Формально итоги пхёнчханской Олимпиады для России не выглядят слишком привлекательными. Несмотря на хоккейный триумф в заключительный день, она заняла лишь 13-е, самое низкое в истории место в медальном зачете, а МОК так и не снял санкции с отечественной делегации и не разрешил ей пройти на церемонии закрытия под национальным флагом из-за двух подряд допинговых инцидентов. Но позитив в этих итогах разглядеть тоже нетрудно. Члены МОК все-таки склоняются к тому, чтобы восстановить статус России сразу после Олимпиады, а не такие уж блестящие спортивные показатели можно интерпретировать и как показатели, свидетельствующие о солидной «базе» и открывающие замечательные перспективы.
Рассуждая об итогах пхёнчханской Олимпиады, надо знать, что для России Игры были уникальны тем, что во время них она боролась как бы на двух фронтах — спортивном и политическом. И непонятно, какой из них был важнее. Второй, на котором шло сражение за восстановление статуса и репутации российского спорта, подорванной развивавшимся около двух лет назад допинговым кризисом, кажется, привлекал даже больше внимания, а его значимость постоянно подчеркивал глава отечественной олимпийской делегации Станислав Поздняков.
На этом фронте триумф, казалось, был близок, но так и не состоялся. Международный олимпийский комитет (МОК), который в декабре, вынося вердикт о временном отстранении Олимпийского комитета России (ОКР), означавшем, что российской команде придется выступать в Пхёнчхане в нейтральном статусе, а еще с пропущенной через мелкий «фильтр» сильно «секвестированной» заявкой, сразу предупредил, что статус ОКР может быть восстановлен перед церемонией закрытия. На сегодняшнем, решающем, заседании исполкома по этому вопросу, однако, его члены отказалисьрекомендовать сессии МОК (она, разумеется, проголосовала в поддержку рекомендации) восстанавливать статус ОКР, хотя источники несколько дней назад уверяли, что они настроены вполне благосклонно. Так что на церемонии закрытия спортсменам из России снова, как и на церемонии открытия, пришлось идти по стадиону за волонтером, несущим олимпийский флаг, а кризис нельзя было считать разруленным.
И такой исход нетрудно было предвидеть. Президенту МОК Томасу Баху не стоило объяснять, почему организации пришлось отказаться от первоначальных планов. Во время Олимпиады случились четыре допинговых инцидента, два из них именно с российскими спортсменами — керлингистом Александром Крушельницким и бобслеисткой Надеждой Сергеевой. Томас Бах охарактеризовал их как «грандиозное разочарование».
Однако именно катастрофическим ударом для российского спорта отказ МОК возвращать сборной флаг, видимо, считать не стоит, принимая во внимание некоторые нюансы. Отрицательному решению по «российскому вопросу» сопутствовал ряд комментариев, свидетельствовавших о том, что в спорах внутри головной спортивной структуры верх взяли сторонники не сверхжесткой, а мягкой линии в отношении России. Томас Бах акцентировал внимание не на самих допинг-пробах, а на том, что российская сторона в разбирательствах по горячим следам проявила готовность к сотрудничеству (скажем, оперативно расставшись с бронзовой медалью в дабл-миксте у керлингистов) и выполнила большинство критериев из «дорожной карты» по восстановлению.
А еще показательнее была благожелательная риторика Николь Ховерц, главы комиссии, выполнение этих критериев контролировавшей. Ранее госпожа Ховерц руководила комиссией, утверждавшей результаты «фильтрации» российской заявки, и в этом качестве показала себя поклонницей мер скорее радикальных, чем сдержанных. В ситуации же с оценкой действий России в период Олимпиады она точно повела себя не как человек, собирающийся ее утопить.
Николь Ховерц несколько раз подчеркнула, что, на взгляд ее комиссии, инциденты с Александром Крушельницким и Надеждой Сергеевой являются «изолированными» и ОКР к ним никакого отношения не имеет. И именно госпожа Ховерц придумала формулировку, которая представляется довольно оптимистичной для России и хоть какой-то компенсацией за скверный формат участия в церемонии закрытия. Томас Бах и исполком МОК с ней с удовольствием согласились. Суть ее в том, что статус ОКР будет восстановлен автоматически после завершения исследования всех проб, взятых на Олимпиаде, если, кроме проб Александра Крушельницкого и Надежды Сергеевой, все остальные окажутся чистыми.
Таким образом, сборная России может избавиться от ярлыка не совсем, что ли, полноценной уже очень скоро. По предварительным прогнозам, анализ проб должен занять два-три дня, а следовательно, уже к среде временное отстранение с ОКР может быть снято.
Так что однозначно отрицательным вердикт МОК все же называть не стоит. Собственно, его мало кто таковым сегодня и называл — даже эксперты из стран, в которых, казалось, преобладали антироссийские настроения. Так, аналитик BBC Алекс Капстик употребил, рассказывая о нем, термин «компромисс». И, похоже, он идеально подходил к сложившемуся раскладу.
С надеждой на молодость
Спортивные итоги этой Олимпиады столь же неоднозначны. Их всегда принято измерять в первую очередь местом в медальном зачете. А оно у сборной России неказистое. До этого худшим ее зимним олимпийским выступлением было выступление в Ванкувере, где она неожиданно выпала из топ-десятки, заняв 11-е место с тремя золотыми наградами. Теперь антирекорд превзойден: место — 13-е, а золотых наград лишь две, фигуристки Алины Загитовой и хоккейной сборной. И заявления насчет того, что сегодняшний успех хоккеистов стоит всех других побед, вместе взятых, выглядят, как ни крути, преувеличением. Пхёнчханский турнир без игроков НХЛ в плане ажиотажа, рейтингов уступал предыдущим.
Но интерпретировать цифры можно и иначе, вспомнив, разумеется, сколько отличных российских спортсменов остались дома из-за санкций МОК, чаще всего не имеющих под собой никаких очевидных, железобетонных оснований. Денис Юсков и Павел Кулижников могли бы вмешаться в голландские разборки в конькобежном спорте, Сергей Устюгов — испортить настроение норвежским, швейцарским и финским лыжникам, Антон Шипулин — взбодрить полумертвую биатлонную команду, Виктор Ан — стать главной звездой соревнований в шорт-треке. Но, как ни странно, чтобы трактовка вышла более лестной для сборной России, необязательно прибегать к «санкционному» контексту и перечислять фамилии не доехавших до Пхёнчхана знаменитостей—потенциальных фаворитов.
Можно посмотреть, допустим, на общее количество завоеванных ею наград. Две золотые медали, какими бы престижными они ни были,— это действительно скудная добыча для страны, которая в числе тех немногих, что обладают и богатейшим бэкграундом в зимних жанрах, и данными самой природой возможностями их развивать. Но вот про набор призовых мест в целом как про скудный не скажешь. Их у России — 17 (см. таблицу), на два больше, чем было в Ванкувере. По этому показателю она в Пхёнчхане прочно в десятке, а до топ-пятерки (ее замыкают голландцы) — три награды.
Или можно взглянуть на более «продвинутую» статистику. Прочность положения страны определяют по количеству тех видов, в которых она конкурентоспособна, по «базе». В программе пхёнчханской Олимпиады их было полтора десятка, и российские спортсмены абсолютными статистами были в четырех — горных лыжах, бобслее, двоеборье и обожаемом на их родине биатлоне. В одиннадцати они или выигрывали медали, или по крайней мере участвовали в борьбе за них. В этом смысле и «секвестированный» вариант сборной России выдерживает сравнение с лидерами — дравшимися за первенство в медальном зачете на космической для преследователей высоте Норвегией и Германией. Норвежцы слегка превосходят россиян (у них выпали хоккей да скелетон), но вот немцы отстают (они были далеко-далеко от призов в лыжных гонках, керлинге, фристайле, шорт-треке, конькобежном спорте).
Ну а еще можно взглянуть на возраст российских героев Олимпиады, пусть в список и не включишь фигуристок Алину Загитову и Евгению Медведеву: в женском фигурном катании тинейджеры, школьники — это сегодня норма. Автору золотого гола хоккейной сборной Кириллу Капризову — 20 лет. Лыжникам Александру Большунову и Денису Спицову — 21 год. Лыжницам Наталье Непряевой и Юлии Белоруковой — 22 и 23. Скелетонисту Никите Трегубову и конькобежке Наталье Ворониной — также по 23. Фристайлистам Сергею Ридзику и Илье Бурову — 25 и 26. По меркам своих видов они очень-очень молоды. У всех впереди — прогресс и новые Олимпиады, и пхёнчханские соревнования кричали о перспективах куда громче ванкуверских восьмилетней давности: в 2010 году Россию подтягивали в основном состоявшиеся мэтры.
Впрочем, события последних двух лет приучили к тому, что, когда речь заходит о российском спортивном потенциале, лучше думать о перспективах не дальних, связанных, скажем, со следующей Олимпиадой — через четыре года в Пекине, а о ближних — таких, как данные насчет пхёнчханских допинг-проб.
0
75.00
