ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Фев. 21, 2018

В ПОИСКАХ ВАМПИЛОВА

"Известия": В стране - театральный бум. Премьера следует за премьерой. Однако аншлаги в залах не отменяют многочисленных вопросов относительно репертуара. Что сегодня ждет зритель от театра? И хотят ли люди видеть на сцене современные пьесы?

Николай Коляда: Люди-то хотят, но очень часто директора театров и режиссеры боятся брать в репертуар современную пьесу, потому что опасаются за кассу. К тому же профессиональное сообщество поставило на современные пьесы клеймо, считая их чернухой, что в корне не соответствует действительности. Я уверен, что режиссеры не читают пьесы, когда говорят: "Там чернуха, порнография, гадость".

Я 25 лет преподаю драматургам и могу сказать, что сегодня дети пишут о том, есть любовь на свете или нет, где солнце в этом мире и как найти уголок счастья. Может, подчас пьесы написаны коряво, но ведь в каждом театре есть завлиты. Они должны работать с авторами, доводить материал. По крайней мере так было в советское время.

Кирилл Крок: Художественную политику в театре определяет один человек - художественный руководитель. Позволю себе процитировать РимасаТуминаса (худрук Театра имени Вахтангова. - "Известия"): "Если бы мне дали современную пьесу - не важно, какого автора: молодого, не очень, с Урала, из Сибири или из Москвы и она бы зацепила меня как художника, то я бы обязательно ее поставил. Пока таких пьес мне в руки не попадало".

У нас, наверное, нет ни дня, чтобы на служебном входе театра не оказался конверт с пьесой. Сначала пьесы читают помощники, а наиболее интересные отдают Римасу Владимировичу. Если его материал заинтересует, то, вполне возможно, пьеса появится в репертуаре.

Как у нас появился спектакль "Сергеев и городок" Олега Зайончковского? В театр пришла режиссер Светлана Землякова и сказала: "У меня есть материал, я им живу несколько лет". Театр ей сказал: "Конечно". После этого мы связались с автором, заключили договор. При этом театру намного проще работать с классикой. Современный автор, охраняемый законом, стоит для театра значительно дороже с финансовой точки зрения. Это разовая выплата, начинающаяся от €1,5 тыс. заправо постановки спектакля, а дальше - авторские.

Николай Коляда: Сколько?! Я отдаю свои пьесы за 50 - 100 тысяч рублей или бесплатно. Руководство театров говорит: "У нас денег нет. Пожалуйста, выручайте".

Кирилл Крок: Я не знаю, с какими театрами вы общаетесь. Авторы, которые приходят к нам, понимают, что у нас деньги есть.

Александр Журавский: Николай Владимирович в шутку провозгласил себя солнцем русской драматургии, и шутка уже вошла в историческую ткань театральной жизни, став метафорой. Действительно, Николай Коляда, будучи плодовитым драматургом, подготовил еще и большое количество молодых авторов. Нас может оставлять равнодушными творческая оптика его учеников - например, Василия Сигарева или Ярославы Пулинович, лично для меня не близких драматургов,но их пьесы ставят, они популярные люди в театральном мире.

Что спустя пару десятилетий станет маркером эпохи в ее отражении театральной драматургией? Не знаю. При этом, на мой взгляд, личностей масштабов Володина, Шукшина, Шварца или Вампилова русская земля пока не рождает. Причин не знаю.

ТАЙНАЯ КОМНАТА

"Известия": В советское время с молодыми авторами работали заведующие литературной частью. Наряду с режиссерами они зачастую становились театральными легендами, как, например, завлит БДТ Дина Шварц. Сегодня завлиты влияют на репертуар?

Николай Коляда: В советское время в Союзе театральных деятелей сидели семь машинисток, которые распечатывали пьесы молодых авторов и рассылали их по России. У этих тетенек был идеальный вкус. Они точно знали, какую пьесу поставят в таком-то театре. Эти машинистки определяли репертуарную политику театров всего Советского Союза.

Сегодня в провинциальной России комнатка завлита - место, где собираются все сплетни, где завлит курит, пьет чай, интригует шепотом против режиссера. А режиссеры в провинциях теперь оглядываются на Москву: "Ага, что там поставили? Значит, это знак качества - мы тоже берем". От вкуса завлитов в московских театрах зависит невероятно много. Однако я знаю, как порой они сегодня работают, сам видел в одном прославленном столичном театре. Режиссер спрашивает: "Про что пьеса?". "Да так, барахло!" - отвечает завлит и пересказывает сюжет.

Александр Журавский: История о неких тайных комнатах, где ковался репертуар театра, - повесть на все времена. Достаточно почитать "Записки покойника" Булгакова, чтобы понять: в этом вопросе ничего не изменилось с начала XX века. Но сегодня значение многих театральных профессий меняется. Завлит когда-то агрегировал все сведения о новых пьесах, талантах, просеивал через себя тонны литературной руды, советуя что-то худруку, режиссеру. Сегодня есть интернет, конкурсы современной драматургии. Главное - знать, где искать. В любом случае делать выбор и отвечать за него режиссеру.

Кирилл Крок: А я вообще ни разу в жизни не встречал режиссера, хотя всю жизнь в театрах работаю, который приходил бы в литературную часть и говорил: "А что мне поставить?". На днях мы с Римасом Владимировичем встречались с достаточно известным режиссером. Он сказал: "Вот вам четыре предложения - выбирайте, что вам нужно по репертуарной политике". С моей точки зрения, сегодня литчасть в театре больше консультативная служба. Вы правы, она действительно должна заниматься аккумулированием информации: что пишут сегодня молодые, какие авторы появились, что вышло за рубежом. Если режиссеру нужен будет совет, то в литературной части должен быть полный набор.

ДРАМАТУРГ И МИНИСТЕРСТВО

"Известия": Владимир Мединский предложил вернуть в госзадание театрам постановку пьес, написанных после 1992 года. Не воспримет ли театральное сообщество это предложение как попытку диктовать репертуарную политику? Кирилл Крок: Я присутствовал на том совещании и поддержал идею министра. Было сказано, что у каждого театра должен быть определенный процент по детским спектаклям и современным авторам. По-моему, все присутствовавшие это поддержали. Но что значит "в госзадании должно быть"? Давайте тогда менять все законодательство в области культуры. Сегодня в уставе театра написано, что он самостоятельно определяет художественную политику и выбор репертуара. Учредитель с нас вправе требовать посещаемость: сколько театр зарабатывает, сколько сыграл спектаклей, сколько раз съездил на гастроли и так далее. Но ставить вопрос подобным образом - вне рамок законодательного поля.

Александр Журавский: Обсуждения ведутся. Этот показатель некогда был, и речь идет о его возвращении. Вопрос в репертуарной доле. Здесь я возражу Кириллу Игоревичу. Когда учредитель определяет долю детских спектаклей или долю современной драматургии, в этом нет вмешательства в художественную политику театра. Напротив, мы создаем стимулы. Они могут носить как долгосрочный стратегический (на несколько лет), так и кратковременный характер (на один год).

Приведу пример. В 2017 году был создан новый финансовый механизм поддержки детского и кукольного театра. Детский репертуар в драмтеатрах постепенно сокращается, вытесняясь взрослым. Ситуацию осложняет и то, что многие ТЮЗы репертуарно эволюционировали во вполне самостоятельные драмтеатры. В этих условиях Минкультуры, не являющееся учредителем региональных и муниципальных детских и кукольных театров, сформировало при содействии партии "Единая Россия" программу целевой поддержки детских театров. С прошлого года выделяем средства на новые постановки и техническое оснащение 146 детских театров в 73 регионах.

В чем же диктат? В том, что берем на себя часть региональных и муниципальных полномочий? Ни о каком вмешательстве в творческие процессы речи не идет. Это касается и поддержки современной драматургии.

Николай Коляда: Помощь нужна. Огромное количество талантливых авторов пока неизвестны широкой публике. Сейчас мы организовали в Москве Театр новых пьес и хотим, чтобы там шли только произведения уральских драматургов. Я, как учитель, обязан помочь своим ребятам, заявить о них. Пока не получается: мы вновь ищем помещение. Уверен, если в Министерстве культуры обратят внимание на молодых драматургов, придумают какие-то механизмы поддержки, то завтра мы увидим в репертуаре гораздо больше имен современных авторов.

РАСПОЗНАТЬ ТАЛАНТ "Известия": Вампилов в свое время трудно пробивался на столичную сцену. Может быть, и сегодня среди молодых драматургов есть те, кого пока просто не услышали?

Александр Журавский: Вполне вероятно. Хотя, полагаю, молодым авторам и не помешает преодоление сложностей. Теплица - не лучшее место для культивирования драматургии. Но сегодня ситуация совершенно иная по сравнению с советским периодом. Идеологическая заданность отсутствует. Минкультуры поддерживает современную драматургию. Два года подряд выделяем по 15 млн рублей на эти проекты.

Однако в прошлом году мы столкнулись с дефицитом достойных заявок и в минувшем году дважды объявляли конкурс, поскольку не оказалось достойного числа достойных пьес.

Но уверен, что не все так плохо. Например, поддержанные нами "Кот стыда" Таи Сапуриной и "Восемь" Владимира Зуева, кстати, учеников Николая Коляды, были поставлены на столичных сценах. Последний автор стал победителем конкурса Губернского театра при финансовой поддержке Минкультуры. То есть молодые пробиваются, инструменты и механизмы поддержки новых пьес работают.

Николай Коляда: Нужно суметь вовремя распознать потенциал автора, дать ему шанс, небольшую надежду. У меня многие ученики, так и не дождавшись отклика от театров, просто поменяли сферу деятельности. Некоторые ушли писать сериалы на телеканалы. Но быть может, именно такой человек при более благосклонных обстоятельствах стал бы прекрасным драматургом. Мои рассказы, написанные в молодые годы, лежали в столе 30 лет, а теперь я за них получил премию Бажова. Вдруг стали хвалить: "Какой ты хороший прозаик". Почему же не хвалили, когда мне это было так нужно?

Кирилл Крок: Сегодня и театр, наверное, перестал быть явлением, которым был в начале XX века. Тогда это были в основном студии, сообщества актеров, объединенных почти мессианским ощущением собственного предназначения. Сегодня осталось не так много подобных трупп. У Сергея Женовача такая труппа, у Николая Коляды. Это ученики и Мастер... А культурная индустрия, способная предоставить серьезные деньги, вбирает молодые таланты. Может быть, среди тех, кто сегодня пишет сценарии телесериалов, множество потенциально талантливых драматургов. Возможно, заработав, переболев этим, они вернутся в драматургию. Почерка они не потеряют.

КОНКУРИРОВАТЬ С КЛАССИКАМИ

"Известия": Один из пунктов оценки эффективности работы театров - посещаемость. Как в этом случае молодым драматургам конкурировать с классиками? И не кроется ли за недоверием театров к современной драматургии опасение потерять кассу?

Кирилл Крок: Конкурировать сложно, но можно. У нас тот же "Сергеев и городок" продается непросто. Когда мы начинаем выяснять, в чем причина, порой слышу от зрителей: "Нам так неинтересна ситуация, которая была в 1990-х годах. Мы не хотим туда возвращаться даже мысленно". Спектакль получился очень интересный, но на любителя. С другой стороны, нам принесли пьесу "Наш класс" польского драматурга Тадеуша Слободзянека. Я ее прочел и подумал: "Такая тяжелая, кто ее будет смотреть?" Там просто ужас: людей сжигают, школьники становятся заклятыми врагами. Режиссер Наталья Ковалева сказала: "Я знаю, как ее поставить".

Мы сначала дали ей студию на 50 мест. Зал был полон. Сегодня эта пьеса - одна из самых аншлаговых на новой сцене театра. Люди выходят с перевернутыми лицами, зареванные. Дайте такой драматургический материал, и он обязательно найдет своего режиссера и зрителя. Театр не потратил ни копейки на рекламу этого спектакля. Не надо думать, как продавать современную драматургию - просто нужно делать качественный театральный продукт, который "попадает" в человека.

Николай Коляда: Качественный театральный продукт - это очень важно. В том числе и качественная драматургия. Я обязан делать качественный продукт, чтобы привлекать публику - неважно, классику ставлю или современную драматургию. У меня частный театр. Если неполный зал, то зарплаты нет, а в театре 120 человек, мне кормить их надо.

КАК СОН СДЕЛАТЬ ЯВЬЮ

"Известия": Николай Владимирович, вы рассказывали, что ваши студенты получили задание - написать пьесу на тему "Снится Россия". Быть может, стоит объявить всероссийский конкурс на эту тему, а лучшую пьесу поставить, к примеру, в Театре имени Вахтангова?

Николай Коляда: Написали много, около 40 пьес. Из них две хорошие. Русская литература и драматургия без сна существовать не могут.

Александр Журавский: Мне нравится название, есть в этом что-то ностальгическое, отсылающее к нашему великому литературному наследию. Если Николай Владимирович обратится к нам за поддержкой, то мы постараемся помочь.

Николай Коляда: Да, надо еще в Театр Вахтангова прислать. Узнаю почту Кирилла Игоревича и отправлю (улыбается).

Кирилл Крок: Думаю, если из этой затеи выйдет что-то стоящее и появится хорошая пьеса, то можно рассмотреть такой вариант.