13 мая президент России Владимир Путин встретился в режиме видео-конференц-связи из Ново-Огарево с членами правительства и обсудил с ними меры, способные исключить то, что 11 мая случилось в казанской гимназии №175. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников рассчитывает, что меры сработают, и напоминает: примерно это уже было три года назад.
Встреча с правительством началась у Владимира Путина с разговора о страшной истории с расстрелом школьников, случившейся в Казани.
Похожий расстрел в российском учебном заведении был только один раз.
В октябре 2018 года 18-летний Владислав Росляков расстрелял и взорвал 20 человек в политехническом колледже в Керчи.
В Татарстане было между тем вот что: 11 февраля 2017 года в Нижнекамске 14-летний ученик, возненавидев соседа по парте, от всего сердца выстрелил ему в глаз из пневматического пистолета, в школьном медпункте отказались вызвать скорую и вообще помочь, директор школы довез ученика на своей машине, но в конце концов подростка не спасли — он умер в казанской больнице.
Других похожих случаев в Татарстане не было. Никто себя и богом, во всяком случае вслух, не называл.
И вот один назвал. И поступил как Сатана.
— И учителя, и все сотрудники гимназии в критической ситуации действовали мужественно, героически, в высшей степени профессионально. Спасали детей как своих родных, закрывали собой — так, как это сделала совсем юная девушка, учительница английского языка Эльвира Игнатьева, пожертвовала жизнью ради своих учеников,— говорил Владимир Путин.— Знаю, что многие учителя в страшные минуты нападения, когда в здании звучали выстрелы, стояли у входа в классы и были готовы бороться, защищать своих учеников, своих воспитанников. Затем помогали им выбраться из гимназии, укрыться в безопасном месте. Никто не покинул свой пост, все исполнили свой профессиональный и человеческий долг.
Их наградят, конечно. Кого-то посмертно.
— Я поручаю правительству в самое ближайшее время внедрить единый подход, это очень важно, к обеспечению безопасности и антитеррористической защищенности образовательных организаций,— добавил господин Путин.— У нас в целом система выстроена, но многое отдано на решение местных властей, самих школ. Должен быть единый подход в целом по стране. И в дальнейшем совместно с регионами нужно держать эту сферу под постоянным контролем.
После трагедии в Керчи все это уже было вообще-то. Формулировки немного другие. А смысл тот же.
Да, про оружие тогда не говорили так резко, как сейчас.
— Безусловно, Следственный комитет проведет тщательное расследование и выяснит все обстоятельства случившейся трагедии,— добавил президент.— Вместе с тем считаю, что для предупреждения подобных преступлений необходимо серьезно повысить требования к владельцам гражданского оружия и усилить контроль за его оборотом. Решения здесь должны быть обоснованными, конечно, и, безусловно, жесткими.
Министр здравоохранения Михаил Мурашко доложил, как быстро приехали машины скорой помощи (за семь минут) и как много их было.
Просто многим они были уже не нужны.
— По вашему поручению вылетели совместно с МЧС, специалистами Министерства здравоохранения в город Казань,— продолжил господин Мурашко.— Привлечено было в общей сложности 26 медицинских работников: это и анестезиологи, и реаниматологи, хирурги, нейрохирурги. По результатам обхода и консилиума всех пациентов, наиболее тяжелых пятерых детей и троих взрослых, а также маму (ей, видимо, стало плохо.— А. К.) одной пострадавшей девочки эвакуировали бортом МЧС в шесть клиник города Москвы. На сегодняшний день хочу доложить, что трое детей в наиболее тяжелом состоянии были прооперированы вчера вечером и сегодня еще в городе Москве. Мы продолжаем хирургические манипуляции, этого требует ситуация. Все дети, находящиеся в детской больнице, сегодня уже стабилизированы, один ребенок утром был переведен в общую палату, также отмечается положительная динамика в его самочувствии. Реабилитация начата уже начиная с первых суток, подключены были и психиатры, и психологи, врачи-реабилитологи. Мы планируем после острого периода продолжить реабилитацию каждого пациента в соответствии с диагнозами.
— В тяжелом состоянии сколько человек остается? — переспросил президент.
— Сейчас остается в тяжелом состоянии трое человек (почему чиновники всегда, даже в такой ситуации, говорят «трое человек», а не по-простому — «три человека»? — А. К.), которым проводятся хирургические вмешательства. Вчера проводились и сегодня еще проводятся.
— Динамика какая? — уточнял господин Путин.
— Двое детей требуют все-таки нашего тщательного, большого внимания, они остаются пока в крайней степени тяжести. Третий ребенок перенес вмешательства хорошо, и его состояние не внушает опасений.
Российский президент знал об этом, но хотел, видимо, чтобы слышали все.
— Уверен, что делается все возможное, чтобы спасти жизнь детей,— добавил он после паузы.— Будем думать об этом… И молиться об их выздоровлении.
Последняя фраза, кажется, далась ему не сразу. Такие слова он употребляет редко. Можно сказать, что не употребляет. Видимо, снова все зависит только от Бога. А не от него.
Глава Росгвардии Виктор Золотов объяснил насчет оружия.
Если и раньше была идея ужесточить церемонию выдачи оружия населению, то сейчас нельзя было не сделать этого.
— Нам необходимо установить, что выдачу полуавтоматического гладкоствольного оружия систем, допустим, Hatsan, Hunter, «Сайга», особенно Lancaster, необходимо делать после того, как граждане прошли пятилетний срок использования обычного гладкоствольного оружия,— объяснил Виктор Золотов, сидя перед компьютером в форме, в которой более органично, кажется, смотрелись бы герои фильма «Стартрек: Бесконечность» (на самом деле она просто называется «особо парадная со стойкой»), и совершенно, кажется, не нервничая, возможно потому, что говорил на тему, которой владел в совершенстве.— Потому как полуавтоматическое оружие, особенно системы Lancaster, фактически может быть приближено и к нарезному оружию по своим убойным действиям.
Виктор Золотов мог сейчас решить проблемы, на решение которых, может, уже и не надеялся:
— Что касается Росгвардии, то нам необходимо совместно с Минприроды ускорить законодательную регламентацию электронного взаимодействия, а именно по выдаче медицинских справок. Раньше мы все время получали ссылки на то, что это является медицинской тайной, и мы не могли получать такие справки. Считаю, что необходимо выдавать такие справки не в частных клиниках, а именно в государственных структурах, в государственных медорганизациях, потому что именно частные клиники (сейчас.— А. К.) выдают такие справки.
На этом господин Золотов не остановился:
— Необходимо также совместно с Минздравом осуществлять психологическое тестирование, это необходимо делать. Понимаю, что это очень дорого и требует больше временных затрат, тем не менее это необходимо делать в свете того, что сейчас происходит. Необходимо ужесточить, конечно, требования к получению охотничьего билета, к выдаче охотничьего билета, а именно, говоря военным языком, нужно проходить курс молодого бойца: тем, кто получает впервые гладкоствольное оружие, необходимо… оптимальный курс совместно с общественными, охотничьими организациями. Для того чтобы они вводили их в курс, как правильно владеть этим оружием, правила охоты и так далее. Это необходимо делать.
Он объяснил, зачем надо срочно повысить возрастной ценз тем, кому выдается оружие, до 21 года:
— Сейчас в армии практически один год всего лишь служат, и часто ребята, которые там служат, от силы три раза выстрелят из оружия, которое за ними закреплено. Но там помимо этого у них десять нянек, можно сказать, которые контролируют выдачу этого оружия, сдачу, потом на стрелковом стрельбище принимают зачеты! И поэтому они в полном объеме не получают подготовки, которая им необходима в дальнейшем для работы с оружием. (Если.— А. К.) возрастной ценз 21 год — в голове у них становится не мешанина, они более-менее уже укрепляются в практике применения оружия и в своем психологическом состоянии.
По крайней мере чаще укрепляются, чем не укрепляются. Или чем укрепляются в 19 лет.
— Что касается непосредственно школ, требований, которые предъявляются к ЧОПам, осуществляющим охрану… На сегодня, допустим, средняя стоимость охранных услуг в месяц одного поста составляет 134 тыс. руб. Это необходимо, конечно, осуществлять, потому что, кроме ЧОПов, кроме технической и физической охраны, невозможно осуществить никакую защиту школ. Мы не можем поставить там ни Росгвардию, ни сотрудников вневедомственной охраны — для этого нам потребуется еще несколько армий численностью и финансированием намного больше, чем того требуют частные охранные предприятия! Если составить все эти моменты, то их необходимо внести в закон.
То есть Виктор Золотов предложил сильно увеличить расходы на охрану школ и внести этот пункт в закон.
И это было, пожалуй, главное из того, что он сказал.
Господин Путин согласился.
То есть все шло по керченскому сценарию 2018 года.
Тогда тоже все друг с другом соглашались.
0
75.00
