Я всегда любила мужчин. Я нахожу их самыми восхитительными, самыми красивыми, длинноногими, жертвенными, несчастными, благородными и отважными созданиями, без которых лично моя жизнь смысла бы не имела. Возможно, именно поэтому я так не люблю феминизм. А возможно, мне просто надоело делать вид, что я с пониманием отношусь к этому вранью.
Правильнее сказать, что не бывает двух одинаковых феминизмов, потому что у каждой представительницы этого движения имеется собственный золотой стандарт феминизма, что не добавляет дружелюбности и единомыслия фемфорумам. Мне случалось наблюдать, как лучшие подруги предавали друг друга анафеме за неправильное употребление сарказма в снятых агитках, как переходили на матерное общение вернейшие единомышленницы, уличившие друг друга в микроскопическом несовпадении во взглядах или терминах.
Формально бывают разные направления феминизма: марксистский, радикальный или, скажем, исламский (да-да, на самом деле!). Но никакой единой идеологии, программы, базы тут нет. При чьей-либо попытке создать хоть какую-то единую платформу происходит Грюнвальдское сражение. Поэтому дискуссии с феминистками изначально обречены, так как предмета дискуссии нет. Ну, кроме того, что женщины – жертвы патриархального насилия, мужики в большей или меньшей степени – козлы, а ты – тупая мизогинная курица, мужерабка и поверхностный человек.
Сказать, что ты не феминистка, женщине часто довольно трудно. Все равно что объявить себя расистом или педофилом. У тебя тут же логично поинтересуются: ты что, считаешь, что женщины недостойны равноправия? Тогда сдавай свой паспорт, кредитки и шлепай на кухню. Как можно пользоваться достижениями феминизма и не испытывать за это благодарности? Причем предложить это тебе могут (смотри выше) близкие подруги и добрые знакомые. После чего навеки вычеркнут тебя из списка друзей и контактов. Поэтому многие женщины предпочитают молчать или вежливо соглашаться, не желая становиться предательницами своего пола. Либо ударяются в другую крайность и начинают отстаивать свое святое право быть мужем битекст Тата Олейник той, босой и беременной, ходить только в парандже и мини-юбке и вообще быть воплощением вечной женственности 24 часа в сутки. Просто назло вот этим всем.
Одним из самых популярных мифов-тезисов у очень многих феминисток является утверждение, что «мужчины и женщины равны». Не равноправны, а именно равны, то есть способны выполнять, например, одну и ту же работу одинаково хорошо.
А явное различие в интересах, вкусах и предпочтениях, наблюдаемое даже у совсем маленьких мальчиков и девочек, объясняется исключительно принятыми в обществе традициями. И если бы девочкам не дарили Барби и не забивали головы всякой чушью про принцесс, а мальчиков не развивали конструкторами и машинками, то сейчас половина Нобелевских премий уходила бы женщинам, а половина всех памперсов в мире надевалась бы на младенцев чуткими мужскими руками. Каким образом этот миф может существовать при наличии на планете хотя бы обычного учебника анатомии – полная загадка. До конца журнала можно было бы перечислять анатомические и биохимические различия, делающие мужчину и женщину чрезвычайно несхожими между собой существами. У мужчин на 20% больше мышечной массы, чем у женщин, у них гораздо толще кости и кожные покровы. Поэтому у женщин куда более чуткие пальцы, а мужчины не стирают руки в кровь при попытке спилить елочку. Женщине, даже очень сильной, нельзя носить тяжести, ей опасно переохлаждаться и перегреваться. Вертикальное хождение и гравитация совместно превратили ее в весьма хрупкий сосуд, и сосуд этот, как делать нечего, может домахаться гирями до выпадения матки. Да пусть даже до менее ярких проблем с органами малого таза, приводящих, например, к необходимости пожизненно носить подгузник. И пропускать удары в область груди девочкам куда опаснее, чем мальчикам.
У нас разные этологические программы, мы по-разному реагируем на опасность, ведем диалоги, сотрудничаем. У мужчин и женщин с существенными отличиями функционирует мозг – не хуже и не лучше, а по-разному. Поэтому у женщин, например, изначально бонус к изучению языков, у мужчин – к шахматам. А вот реакция у женщин как раз значительно хуже – это делает их в целом слабыми киберспортсменами, например.
И вялое присутствие женских команд на чемпионатах связано не с тем, что девочкам мешают играть (наоборот, спонсоры очень заинтересованы в женских командах, так как они привлекают рекламодателей). Просто девушкам вообще гораздо меньше нравятся компьютерные стрелялки, а тем, кому они нравятся, не удается создать серьезную конкуренцию мужчинам: среди ста лучших игроков мира нет ни одной девушки.
Женщины и мужчины имеют различные механизмы сексуального возбуждения. Да у нас даже волосы неодинаковые, даже ногти! Не говоря уж о том, что женщины умеют рожать и выкармливать детей, а мужчины – нет. А еще женщины более эмпатичны и лучше понимают переживания младенца, они точнее чувствуют его температуру, состояние его кожи, исходящие от него запахи. Младенцы и маленькие дети хуже слышат мужчин, о чем известно еще с исследований знаменитого отоларинголога Альфреда Томатиса, полвека назад установившего неспособность детей почти до пубертата хорошо различать низкие частоты. Голос типичного взрослого мужчины имеет фундаментальную частоту от 85 до 155 Гц, типичной взрослой женщины – от 165 до 255 Гц, и младенцы первое время часто почти не слышат своих отцов, не говоря уж о том, чтобы полноценно с ними лепетать и развивать речевые навыки.
То есть говорить об одинаковых способностях и взаимозаменяемости полов нет никакой возможности. И все же это мнение каким-то невероятным образом стало общим местом в фемдискурсе, что приводит к довольно забавным ситуациям, как, например, произошло с прошлогодним роликом Nike. Производители преследовали вполне понятную и почтенную цель – уговорить женщин покупать больше спортивного инвентаря и обмундирования, в том числе и для не самых популярных у женщин дисциплин: футбола или, например, кикбоксинга. «Из синяков и тумаков, из отваги и сжатых кулаков сделаны наши девчонки». Ролик вызвал единодушный восторг феминисток. Хотя почему защитницы женщин так ликовали по поводу рекламы, провоцирующей девочек заниматься потенциально опасными для их здоровья видами спорта, понять трудно.
Перейдем ко второму, еще более популярному и глобальному мифу: практически всю историю мужчины были привилегированным полом, эксплуатирующим женщин, и ситуация до сих пор остается прежней.
Но если мы посмотрим на всю историю человечества, развернув перед глазами карту мира, мы увидим совершенно обратную ситуацию. Женщины исторически были, есть и остаются полом привилегированным. Гораздо более защищенным, чем мужчины. Имеющим больше шансов оставить потомство. Значительно реже погибающим в любых военных конфликтах. Легче и меньше работающим. До определенного уровня развития, если судить по таким племенам, как бушмены в Африке или пираха на Амазонке, которых исследователи застали в полноценном каменном веке, женщины и мужчины пользуются совершенно равными правами, но при этом даже в самых примитивных обществах мужчины уже работают тяжелее и дольше. Ричард Линн, исследователь бушменов, подсчитал, что «женщины доба тратят в неделю 12,6 ч на собирательство, 5,1 ч на изготовление одежды и утвари, 22,4 ч на приготовление пищи и домашнее хозяйство; всего 40,1 ч. Мужчины трудятся немного больше: 21,6 ч уходит на охоту и собирательство, 7,5 ч на изготовление и ремонт оружия и орудий охоты, 15,4 ч на домашнюю работу; всего 44,5 ч в неделю».
С продвижением на север, увеличением плотности населения, развитием земледелия, строительства, мореходства и скотоводства гендерные трудовые роли разнятся еще больше. Женщины в муках рожают чад, но основной пот, как и было обещано, на лице мужчин. Даже у самых низших слоев женщин берегут от действительно тяжелого труда: женщины не пашут, не рубят лес, не строят дома и крепости, не мостят дороги, очень редко косят, не рыбачат в море, не занимаются землеустройством, рытьем арыков и прочая и прочая. Конечно, жизнь крестьянок и работниц нередко тяжела, но их тяготы несопоставимы с грузом на плечах мужчин. Куда бы мы ни посмотрели, мы видим одну и ту же картину: эксплуатируют не женщин, эксплуатируют мужчин, если можно вообще говорить об эксплуатации одного пола другим, когда речь идет о выживании семьи, племени или народа. Женский пол с его уникальной специализацией – способностью к рождению детей – неизбежно становился привилегированным. Племя, которое не бережет своих женщин, не выживает. Женщин не призывают в армию. Женщины не платят душевую подать и часто вообще избавлены от налогов. Женщину обязан кормить ближайший кровный мужчина-родственник.
При недостатке ресурсов отлично работает полигиния: женщины заводят потомство от наиболее сильных и успешных воинов, а оставшиеся таким образом лишними юноши идут на удобрения, на положение вечных холостяков или – после некоторых манипуляций – на охрану гаремов.
Да, у женщин меньше свобод и прав (хотя обычно они более свободно распоряжаются своим временем, чем мужчины). Но таковы вообще свойства привилегий: еще больше запретов и табу ложится, например, на самых привилегированных из мужчин – царей и жрецов.
Вообще, серьезной ошибкой всегда является попытка оценивать прошлое мерками нынешнего дня. Современной девушке покажется, конечно, сомнительной привилегия быть выданной замуж в тринадцать лет и сидеть потом взаперти, ткать ковры еще лет пятнадцать, пока пятнадцатая же беременность не прекратит это сплошное веселье. Но брат этой девушки, отправленный на военную службу в одиннадцать и доблестно лишившийся чубчика вместе с головой в первой же стычке, возможно, согласился бы махнуться с сестрицей местами.
Женщины в муках рожают чад, но основной пот, как и было обещано, на лице мужчин.
Когда японские крестьяне XV века кормили лишних девочек до пяти лет, а потом продавали их в город – ученицами и служаночками в публичные дома, – нам кажется, что ничего не может быть ужаснее. Но если бы мы заглянули на рисовое поле позади крестьянских домов, то могли бы обнаружить там скелетики новорожденных лишних мальчиков: мальчиков никто не купил бы, поэтому их душили сразу после рождения. Убийством это не считалось, их даже не хоронили, а удобряли им поле.
С ненужными детьми тогда вообще не очень церемонились.
И прежде всего под истребление попадали именно младенцы мужского пола. Распространенное мнение, что в неолите часто убивали новорожденных девочек, мнение, выведенное этнографами и антропологами век назад теоретическим путем (ну зачем им были девочки? Мальчики же гибнут на охоте, останутся невостребованные невесты и лишние рты), не нашло своего подтверждения ни в захоронениях, ни в обычаях примитивных племен, практикующих инфантицид. Младенцев в неблагоприятные годы истребляли либо невзирая на пол, либо с перекосом в сторону мальчиков. Фольклор практически всех культур кишмя кишит мальчиками, приносимыми в жертву, оставленными в лесу, скинутыми со скалы, выброшенными в реку. Но выброшенные младенцы-девочки – практически неизвестный в этих мифах персонаж. Раскопки с останками детских жертвоприношений дают либо равное соотношение полов, либо явное превалирование мальчиков. Были культуры (например, крито-микенская и культура индейцев моче), где в жертву приносили детей и подростков только мужского пола.
Когда в Ашкелоне (Израиль) под останками бывших римских терм в канализации было найдено около ста скелетов новорожденных и выяснилось, что скелетов девочек среди них только несколько, рухнул миф о целенаправленном фемициде девочек у римлян. Впрочем, как минимум, одна культура действительно практиковала убийство маленьких девочек в массовом порядке. Причем отцами. Арабская. Мы знаем это благодаря яростной борьбе с данной практикой пророка Мухаммеда, который называл это худшим из преступлений и гарантировал каждому отцу, который дорастит до брака хотя бы двух дочерей, прямое попадание в рай, невзирая на любые совершенные грехи. Версий, почему у арабов возникла такая традиция, – несколько. Самой убедительной кажется та, которая утверждает, что как раз на IV–VIII века н. э. (эпоха Мухаммеда) пришлось запоздалое и сверхактивное превращение инцеста в строжайшее табу, и наличие в тесных палатках кочевников расцветающих дочерей, даже совсем маленьких, вызывало у отцов паническую брезгливость и стыд, как всякое мощное табу. Этим можно объяснить и тот факт, что пророк, вообще крайне трепетно по тем временам относившийся к женщинам, разрешил браки даже с самыми маленькими девочками, которых можно было забрать из родительских шатров, но при этом воздерживаться от супружеских контактов с ними до половой зрелости.
Кроме того, не стоит, конечно, забывать о еще недавнем массовом абортировании зародышей женского пола в Китае и Индии. В Китае это стало следствием политики «Одна семья – один ребенок» и практически полного отсутствия системы государственных пенсий. Родители желали только сыновей – это источник дохода в старости, тогда как дочь по китайским традициям вообще не несет финансовой ответственности за престарелых родителей. Привилегия пола тут сработала против девочек.
В Индии же обладание дочерью – исторически дорогое удовольствие, так как до сих пор в большинстве слоев населения родители должны давать дочерям весьма солидное приданое при вступлении в брак (привилегия пола). Государство тут тоже проводит политику сокращения числа детей в семье (хоть и не такую агрессивную, как была в Китае), и родители предпочитают иметь сыновей, которые однажды приведут в дом невесту с приданым.
Многие феминистки категорически не соглашаются даже принимать во внимание то обстоятельство, что мужчин всегда и во все времена убивали, пытали, били и истязали значительно больше, чем женщин. Потому что совершали все это тоже мужчины. Изначально агрессивный, порченый пол. Но кто виноват в агрессивности мужчин нашего вида? Кто сотнями тысяч лет предпочитал заводить потомство от самых сильных и успешных альфа-самцов и всячески отгонял от себя мужчин мелких, хилых и осторожных? И нет, наш вид не размножался насилием над самками, ухаживания приняты даже у самых диких племен, а древняя самка гомо сапиенс всегда была достаточно крупна и злобна, чтобы дать отпор одинокому насильнику или, по крайней мере, воспрепятствовать полноценному половому акту.
Да, женщины не виноваты, что природа и голод заставляли их вешаться на шею самым сильным и брутальным гадам. А мужчины не виноваты в том, что женщины вывели из них таких брутальных гадов.
Или взять, например, контроль над сексуальностью женщин – еще одно преступление патриархата. Да, в патриархальных культурах этот контроль распространен. Но придумали его отнюдь не мужчины, которым, как полу в целом, он был не слишком выгоден. Один из самых жестоких методов контроля – это, конечно, практикуемое в Азии и Северной Африке полное женское обрезание (инфибуляция) – удаление клитора, половых губ и ушивание вагины. Вот только это очень древний и совершенно женский институт. Он позволял когда-то старухам и господствующим нимфам – матерям племени – контролировать рождаемость, ограничивая контакты девственниц с мужчинами. Старшей сестре или матери было выгодно, чтобы их сестры и старшие дочери долго или вообще никогда не рожали собственное потомство, вступая с нимфой в конкуренцию, а помогали нянчить и выкармливать младших детей нимфы – до поры, когда ее фертильность пойдет на убыль (после чего то, что было зашито, можно разрезать). Кроме того, утратив частично сексуальное влечение к мужчине и полностью – возможность ему отдаться, девственница не попадала под мужской контроль и влияние, держалась женских хижин и поселений и была куда более управляемой.
В племенах, где не было традиции обрезания, девушек охраняли, связывали, обвешивали звенящими, неудобными одеждами и путами, а нередко запирали в хижины, из которых не выпускали порой по пять-шесть лет (согласно свидетельствам в работах Дж. Фрэзера, например). Непослушных же девственниц, особенно ухитрившихся преступить запреты и заведших поклонника, нередко приносили в жертву. И делали это опять-таки нимфы и старухи. А мужчины как раз, бывало, приходили на выручку к любимым, что и сохранилось в многочисленных мифах и бродячих сюжетах, в которых герой спасает красавицу от зубов чудовищ, крокодилов и ведьм.
До сих пор обрезание – это чисто женское дело, отцов даже не ставят в известность о том, когда девочку подвергнут калечащей операции. Кстати, и сейчас контроль над сексуальностью девственниц является важной задачей нимф. Именно озабоченные матери Америки и прочие женские организации являются самыми горячими сторонницами повышения возраста согласия, гигантских сроков за секс с лицами, не достигшими 18-летия, запрета «сексуальной объективации подростков», юных девушек в рекламе и прочая. Недавно, в конце ноября – начале декабря, нью-йоркский Метрополитен-музей встрял в очередной скандал с активисткой такого плана, отказавшись убрать из экспозиции картину Бальтюса «Спящая Тереза».
Но все это на самом деле детали. Основная проблема феминизма в том, что это не просто агрессивная и не очень правдивая идеология. На самом деле он совершенно бесполезен. Ни одной победы на его счету нет. Да, положение женщины изменилось, и изменилось невероятно. Но добился этого не феминизм.
Кольт сделал мужчину и женщину почти равными в бою. Двигатель внутреннего сгорания, современная металлургия и станкостроение помогли преодолеть слабость мышц. Антибиотики, антисептика и контрацепция привели к такому росту населения, что репродукционная нагрузка на женщину упала в несколько раз. Один-два-три ребенка за всю жизнь, никаких выкидышей, детских могилок и толп карапузов. Массовое производство и логистика открыли для нее рабочие места в офисе. И, конечно, человечество тут же перестроилось. Проще всего получилось там, где не было вообще никакого женского движения. В Китае женщин полностью уравняли в правах с мужчинами спустя несколько недель после создания КНР, право женщины на полную самостоятельность продекларировали сперва в Законе о браке, а в 1954 году – в первой же Конституции. И прежде всего дамам, конечно, вручили право на труд. Ковыляя на бинтованных ножках (категорически запрещенных коммунистами сразу после прихода к власти) к местам великих строек, одни из самых закрепощенных женщин мира могли ликовать: патриархат пал!
В советской России женский вопрос тоже не был слишком популярен среди крестьянских баб, но это не помешало им оказаться у станков, за партой и в профкомах со скоростью света.
На территориях, где подобные вопросы не могли решиться так оперативно, женщины еще какое-то время подержались зубами за свои привилегии сидеть дома и полировать зубочистки. Но ход времени неумолим. Общество, желающее развиваться современными темпами, пока не может держать половину трудоспособного населения в нахлебниках. Там, где раньше работал один отец семейства, теперь должны выдавать валовой продукт оба супруга. И оба платить налоги. Пока еще старые формы взаимоотношений полов удерживаются в самых отсталых регионах и тех, которые могут позволить себе закуклиться и не шевелиться, питаясь нефтью и газом до поры до времени.
Формально у женщин есть свобода выбора – работать или быть женой и матерью, в реальности у большинства ее нет. Зарплаты мужа не хватает на семью. Развод разрешен, и муж теперь не обязан содержать супругу пожизненно. (Удивительно, что феминистки искренне считают это своей победой. Нет, развод, конечно, в современном мире вещь необходимая – но чтоб победа? Правда?)
Да, пока еще женщины зарабатывают в целом меньше мужчин.
Феминистки не забывают об этой разнице напоминать. Забывают они о другом. Получают женщины меньше, а тратят – больше. Средствами в мире в основном распоряжаются женщины.
Конечно, ведь это они хранительницы очага, это они решают, что семья будет есть, на чем спать и куда ездить на отдых.
Там, где раньше работал один отец семейства, теперь должны выдавать валовой продукт оба супруга. И оба платить налоги
Вот, например, данные по тому же Китаю, проведенные еще в 2000 году в рамках пятой переписи. В 42% семей общим бюджетом полностью распоряжается жена, в 21% – муж, в остальных – финансовые решения принимаются обоими супругами примерно поровну. Еще красноречивее выглядит ситуация в Японии: там в 85% семей возраста 40 лет и старше абсолютно все вопросы, связанные с деньгами, решает жена, мужу выдается лишь крайне скромная сумма на карманные расходы. А вот сведения из Канады: «В 2015 году, по данным доклада о финансовой статистике в Канаде и США, опубликованного аналитиками Bank of Montreal (BMO), одного из крупнейших банков Канады по объемам размещенных на депозитах средств, в руках американок находится 14 трлн долларов, или 51% от общего объема богатства США». Напомним: это при том, что зарабатывают женщины в США меньше, чем мужчины.
Но все это не мешает феминисткам утверждать, что женщина – слабый, исторически угнетенный пол, существо, которое не способно пискнуть «нет!», когда пьяный продюсер хватает за попу и обещает миллион долларов; которое по скудоумию будет заниматься проституцией, хотя могло бы стать физиком-ядерщиком, если бы ему вовремя подарили правильный конструктор; которое по-прежнему нужно вытаскивать за шиворот из дома, от плиты и от клумб с ромашками. Утверждать, внушая в каждом фильме, в каждом клипе, в каждой книжке-раскраске, что она – сильная, уверенная в себе женщина, которая может каблуком по роже – на! – и из пистолета – бах! – а потом прыгнуть на мотоцикл с огнеметом и поехать играть в хоккей, выбивать
Овечкину последние зубы. Но только если феминизм, конечно, победит, потому что без феминизма ничего бы не было. Так думают феминистки, а вот мне так думать очень не нравится.
0
119.00
