Вопрос о будущем панельных пятиэтажек и их жильцов стал для москвичей одной из самых болезненных тем. Планы реновации, предложенные мэрией Москвы, вызвали бурю эмоций у миллионов столичных жителей. Да и специалисты до сих пор не пришли к единому мнению, как лучше поступить с домами первой индустриальной серии, так называемыми хрущевками. В то же время в странах Восточной Европы, прежде всего в Германии, на территории бывшей ГДР, есть богатый опыт по санации жилых панельных зданий. Корреспондент «Труда» в Берлине встретился с одним из ведущих специалистов в этой области Ральфом ПРОТЦЕМ.
Офис Центра компетенции по крупным жилым массивам находится в берлинском районе Марцан — самом крупном в Восточной Германии массиве панельных жилых домов. Управляющий директор компании Ральф Протц с немецкой основательностью подготовился к нашей встрече: на столе разложены графики, эскизы, фотографии. Замечаю и несколько папок на русском языке.
— У вас был опыт работы в России?
— Да, в 2005 году московская мэрия предложила нам принять участие в санации жилого дома на проспекте Вернадского.
— И каков результат?
— Для нас — нулевой. То есть санация здания была завершена, но без нашего участия. Сразу оговорюсь: мне бы не хотелось, чтобы это интервью было целиком посвящено московскому проекту. Давайте сначала поговорим о том, что нам удалось сделать здесь, в Марцане.
— Вы знаете, Ральф, до нашей встречи я прошелся по улицам вашего жилого массива и был впечатлен. В этих красивых зданиях, утопающих в зелени, трудно узнать мрачные панельки времен ГДР.
— Вот видите! А ведь была идея все это снести. После падения берлинской стены у нас сразу начались споры, что делать с этими обветшавшими домами. Строители предлагали самое простое с технической точки зрения и радикальное решение: снести панельки и застроить все современными городскими кварталами. В этом случае пришлось бы пустить под бульдозер весь Марцан, а это более 100 тысяч квартир, в которых живут 180 тысяч жителей. Один только снос панельных зданий обошелся бы в колоссальную сумму, не говоря уже о строительстве новых жилых зданий. И куда прикажете переселять столько жителей на время самого строительства?
— Но ведь и на время санации жилых домов людей тоже нужно куда-то переселить?
— В том-то и дело, что мы предложили провести санацию жилого фонда Марцана без отселения жильцов.
— И они на это согласились?
— Вы знаете, вначале было очень сложно. Люди всего опасаются, когда речь заходит об их жилье, приватной жизни. И здесь один путь — завоевать доверие. Для этого нужно общаться, говорить с жильцами, убеждать их с цифрами и фактами. Скажу по своему опыту, это самый стрессовый этап в работе. Но его не избежать, так как здесь мы, во-первых, объясняем людям, какой результат они получат после санации здания, а во-вторых, узнаем, каким они сами видят будущее своего дома, прилегающих к нему территорий, сколько готовы вложить из собственных средств в обновление своего жилья. Вы даже не представляете, что нам пришлось выслушать во время первых встреч с жильцами!
— И что в конце концов сыграло решающую роль, что помогло переубедить людей?
— План. Четкий, по дням и часам расписанный план санации каждого дома. Любой житель может увидеть точную дату, когда в его квартире будут менять сантехнику, когда вставлять новые окна. Такая детально проработанная техническая документация и есть самый убедительный аргумент. Тем не менее жителей первых панельных пятиэтажек, которые вошли в пилотный проект, мы смогли убедить тем, что пообещали им больше, чем получат последующие. То есть «первопроходцы» получили существенные скидки. И это сработало. Ну а дальше, когда на Марцане появились первые санированные дома, этакий наглядный пример, все пошло гораздо проще.
— А были те, кто не соглашался на санацию ни под каким видом?
— Разумеется, в каждом доме 3-5% жильцов были против проведения работ в их квартирах.
— И как решался вопрос? Городские власти могли их выселить?
— Ни в коем случае! Хотя у нас на Марцане достаточно много людей, которые арендуют квартиры у муниципальных управляющих компаний, то есть у государства, тем не менее я не слышал, чтобы кому-нибудь удалось взять и переселить человека без его согласия. Юридически это крайне сложная процедура. И займет она как минимум несколько лет.
— И что же вы делаете в таком случае?
— Пытаемся найти выход в каждой отдельной ситуации. Как правило, приходится снимать для отказников хорошее временное жилье на все время работ в санируемом доме.
— Знаете, Ральф, мне приходилось общаться с некоторыми жителями Марцана, которые пережили санацию в своих квартирах. И они говорят, что это было непросто...
— Вполне допускаю, особенно если это было в самом начале, в середине 1990-х. В первых домах пилотного проекта у нас на санацию одной квартиры уходило 25 дней, а сегодня — 5. Для того чтобы добиться такого результата, пришлось изобретать и специальные технологии и искать надежных партнеров среди строительных фирм.
— Можно подробнее объяснить, что такое санация по-немецки и кто за нее платит?
— Платят жильцы. Вся сумма разбивается на мелкие равные доли и входит в ежемесячную квартплату. В принципе ежемесячная сумма получается не очень большая, так как процесс выплаты может занять 10-20 лет. Как правило, внутри здания меняется вся техническая начинка — вентиляционные системы и инженерные коммуникации, реконструируются подъезды. В каждой квартире обязательно смена сантехники, окон и дверей, меняется кафель, стелется ламинат. Особое внимание уделяется внешнему виду здания. Все окна и двери меняются на современные конструкции. Параллельно стенам возводятся балконы и просторные лоджии. Фасады вместо серой депрессивной окраски получают жизнеутверждающие тона.
— Да, я обратил внимание, яркая окраска фасадов — характерная черта сегодняшнего Марцана...
— Видите ли, по нашей концепции санация дома неразрывно связана с гуманизацией пространства вокруг него, создания нормальной социальной среды обитания. Понятно, что в панельных пятиэтажках жили не самые богатые люди, и именно санация позволила избежать превращения Марцана в гетто для бедных. Мы стремились создать здесь такую среду, от которой шел бы позитивный жизненный настрой.
— Но стоит только выйти из метро на Марцане, как сразу же бросается в глаза, что люди здесь выглядят беднее, одеты проще, чем в центре.
— Нельзя сравнивать центр Берлина и его окраины. В любой стране власти делают все, чтобы центр столицы выглядел привлекательнее. У нас же будничная, повседневная жизнь. И сравнивать нужно не с центром Берлина, а с тем, здесь было 25 лет назад, когда на Марцане появилась масса заброшенных домов, а половина жителей сидели без работы. Так вот, сегодня средний уровень доходов проживающих на Марцане вплотную приблизился к среднестатистическому уровню Берлина. Безработица составляет всего 10%.
— Хорошо, убедили. Но почему все-таки ваш богатый опыт не пригодился в России?
— Мы приступили к совместной работе с одной из московских строительных фирм, но вскоре поняли, что у нас с российскими партнерами есть принципиальные разногласия. Дело в том, что московский стройкомплекс всегда был нацелен на экспансию, ему нужно строить, а не восстанавливать и санировать. При новом строительстве гораздо меньше проблем и намного больше прибыли. При санации все наоборот: хлопот с каждым отдельно взятым жильцом масса, а прибыли заметно меньше.
Отсюда и отношение наших московских партнеров к самому процессу санации. Оно было, скажем так, прохладным. На первом производственном совещании москвичи представили нам план санации дома на: трех страницах. Когда мы предложили свой, в 20 страниц, они удивились: зачем так много? Ну а дальше разногласия только усугублялись...
Сейчас у вас в Москве остро встал вопрос о реновации. Насколько я знаю, в вашей столице (и не только!) много старых панельных домов, которые уже не поддаются восстановлению, их надо снести. Но есть и вполне добротные дома, которые по всем параметрам, и социальным, и экономическим, логичнее санировать, чем сносить. Надеюсь, наш опыт еще может пригодиться в России.
0
17.60
