20 мая президент России Владимир Путин принял участие в работе оргкомитета «Победа», на котором сначала спокойно и даже безмятежно обсуждали, кому из российских городов оказать честь стать городом трудовой доблести. Закончилось все, отмечает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, как обычно — обещанием, если что, дать всем по зубам.
В начале заседания приятно было наблюдать, как Владимиру Путину не доставляет никаких проблем держать себя в руках, когда он говорит о попытках извращения военной истории советского народа:
— Пытаются разного рода русофобы и нечистоплотные политики бить по нашей истории, проталкивать идеи пересмотра итогов Второй мировой войны, оправдания нацистских преступников. Оставлять без реакции, без достойного ответа подобные действия мы не можем. Мы, как уже не раз говорил, безусловно, будем опираться на факты, делать все, чтобы обеспечить в нашем обществе преемственность исторической памяти, чтобы будущие поколения через десятилетия и через века сберегли правду о войне, святое, благодарное отношение к ее героям, к своим предкам!
Доклады секретаря генсовета «Единой России» Андрея Турчака и президента РАН Александра Сергеева, тоже мирные от начала до конца, были посвящены новым городам трудовой доблести, которых выбрали пока что 12 в расчете на традиционное пополнение списка.
Да и министр обороны Сергей Шойгу не оборонялся, да и не наступал. Рассказывал про поисковые отряды, критиковал черных копателей…
В самом конце слегка не удержался, но дипломатичности не растерял:
— Приходится констатировать, что резкое ухудшение международной обстановки, размывание системы международного права, открытая русофобия, информационная война против России осложнили военно-мемориальную деятельность за рубежом. Однако считаем, что обнаружение все новых свидетельств освободительной миссии и подвига советского народа в значительной мере предотвращает попытки переписывания итогов войны.
А потом вступил замминистра иностранных дел Михаил Богданов (вышедший на замену в основном составе здесь, в тылу, вместо находящегося на самом острие атаки в Рейкьявике министра Сергея Лаврова).
И стало не так спокойно:
— Сложно представить,— отметил господин Богданов,— что в правовом государстве разрушение памятников может быть одобрено на официальном уровне, да еще и считаться своего рода патриотизмом! Однако сейчас мы наблюдаем именно такую тенденцию, при этом под нее сознательно подстраивается национальная нормативно-правовая база и фактически игнорируются межгосударственные договоренности! Самым ярким примером такого подхода является та же Польша, где власти выдумали концепцию так называемых символических памятников, подлежащих декоммунизации!
Выяснилось, что в Польше уже разрушены 449 советских мемориалов, при этом грубо нарушены все межправительственные соглашения по этому поводу.
Видно было, как помрачнел Владимир Путин. Ну это просто видно было. Может, даже не стоило продолжать, тем более что дальше было про Украину (то есть только расстраиваться):
— Извращенный вариант борьбы с собственным прошлым выбрала Украина,— продолжил господин Богданов,— где жертвой антисоветской инквизиции становится все, что так или иначе связано с нашей страной, причем именно с Россией, а не только с Советским Союзом! Так, в рамках заимствованной у поляков декоммунизации в Киеве демонтировали памятник генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову!
Михаил Богданов между тем выступил с интересным почином: сделать отношение к советским мемориалам в других странах одним из главных критериев для включения в ставший очень модным перечень недружественных стран, недавно начавший активно формироваться и уже успевший собрать о себе отклики по всей планете.
Других способов принуждения к миру с Россией, очевидно, не осталось.
Ну и наконец-то попросила слова Елена Цунаева из «Поискового движения России».
— Как только страна становится сильнее,— объяснила она,— возникают попытки сдерживать ее развитие. Так было и 100, и 200, и 400 лет назад и происходит на самом деле и сегодня! Из пальца высасываются поводы для введения санкций!
Всего-то Крым вернули в родную гавань. Тоже мне, как говорится, повод.
— Но мы понимаем,— продолжала она,— что цель этого всего, в общем-то, одна-единственная — остановить рост и укрепление нашей страны! Санкции возникают на самом деле не потому, что мы что-то сказали или что-то сделали, но потому, что нужно было что-то придумать! Их бы все равно придумали независимо от этого. Боятся укрепления России… (Опасаются, что еще что-нибудь вернем. Аляска — незаживающая рана…— А. К.) Пугает!.. Но я хочу сказать, что у нас нет выбора! Мы любим нашу страну! И, конечно, должны делать все, развивать и укреплять нашу страну!
Это было уже именно то, чего не хватало Владимиру Путину, чтобы перестать о чем-то умалчивать. Уверен, он был благодарен Елене Цунаевой за эту новую искренность без новой этики и даже хотел дать понять, что он, конечно, с ней, а не с кем-нибудь еще, хоть она, Елена Цунаева, и была сейчас такой сумбурной. И с ней он даже именно потому, что была.
В общем, Владимир Путин, думаю, вздохнул с облегчением: не нужно было больше сдерживать себя на пустом, можно сказать, месте.
— Лена, что я хотел бы в этой связи добавить…— он говорил ей это как сестре.
Она смогла лишь благодарно кивнуть.
— Как сказал один из наших императоров, нашей огромности боятся все! (Так и правда выражался Александр III; во всяком случае, ему активно приписывают, в том числе и теперь и Владимир Путин.— А. К.) Даже после прекращения существования Советского Союза… А это не что иное, как историческая Россия, только называлась по-другому, и идеологическое содержание государства было, конечно, другим, но с геополитической точки зрения это историческая Россия…
Всего этого Александр III уже не говорил, но подумать, если что, был бы просто обязан.
Впрочем, он с легкостью мог довериться Владимиру Путину додумать за себя:
— Действительно, потенциал колоссальный, территория остается самой большой в мире! 146 млн человек — вроде бы не так много по сравнению с теми странами, где проживают сотни миллионов граждан (от этого всегда немного больно.— А. К.), а то и за миллиард уже заходит, но все равно это считается много! И кто-то даже публично осмеливается говорить, что несправедливо якобы, что России принадлежат богатства такого региона, как Сибирь, только одной стране (уж не Япония ли, например? — А. К.)! Странно слышать такие вещи, особенно публично, но они иногда звучат! Все нас хотят где-то укусить или что-то от нас откусить. Но они должны знать, те, кто собирается это сделать, что мы зубы выбьем всем — так, чтобы они не могли кусаться!
Ну вот и высказался. Все теперь было хорошо. С нами был теперь наш Владимир Путин. А не тот, что произносил примирительную речь в начале этого оргкомитета, который все-таки «Победа» назывался.
Президент еще традиционно обратил внимание, что Россия тратит на вооружение на порядок меньше, чем США, и вообще замыкает десятку стран, и что впереди даже Саудовская Аравия и та же Япония, «несмотря на то что у них по конституции и армии вроде бы как нет».
И надо было видеть, с каким удовольствием Владимир Путин в очередной раз повторял:
— Но у нас более чем все в порядке! У нас самые современные из всех ядерных держав, самые современные силы ядерного сдерживания! Можно твердо это утверждать, самые современные!
От многократного повторения они не становились, конечно, еще современнее, но с другой стороны, чего уж тут делать вид, что они у нас не самые современные.
— У нас вообще,— Владимир Путин говорил о любимом и главном, из-за этого все вообще-то должны сто раз подумать, как с нами разговаривать, и не разговаривать так, как сейчас,— появился новый вид стратегического оружия — планирующий блок межконтинентальной дальности «Авангард» с гиперзвуковой скоростью. У нас появилось — ни у кого еще нет, но у нас есть! — гиперзвуковое оружие, оно развивается! У нас появляются новые авиационные комплексы, которым нет аналогов в мире, боевые надводные и подводные корабли, самые современные, беспилотные аппараты… За счет чего? За счет рачительного отношения к тем средствам, которые государство выделяет на оборону...
Владимир Путин уже завершал, успокаиваясь так стремительно, что заставлял думать: да не разжег ли он этот огонь внутри себя потому только, что так и надо было здесь и сейчас, ради Лены хотя бы?
— И чего бы мы ни сделали,— заканчивал президент,— как бы мы ни стремились удовлетворить аппетиты тех, кто пытается нас сдерживать, все равно сдерживание будет продолжено, потому что многим из наших оппонентов, так их назовем, такая страна, как Россия, просто не нужна… Но она нужна нам с вами и нужна нашим людям, гражданам Российской Федерации!
И вот что я хочу сказать: все-таки Лене за все эти его слова и за эту статью — отдельное спасибо.
А так-то ведь и не было бы, может, ничего.
0
75.00
