Очередное «пластиковое» исследование опубликовал недавно журнал Science. В Университете штата Юта больше года собирали пробы дождевой воды и воздуха из 11 природоохранных районов на западе США .
В 98 процентах образцов ученые обнаружили частицы микропластика (МП) — так называют ту мелкую труху, в которую превращается пластмассовый мусор под воздействием времени, ветра, температур и других разрушающих факторов. Как выяснилось, вместе с дождями на заповедники каждый год выпадет до 1000 тонн микроскопических — от 5 мм до нескольких микрон — частиц пластика. А на всю страну, если пересчитать на стандартную тару, ежегодно падает эквивалент 300 миллионов ПЭТ-бутылок. Потом эту пластиковую мелочь подхватывает ветер, она впитывается в почву, попадает в реки, растения, животных (и нас, родимых) и становится часть круговорота, известного каждому по учебникам природоведения. По сути выходит, что вся генерируемая человечеством пластмасса никогда никуда понастоящему не исчезает — она просто рассеивается по планете, становясь частью мировой экосистемы.
И часть эта довольно впечатляюща. По разным подсчетам, в мировом океане сейчас плавает от 93 000 до 268 000 тонн МП. И это не считая Великого тихоокеанского мусорного пятна (ВТМП) и пятнышек помельче, представляющих собой еще на измельченные пластиковые останки. Одна только Балтика ежегодно прирастает почти 40 тоннами МП!
— Корабли сейчас красят акриловой краской, по сути полимером, — рассказывает Филипп Сапожников, старший научный сотрудник Института океанологии им. Ширшова РАН. — Под воздействием волн он постепенно с корабля отшелушивается. И если вооружиться соответствующим прибором, можно увидеть, как каждый корабль оставляет за собой в океане след из этих микрочастиц. А еще мы ловим рыбу нейлоновыми сетями, от которых тоже постоянно отщепляются микрочастицы. А когда начинается шторм, большинство моряков либо экстренно затаскивают сеть на борт, либо, если болтанка этого не позволяет, просто ее рубят. Со временем эти сети превращаются в МП-труху.
А уж наша любовь к «корабликам» из бутылок и вовсе неистребима:
— Человек разумный еще ведь и очень культурный — СИНТЕТИКА прежде чем закинуть в водоем ПЭТ-бутылку, непременно закрутит пробку, — усмехается океанолог. — И этот пузырь с воздухом может плавать по поверхности годами, пока природные факторы не разделят его на микрофракции. В Карибском море среди пластиковых островов сейчас уже сплошные поля из 400-миллилитровых бутылок. Сильно загрязнены Баренцево и Японское моря, сдается под напором МП Байкал, пока еще держатся Каспий, Ладога и Белое море. Вообще, ежегодно в мировой океан поступает примерно миллионов тонн пластмассы, но сколько ее превращается в МП и как быстро, не скажет пока никто. Но не только наша неряшливость тому виной. Примерно четверть ВТМП составляет пластиковый мусор, который смыло с Японских островов цунами 2011 года. Все это отслеживается по штрихкодам на таре. Довольно сильно загрязнено уже микропластиком и Черное море.
Если раньше, году в 2002-м, мы видели в центральных частях моря отдельные плавающие матрасы, круги и зонтики, и это даже воспринималось романтически красивым, то в прошлом году наши коллеги-дельфинологи, которые летали над ним, ведя учет дельфинов, видели уже целые мусорные острова.
Активно поставляет МП и косметическая промышленность, которая начиняет им зубные пасты, скрабы, средства для макияжа и прочие эликсиры красоты. Все это смывается в канализацию и, просачиваясь сквозь фильтры, тоже вырывается на волю.
Стоит ли удивляться, что МП все активнее находят не только в растениях, животных, еде и воде (в том числе и бутилированной — там его в два раза больше, чем в водопроводной), но и внутри нас? Например, сотрудники Венского университета исследовали фекалии представителей Австрии, Финляндии, Голландии, Японии, Англии, Италии, Польши и России и в каждом образце обнаружили несколько видов пластмассы. Чаще всего это был полипропилен и ПЭТ. А их коллеги из Германии в течение трех лет брали анализы у 2500 детей от 3 до 17 лет. В 97 процентах случаев кровь и моча содержали микроскопические частицы 11 видов пластика (особо сильно там засветилось ПФОК, соединение, которое используется в производстве антипригарных покрытий и непромокаемой одежды).
При этом и ВОЗ, и ООН демонстрируют пока по поводу МП стоическое спокойствие — мол, слишком мало изысканий на этот счет, чтобы бить тревогу.
— Такие исследования и правда идут лишь последние два-три года, — говорит Алексей Киселев, руководитель токсического отдела «Гринпис-Россия». — И чего бояться, вам сейчас никто не скажет. Мы знаем, что пластик в нас попадает, но мы не знаем, все ли из нас выходит, как ведет себя оставшееся в нас и какая часть канцерогенов и токсинов (а МП отлично их впитывает) в организм поступает.
Зато ясно, что МП уже везде, и даже там, где не ступала нога человека. Так что ни один условный Ротшильд или Абрамович не имеет никакого шанса отсидеться в условном шале или бункере, построй он его хоть в джунглях, хоть в Сахаре, хоть на ледовых шапках планеты. Чего уж говорить про перенаселенную Москву…
— Ни Москва, ни Россия не находятся под куполом или в вакууме, — говорит эколог. — Да, у нас пытаются организовать раздельный сбор мусора. Но даже если Москва соберет с жителей весь ненужный им пластик, это проблему не решит. Потому что у нас один-единственный завод (в Солнечногорске), который перерабатывает пластиковые бутылки обратно в бутылки. Все остальные делают какие-то гранулы, тянут синтетическую нить, производят нетканый мате риал, то есть опять множат пластик. Самый главный показатель эффективной борьбы с отходами — их ежегодное снижение. А этого пока нет. Вообще, ситуация схожа с той, как если бы у нас ванна переливалась через край, а мы чайной ложечкой вычерпывали из нее воду. Нам бы кран закрыть, пробку выдернуть, а мы...
И у нас, по словам Киселева, еще не самый худший вариант:
— Мы привыкли брать пример с Европы, но буквально на днях парламент и правительство Дании сделали заявление, признавшись, что страна слишком много сжигает, очень мало перерабатывает и никак не предотвращает рост пластикового мусора. В итоге в Европе попрежнему производят больше всего отходов на душу населения (800 килограммов).
А вот на кого действительно стоило бы равняться, так это — не поверите — на Кению и Танзанию, которые сейчас фактически убирают одноразовый пластик из страны, так их приперло. У них там не то что дожди из МП шли, у них там был ветер из пакетов. Или взять Таиланд — помните не такое уж и давнее наводнение, когда там города буквально смывало дождями? Огромное количество пакетов выбрасывалось на улицу, целые дамбы были сделаны из пластиковых «подушек», набитых песком. Все это смыло, пластик забил ливневки, и теперь в тамошних магазинах вы этих пакетов не найдете. Запрещено. Это правда решение проблемы — перестать производить одноразовый пластик, переходя на многоразовый и биоразлагаемый, снижать производство бутылок, а оставшиеся перерабатывать по принципу «бутылка в бутылку». Нужно вернуться к оборотной таре, отказу от синтетики и безупаковочной продаже (с ужасом жду последствий инициативы Роспотребнадзора, который хочет обязать торговлю все закатывать в одноразовую упаковку).
И, конечно, что-то надо делать с тем МП, который уже есть в окружающей среде:
— На самом деле переработка пластика — дело очень прибыльное, — говорит Филипп Сапожников. — И проектов таких уже хватает. В прошлом ноябре в России проходила международная конференция по проблемам загрязнения океана, один наш бизнесмен предлагал построить на свои деньги плавучий завод по утилизации пластика возле ВТМП. Есть механизмы превращения этого мусора в жидкое топливо, например, другие варианты. Но оказалось, что никто в мире не знает, какие аспекты морского права и законы надо соблюсти, чтобы построить такую платформу в нейтральных водах. Их просто нет. В принципе уже найдены и опробованы на практике более 40 микроорганизмов, способных питаться микропластиком. Но пока все эти эксперименты проводились в лабораториях, и как поведут пожиратели пластмассы в естественной среде, не ясно. Вообще, в природе существуют целые цепочки разных микроорганизмов, способных передавать друг другу продукт в разных его состояниях, съедая таким образом без остатка и сталь, и цемент, да практически любой материал. Но пластик существует на Земле не слишком давно, так что тут пока вопросы.
Ну а пока ответов на них нет, сознательные индивиды стараются минимизировать ущерб, как могут.
— Лично для меня борьба за экологию началась после истории с Волоколамской свалкой, — признается Лариса Петракова, основатель первого в Москве магазина без упаковки Zero Waste Shop. — Четко помню, как захотела понять, почему это происходит и что можно сделать. Очень быстро осознала, что раздельный сбор и переработка мусора — это сложный и трудозатратный процесс, причем не только с точки зрения инфраструктуры. Потребителю это тоже не очень удобно, потому что надо знать, что и куда можно сдавать, а что нельзя. И поняла, что для меня было бы проще предотвращать появление мусора в виде упаковок в доме, чем потом с ним бороться. А значит, мне нужен магазин, в котором будет собран весь нужный ассортимент, все будет продаваться на развес, никто не будет ругаться на покупателей с собственной тарой, а еще там можно купить многоразовые вещи, которые заменяют привычные одноразовые или неперерабатываемые. Но такого в Москве не оказалась. Пришлось делать самой.
Детищу Ларисы всего два года, но прогресс уже налицо:
— За это время очень многое стало происходить в этой сфере. Масса похожих магазинов появилась и в Москве, и по России. Про это начали писать, говорить. Люди стали понимать, что не только переработкой (и уж тем более мусоросжиганием) можно сокращать отходы, но и думать о том, как предотвратить их появление. Кстати, многие торговые сети обратили на эту тему внимание и тоже стали предлагать товар в развес и разлив. Периодически мы спрашиваем людей, чего им не хватает. И часто сами удивляемся. Последний запрос был на соевые восковые тканевые салфетки, которые заменяют пищевую пленку. Пришлось закупить. Очень востребованы соломинки из нержавейки или стекла, их моют потом специальным ершиком. Мне казалось, что это совсем не обязательная вещь, но, оказывается, покупателям она нужна. Кстати, многие подобные товары еще недавно в России просто не производились, а сейчас эта индустрия потихоньку начинает развиваться. В общем, мировоззрение у людей меняется, они начали понимать, что и сами могут что-то делать для природы, влияя на ситуацию.
ИСТОКИ
В 1855 году английский металлург и изобретатель Александр Паркс получил первую, еще почти натуральную, пластмассу — паркезин (он же целлулоид). 52 года спустя бельгийский ученый Лео Бакеланд, экспериментируя с формальдегидом и фенолом, изобрел синтетический пластик, названный бакелитом. Так началось триумфальное шествие искусственных полимеров по планете. Сегодня на их производство тратят 8 процентов всей добытой нефти.
0
10.00
