы...
Из обращения Комитета американских психиатров и неврологов:
"Немецкий народ периодически производит на свет агрессивных лидеров, а затем слепо следует за ними. Детальное изучение личностей этих лидеров позволит получить больше информации о характерных и привычных устремлениях народа Германии, которая может оказаться полезной для тех, кто будет заниматься реорганизацией и преобразованием Германии.Рекомендуем расстреливать осужденных не в голову, а в грудь, поскольку для изучения желательно получить минимально поврежденные тела, а в особенности - совершенно неповрежденный мозг".
1.0
48.00
