«Едут двое велосипедистов, а за ними еле-еле ползет машина фээсбэшников, — посмеивается таксист. — Пасут их, родненьких, до самой границы провожают. А мы подвезти не можем. Иначе норвежцы нас оштрафуют и визы лишат на три года».
В поселке Никель за пару недель раскупили все велосипеды, даже бракованные. Лишь в одном магазине остались четыре сильно «бэушных» подростковых, аж по 9 с лишним тысяч рублей. «И эти разберут, — уверенно говорит молодой человек за прилавком. — Ну, правда, мы еще партию заказали, скоро получим. В этом году на велики спрос».
Спрос на двухколесный транспорт в приграничном российском поселке возник не по случаю пропаганды здорового образа жизни на фоне дымящих диоксидом серы труб комбината «Печенганикель». И даже не из-за роста цен на бензин в области. Велики раскупили сирийские беженцы, канал траффика которых пролег через Мурманскую область, граничащую с Норвегией.
— Каждый вечер в магазинах встречаем, — говорит директор местной газеты Елизавета Молодцова. — Вчера ездили с мужем в Норвегию, видели на пункте пропуска целую группу. Мужчины, женщины, в том числе беременные, дети. Видимо, ждали решения миграционных властей, сидели долго, кормили детей, и воздух буквально пропитался запахом «дошираков».
Как сообщила «Новой» официальный представитель Пограничного комиссариата губернии Финнмарк Брит Ингер Сундквист Хансен, обычно через пункт пропуска Стурскуг в год проходит 15 беженцев из различных стран. За этот год — уже 190. Всплеск активности начался с мая.
Схема, по которой сирийцы пускаются в путь на край света, такова. В Россию они въезжают по туристическим визам, как правило, прилетая из Бейрута в Москву. Затем — кто самолетом, кто поездом добираются до Мурманска, дальше на такси в Никель — это около трех часов пути. От Никеля до границы рукой подать. Причем если раньше российские пограничники не выпускали в сторону Стурскуга лиц без шенгенской визы в паспорте, то сейчас, на фоне внешнеполитического кризиса, многое поменялось. В отношении россиян действует прежняя норма, а вот иностранцев пропускают. Дескать, если человек попал в Россию легально, а теперь хочет ее покинуть, то разбираться с документами на въезд в другое государство — не наше дело.
В итоге сирийцы спокойно проходят погранконтроль, получают в паспорта штамп о выезде из России и немедленно обращаются к пограничникам или полицейским Норвегии с просьбой об убежище. Отказать им на границе не могут, но и в ближайший Киркенес не выпускают. Их сразу вывозят в аэропорт, отправляют в Осло, а там устраивают в пункт временного содержания. Там они находятся несколько месяцев, пока не получат официальный статус беженца. Причем квота из 8 тысяч человек, которым Норвегия в этом году готова предоставить убежище, еще не выбрана, так что сирийцы действуют наверняка, зная, что на родину, в пекло, их не отправят.
Есть лишь одна сложность: границу пешком пересекать нельзя. А водителей такси и автобусов, которые рискнут переправить в Стурскуг человека без визы, ожидает крупный штраф — до 10 тысяч крон, то есть более 80 тысяч рублей, запрет на въезд в Норвегию до трех лет и даже тюремное заключение. Поэтому у иммигрантов остается один путь — велосипед.
«На днях зашли двое мужчин в годах, смуглолицые, сразу видно, что не славяне, по-русски не говорили, но с ними был русский сопровождающий, причем не наш, никельский, а явно приезжий. Мы же все друг друга знаем, — рассказывает Елена, кредитный менеджер одного из магазинов. — Спросили велосипеды, у нас как раз были два последних, довольно дорогих, по 17 тысяч рублей. Сопровождающий сказал: «Цена не важна». Не важен оказался и дефект: у одного из великов была сломана педаль. «Им же не кататься, а до границы и так сойдет, — пояснил русский. — Главное, шины подкачайте».
В Норвегии с велосипедом беженцу приходится расстаться: транспортное средство и документы у нелегалов забирают. В Киркенесе уже образовался целый склад такого транспорта.
По данным норвежского канала NRK, основная масса беженцев — мужчины от 20 до 40 лет, то есть те, кто на родине рискует быть поставленным под ружье войсками ли Асада, боевиками ли ИГИЛ (террористическая организация запрещена на территории России — Ред.). Считается, что путь из Бейрута до Киркенеса через Россию обходится примерно в 2—2,5 тысячи долларов. Впрочем, может быть и больше, если гость не сумеет сторговаться с мурманским таксистом. А те за путь до Никеля, которому красная цена тысячи три, с иностранцев просят от 30 до 70 тысяч рублей. Зарабатывают. Плюс образовался целый бизнес по предоставлению услуг сопровождения. Тоже нелегальный. Сирийцы узнают об особенностях траффика и обзаводятся контактами с помощью соцсетей.
Есть данные и о выходцах с Ближнего Востока, пожелавших остаться в транзитной зоне — в Мурманской области. По данным регионального УФМС, если в прошлом году в Заполярье были поставлены на миграционный учет всего двое граждан Сирии, то в нынешнем году — уже 49, 36 из которых — с начала этого лета.
0
22.00
