— Нас по-разному называют, — говорит Даша и грустно смотрит на меня. — Наш город называют деревней. Захолустьем. А кто-то называет нас дырой. Не собираюсь тут оставаться. Закончу школу и уеду в большой город.
— А я уеду в Чехию, — говорит Светлана, — буду учиться там.
Старшеклассницы сидят за круглым столиком. Они собрались в кофейне своего провинциального городка после уроков ради встречи со мной. С ними одна взрослая — учительница Виктория двадцати пяти лет. Она прислушивается к ним со снисходительной полуулыбкой и постоянно поправляет на груди черную шаль. Когда Светлана произносит слово «Чехия», девушки ахают, удивляются, интересуются: «Почему именно туда?»
— А там пиво хорошее варят! — радостно выпаливает Светлана.
— Пробуйте, — наконец говорит Виктория. — Но помните: где родился, там и пригодился. Я тоже в вашем возрасте хотела попробовать уехать отсюда. Попробовала. Вернулась. Но вы пока мечтайте, у вас еще есть время.
Люстра над столиком висит низко, высвечивая в дешевой ткани скатерти узоры. Школьницы, будто по команде, отворачиваются от Виктории к окну — там вечереет, с ветром носится снежная крошка и в целом красиво. А я продолжаю смотреть на Викторию. Она могла бы стать небольшой звездой Инстаграма.
— А мне нравится тишина и спокойствие этого города, — говорит она, тоже переведя взгляд на окно. — Я не хочу жить в большом городе. У меня тут есть работа и дел полно. И рукодельничать после работы мне никто не мешает. Я люблю что-нибудь ручками поделать: создаю деревья из природных материалов. Замуж вышла за местного, — обращается она уже к одной мне. — Тут хорошо.
— Но движухи не хватает, — виновато скривившись, говорит Даша.
— В больших городах строят торговые центры всякие, — произносит молчавшая до того худенькая черноглазая старшеклассница Татьяна. — Туда можно за развлечениями пойти. А нам куда идти?
— В «Нурлан»? — со смехом предполагает Светлана.
— Это кабак, — поясняет для меня Даша. — Мы туда не ходим, там восемнадцатилетние в основном собираются. Это пик их молодости, и они хотят ее прожечь. Там каждый вечер драки. Не ходите туда одна.
— В первый раз слышу! — возмущенно вставляет Виктория и уходит мыть руки.
Даша поворачивает ко мне бледное заостренное лицо, перекладывает длинную косу с одного плеча на другое и тихим голосом сбивчиво, спеша успеть до возвращения Виктории, говорит:
— У нас в городе есть только ПТУ, его называют «шарагой», там учатся на фермеров, продавцов и слесарей. Туда учиться идут в основном те, у кого нет возможности уехать в большой город на учебу, или эти — со справками. Ну с какими… Ну вот, например, он оставался несколько лет в школе на второй год, и его уже со справкой выпускают. Такие в ПТУ идут. А я туда не хочу. Я знаете больше всего как не хочу?..Там у нас возле станции есть дома, и в них один мальчик живет, ему уже шестнадцать лет, а он до сих пор не смог в седьмой класс перейти. Он сидит в шестом. Но ему шестнадцать лет! Нет! Возле станции не живут плохие люди! В принципе, там хорошие люди живут, но они просто любят выпить. У нас везде в городе пьющие люди, но возле станции их почему-то больше. Нет, вы не понимаете! Это не плохой мальчик. И его родители — неплохие. Просто они пьют. Он пойдет учиться в «шарагу», а я не хочу в «шарагу»! Я когда вижу его, всегда думаю: не хочу жить как они!
— А как кто ты хочешь жить? — спрашиваю я.
— Как Люба, — подумав говорит Даша. — Она из нашего города, уехала учиться в Москву и там даже купила себе квартиру.
Светлана показывает мне дорогу до гостиницы. И пока мороз еще не сковал окончательно язык, рассказывает, что здесь когда-то был завод коньков и там работал ее дед, но завод закрылся давным-давно. Она нахваливает коньки, которые производились тут, архитектуру городка, и та действительно красива. В свете луны и под снегом город с его церквями, монастырями, елями и рекой выглядит будто вырезанный изо льда лезвием конька. Светлана говорит о нем так, словно убеждает саму себя не уезжать из него — в Чехию. Впрочем, сейчас — почти ночью и в свете луны — ее желание уехать за границу выглядит всего лишь как девчачья мечта, легко разбивающаяся о суровый зимний голос Виктории: «Пробуйте».
Внутренний свет
В городке работают две школы, больница, магазины, тюрьма и «шарага» — ПТУ. Я разговариваю с женщинами двадцати пяти, двадцати восьми и тридцати лет. Все они либо продают, либо учат, либо надзирают. Вечером их ждет дом, муж и дети. Они нахваливают свой городок и одним из главных его преимуществ называют спокойствие: можно отпустить ребенка во двор гулять и не бояться, как в Москве, что его украдут или собьет машина.
— Здесь спокойно и нет такой суеты, как в большом городе, — говорит одна из них, Юлия, преподавательница физкультуры, тем не менее сама отучившаяся в большом городе. — Здесь воздух чистый и природа красивая.
Но временами в их голосах слышится ожидание — того, что, может быть, старая предстуденческая мечта вернется или появится новая мечта. А скорее, того, что жизнь в двадцать пять или тридцать лет еще не окончательно устоялась и может совершить крутой поворот — к лучшему.
— Иногда мне хочется выйти из зоны комфорта, — говорит Юлия.
— А что вы называете комфортом? — спрашиваю ее, и она долго думает, не отвечает.
— Привычное — это для меня комфорт, — наконец говорит она. — Попробовать что-то новое — значит выйти из зоны комфорта.
— А что вас может вдохновить на новое?
— Не знаю… может быть, общение с теми, кто тоже взял и вышел из зоны комфорта. Я бы послушала такого человека и посмотрела, подходит ли его дело мне.
— А зачем вам новое? Вы же только что говорили, что всем в своей жизни довольны… — произношу я, и Юлия снова долго молчит.
— А я хочу, чтобы у меня горели глаза, — очень серьезно говорит она после раздумья, на которое она — и это видно по ее лицу — потратила душевные силы. — Вы обратили внимание на то, что в нашем городе глаза горят только у семнадцатилетних — они еще мечтают. А мне двадцать девять, и внутренний свет из меня уже ушел. Я выгорела. В нашем городе много таких выгоревших людей.
— И что вы делаете для того, чтобы в вашей жизни появилось новое?
— Ничего. Но я просматриваю соцсети, ищу, что может мне подойти.
В городке — спокойно. Вековой монастырский колокол бубнит над городом, но не нарушает его тишину, а как будто в радиусе своего удара расплескивает по снегам покой. Сосновый дым валит из печных труб. И кажется, что точно такая же тишина и покой растекались тут по воздуху и двести, и триста лет назад, и первая общая мечта людей проходила так же скоротечно — заканчивалась с первыми неудачными попытками устроиться в жизни. Заканчивалась примерно в том же возрасте, в каком эту мечту сжигает сейчас молодежь в местном «Нурлане» и выбивает из себя и друг друга в кулачных драках. Но, кажется, Юля неумело пыталась сказать о том, что у современных людей есть крепкая возможность следующих попыток помечтать. И они отличаются от той мечты, которую мечтают сейчас Даша, Света и Таня. Мечта старшеклассниц — уехать, поступить и чтобы все было хорошо. Такую мечту мечтает вся без исключения молодежь. А мечта взрослого человека должна своими гранями совпасть с его личностью, способностями, тягой к чему-то и уже устоявшимся образом жизни. И тогда в глазах человека появится внутренний свет. Об этом хотела сказать Юля.
Кусок мыла
— Вы их знаете?! — глаза Никиты загораются. — Вы можете меня с ними познакомить?
Никита — малый предприниматель городка. Ему двадцать три года. Он отучился в Екатеринбурге на строителя и вернулся сюда.
— Да, у нас маленький городок, — говорит он, — но я именно здесь вижу перспективы для роста. Во-первых, в большом городе много людей и там найти себя сложнее. А тут можно найти какой-то продукт и поиграть на этом.
Никита производит мыло — варит дома на кухне, продал уже несколько сотен кусков. Его пример для подражания — производители косметики Дмитрий Серов и Кристина Судеревская из Красной Поляны, жестко ориентированные на непричинение вреда окружающей среде и живым существам, заявляющие об этих своих принципах в инстаграм-блоге и делающие акцент на то, что моральные ценности важнее денег.
— А вы на какой основе мыло готовите? — спрашиваю его.
— На козьем молоке. Покупаю его у одной женщины по соседству. Но, если честно, я не варю его на животной основе потому, что слишком развелось потребителей, для которых это неприемлемо. Но барахло из мыльной основы им тоже не нужно. Они хотят полезный экологичный продукт. Я нашел тут бабушек, которые мне начали вязать экомочалки из жгута. Я просто к ним подошел и спросил: «Бабушки, вязать мочалки хотите ли?». Они говорят: «А что нам еще на пенсии делать? Давай. Лишнюю копейку заработать хотим». И все это — мыло и мочалки — я хочу продавать в больших городах. Для местных это слишком дорого. Кусок мыла стоит триста пятьдесят рублей. У наших жителей таких денег нет, а мне неинтересно им продавать, я хочу двигаться вверх. И в этот город я решил вернуться потому, что он со своей историей, которую я могу упаковать в продукт. Да, он — умирающий. Здесь маленький бюджет, маленькие зарплаты. Нет перспектив.
— На что перспектив? — спрашиваю я.
— На то, чтобы жить лучше, начать зарабатывать больше. Тут люди быстро достигают своего потолка. Поверьте, я один из немногих молодых, кто сюда вернулся после учебы. Другие ребята не возвращаются, они разъезжаются по России, устраиваются там на работу и тянут уже ипотеку, но все еще ищут свою перспективу. Я точной статистики не знаю, но у нас в классе было тридцать человек, из них тут остались только пять, включая меня.
— И чем занимаются тут эти пять человек?
— Девушки работают в школе или детских садах. Чтобы заработать тридцать тысяч, они берут несколько ставок, берут домашку проверять после работы с собой. Это, конечно, работа на износ. Ну и замуж они выйти не могут — мужчины тут в основном остаются неблагополучные. Хотя они очень хорошие девчонки. Но знаете, в чем разница между мной и ими? Они уже не ищут себя, а я ищу. Вы познакомите меня с ребятами из Красной Поляны?
Перед отъездом я нахожу Дашу С. во «ВКонтакте» и пишу ей сообщение: «Привет. А в чем твои сильные стороны? Кем ты мечтаешь стать?» Ответ от Даши приходит сразу: «Привет. У меня нет никаких талантов. Я просто не хочу жить так. Хочу выбиться, как Люба. Я вам о ней говорила». Своим ответом Даша укрепляет мое впечатление, родившееся в этом городке: жизнеспособной мечту делает наличие человека, с которого можно взять пример. Особенно это важно в таких малых загибающихся городах, где очень красиво зимой, когда снег, и летом, когда зелень, где можно жить, не забираясь выше потолка и часто наклоняя голову, чтобы не задевать его макушкой. Где можно родиться хорошим мальчиком, но по случайному стечению обстоятельств — возле станции, у неблагополучных женщины и мужчины, которые пьют. А потом превозмочь обстоятельства, которые тебе на роду писали ходить, склоняя голову, чтобы не задевать потолок, и выбиться — в люди. И, что важнее всего, пример для подражания должен начинать с нуля. А лучше — с минуса. Кристина и Дима из Красной Поляны начинали с того, что варили мыло на кухне. И я сама была на той кухне и покупала у них мыло.
Родинка на носу
С Любой — маленькой блондинкой тридцати пяти лет — мы встречаемся в Москве. Она не производит впечатления успешного человека — выглядит уставшей. И носогубные складки, переходящие в грустно опущенные уголки рта, только усиливают это первое впечатление. Мы долго обсуждаем ее семейно-бытовую драму, и я эмоционально включаюсь в ее историю.
— Неужели вы еще раз вернетесь к мужу-тирану?! — спрашиваю ее.
— Видите ямочку, — она показывает пальцем на кончик носа. — Сначала я думала, что это прыщ, а это оказалась родинка — она росла и чесалась. И однажды муж мне сказал, что он меня приворожил. А у привороженных начинают расти новые родинки. И я действительно с ним как завязана была. Никак не могла эмоционально с ним развязаться. То уходила, то возвращалась. И когда я поняла, что я с ним уже умираю, он меня физически убивает и подавляет, я пошла к хирургу и свела ее. Больше я к нему не вернусь.
— А как вы устроились в Москве?
— После развода я была в минусе, — отвечает она, и я не могу про себя не отметить: «минус» в современном мире — это хороший старт для того, чтобы твоей историей начали вдохновляться другие. — У меня был долг, и я спросила себя: «Как мне, женщине в сложной жизненной ситуации и в долговой яме, еще и с ребенком на шее, решить квартирный вопрос?» Я записалась на самый простой, самый недорогой курс по недвижимости и финансовой грамотности. Полгода назад я купила квартиру в ипотеку. На этом курсе мне дали ключи ко всем дверями недвижимости.
— Ну и как вы это сделали?
— Сначала я открыла свое ИП и пошла работать тренером — по своему образованию, еще я набрала группы, с которыми занимаюсь йогой. Все, что можно было протащить через счет ИП, я протаскивала. Просто я поняла, что для того, чтобы взять квартиру в ипотеку, мне нужен общий годовой доход больше миллиона. И все получилось. Но знаете, эти курсы помогли мне еще и в личном — они раскрыли мне колоссальную ошибку, сделанную мной: я ушла в выяснение отношений с мужем и потратила на это свою жизнь, а надо было работать и двигаться к финансовой мечте.
— А вы знаете, что для девушек из вашего городка, откуда вы родом, вы пример для подражания?
— Я это очень ценю и не теряю с городом связь. Там живут мои родители. Но город наш хоть и маленький, а завистливый. Когда я уезжала поступать на учебу в Москву, мне говорили: «Пробуй… Но скоро крылышки тебе в Москве пообломают и ты вернешься сюда. Но все равно съезди, попробуй. Тебе это нужно, чтобы осесть с небес на землю». А я, наоборот, осталась, потому что в Москве мне попадались хорошие люди, которые меня поддерживали, и люди из нашего городка начали мне завидовать. Но молодежь, наоборот, хочет взять пример. А женщины старше даже работают, ненавидя свою работу. У них нет мечты, а мечта должна быть обязательно. Знаете, о чем я мечтаю? Я ведь люблю свой городок… Я мечтаю привозить туда людей, которые смогут вдохновить наших людей на что-то. Я хочу их раскачать! Хотя я понимаю, что раскачать их реально тяжело. Но я хочу, чтобы они увидели сами, как это круто, когда ты общаешься с людьми, которые меняют твое мышление, дают ответы на вопросы, которые тебя интересуют. Меня всегда вдохновляли конкретные люди, конкретные жизненные ситуации. Они всегда дарили мне мечту. Как на этих курсах.
— А что случится, если не будет мечты? — спрашиваю я.
— Ой… — пугается Любовь. — Если мечты нет, то это — крах. Мечта должна быть обязательно.
Вечером она присылает мне в мессенджер информацию об «инвест-ангеле», у которой она проходила курс, и добавляет, что там ей не только показали лазейки для работы с банками и недвижимостью, но главное — сказали: «Не бойся! Поверь в себя!» И Люба поверила в себя, а через эту веру в себя поверила Даша. Как будто для того, чтобы ты наконец поверил в себя, кто-то другой обязательно должен сказать тебе строго: «Поверь в себя!» И желательно услышать это за свои же деньги.
Герои для подражания
Для того чтобы подтвердить мои впечатления о мечтах и целях, полученные от общения с жителями городка, я пишу пост-запрос на своей странице во «ВКонтакте»: «Я хочу рассказать о людях, которые пытаются чего-то добиться, и ради этого они что-то делают. Может быть, изучают чужие истории успеха? И выбиваются. Но не потому, что им повезло, а потому, что они превозмогли социальные обстоятельства, в которых родились. Сделали что-то такое, что подвластно каждому. Моя история — о тех, кто не смиряется с бедностью, с обстоятельствами, а находит возможности и вдохновляет других людей. Я ищу таких героев. Помогите мне о них рассказать».
В мой мессенджер начинают прилетать сообщения о вдохновляющих людях:
«Напишите про Татьяну Волкову! Сейчас ей где-то тридцать восемь лет. Она выросла в глухой деревне, поступила в вуз, нашла хорошую работу и раскрутила свой бизнес. Сама! Для меня она пример, потому что всего добилась путем правильной постановки целей и упорным трудом».
«В нашем районе живет одна женщина — Наталья Мясникова. Судьба у нее непростая, еще с детства были проблемы в семье. Из-за этого в молодости она много пила, и очень долго. Но девять лет назад с ней что-то случилось, она изменилась — завела домашнее хозяйство и начала шить кукол, печь торты. Этим она зарабатывает и сильно поднялась на ноги. Напишите о ней, пожалуйста».
«А мои примеры для подражания — производители сыра из Краснокамска. Вот вы представьте себе микрорайон Рейд… Я даже не знаю, как его описать. В городе пятьдесят тысяч жителей, а это место на окраине города. Такси туда по вечерам не ездит. Живут там в основном люди с низкой социальной ответственностью и переселенцы из близлежащего зарубежья. Но в основном те самые наркоманы, алкоголики. А раньше там жили еще и цыгане, но они уже уехали. Но в этом районе и коттеджи тоже начали строить. А раньше стояли бараки. И вот эти ребята наперекор всем обстоятельствам не уехали, а попытались жить и творить там, что-то создать. Но вы же представляете себе, что такое создавать здоровые продукты в умирающем городе? Я читаю их в соцсетях и вижу, что они делают свое дело с душой и любовью. Для меня важна их история, и я очень хочу, чтобы у них все получилось».
Я захожу на страницу одной из предложенных героинь. «Как превратить любую мечту в достижимую цель?» — спрашивает она у своих подписчиков и тут же предлагает им нехитрый инструментарий, а также возможность за деньги прослушать ее вебинар. Себя она называет инвестором, тренером, предпринимателем. Рассказывает, что запустила три направления бизнеса с нуля, купила квартиру. Но начинала с минуса — все с того же минуса! — долга в три с половиной миллиона рублей. И кажется, что именно минус, помещенный в такие обстоятельства, должен стать особой приманкой для людей боящихся, но стремящихся мечтать. Минус — те условия, в которых себя ощущают многие. Он — как яма, родная и родовая, знакомая от рождения, даже на роду написанная, но мечтать о большем из нее запрещено — сначала выберись. Поэтому многие коучи первым делом обозначают свой преодоленный минус как главное достоинство.
Я пролистываю ленту, разглядываю фотографии героини моих подписчиков. Вот она в деловом костюме с лицом от визажиста. Вот с мужем и детьми — семейства с такими лицами и простыми выражениями на них часто встречаются по выходным в торговых центрах и недорогих кофейнях. И это еще одно преимущество коуча: кажется, люди больше не хотят вдохновляться звездами эстрады и кино, потому что, по их мнению, те — носители редких талантов и профессий. Люди хотят брать пример с таких же, как они, похожих на них самих лицами и повадками. На тех, у кого были такие же стартовые условия.
— Чего вы хотите добиться? Какие цели себе ставите? — спрашивает героиня в конце своего поста.
Ответы приходят в комментариях со всей России:
«Добрый день, я живу в небольшом городе Мирный Архангельской области. У меня совсем не получается достигать крупных целей. Вроде планирую, но планы лопаются как пузырь».
«Хочу научиться достигать целей без кредитов!»
«Два года назад переехала из северного городка в Санкт-Петербург, приобрела в ипотеку двухкомнатную квартиру. Хочу научиться раздвигать границы моих мечтаний.
Всегда не хватает денег!»
«Я — пенсионерка с мизерной пенсией. Хочу пройти курс по заработку в интернете».
«Много раз пытался повысить свое финансовое положение. Желаемого не достиг».
«Добрый день. Волгоград. Хочу жить и радоваться жизни. Денег на радость не хватает. Научите ставить цели и не отказываться от мечты».
«Не верю вашим курсам. Но вариантов нет — попробую».
Лавандовая ферма
Теплый зимний вечер опускается на пологие склоны. Закат еще догорает каймой над грядой невысоких гор, запирающих несколько гектаров земли, на которой вразброс растет восемьдесят тысяч кустиков лаванды. Луна уже вышла на небо, и чем тусклее оранжевая кайма над горами, тем ярче луна освещает лаванду, и наконец кустики, ненадолго погрузившиеся во тьму, выныривают из нее в лунный свет, но уже серыми.
— Сейчас наметились тренды потребления, — говорит Кристина Судеревская — основательница бренда «Краснополянская косметика», наклоняясь к кусту, чтобы ободрать с него веточки лаванды — на чай. — Люди уже не хотят покупать хендмейд. И те производители, которые не поймут этого вовремя, потеряют. Люди хотят знать историю производителя. Хотят знать, какие ценности тот разделяет. Людям теперь нужно, чтобы продукция имела сертификаты европейского качества, а производство было безопасным для окружающей среды. А нас вообще в тему косметики занесло из-за наших ценностей. И сейчас мы закладываем на этом поле производство на ближайшие сто лет.
Гавкают собаки. Они бегут по полю, виляя хвостами, и в свете луны хорошо видны. Два пса были взяты из приюта, когда год назад Кристина с Димой начали освоение этой земли. Когда-то они переехали из Москвы в деревню Красной Поляны Медовеевку и построили там дом. Кристина варила мыло на кухне, Дима работал по найму. Через несколько лет они начали строить в Медовеевке паб, и знакомые сказали им: «Вы сошли с ума. Медовеевка — глухая деревня. Туда не поедет никто». Сейчас паб работает и приносит доход. Цена на землю в Медовеевке взлетела — соседи взяли пример и запустили свои малые дела. Те же знакомые прокомментировали обновленную ситуацию так: «Ну, конечно, вам повезло из-за земли. Паб был обречен на успех. Ведь он — в Медовеевке!» Год назад Дима с Кристиной продали дом в Медовеевке, чтобы купить эту землю, выкорчевали пни и посадили лаванду. Она станет сырьем для производства косметики. Солнечные батареи, которые будут давать электричество, уже завезены и ждут установки, вода для производства гидролатов пойдет по замкнутому кругу и будет сэкономлена. Деревья — мандарины и авокадо — посажены, и скоро каждый сотрудник, выйдя с производства передохнуть, сможет прямо тут сорвать мандарин и съесть. Для осуществления мечты Кристине и Диме — вдохновителям Никиты из маленького городка — пришлось продать дом в Медовеевке. Воздух плывет над лунной фермой тяжелый и чистый, как холодная вода. Кристина разливает лавандовый чай по чашкам в беседке, стоящей посреди фермы.
— Вы часто говорите о ценностях. А какие они? — спрашиваю я, сделав глоток чая, в котором лепестки черного сочетаются с цветками лаванды и придают ему странный острый горчащий, но очень соответствующий месту вкус. И кажется, что с глотком в тебя входит и сама земля, и этот вечер, переходящий в ночь, и даже благодарность земли за то, что она — долго заброшенная — наконец была облагорожена человеческими руками.
— Например, как многие производители, мы могли бы купить готовые ангары, — говорит Дима, — с уже подведенным электричеством. В таких вода уходит без счету. Но это противоречило бы нашим ценностям — не навреди окружающей среде. Поэтому мы предпочли заработать не шестьдесят миллионов, а шесть. Но вдолгую победителями будем мы.
— Что бы вы сказали, когда узнали бы, что в далеком маленьком городе один человек двадцати трех лет по имени Никита вдохновляется вами и тоже пытается варить мыло на кухне?
— Это очень круто, — говорит Дима. — Я рад, что мы его вдохновляем. Сейчас много таких людей, которые пытаются начать какое-то хобби для того, чтобы потом превратить его в достаток. Нашу историю ты с нуля знаешь — как Кристина пыталась отвлечься от проблем бесплодия, у нас не получалось с детьми, она прошла кучу операций, и занялась мылом, чтобы не думать о проблеме. Я считаю так: разбогатеть есть шанс у каждого, но без труда ничего не получится. Многие считают, что достаточно придумать классную идею, реализовать ее, и к тебе выстроится очередь. Но на самом деле все не так радужно. Обычно то, что ты сделал, не нужно никому. И тебе надо потратить массу времени на то, чтобы объяснить людям: твой продукт им нужен. Вот я сейчас разговариваю с тобой об этом парне Никите и мысленно назад откатываюсь — вспоминаю, как у нас все было. А было же очень сложно. Поэтому я скажу так… каждый не сможет разбогатеть. Но каждый, кто работает много и эффективно, разбогатеть сможет. Хотя богаты ли мы с Кристиной? У нас и наших детей сейчас нет даже своей крыши над головой. Но зато есть несколько гектаров земли, которую мы взяли в аренду на сорок девять лет, есть несколько тысяч деревьев и восемьдесят тысяч саженцев лаванды. Мы строим производственное здание. Но у нас нет наличных. Хотя мы уже встали на рельсы и идем к успеху.
— А вас кто вдохновлял?
— Успешные люди. Но что такое вдохновение? Это вера в то, что что-то возможно. Это возможность достичь той цели, которую ты себе поставил, несмотря на то что у тебя нет денег для ее реализации. Но ты смотришь на других людей, которые без денег смогли что-то сделать. И ты думаешь: «Если смогли они, значит, смогу и я». Только знаешь что передай Никите? Не надо фанатично вдохновляться. Нужно просто понимать, что выбиться на новый уровень возможно потому, что есть люди, которые это уже сделали. А поняв это, надо идти к цели — изо дня в день, из часа в час, из минуты в минуту. Мы с самого начала, как только бренд запустили, начали мечтать об экологическом производстве на своей земле. Но предпосылок к этому вообще не было. Просто у Кристины было хобби — варить мыло на кухне. Я ездил на старом уазике, который постоянно ломался, мы даже ремонт в доме закончить не могли. Мы совсем были без денег. Потом что-то начало получаться, и мы подступили к реализации мечты. Но поняли, что наших накоплений не хватит. Земля же была полностью заросшая, все было эрозией разъедено. И мы решили продать свой дом. А у нас другого нет. Было не страшно, но немножко… обидно — это дом, в котором выросли наши дети, мы вросли в него корнями. Но других вариантов не было, мы же собирались играть по-серьезному. Нам нужна была эта земля и это производство… Поэтому Никите — только успехов. И всем, кто хочет превратить хобби в доход. Но, братаны… никакое дело не пойдет, если не будете работать до кровавых мозолей. Никит, пусть у тебя все получится. Но нужно будет сильно поверить в себя и работать. Просто мы через все это проходили. И тебе, Никит, — не ломаться, если что-то пойдет не так, продолжай работать — в свете фонаря, стоящего посреди деревянного стола, и будто светлячок источающего из себя на далекое круглое расстояние внутренний свет, Дима начинает говорить с воображаемым Никитой, с которым он не знаком. — Ты не расстраивайся, Никит, если чего-то не сможешь достичь сразу. Не зацикливайся на том, что не получается сразу. Те, кто делает маленькое дело, должны понимать: идти нужно маленькими шажками. Например, сколько тебе надо для прожиточного минимума? Пятнадцать-двадцать тысяч? Стремись к этой цифре. Следующий этап — тебе надо нанять рабочего. Значит, нужно еще чуть-чуть поднапрячься, чтобы заработать на его зарплату. И вот так шаг за шагом ты выбьешься, братан. Только не копируй чужую философию бренда. Сколько нам попадалось таких, которые, не имея своей философии и ценностей, списывали чужую историю. Они исчезали. Как тебе объяснить, братан? Это, что ли, такая религия бренда, которая у каждого должна быть своя. Только ты должен будешь ей следовать, даже когда станешь большим… Братан, я уверен, что без денег можно создать дело, которое будет приносить тебе доход. Мы знаешь что постоянно наблюдаем? Как люди с деньгами запускают бренды косметики. У этих все просто: они нанимают команду маркетологов, команду технологов, тратят кучу денег, создают бренд. Братан, им намного легче, чем нам, — они начинают с деньгами. А мы пробиваемся с низов. Но мы вышли на высоту. Знаешь, Никит, почему? Потому что мы с Кристиной никогда не воспринимали дело как лотерею — никогда не думали, что у нас получится только потому, что мы этого очень хотим. Никто ничего не добился, просто сидя сложа руки и вдохновляясь. Поэтому вдохновляйся с умом. И пробуй! Пробуй, братан!
0
120.00
