Начиналась революция красиво — с Декларации прав человека и гражданина. А завершалась террором, под который была подведена законодательная база.
Декрет, принятый Конвентом 17 сентября 1793 года, считается отправной точкой периода террора — революционной паранойи, охватившей французскую нацию. Закон предписывал арестовывать всех явных и предполагаемых врагов революции, особо выделяя в качестве подозрительных социальных групп дворянство, эмигрантов, отстранённых от должности чиновников, офицеров, в которых якобинцы видели изменников.
Исполнение закона и аресты были возложены не на судебные органы, а на надзорные комитеты, задачей которых Дантон назвал установление диктатуры граждан, преданных свободе, над подозрительными. Не подпадали под действие закона граждане с именными так называемыми «удостоверениями о гражданственности», подтверждающими благонадёжность предъявителя.
Первая статья закона предписывала немедленно после его опубликования арестовать «всех подозрительных лиц, находящихся на территории Республики и пользующихся ещё свободой». Вторая статья устанавливала, кто должен считаться подозрительным: те, кто своим поведением или связями, речами или сочинениями проявил себя как сторонник тирании, федерализма и врага свободы; те, кто не может удостоверить источники своего существования и выполнение своих гражданских обязанностей; государственные служащие, отрешённые или смещённые со своих должностей Национальным конвентом; те из бывших дворян, включая мужей, жён, отцов, матерей, сыновей или дочерей, братьев, сестёр, кто не доказал своей приверженности революции; те, кто ранее эмигрировал, пусть даже они вернулись во Францию в срок, предписанный последним законом.
Знаменитое «те, кто ничего не сделал против свободы, также ничего не сделал для неё» — это уже местная инициатива Парижской коммуны, и в основной закон она не вошла.
Незадолго до падения Робеспьера число заключённых по подозрению составляло, по спискам Комитета общественной безопасности, около 400 тысяч.
Закон о подозреваемых действовал до 5 августа 1794 года, когда Конвент принял решение об освобождении всех заключённых, против которых «нет весомых обвинений». Аннулирован в октябре 1795 года.
Прериальский закон
Закон о Революционном трибунале от 22 прериаля II года принят Конвентом 10 июня 1794 года. Он упрощал процедуру судопроизводства, вводил в судебную практику новую юридическую категорию «враг народа», отменял институт защиты обвиняемых. Единственной мерой наказания за политические преступления объявлялась смертная казнь. Закон положил начало периоду Большого террора — пику репрессий времён Французской революции.
22 прериаля соратник Робеспьера Жорж Кутон был доставлен в Конвент в своей инвалидной коляске, чтобы от имени Комитета общественного спасения сделать доклад о реорганизации Революционного трибунала. Кутон предложил отказаться от «доктрины гуманности» и не ставить «жизнь негодяев … на один уровень с жизнью всего народа». «Республика с самого рождения осаждается бесчисленным количеством подлых врагов, — говорил Кутон, — она должна поразить их с быстротой молнии, приняв вместе с тем все необходимые предосторожности для спасения оклеветанных патриотов». Выступивший следом Робеспьер потребовал немедленного принятия закона, даже если Собранию пришлось бы обсуждать его «до девяти часов вечера». Статьи предложенного проекта закона, говорил Робеспьер, основаны на «справедливости и разуме», и его «суровость страшна только заговорщикам, только врагам свободы и человечества». Закон тут же был вотирован.
Текст закона состоял из 22 статей. Первые три из них определяли структуру, численность и персональный состав Революционного трибунала. Статья IV закона определяла основную функцию трибунала — «наказывать врагов народа». Статья V кратко давала общее определение «врагов народа», относя к ним всех, кто стремится силой или хитростью «уничтожить общественную свободу». Статья VI конкретизировала предыдущую статью, определяя в категории «врагов народа»: 1) тех, кто намерен изменить существующий строй — восстановить королевскую власть и (или) ликвидировать республиканское правление и его высшие институты; 2) виновных в военной измене; 3) тех, кто осуществлял экономический саботаж, нарушая снабжение столицы и вызывая голод; 4) тех, к кому были применимы обвинения в содействии преступным замыслам или в недонесении на них; в подкупе должностных лиц; в злоупотреблении «принципами Революции»; 5) тех, кто занимался дезориентацией народа и его представителей, склоняя их к политически неверным действиям; 6) тех, кто распространял информацию, способную вызвать «упадок духа» нации; 7) тех, кто распространял дезинформацию с целью вызвать беспорядки и раскол в обществе; 8) тех, кто будет «мешать просвещению народа, развращать нравы и общественное сознание, извращать энергию и чистоту революционных и республиканских принципов»; 9) нечестных поставщиков и расхитителей общественного достояния; 10) должностных лиц, злоупотребляющих своим положением, содействующих этим врагам Республики и препятствующих её укреплению.
Статья VII определяла единственный вид наказания за все эти преступления — смертную казнь. Статья VIII гласила, что необходимыми уликами для осуждения «врагов народа» могут быть любые доказательства, будь то документы или доказательства «материального, морального, устного, письменного» вида. При оценке улик судьи должны были полагаться на справедливость и благоразумие, а при вынесении приговора — на свою совесть.
Следующие три статьи (IX–XI) определяли компетенцию рядовых граждан и властей в вопросах выявления и ареста «врагов народа». Любой гражданин имел право и, в случае получения сведений, был обязан задерживать и представлять суду заговорщиков и контрреволюционеров.
Последующие семь статей были посвящены непосредственно судебной процедуре в её новой форме. Предварительный допрос обвиняемого отменялся, он мог быть применён только в особых случаях в интересах дознания. Обвиняемый опрашивался публично прямо в ходе судебного заседания. Трибунал заслушивал только свидетелей обвинения.
С принятием Прериальского закона целью террора стало не устрашение, а истребление противников Республики. Доклад Кутона, ставший официальной инструкцией к закону, гласил: «Дело не в том, чтобы дать несколько примеров, а в том, чтобы истребить непримиримых поборников тирании».
Поскольку закон имел обратную силу, суду подлежали арестованные и обвинённые в преступлениях ещё до его принятия. Это вступало в прямое противоречие со статьёй IX Декларации прав человека и гражданина, согласно которой «никто не может быть наказан иначе, как в силу закона, принятого и обнародованного до совершения правонарушения и надлежаще применённого».
С 23 прериаля по 8 термидора Революционный трибунал вынес 1285 смертных и 278 оправдательных приговоров, тогда как за предшествовавшие 45 дней 577 смертных и 182 оправдательных, число заключённых в тюрьмах Парижа увеличилось на 569 человек. Высказывания контрреволюционных взглядов стоили жизни 9 % обвиняемых, а основная масса приговорённых к смерти (78 %) была осуждена за «мятеж и измену». Выступления против центральной власти (федерализм), заговоры и неисполнение решения о высылке не присягнувших священников инкриминировались 10 % казнённых, и ещё 1,25 % от общего числа поплатились за преступления экономического характера.
После событий 9 термидора число сторонников террора в Конвенте и в комитетах неожиданно и резко упало. Через пять дней после казни Робеспьера депутаты Конвента вспомнили о Прериальском законе, и он был отменён 1 августа 1794 года (14 термидора II года).
Декрет о наказании мятежников
Принят 19 марта 1793 года с целью пресечь любые протестные акции. Так, статья 1 предписывает объявить вне закона всех тех, «кто участвует в контрреволюционных мятежах или восстаниях, вспыхнувших или могущих вспыхнуть в различных департаментах Республики, а также и тех, кто нацепил или нацепит белую кокарду или иной знак восстания». А значит, разъясняет декрет, к ним не могут быть применимы законы, устанавливающие порядок уголовного делопроизводства, в частности, закон о суде присяжных.
Согласно статье 2 декрета, «в случае захвата означенных лиц с оружием в руках они в 24-часовой срок после установления обстоятельств дела будут переданы в руки палача и преданы смерти». Обстоятельства дела вносятся в протокол, для чего достаточно устного показания хотя бы одного свидетеля либо устного показания двух согласных между собой свидетелей.
Подлежат смертной казни лица, подстрекавшие или поддерживающие заговорщиков, главари, подстрекатели и лица, виновные в убийстве, поджоге или грабеже.
Отныне только на «ты»
8 ноября 1793 года (18 брюмера II года) Конвент издал декрет об обязательном обращении на «ты» в государственных учреждениях. Депутаты посчитали «тыканье», считавшееся при старом режиме невежливым, практикой, которая уравнивает людей и теснее связывает их между собой. Кроме того, Конвент рекомендовал внедрить обращение на «ты», принятое среди друзей и устраняющее социальные различия, в отношения между всеми французскими гражданами, независимо от их профессии, должности или иерархического положения.
Эта практика была отменена термидорианским Конвентом.
Вантозские декреты 1794 года
8 и 13 вантоза II года республики (26 февраля и 3 марта 1794 года) по предложению Сен-Жюста Конвент принял декреты о наделении «неимущих патриотов» землёй, конфискованной у «врагов народа». Но на практике они так и не были реализованы. Известный французский историк-марксист Альбер Матье считал Вантозские декреты шагом к превращению политической революции в социальную и соотносил с аграрной политикой большевиков в России. А Жан Жорес видел в декретах всего лишь популистский жест сторонников Робеспьера, стремившихся перехватить у крайне левых революционеров поддержку со стороны малоимущих слоёв общества.
В годы революции свидетельство о гражданственности выдавалось в Париже Генеральным советом Парижской коммуны. Оно являлось подтверждением того, что его обладатель выполняет свои гражданские обязанности — правильно ведёт себя и политически лоялен власти. Свидетельство вручалось в основном чиновникам высшего ранга и служило охранной грамотой против применения к ним Закона о подозреваемых.
Декларация прав человека и гражданина — важнейший документ Великой французской революции, определяющий индивидуальные права человека. Декларация была принята на начальном этапе революции 26 августа 1789 года Национальным учредительным собранием. В основу идей документа положена концепция равноправия и свободы, принадлежащей каждому от рождения. Естественными правами человека и гражданина объявлялись свобода личности, слова, убеждений, право на сопротивление угнетению. Декларация до сих пор лежит в фундаменте французского конституционного права. 16 июля 1971 года Конституционный совет Франции признал Декларацию юридически обязательным документом, нарушение которого приравнивается к неконституционности. В 2003 году ЮНЕСКО включила Декларацию в реестр «Память мира».
Процесс «красных рубашек»
Этот судебный процесс, один из первых после принятия Прериальского закона, состоялся в Париже 17 июня 1794 года (29 прериаля II года). Он стал кульминацией деятельности Комитета общественного спасения по нейтрализации так называемого «иностранного заговора». После неудачного покушения роялиста Анри Адмира 22 мая 1794 года на члена Конвента Колло д’Эрбуа адвокат Барер де Вьёзак, якобинец и член Комитета общественного спасения, решил воспользоваться случаем, чтобы разоблачить участников роялистского заговора против «отцов народа». Предполагалось судить шестерых — Анри Адмира и ещё пятерых его «сподвижников». Однако Робеспьер решил разом избавиться от всех предполагаемых иностранных заговорщиков и наёмных убийц. В результате перед трибуналом предстали 54 человека. Все эти незнакомые между собой люди были объявлены сообщниками и приговорены к смертной казни. По приказу правительства они были выряжены в рубахи красного цвета как «убийцы и отравители» (такую же рубаху годом ранее надели на Шарлотту Корде) и гильотированы 17 июня 1794 года на площади Нации в Париже. Захоронены в общей могиле на кладбище Пикпюс.
0
119.00
