«Машков сел напротив и несколько минут молча на меня смотрел. Пристальным взглядом исподлобья. Это, если честно, нелегко было вынести, но не могла же я сказать, мол, Владимир Львович, прекратите», — рассказывает звезда сериала «Отличница» Таисия Вилкова.
— Я просто рано начала сниматься. На свою первую картину попала, еще будучи ребенком. Среди детей и подростков в кино не такая большая конкуренция, как среди профессиональных артистов. Когда запустился сериал «Григорий Р.», я была чуть ли не единственной, кто пробовался на роль Марии Григорьевны, и меня почти сразу утвердили. Тогда еще даже окончательно не было известно, кто сыграет Распутина, — Владимир Машков еще читал сценарий и думал, а режиссер на всякий случай рассматривал и другие варианты. Когда Машков дал согласие, я была счастлива, очень хотелось с ним поработать. И вот мне назначили первую репетицию с Владимиром Львовичем.
Я приехала раньше и ждала его в гримерке. Естественно, волновалась. Понимала: если я ему не понравлюсь, меня в проекте не будет. Помню, Машков вошел очень стремительно, резко, сразу же заполнив собой все пространство. Увидел меня. На моем свитере была изображена буква «А», и Владимир Львович, протянув мне руку, сказал: «Привет, «А»! Володя». После чего сел напротив и несколько минут молча на меня смотрел. Пристальным взглядом исподлобья. Это было нелегко, но не могла же я сказать, мол, Владимир Львович, прекратите. Понимала, что сейчас надо этот взгляд выдержать.
Смотрела ему в глаза и, наверное, краснела. Он уже тогда был немножко Распутин. Известно, что Владимир Львович очень любит перевоплощаться, и вот он меня по-распутински гипнотизировал. Мимо нас ходили какие-то люди, занимались своими делами. Шла минута за минутой. Наконец он меня «отпустил», мы стали работать — сделали два или три дубля, очень четко, точно и быстро. Просто в момент того «гипноза» между нами образовалась какая-то важная связь, которая помогала потом в работе. Я ведь играла его дочь… Я до сих пор с огромной благодарностью вспоминаю работу с ним, он меня многому научил, давал важные советы, укрепил меня в моем желании поступать в Школу-студию МХАТ…
— Именно Машков? Но у вас же родители — актеры, вы и сами снимались в кино с семи лет…
— Первая небольшая роль у меня была в сериале «Звезда эпохи» Юрия Кары. Я играла Валентину Серову в детстве, а Любовь Полищук и Виктор Раков — моих родителей. Взрослую Серову играла Марина Александрова. На самом деле, хоть мои родители и актеры, поначалу они были не очень-то рады тем съемкам. Я тогда в первом классе училась. Адаптация к школе и так непростой момент, и маме не хотелось еще больше усложнять мне жизнь. Но в итоге ее уговорили. К тому же я очень хотела сниматься, она это видела. И вот меня привели на пробы, а я там разволновалась, застеснялась, расплакалась. Но почему-то меня утвердили.
А потом, уже на площадке, я сидела на коленях у Любови Полищук, и она все время рукой поднимала мне подбородок — потому что я стеснялась и опускала лицо, смотрела в пол. В тот период я занималась танцами, и у меня была дурацкая привычка — стоять в первой позиции, развернув стопы. Раков обратил на это внимание и сказал: «Встань нормально». Ну вот как-то так все меня учили. (Улыбается.) Потом были еще съемки, и в десять лет я уже получила свой первый большой гонорар. Мы купили на него машину. Вернее, старый автомобиль продали, добавили эти деньги и приобрели новый. Я этим тогда очень гордилась, но больше гордилась мама. При этом я вовсе не была уверена, что мне надо становиться профессиональной актрисой.
Родители считали, что меня, девочку, берут сниматься из-за милой детской мордашки, прелестной улыбки и непосредственности. И совершенно не факт, что я буду востребованна, когда повзрослею. Потому что даже таланта и трудолюбия в этой профессии мало — нужна еще большая доля удачи. А я хорошо училась, много занималась английским, вообще была очень хваткая и могла освоить любую профессию. Вот и стала подумывать о том, чтобы поступать на факультет иностранных языков или на журфак в МГУ. При этом в актрисы все-таки хотелось.
В общем, в 16 лет я окончила школу экстерном и стояла перед выбором. Если все-таки идти на актерский — стоит ли это делать прямо сейчас? Можно было подождать годик, еще поработать. Тем более что у меня в самом разгаре были съемки в сериале «Деффчонки», да и из «большого кино» поступали предложения. Я даже совершенно не готовилась к вступительным экзаменам на актерский, некогда было. И вот этими размышлениями я поделилась с Машковым. А он сказал: «Иди и поступай во МХАТ, нечего ждать». Он считал, что если учиться, то только в Школе-студии МХАТ, а если работать в театре, то только в МХТ имени А. П. Чехова.
Потом у меня был перерыв в съемках, я приехала в Москву, позвонила подружкам, чтобы пригласить их на кофе, а они говорят: «Сегодня первый тур в Школе-студии МХАТ, мы идем туда». В общем, и я с ними поехала. По дороге вспомнила отрывок из прозы и стихотворение, которое учила в школе. И вот неожиданно для себя самой я прошла первый тур, потом второй... Перед третьим Владимир Львович поинтересовался, как мои дела. Я говорю: «Не знаю, все плохо прочитала, кошмар, ужас». А он строго так: «Ну-ка успокойся, выдохни. Все нормально, дочь, не позорь папу».
Потом, когда я поступила, он сказал: «Ну, молодец. Все, будешь у меня звездой. Хотя главное — это не звездой быть, а хорошей актрисой. И ты будешь». Вот так он меня благословил... В день основного конкурса у меня были съемки в Калуге. И я позвонила режиссеру, попросила перенести смену. А в тот день все «народные» были вызваны — Михайлов, Теличкина. Так что это было крайне проблематично, но все за меня болели и хотели, чтобы я поступила, поэтому пошли мне навстречу.
— Таисия, а как вы совмещали учебу в институте и съемки? Известно же, что на первых двух курсах театрального вуза сниматься строго запрещено...
— Как только узнала, что меня зачислили в Школу-студию МХАТ, я сразу пошла к ректору, Игорю Золотовицкому. Съемки «Григория Р.» были в самом разгаре, и, хотя впереди оставалось еще целое лето, предполагалось, что осенью могут потребоваться какие-то досъемки. Важно было заранее предупредить об этом руководство института. Речь шла о том, что мне, возможно, придется пропустить два-три дня. И сразу чуть не начался скандал. Пришлось подключать тяжелую артиллерию, за меня договаривалась вся съемочная группа. В институте все очень строго: нельзя сниматься и нельзя болеть. Правда, на первом курсе мне все-таки пришлось пропустить занятия: я заболела пневмонией и пролежала в больнице какое-то время. Но обошлось.
— Для многих знаковой стала ваша роль в сериале «Деффчонки». У проекта много поклонников, и они вас успели полюбить…
— А я сначала не хотела там сниматься. Мне было 14 лет, я ходила в шифоновой блузке и с книгой «Анна Каренина» под мышкой и вообще была изнеженной барышней. Даже джинсов в моем гардеробе не было. А тут комедийный сериал, и героиня — пацанка, в речи которой проскальзывают разные жаргонные словечки. Я всего этого не понимала. И у меня еще не было актерских амбиций, чтобы сыграть что-то непохожее на себя. Но Ольга Френкель, автор идеи, режиссер и сценарист «Деффчонок», что-то такое увидела во мне, в моих, честно говоря, плохих пробах — видимо, что-то родное для себя, ведь мой персонаж был списан с нее самой. В итоге я очень благодарна этому проекту, он дал мне мощный толчок.
— В этом году вы окончили институт?
— Да, теперь я дипломированная артистка. (Смеется.) Служу в Театре имени Пушкина. В этот театр Евгений Писарев пригласил меня еще на втором курсе. Как видите, жизнь ведет, а я просто не сопротивляюсь. Первым спектаклем был «Вишневый сад», где я играла Аню, потом «Много шума из ничего», мне дали роль Геро. А начиная с четвертого курса я играю Сюзанну в «Женитьбе Фигаро» с Сережей Лазаревым. В этом театре удивительная атмосфера! Какие там люди! Открытые, теплые. Там нет «змей», сплетен и интриг, в отличие от многих театров.
— Вас, наверное, часто спрашивают, не родственница ли вы Екатерине Вилковой…
— Мы не родственницы. Из-за того, что в мире кино до меня были заявлены две артистки с фамилией Вилкова — Екатерина и Ирина, я даже хотела взять мамину фамилию, Гончарова. Но из-за отца не стала этого делать. Его бы все-таки это задело... Папы не стало три года назад. Он много лет серьезно болел — сердце. А потом у него случился инсульт. Кстати, в тот момент я поняла всю циничность актерской профессии... Папа лежал в коме в больнице, а мне в институте нужно было играть отрывок, где у женщины умирает сын. На фоне моих личных переживаний роль сразу стала получаться. Я ловила себя на том, что анализирую свое состояние, подсматриваю за собой, пытаясь запомнить, что я сейчас чувствую и как себя веду. В этом есть что-то ненормальное, нечестное. В первую очередь по отношению к себе.
— Для многих молодых девушек сниматься в откровенных сценах — табу. А вам в фильме «Гоголь. Начало» пришлось…
— Я выпила рюмку коньяку и пошла сниматься. (Улыбается.) Конечно, я волновалась. Но надо — значит, надо, это работа. И потом, я же знала, что на площадке в этот момент не будет лишних людей.
— Вы там здорово выглядите…
— Я знаю, что у меня комплекция совсем не модельная, поэтому периодически приходится «зашивать рот». В «Гоголе...» три дня нервов и отсутствия аппетита перед съемками сделали свое дело. Но это ерунда. Однажды я сбросила семь килограммов для съемок второго сезона «Фарцы». После чего за две недели до начала позвонили и сказали, что съемок не будет. Мама очень обрадовалась! Она, как и многие мамы, почему-то считает, что я ничего не ем, даже если это не так. С тех пор как я стала жить одна, приезд к маме — это пир.
— Вы живете одна или у вас есть молодой человек?
— Я сейчас свободна. В моей жизни всегда все происходит своевременно. В этом смысле я придерживаюсь абсолютно классических взглядов: семья необходима, и она должна стоять на первом месте, а работа уже на втором.
— Вокруг вас на съемках всегда так много красивых актеров…
— Вот уж о чем я не мечтаю, так это о муже-актере. Два артиста в семье — это слишком сложно. По себе знаю, я выросла в такой семье. В общем и целом очень уж это своеобразные люди, к ним нужен определенный подход. И все-таки я не зарекаюсь: возможно, я сейчас вот так рассуждаю, а завтра выяснится, что я выхожу замуж за артиста. Все может быть.
— Навязчивые поклонники вас не беспокоят?
— Были какие-то молодые люди, которые приходили на все спектакли, караулили у выхода из института, из театра. Из некоторых сообщений в социальных сетях я понимала: они знают, где я живу. И вот это уже опасно. Один раз был странный эпизод: я сидела с подругой в кафе, к нам подсел какой-то молодой человек и не хотел уходить. А когда я сама стала уходить, у этого парня началась какая-то истерика, он упал на колени и просил остаться. Очень это все было неловко. Еще была телефонная атака, меня терроризировали, я даже думала, не сменить ли номер.
Тот человек не угрожал, ничего такого — он просто хотел объяснить, как сильно меня любит. Но он звонил и ночью, и днем. Я просила не звонить, не брала трубку. У меня его номер так и был записан в телефоне: «Не бери трубку». Но он стал донимать меня с другого номера. Потом мои друзья с ним по-мужски поговорили, и звонки прекратились. Слава богу, у меня есть поклонники, которые ведут себя деликатно. Они создали целое сообщество в соцсетях. В основном это очень молодые люди. Вот говорят же, что моя аудитория — это дети. Но если и так, по-моему, это совсем неплохо. Некоторые из них даже не знают, кто такой Машков…
0
25.00
