ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Янв. 23, 2015

Выгода для отечественного агропроизводителя продвигаться по пути все большей переработки корнеплодов в наиболее товарный вид несомненна. По большому счету задача сводится к тому, чтобы урожай сохранить, переработать, расфасовать, вовремя поставить ритейлерам — и получить в четыре с лишним раза больше денег, чем сдавая его «на корню». Но отчего-то желающих заняться этим среди производителей не очень много. Что за аномалия?

БОРЩЕВАЯ ГРУППА И НЕ ТОЛЬКО

Вообще-то картошка в данном контексте — не более чем символ. Сохранение товарного вида, упаковка и логистика — слабое место российских аграриев вообще, какую бы продукцию они ни продавали.

Взять, например, такой незамысловатый корнеплод, как морковь. Зимой на полках супермаркетов мы видим преимущественно израильскую продукцию. Где российская морковь, под которую, помнится, весной распахивались бескрайние поля до горизонта? Морковные проблемы лучше всего известны компаниям, работающим в сегменте премиальных овощей (то есть обработанных, привлекательного внешнего вида и выше среднего уровня по цене), а потому нуждающихся в высококачественном сырье. «Морковь, которую можно было бы помыть и которая выглядела бы пристойно после этой операции, в России производят единицы компаний, — со знанием дела говорит Алексей Коломин, коммерческий директор «Вегетории» (подразделение компании «Агропарк»; с 2007 года занимается упаковкой и дистрибуцией в овощном премиум-сегменте). — Чуть лучше дела обстоят со свеклой и капустой».

Основной поставщик качественной моркови на российский рынок — Израиль (до введения Россией ограничений на импорт продовольствия — Польша и Голландия). Вырастить премиальную морковь с ровными и крепкими «бревнышками» в России очень сложно. В «Вегетории» работают голландские экспаты, но в компании уже поняли, что невозможно механически перенести в нашу страну зарубежные технологии и вырастить идентичный голландскому продукт: климат и состав почвы другие. Бывают казусы, когда морковь в хранилище вдруг просто ни с того ни с сего покрывается темными пятнами, теряя товарный вид, и непонятно, как с этим бороться. «Мы вынуждены использовать израильскую морковь, потому что она ровная, крепкая, удобно фасуется и практически не требует переборки — в отличие от российской, которая уже привядшая, — говорит представитель сети «Азбука Вкуса» Андрей Голубков. — Чтобы отобрать килограмм хорошей российской моркови, нужно перелопатить пятьдесят килограммов! А ведь это — время, людские ресурсы, деньги».

Морковь не считается в нашей стране сложной для выращивания культурой, правильно? Но задумайтесь над этой цифрой: импорт товарной моркови, то есть пищевой, продающейся в магазинах, составил в 2012 году (более свежая статистика отсутствует) 27,5% при общем объеме рынка в 740,8 тыс. тонн. Видимо, что-то не так в нашей стране с выращиванием «несложной культуры», если мы так зависим от импорта!

КАРТОШКА В НАШЕЙ ЖИЗНИ

При российской-то площади пахотных земель (почти 10% от мировой) всякое упоминание об импорте сельхозпродукции в нашу страну звучит чуть ли не оскорблением. Тем более — когда речь заходит о картошке‑морковке.

Объем картофельного импорта, на первый взгляд, невелик. По данным «НЭО-Центр», россияне потребляют за год около 12 млн тонн картофеля, из которых импортного — лишь 0,5 млн (4%). У Картофельного союза, который не учитывает картофель, выращиваемый на личных подворьях (все равно он на полки магазинов не попадает), другие оценки годового объема — 6 млн тонн. На этом фоне доля импорта выглядит более весомо, но не угрожающе. Однако непосредственно в супермаркетах позиции заграничных клубней весьма крепки. В организованной торговле, по данным Елены Тюриной из Института аграрного маркетинга, доля импортных клубней достигает 35%. Российская картошка уверенно чувствует себя на полке лишь в первые два–три месяца после сбора урожая.

По оценкам консалтинговой компании «Технологии Роста», доля российского мытого и упакованного картофеля на рынке достигает максимум 1–2%. «В потребительскую упаковку картофель фасуют только крупные специализированные хозяйства, которые выращивают всего лишь 13–14% всего картофеля в стране», — говорит гендиректор «Технологий Роста» Тамара Решетникова.

Но среди аграриев много тех, кто хочет развиваться и увеличивать свою рентабельность, переходя на продукт с более высокой степенью обработки. «Раньше мы считали, что картофель и должен быть грязным: он же в земле растет, — говорит Евгений Латкин, руководитель ООО «Латкин» (один из крупнейших картофелеводов в Нижегородской области, произвел 32 тыс. тонн картофеля в прошлом году). — А потом поездили по Европе и увидели, что он может быть чистенький и гладенький, как пряник». Латкин хочет работать в сегменте «премиального» картофеля. Он приобрел технологические линии не только по мытью, но и по полировке картофеля, чтобы продукция выглядела совсем уж как в Европе. В этом году поставил импортную мойку и расфасовку по 2,5 кг («Успели до падения курса рубля закупить!» — радуется предприниматель). Технологические линии обошлись ему в миллион евро.

Инвестиции в товарный вид картофеля (в хранение, мойку, фасовку) для многих аграриев неподъемны. Одна только импортная линия по фасовке обходится в 200 тыс. евро. Большинство предпочитает работать по старинке, отгружая продукцию валом

Для небольших хозяйств 200 тыс. евро (столько стоят фасовочные линии) — неподъемные инвестиции. «Фермеров, выращивающих качественный картофель, вокруг полно, — говорит аграрий Евгений Пуцко из Брянской области. — Но им проще продать его залетным перекупщикам, чем нафасовать». Да и сама по себе работа с сетями не по плечу многим крестьянам: нужны сотрудники, инфраструктура, транспорт. Пять лет назад Пуцко и сам был, по его словам, обычным крестьянином, который, не разгибаясь, выращивал картошку. Но потом они объединились с Дмитрием Добронравовым и создали агрохолдинг «Мичуринские овощи». Комплект оборудования для мойки, фасовки и упаковки обошелся партнерам в 100 млн рублей. Зато это стало пропуском в сети («Ленту», «Ашан» и другие). Сейчас в некоторых московских супермаркетах можно увидеть расфасованный картофель «Добронравова» по 200 рублей за три килограмма.

Разумеется, у каждой компании своя экономика, ведь себестоимость зависит от множества факторов. По словам Андрея Казючица, гендиректора компании «Тульская нива», себестоимость мытого и упакованного картофеля составляет 10–11 рублей, а в сети удается продавать его по 35. Сети делают наценку в 10–15%. И на полке такая картошка стоит уже 40 рублей за килограмм.

Сегмент премиального картофеля и других сезонных овощей начал формироваться в России еще десять лет назад. Дальновидные компании стали предлагать рынку картофель «премиум-качества», разнообразных сортов — низкокалорийный, «мини», отдельно для варки и жарки. Но заметных «специализированных» игроков в этом сегменте очень немного. В Центральном регионе известны два бренда — «Вегетория» и «Тульская нива». Большие объемы продукции дают «Дмитровские овощи», но они оперируют преимущественно в сегменте чищеных овощей для общепита, от ресторанов до столовых и госучреждений, являясь в этом сегменте, по мнению игроков, фактически монополистом. Оборот предприятия, по оценкам, — полтора миллиарда рублей в год. Определенные объемы премиального картофеля продает «Максим Горький», но это один из крупнейших на российском рынке игроков, который работает, естественно, в среднем сегменте, в то время как «Тульская нива» и «Вегетория» — более «нишевые».

«Тульская нива» подошла к картофелю с выдумкой; Андрей Казючиц считает, что на картофеле при «хорошем мозговом штурме» можно зарабатывать очень неплохо. Лучше всего «выстрелил» выведенный четыре года назад в сети картофель специально для микроволновки — шлифованный, в специальной упаковке. Чистая рентабельность по продукту 60%, а наценка 130%.

«Вегетория» тоже вовсю экспериментирует — делает инновационную линейку йодированных овощей под отдельным брендом: картошка и морковь. «Еще мы йодируем свеклу, тыкву и, кажется, собираемся йодировать редьку», — улыбается коммерческий директор Алексей Коломин. По картофелю в течение сезона компания выпускает 6–7 разных сортов. «На самом деле между картофелем для варки и жарки разница не настолько серьезна, здесь больше маркетинга, — признает Коломин. — Есть разница в сортах: они различаются формой клубня, текстурой поверхности. Но самое главное — скоростью созревания: есть сорта ранние, сверхранние, поздние, сорта, которые подлежат длительному хранению».

ОВОЩИ НА СОХРАНЕНИИ

Возможность круглый год поставлять из хранилищ в розницу качественный продукт зависит во многом от особенностей хранения. Теоретически современные аграрные технологии должны обеспечивать эту возможность. Принято считать, что одна из основных проблем овощеводов — то, что им не хватает условий именно для длительного хранения продукции. По оценкам Тамары Решетниковой из «Технологий Роста», потери в сегменте овощей так называемого борщевого набора (морковь, свекла, капуста, лук) у нас достигают 20–30% от собранного урожая, а в странах ЕС этот показатель ниже в 6–7 раз. По словам Алексея Красильникова, исполнительного директора Картофельного союза, тот же картофель предприятия могут согласно установленным в отрасли стандартам сохранять до июня, имея современное хранилище и перевалочные базы.

При этом официальная статистика не выглядит удручающей. В 2006 году после проведения сельхозпереписи Росстат сообщал, что вместимость российских овощехранилищ — 6,5 млн тонн. Сегодня, как считают в Картофельном союзе, — уже 7,5 млн. Обеспеченность хранилищами с учетом урожая «борщевого набора» — по крайней мере на уровне 80%. На деле же, как считают в союзе, ситуация может быть гораздо хуже. Во-первых, статистика не учитывает динамику убыли хранилищ. Во-вторых, немало случаев нецелевого их использования. В помещении хранилища вполне может располагаться, например, пилорама. «В реальности на наших конференциях овощеводы, а особенно фермерские хозяйства, буквально воют от недостатка мощностей по хранению, — говорит Алексей Красильников. — И они вынуждены «сливать» продукцию, демпинговать на рынке. Это беда».

Господдержка агросектора долгое время была сфокусирована на других приоритетах — производстве свинины, мяса птицы и молока. Недавно появилась отраслевая программа, по которой в стране с 2015 по 2020 год планируется ввести в строй новые хранилища на 2,5 млн тонн. Господдержку таким проектам решено увеличить. На ситуацию повлияли в числе прочего и санкции Запада, которые заставили внимательнее просканировать состояние АПК, считает генеральный директор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина.

Понятно, что и без господдержки аграрии заинтересованы в строительстве хранилищ. Любой фермер, у которого под картофелем площадь от 150–200 га, нуждается в емкостях для хранения, так как иначе он может не успеть реализовать урожай, рассказывает владелец небольшого картофельного хозяйства, индивидуальный предприниматель Александр Ахламов (Брянск). По его словам, хранилище емкостью в 10 тыс. тонн может обойтись в 12 млн рублей. Раньше, выращивая картофель на 100 гектарах, фермер успевал распродать за два осенних месяца весь урожай. Однако отсутствие возможностей для хранения обрекает хозяйство на вынужденную распродажу по бросовым ценам. К тому же в сезон население выкидывает на рынок излишки своего урожая, сбивая цены чуть ли не до 4–5 рублей за килограмм, притом что себестоимость в хозяйствах начинается от 5,5 рубля без учета затрат на хранение.

Конечно, самые примитивные хранилища «навального типа» не решают проблемы и уж точно не помогают производителю круглый год поставлять овощи на рынок. Как говорит Евгений Мансуров, директор региональных продаж компании «Агротрейд» (технологическое обеспечение производителей картофеля), хозяйствам, у которых под картофелем больше 500 га, со средней урожайностью 30 тонн с гектара, уже проблематично сохранить урожай «дедовским способом». Что такое современное овощехранилище? Компьютерный контроль температурного режима, влажности, уровня СО2, вентиляции (клапанами, отводящими нагревшийся воздух). Такие проекты, рассчитанные на 2,6 тыс. тонн, без холодильного оборудования до девальвации стоили от 18 млн рублей. Кроме этого, требуется складское оборудование: приемные бункеры, транспортеры, буртоукладчики, а это еще примерно 12–15 млн рублей.

Технологично хранить, чтобы иметь возможность круглогодично поставлять в торговые сети картофель, — большинство аграриев об этом и мечтать не могут.

Важно и то, что именно закладывается в хранилище. Нельзя положить туда гниль, а вытащить крепкий плод. «Были случаи, когда у самых передовых картофелеводческих компаний весь урожай картофеля «вытекал» из хранилища буквально за месяц после закладки», — говорит Алексей Коломин («Вегетория»).

Картофелеводство — довольно затратная отрасль с точки зрения инвестиций, а картофельный рынок — сплошная головная боль. Банкир Александр Лебедев, крупно инвестировавший в картофелеводство («Максим Горький»), в одном из своих публичных выступлений сетовал на ужасную конъюнктуру рынка, от которой сильно зависит производитель, и отсутствие государственных интервенций, какие практикуются на рынке зерна с целью стабилизации цен.

В сравнении с производством зерна затраты на технику из расчета на гектар у картофелевода выше в 5–6 раз, говорит Михаил Корнев, глава компании «Зеленая долина» (Мичуринск). В свой проект Корнев инвестировал больше 3 млрд рублей.

По словам Андрея Казючица («Тульская Нива»), чтобы держать тысячу гектаров под картофелем, хозяйство должно вложить примерно $10 млн. И все ради чего? 15% годовых в среднем по проектам в компании Михаила Корнева — не слишком внушительная прибыль. Зато, говорит предприниматель, сразу вошли в число лидеров этого — только формирующегося — рынка.

При всем том картофель — очень капризная культура. Россия находится в зоне рискованного земледелия — а значит, у вас может быть удачный год или ужасный, замечает Андрей Казючиц. «Премиальность картофеля зависит от того, сколько дождей прошло в сезон», — полушутя говорит он. Сухая и жесткая земля травмирует корнеплод, ему нужна мягкая, рыхлая среда обитания, из которой его можно аккуратно достать, не оставив «синяков» и «ссадин». «У картофеля 200 видов болезней, вот и думай, какой из них он заболеет», — вздыхает Казючиц, вспоминая свой богатый опыт.

Большой проблемой специалисты считают высокий бактериальный фон семян, с которыми работают российские производители картофеля и других овощей. «Плоды земли» — идеальная среда для размножения бактерий, отсюда плохое качество урожая, дефекты. По словам Алексея Красильникова из Картофельного союза, крупные сельхозпредприятия на 95% зависят от семян европейской селекции, в основном из Голландии. Причем берут дешевые, но не очень качественные. И такой ущербный фонд семян в России накапливается годами. Разумеется, это влияет на товарный вид клубней, выращиваемых предприятиями.

Такая операция, как мойка, делает очевидными все изъяны картофеля, так что многие хозяйства просто не хотят этим заниматься. При фасовке в сетку или упаковку «домик» приходится выбраковывать до 20%. А если замахнуться на «премиум» — то до 70%, говорит Евгений Латкин. По словам Андрея Казючица, если из 20 тыс. тонн выращиваемого «Тульской нивой» картофеля 10 тыс. попадет в упаковку — это прекрасно. Даже из самых хороших партий, которые закупает «Вегетория» у фермеров и сельхозпредприятий, выход «премиума» не более 60%. В итоге очень уж большого «навара» в премиуме не получишь, утверждает Евгений Латкин, ведь выбракованную «некондицию» приходится сбывать задешево. Например, продавать практически за бесценок на крахмальные заводы — иногда по полтора–два рубля за килограмм.

Такая операция, как мойка, делает очевидными все изъяны картофеля, так что многие хозяйства просто не хотят этим заниматься. При фасовке приходится выбраковывать до 20%. А если замахнуться на «премиум» — то до 70%

По словам Елены Тюриной (ИАМ), рентабельность предприятий, занимающихся фасованным мытым картофелем, может достигать 50%. У тех, кто торгует валом, — максимум 30%. Тюрина сравнивает эти цифры со средними по сельхоз­отрасли — 12%. Большинство аграриев работают в разных направлениях: на грязном картофеле есть обороты, на фасованном — выше прибыль. Причем часто фасованный мытый продукт делается под заказ торговой сети или под ее собственную торговую марку.

ИЗРАИЛЬ ПОД ТУЛОЙ

Выходит, тем, кто хочет круглый год поставлять качественный овощ, не обойтись без импорта, сколько бы ни говорили чиновники о том, что своего урожая картофеля в стране хватает за глаза. Российские марки вроде «Тульской нивы» пишут на этикетках под своим брендом страну происхождения картофеля — Израиль или Марокко, к возмущению патриотично настроенных покупателей, не знающих, как это интерпретировать.

«Мы первые, кто везет корабли с импортным картофелем в феврале, когда появляется новый урожай в Израиле и Египте, — говорит Андрей Казючиц. — Это связано с тем, что старый урожай уже не очень вкусный. К тому же в верхнем ценовом сегменте молодой картофель в это время уже очень хорошо разбирают те, кто его любит».

Без импорта в верхнем сегменте не обойтись. В феврале–мае можно продавать и отечественную картошку, замечает Казючиц, но тогда нужно снижать цены и идти в средний ценовой сегмент. Такую стратегию компания для себя не рассматривает. В основном «Тульская нива» закупает картофель в Израиле, так как он сегодня дает самое высокое качество. Подобное случается и у Египта, но редко. «Пакистан, Индия, Бангладеш, Турция, Иран — все это мимо нас», — говорит Андрей.

По словам Алексея Коломина, «Вегетории» удавалось сохранить специальные сорта своих овощей максимум до мая: «А дальше уже неизбежен серьезный компромисс по качеству». Но через полтора месяца начинает идти молодой российский картофель с юга, так что как-то можно «перетоптаться».

Сейчас импортные программы у компаний под угрозой из‑за ослабления рубля и ограничений импорта. И так уже нельзя импортировать картофель из Европы — из Франции, Голландии, Германии. А тут еще скачок курса. «Смотрим на действия ЦБ и думаем, что делать», — вздыхает Андрей Казючиц. А Алексея Коломина беспокоит ситуация с морковью: «Ее в Израиле на всю Россию не хватит».

Но в то же время есть и предпосылки для роста сегмента качественных овощей. Многие ритейлеры уже отказываются принимать грязный картофель в принципе. По сведениям Казючица, это «Метро», «Виктория», «Седьмой Континент», а недавно, после ребрендинга, об этом объявила «Пятерочка». «Когда на рынок добавляется такой большой объем, предложение не всегда успевает за спросом», — комментирует Коломин. А Казючиц и вовсе считает, что рынок очень дефицитный, и приводит пример: «На прошлой неделе нам X5 выставила дефицит в 200 тонн, а мы не смогли их обеспечить, не справляемся». По его мнению, даже дискаунтеры скоро перейдут только на чистый картофель. «Когда они начнут по-взрослому считать, то поймут, что убирать грязь с товарной зоны оказывается дороже: там земли налипло 5%. А нужно ведь еще людей нанять — наводить порядок».

Раньше «Тульская нива» каждый год увеличивала свои продажи на 20–30%; в 2015‑м ожидает роста на 10–30% (оборот компании по торговому направлению — 660 млн рублей в год). «Вегетория» тоже растет, но что будет дальше с премиальными овощами, прогнозировать сложно.

Возможно, сейчас потребители станут переходить на более дешевые продукты. И раньше-то в пользу упакованных овощей спрос смещался исключительно в столичных регионах, отмечают в «Дикси». Мытый упакованный картофель, к примеру, в рознице на 80% дороже весового, говорят в сети. По сведениям Алексея Красильникова (Картофельный союз), рост объемов его потребления на московском рынке приостановился.

И это действительно вряд ли тот случай, когда могут быть перспективными региональные рынки — и как возможность расширить сбыт для игроков Центрального региона, и с точки зрения развития местных брендов. Как говорит Андрей Казючиц, местные сети делают много запросов, но работать с ними не всегда выгодно из‑за дорогой логистики, к тому же там менее платежеспособное население. А региональный предприниматель должен вкладываться в землю, оборудование, выполнять стандарты сетей, но рассчитывать при этом может только на небольшой рынок сбыта в своей области или в лучшем случае в соседних. И объем инвестиций начинает казаться неоправданно большим. Так что чаще всего региональные сети работают с местными производителями по краткосрочным контрактам. Но шансы на успех у аграриев есть. Ведь с импортом ритейлерам, по идее, работать еще сложнее: он дороже, требует сложной логистики, трудно делать возвраты не подошедших партий. Так что путь у рынка все-таки один — развивать отечественное производство качественных овощей.