Родители наивно надеялись, что тут их не найдут. Нашли, вручили решение суда об ограничении родительских прав. Пытались изъять детей. Отбивали и до сих пор отбивают семью всем поселком.
За бедность. Фактически именно за нее, родимую, Геннадия и Елену Лапшиных почти уже лишили их шестерых детей. «Проживание несовершеннолетних не соответствует требованиям к их воспитанию... Имеется минимальный запас продуктов... Семья полная, многодетная, социально неустойчивая». Это реальные цитаты из отчетов органов опеки о Лапшиных.
И на таких вот основаниях по всей России изымаются сотни детей! Сгорел дом, и семья превратилась в скитальцев. Умирает (сбегает) кормилец-отец, и остается одна безработная мать с целой оравой. Непьющие, негулящие. Просто бедные.
- Наш дом, который был куплен на материнский капитал, признали опасным для жизни детей, - объясняет мне Геннадий Лапшин. - Но когда мы его покупали, то по всем правилам получали справку о его состоянии (маткапитал не отдается напрямую в руки, Пенсионный фонд проверяет все документы и перечисляет деньги непосредственно продавцу. - Ред.), и его признали удовлетворительным. А потом те же чиновники написали, что он непригодный! Основные требования были из-за проводки. С помощью сельсовета мы поменяли проводку, сделали косметический ремонт, починили печь. Но этой опеке было уже все равно. Они ходили по деревне и копали на нас компромат. Искали у меня в сарае бензопилы ворованные. Я официально безработный, хотя трудился на частника в райцентре, строил дом, баню. Жена с детьми дома.
И детей у Лапшиных точно бы изъяли. Но произошло нечто неординарное. Как только родители поняли, что дело пахнет керосином (в школе учителя заговорили, что началась подготовка документов на ограничение в правах), собрали детей в охапку, какие успели вещи, скотину - кур, гусей, козу, и отправились в далекую Карелию. В глухой поселок. Просто сбежали.
В ГЛУХОМАНЬ - ОТ ОПЕКИ
Поселок Кепа - настоящая глухомань. От Петрозаводска 12 часов на маршрутке. Здесь у Лены Лапшиной живет дядя. Вот к нему беглецы и прибыли со всеми детьми, курами и козой. Ехали несколько дней. В крошечном поселке на 500 человек (это если по прописке, а в реальности - и того меньше) новеньких приметили сразу.
- Приехала семья. Видно, что хорошая, но бедная. Изначально мы и не знали, что они сюда навсегда. Думали, погостить, присмотреться. Все им стали помогать. Кто одежду, кто мебель носил. Еду, чтобы на первое время, - рассказывает директор Кепской школы Мария Анатольевна Вдовина. - А потом узнали, что они вроде как навсегда. Лапшин написал заявление на жилье, чтобы прописаться, закрепиться. Мы с учителями тоже ходили в администрацию, просили за них. В опеке нам сразу сказали, что «дети не наши, их все равно будут изымать». Как так изымать?! За что? Видно же, люди хорошие, ребятишек любят. Работящие.
Весь район подключился к помощи. Одели и обули Лапшиных на зиму. Даже орудие труда выделили отцу - бензопилу. Кто-то кинул клич по интернету, подключился правозащитник из Москвы Александр Гезалов, уполномоченный по правам детей Карелии Геннадий Сараев.
- В школу мы детей приняли, - продолжает директор. - Хотя ни личных дел, ничего не было и нет до сих пор. Я сама звонила в Вологду, тому директору, просила поскорее бумаги отправить. Уже и приставы приходили, спрашивали, как так я их взяла. А я не имела права отказать по закону. Прописка есть, заявления родителей - тоже. Так четверо из 6 детей пришли на занятия 1 сентября. Девочка в седьмом классе, еще мальчик в пятом, первоклашка и второклашка. Ребята хорошие. Все прилежные, учатся на четыре и пять. Одеты чистенько.
Но вологодские коллеги Вдовиной в своих характеристиках писали абсолютно противоположное: «Со стороны родителей заинтересованности в обучении детей не было. После выходных (в Вологодской области ребята учились в интернате, других школ поблизости не было. - Авт.) приходили в школу неопрятными, в грязной одежде, с запахом дыма (обратите внимание, не сигарет! - Авт.)»
- Вы видите основания отобрать детей?
- Я? Нет. Не представляю, как можно малыша грудного вообще у мамы отнять (младшему ребенку меньше года. - Авт.)? Мы жилье им выделили, старый деревянный домишко. Но Геннадий с руками, сам вставил окна, сделал загон для животных. Подрабатывает где может. Сейчас мы его взяли истопником в школу на 0,3 ставки.
Но вместе с пропиской пришли в Кепу и решения вологодских судов. Там все уже решили: «Ограничить родителей в правах, а детей изъять и передать в социальное учреждение».
- Геннадий когда узнал, прямо запаниковал, говорил, что готов бежать дальше, хоть в монастыре прятаться, - продолжает директор. - Но я так и сказала: оставайтесь, решайте вопросы. Тут вы без поддержки не окажетесь.
БИТЫЙ НЕБИТОГО ВЕЗЕТ
- Наш населенный пункт считается неблагоустроенным, - объясняет мне Вдовина. - Все топят свои печи, туалет на улице...
Работы в Кепе, можно сказать, тоже нет. Поселок старый, при СССР тут была лесозаготовка. Сейчас от нее ничего не осталось. Два магазина, школа (учителя считаются местным олигархатом с их стабильными и неплохими по местным меркам зарплатами), фельдшерский пункт и почта.
- Глава семейства Лапшиных чем тут может зарабатывать? - спрашиваю у сотрудника местной Лесохраны Ивана Махинова.
- На грибах, ягодах. У нас тут кто не ленивый, тот за сезон и 300, и 500 тысяч может заработать. У Лапшина - он сам, жена, дети уже трудоспособного возраста (органы опеки, закройте уши. - Авт.), так за день можно и 200 килограмм клюквы из леса вывезти. Машина у них есть.
Пункты приема лесных даров есть по всей Карелии. И в Кепе тоже. Грибы по 100 рублей килограмм. Только белые. Подберезовики и подосиновики даже не собирают. Клюква и черника - 100 рублей, брусника - 200, морошка - дорогая ягода, ее в некоторые годы и по 1000 скупают.
- Вы общаетесь с Лапшиными?
- Да. Мы и сами многодетные, но жена собрала им вещи кое-какие. Все им помогали. А когда в сентябре сюда целая делегация приехала - приставы, органы опеки, уполномоченный, я тоже приходил. Сказал, что нельзя детей забирать. Обещали вроде, что не будут. На зиму они одеты, обуты, еда есть, в доме тепло, родители непьющие, справятся. Со своей скотиной приехали даже.
Уполномоченный по правам детей в Карелии Геннадий Сараев тоже подключился, ездил в Москву, в центральный аппарат детского омбудсмена Анны Кузнецовой. Юристы аппарата сейчас работают над апелляцией решения об изъятии детей, помогают с оформлением карельских пособий (они выше, так как Север).
- Да, нет у Лапшиных больших денег. А у кого они есть? - спрашивает Сараев. - Прожиточный минимум у нас 13 тысяч рублей на человека, так, получается, Лапшин должен зарабатывать сколько? 100 тысяч рублей?! Где у нас такая работа? Вы видели последнюю статистику Счетной палаты. Главный риск бедности в России - многодетность в сельской местности. Так вот, у Лапшиных - классический случай. Тут помогать надо, а органы опеки, получается, как монстры врываются в семью и ищут недостатки. А для деревни такие семьи - это вообще спасение! В школе учеников сразу на 20% больше стало, ее финансирование увеличили. Дети хорошие, к родителям так и льнут.
ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛИ
Сами Лапшины опасаются разговаривать с журналистами.
- Нам адвокат вообще-то не разрешает. А, да ладно... Я вот считаю, правильно мы сделали, что уехали. Там, на Вологодчине, жизни нам бы уже не дали. Последнее время по два раза в неделю приезжали ввосьмером. А еще у соседей все выспрашивали. Где, говорят, ребенок еще один у них? Лена же вроде беременна была? Да какой еще ребенок, когда младшему только полгода!
- К зиме готовы?
- Да. И я, и жена мы сами в таких вот домах родились и выросли.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Директор Социального центра святителя Тихона Александр ГЕЗАЛОВ:
- Историй, подобной этой, полно. В Москве сейчас отбирают у бабушки внучку за то, что она сдавала квартиру, а деньги якобы шли не на ребенка. Регулярно мы занимаемся помощью семьям, у которых органы опеки пытаются отобрать детей из-за бедности. Они по собственным каким-то критериям решают судьбы детей. На глазок буквально. А мы помогаем продуктами, закрываем долги по ЖКХ. Даем юриста, психолога, иногда нарколога. По сути, делаем то, что должно государство, но не делает. С семьей Лапшиных я познакомился. Они непьющие, регион их вологодский реально бедный, дотационный, работы там нет никакой. Содержать шестерых детей, конечно, сложно. Но тут не отбирать надо, а помогать. А у нас пособие на ребенка - 50 рублей. При этом ребенок в детском доме государству обходится в среднем 70 700 рублей в месяц. Неужели нельзя направить эти ресурсы на поддержку многодетных семей? У нас нет единого органа, отвечающего за семью. Есть Минпросвещения, Минтруда и соцзащиты и прочее. А вот Министерства семьи и детства нет, а это - основополагающее!
У нас 20 миллионов человек в стране за чертой бедности! И что, теперь у всех детей отбирать?
А ЧТО ДУМАЮТ В ОПЕКЕ
В опеке Белозерского района Вологодской области моему звонку не удивились.
«Семья состоит на контроле в субъектах профилактики с 2014 года. Во время выездов в семью обстановка в семье не меняется. Проживание несовершеннолетних не соответствует требованиям к их воспитанию и содержанию. Отопление печное, воды в доме нет, проводка старая. Все требует ремонта. В доме полная антисанитария: беспорядок, сильная захламленность ненужных вещей. Дети непонятно чем занимаются (игрушек, развивающих игр у детей нет). Именно в таких условиях вынуждены проживать дети, сами Лапшины ничего плохого в этом не видят.
Данная обстановка не способствует благополучному существованию и развитию детей. Семью можно отнести к категории семей с нестабильным материальным достатком.
В настоящее время дети находятся на территории Республики Карелия. Все документы переданы в субъекты профилактики Республики Карелия».
От автора: В ответе подробно перечислена матпомощь, оказанная многодетной семье за эти годы (я насчитала 52 864 рубля). А еще обувь, игрушки, одежда (10 раз). И прикреплены фотографии. Правда, когда они сделаны - до побега или после, - не уточняется.
0
12.00
