«Я бы занималась этим, даже если бы мне не платили зарплату. Потому что если есть какая-то деятельность, которая имеет для меня смысл, то это она», — говорит Наталья Бенеславская, руководитель отдела устойчивого развития Ikea в России. В проблемы окружающей среды она погрузилась еще во время учебы на экономиста в СПбГУТ им. Бонч-Бруевича. Ее волновала социалка, но экологическая повестка в итоге оказалась сложнее и интереснее. В 2008 году многие друзья не понимали, зачем Наталья пошла в Greenpeace. «Это была маргинальная тема. Любая вечеринка для меня заканчивалась, как только кто-то узнавал, где я работаю. Люди нависали с вопросами: «Ты что, планету защищаешь? Тебе больше заняться нечем?» Сейчас, к счастью, все иначе».
Первым «зеленым» проектом уроженки Кургана и выпускницы ИСАА МГУ стал сбор батареек в магазинах MediaMarkt. Той же задаче она посвятила свой стартап Boxy, и в 2017-м, Год экологии, его контейнеры появились и в Совфеде, и в Госдуме. Тогда Алена выгорела, ушла работать в премию Effie, потом улетела в Швецию учиться в магистратуре Strategic Leadership Towards Sustainability: «В Россию я вернулась с благой вестью: можно быть живым. Больше не надо чувствовать себя роботом, который работает только на результат».
В магистратуре Алена уверовала и в системный подход — настоящие перемены могут происходить лишь на уровне mindset, то есть картины мира, и в рамках совместной работы. «Я разочаровалась в геройском нарративе. Во-первых, он неэкологичный и возлагает на «героя» непомерный груз. Во-вторых, ни одно системное изменение не произведет один человек. Раньше мне хотелось получать внешнюю валидацию. Теперь я научилась работать в команде и быть там, где правда нужна», — говорит Юзефович, которая пришла в «Сколково» в феврале 2021-го.
На момент нашего разговора Алена уже вовсю включилась в процесс экологизации кампуса и в разработку семинаров по устойчивому развитию для корпораций и сотрудников.
Юзефович нравится идеология Отто Шармера из MIT, который обучает лидеров в области устойчивого развития, — «от эго к эко». «Человечество должно повзрослеть до того состояния, когда ты понимаешь, что не можешь завтра рвануть на мотоцикле куда глаза глядят, потому что у тебя есть родные. Это ощущение, что ты со всеми связан и несешь ответственность, нужно привнести и в наши отношения с миром. Если ты смотришь на дерево и думаешь, что между вами ничего общего, это ошибка — вас связывает сложный цикл регулирования углерода и кислорода».
Бизнес, общество, государство тоже должны осознать взаимную связь. В ведущих бизнес-школах идут разговоры, что капитализм, который направлен лишь на увеличение прибыли акционеров, морально устарел. «Почему один из игроков имеет абсолютную власть, а мнения рядовых сотрудников и тех, кто живет в регионе, где работает компания, учитываются по остаточному принципу? Такой дискуссии в России я пока не слышу, но была бы рада ее поддержать». Школа «Сколково» для этого — идеальное место: «Мы учим и госсектор, и бизнес, и НКО. И все они нужны, чтобы начались изменения».
Алена надеется, что разные стороны встретятся на международном форуме по устойчивому развитию и ESG осенью. А пока она наблюдает за тем, как может идти диалог, на климатических играх Living Lab — стартапе, который она запустила вместе с Анастасией Лаукканен и Анной Сычевой в декабре 2020-го. На первой офлайн-игре участникам, примерившим роли промышленников, лидеров стран и активистов, удалось договориться о мерах, которые удержат повышение температуры на уровне 1,7 °C к 2100 году. Если мы сможем этого добиться, страшный сценарий Hothouse Earth, «Земля-баня», нам не грозит.
Анастасия Семенова
SmoRodina
Бьюти-бренд с экоидеологией SmoRodina появился в 2017 году, в родном городе Анастасии, пропитанном фабричным дымом. «Магнитогорск — специфичный город: экология у нас не очень. Наверное, поэтому мы любим убегать за город, благо рядом Уральские горы. А еще интересуемся ЗОЖем, натуральным питанием и такой же косметикой», — говорит Семенова, которой нравились европейцы Annemarie Börlind и Dr.Hauschka и хотелось создать что-то похожее, но с русским акцентом.
Делать кремы и эмульсии она училась на курсах в Москве, органические ингредиенты покупала на французском aroma-zone.com и сначала смешивала дома для себя. Потом от родителей мужа достался пустующий молочный завод, а деньги на сертификацию одолжила бабушка. Марку Анастасия патриотично назвала SmoRodina и занялась производством наборов для шугаринга. За несколько лет ассортимент стал не менее интересным, чем у западных ориентиров. Это и многоразовые патчи для век, и кремы для лица, защищающие от загрязненного воздуха мегаполисов и промышленных городов (привет Магнитогорску). В прозрачные бутылки с гидрофильным маслом кладут веточки лаванды или цветы календулы — для красоты. А на стенах цеха висят напоминания о том, что косметику нужно делать в хорошем настроении и с любовью.
С расширением бизнеса углублялся и интерес к экологии. От натуральных составов Семенова добралась до главной проблемы бьюти-бизнеса — упаковки.
Хозяйка SmoRodina подтверждает: «У нас ее почти не производят. А везти из Европы или Китая — это углеродный след, который я не хочу оставлять. Как и создавать мусор, разлагающийся на микропластик — шарики размером от 1 нанометра до 5 миллиметров. Меня расстраивало, что мы используем пластиковую тару. Когда видишь на складе сотни банок, становится не по себе. Тем более что в Магнитогорске мусор не перерабатывают. Ближайшая для этого точка на карте находится в трехстах километрах, в Челябинске». Поэтому для начала Анастасия заменила пластик на алюминий и стекло. Получается апсайклинг: в таких банках можно хранить чай или мелочь.
Но и этого Семеновой мало. Сортировка, переработка, повторное использование не казались ей выходом. Она решила делать упаковку сама. И не простую, а первую в России биокомпостируемую тару. Для нее используют растительные полимеры — полимолочную кислоту из кукурузы, пшеницы, водорослей. В отличие от биодеградируемого и тем более обычного пластика, она превращается в воду и углекислый газ в промышленном компосте за полгода максимум. А еще подлежит вторичной переработке, и бренд будет принимать ее обратно. Самое важное для Анастасии, что микропластика не останется при любом способе утилизации. На разработку ушло больше двух лет. Зато новинки для волос выйдут уже в биокомпостируемых флаконах. Скоро переоденутся и все остальные продукты.
В планах Анастасии развивать биофермерство. В уральских лесах есть дикорастущие растения-эндемики, и, чтобы разобраться в теме, Настя ищет этноботаников. Хочет купить в Челябинской области два гектара земли. На ней будет расти то, что потом попадет в составы SmoRodina. Семенова знает, что жизнедеятельность производственной компании априори не экологична. И универсального решения по экологизации всего и вся нет. Но движения вперед это не отменяет.
Елена Вишнякова
«ЭкоЛайн»
«Мне было лет десять, когда продукты пропали из магазинов, и вот я вышла из дома и увидела бабушку, которая копалась в мусорном баке. Я так рыдала. И потом много лет жила с мыслью, что мне нужно лучше учиться, лучше работать, чтобы не оказаться на помойке. Мне 43, и я работаю... Нет, не там, где вы подумали, а в цивилизованной сфере по обращению с отходами», — улыбается Елена Вишнякова, заместитель генерального директора группы «ЭкоЛайн», которая занимается вывозом, сортировкой, переработкой и утилизацией мусора из Центрального, Юго-Западного, Западного и Северного округов Москвы и двух кластеров Подмосковья.
За плечами у родившейся под Самарой Елены красный диплом психолога («в процессе учебы стало понятно, что я не гожусь — повышенная эмпатия»), агитация и аналитика на местных выборах, освоение новой тогда профессии «специалист по связям с общественностью» в одной из «дочек» ЮКОСа, учеба в московском филиале Лондонской школы пиара. Работа в РАО ЕЭС: «У Чубайса помимо знания, как делать бизнес, есть понимание, зачем нужен пиар и что такое устойчивое развитие, — это круто». Затем гидроэнергетика, и теперь «ЭкоЛайн». «Мусорный след москвича — 450 килограммов в год, по весу это как самец и самка гризли».
Поле работ непаханое. И установкой контейнеров оно не ограничивается. Сфера деятельности Вишняковой — это и строительство КПО, комплексов по переработке отходов, где до 75% мусора сортирует рука-робот. И поиск способов переработать то, что сейчас отправляется на полигон. И просветительская работа — поток экскурсантов на заводах «ЭкоЛайна» приостановила только пандемия. Запаха помойки там нет, это высокотехнологичное производство.
Морфологию, проще говоря, состав мусора Вишнякова тоже изучает. Наполовину он предсказуемо состоит из упаковки. Но бывают и редкие находки. «У нас на сортировке работал человек, который доставал больше ста икон за смену, реставрировал их и по храмам отдавал. Много старинных фотографий. В Подмосковье у нас целый музей. Вообще, угнетает то, как легко мы отрезаем прошлое. Особенно когда наследники выкидывают из квартиры дедушки все подчистую: книги, мебель. Нельзя просто взять и выбросить жизнь. В конце концов, есть «Лавка радостей», Charity Shop или «Свалка», которой можно сдать все, а она разберет, что куда».
А что радует? «Растет процент вторичного сырья. Но главное — люди на сортировке. Это тяжелая работа, но многие говорят: «У меня есть сверхидея, я делаю мир чище». Для тех, кто хочет поддержать эту идею, но на подвиги не готов, у Елены есть простые советы: поставьте измельчитель в раковину, а если пришли в магазин с клатчем, покупайте плотный пакет, он отлично перерабатывается. Как и бутылки из-под воды, если уж многоразовая не под рукой. «Мы не против пластика, мы против одноразовых вещей. Знаете, что одноразовые стаканчики изобрели году в 1905-м? Но они были не нужны — везде стояли кружки на цепочке. А потом началась испанка... Еще их создатель придумал кулер, который выдавался бесплатно, а стаканчики продавались. Компании до сих пор зарабатывают на обороте одноразовых предметов. Но тогда никто не думал о мусоре, а сейчас?»
Олеся Бесперстова
No Plastic it’s Fantastic
Когда Олеся уволилась с любимой должности директора по развитию ресторанной группы «Северянин», друзья решили, что она перезанималась йогой. Но все началось не с йоги, а с серфинга. Пять лет назад Бесперстова отдыхала на Бали и решила оседлать волну. Придя утром на урок, увидела пляж будто после рейва: грузовики собирали в кучи зубные щетки, трубочки, бутылки. В воде тоже грязи было столько, что пакеты и обертки лезли даже под гидрокостюм. Оказалось, что во время сезона дождей течение меняется и из океана весь мусор прибивает к островам: микропластик попадает в питьевую воду, а из отходов вырастают десятиметровые горы.
Олеся стала гуглить мусорные полигоны сначала Индонезии, потом Ленобласти и других регионов России. Увидела, что города окружают кольца свалок, и решила задать тренд на zero waste. Год изучала тему, все пробовала на себе, дарила друзьям самодельные шоперы в обмен на обещание отказаться от пакетов. «К 28 годам у меня была куча денег, друзей, все отлично. Но я уволилась, стала волонтером в организации «Эка». Вместо дегустаций вина на итальянских виллах ездила по дворам и говорила про раздельный сбор отходов».
Еще аккаунт @noplasticitsfantastic завела, чтобы делиться своим опытом, и увидела отклик.
После трех месяцев волонтерства новоиспеченная активистка продала машину и решила открыть первый в стране магазин товаров без упаковки. Решить решила, но спросить совета было не у кого, а рисковать — страшно. «Я словила тревожность и жесткое выгорание. У меня заклинило шею, я мучилась болью, рыдала, почти не спала полгода. Сидела без денег, без сил и в ужасе думала: «Да кому в России нужен магазин zero waste», — вспоминает Олеся. На открытие пришли полторы сотни человек — стало понятно, что украшения из переработанного пластика, худи из органического хлопка и металлические трубочки для напитков нужны не только ей. В апреле магазин в Петербурге отметил два года. За это время опыт Бесперстовой вдохновил другие регионы открыть магазины zero waste, сейчас их в стране около семидесяти. Олеся теперь присматривает помещение в Москве.
Одновременно с магазином открылась экошкола. В университетах даже будущим экологам не рассказывают про sustainability и цикличную экономику, не учат делать бизнес устойчивым. Этому стала учить Олеся. Лекции понятны и полезны всем, от школьников и молодых родителей до управленцев и людей искусства. После этих курсов бухгалтеры переходят на электронный документооборот, рестораторы отказываются от бумажных полотенец, производители изобретают новые технологии. Например, один из студентов придумал свой способ перерабатывать бумажные стаканчики — сейчас они не идут на переработку из-за пластикового напыления внутри.
«Не хочу кричать о том, что пингвины давятся пластиковыми пакетами, — формулирует Олеся свое кредо. — Я за экоподход не через треш и насилие, а через стиль и комфорт. И друзья вовлекаются не потому, что я говорю «так нельзя», а потому что вдохновляются моим примером. И у вас получится».
Анастасия Цветкова
Фонд «Озеро Байкал»
У кого какие цели в жизни, у 32-летней Анастасии Цветковой главная — № 17. Речь про Цели устойчивого развития, которые в 2015 году приняла ООН. Семнадцатая призывает к развитию глобального партнерства во имя зеленой планеты и счастливого человечества. Возглавляемый Цветковой благотворительный фонд «Озеро Байкал» ровно этим и занимается — соединяет ученых, бизнес и чиновников во благо «славного моря».
Когда из госбюджета выпала строка про поддержку экологического мониторинга «Точка № 1», фонд привлек частное финансирование. Начавшееся в 1945 году исследование фито- и зоопланктона продолжается. Оно помогает понять, как меняется экосистема озера, а заодно подтвердить, что оно, как и планета, медленно, но верно нагревается.
Другой проект, поддержанный фондом, — подробное, вплоть до гормонального, исследование нерпы, которую в 2018 году хотели вернуть в список промысловых видов. Но пока не вернули, потому что ученые доказали, что данных о ее численности для такого решения недостаточно, нужно узнать, как себя чувствует и размножается нерпа. А там все не очень хорошо. В крови тюленя нашли ртуть, а значит, и проблема очистных сооружений требует внимания.
«Если меня не остановить, я вам начну про рачков и биотехнологии рассказывать», — смеется Цветкова, уроженка Волгограда, выпускница факультета международных отношений СПбГУ и участница движения молодых лидеров Всемирного экономического форума.
К рачкам вернемся. В вузе Анастасия устраивала Sustainability Sundays, занималась коммуникациями на Петербургском юридическом форуме, а в 2016 году пришла в консалтинговый стартап Baikal Communications Group. Озеро в названии сначала появилось как место силы владельца, потом у него появилась идея помогать Байкалу. А Цветкова придумала, как это реализовать. Так появился фонд, созданный по мировым стандартам. В экспертном совете — директора байкальских заповедников и НИИ, представители РАН и местных НКО. В наблюдательном — например, Дмитрий Поликанов, бывший директор фонда «Соединение». Среди доноров — корпорация «Сибирское здоровье» и тысяча подписчиков на платформе «Нужна помощь».
В портфеле — такие проекты, как восстановление популяции ольхонской полевки. «Эта эндемичная мышка почти исчезла, потому что туристы складывали пирамидки из камушков, под которыми она прячет запасы. Ученые из Новосибирска вывели ее в лаборатории, выпустили на остров, а экскурсоводы теперь предупреждают: пирамидки не строить». Еще есть исследования северного оленя на Хамар-Дабане и птички дубровник, но давайте к рачкам. «Микроорганизмы в Байкале живут в экстремальных условиях: ледяная, почти дистиллированная вода, мало света. Они питаются падалью, значит, должны бороться с инфекциями: либо сами выделяют антимикробные вещества, либо заводят помощников-бактерий, которые вырабатывают антибиотики. Для поиска новых лекарств
и решения проблем старения это бесценный материал. А в Иркутске из их панцирей уже делают биопластик».
Есть у Цветковой и еще одна цель — № 6: обеспечение всех водными ресурсами. «ООН говорит, что с 2010-го по 2018-й в мире произошло 263 водных конфликта. И главное — сделать так, чтобы наша страна, которая так богата водными ресурсами, помнила, что это значит и какую ответственность она несет».
Варя Валовиль
Экоблогер
В описании аккаунта @varyavalovil не зря написано «Варя, экоблогер без фанатизма». Это ее главный принцип. «Если человек сам не хочет вести осознанный образ жизни, то как бы ни страдали морские котики, ему будет все равно. Сортируйте отходы сами, и окружающие со временем подтянутся. Не можете сдавать на переработку пластик — постарайтесь его не покупать», — советует девушка с волосами цвета лавандовых полей Прованса.
Разные оттенки фиолетового, что в инстаграме, что в жизни, не надоедают Варе уже лет пять и отлично сочетаются с ее образом жизни. «Моя эстетика — эстетика ведьмы, леса и природы, я такая green witch. Живу на последнем этаже, под крышей, как в башне. У меня есть серая кошка Луна, целые джунгли растений, а полки забиты аромалампами, кристаллами, подвесками, книгами про волшебные растения — атмосфера магическая».
Хоть обыкновенная ведьма и училась на журналиста в Вышке, но писать тексты терпеть не могла. Только попав на стажировку в «Леди Mail.ru», изменила свое мнение и три года назад завела блог. Тогда же увидела тонны косметики, которые присылают в редакцию, и столько же мусора, который остается после распаковок. Так в блоге срослись две темы: бьюти и эко.
Варя стала менять свой образ жизни и рассказывать об этом без нередко свойственной активистам агрессии. «Одна из причин, почему я завела блог, — чувство вины от чтения постов других экоблогеров. Будто если ты не можешь свести количество мусора к нулю, то все твои инициативы бесполезны. Но полезные привычки не должны выходить за зону вашего комфорта, иначе это уже насилие над собой, а это тоже неправильно. Манипулировать экоповесткой так же некрасиво, как выбрасывать бумажку мимо урны. И вообще, невозможно быть экологичным на 100 %, потому что мы вдыхаем кислород, а выдыхаем углекислый газ».
Бумажки Варя кидает в правильные контейнеры и все сильнее интересуется глобальными процессами. Вроде того, как исчезновение одного леса соглаcно эффекту бабочки может привести к тому, что ветер сдует часть полуострова. Это не преувеличение, а проблема Куршской косы. Из-за вырубки деревьев песчаные бури уничтожили несколько поселков. И люди кинулись восстанавливать леса.
Сама Варя сажает деревья, а часть доходов от блога — как минимум после каждого полета — перечисляет сервису «Посади лес» и WWF. «Еще сдаю технику на ресайклинг, стараюсь не покупать одежду из смесовых тканей, которые содержат полиэстер, хлопок и эластан — их нельзя переработать», — перечисляет Варя правила жизни в стиле «зеленый — новый черный». «Ведьминские» платья она покупает у локальных брендов: Curlyhouse и Air Element.
«Интерес к экологии зависит не от возраста, а от социального и материального положения человека, — рассуждает Валовиль. — В России проблема защиты окружающей среды не на первом месте, и это, увы, нормально. Пока 20% населения страны живет за чертой бедности, ни о какой осознанности не может быть и речи. Без ликвидации нищеты, без стабильной политической обстановки и гендерного равенства невозможно устойчивое развитие. Но рано или поздно мы к этому придем».
0
