Украинское наступление предваряла традиционно яркая информационная кампания: сначала военные, а затем и политики в Киеве прикладывали палец к губам и смотрели в объектив многозначительным суровым взглядом. Мол, не надо лишних слов, когда мы начнем, вы всё увидите. Такие образы особенно понравились западной прессе, уже заранее смаковавшей побоище на Донецком кряже.
Сегодня фотографии с пальцем, требующим тишины, отдельные издания перепечатывают уже со скорбным комментарием о потерях ВСУ в приазовской «мясорубке». При том что с начала штурма российских позиций 4 июня украинцам удалось захватить всего пять-шесть крохотных сел в зоне предполья. До первой линии обороны с бетонными «зубами дракона» и основными укреплениями ВСУ так и не дошли. Не помогли ни распиаренные «Леопарды», ни британские ракеты.
За три недели украинцы «сточили» примерно треть от подготовленной для наступления группировки в 15‒20 бригад, но главное — потеряли очень много техники в штурмовых батальонах. Сегодня бои продолжает уже второй эшелон, предназначенный для прорыва, и третий, обязанный закрепить «успех». Но это уже в основном пехота, которая без прикрытия на легкой броне продолжает атаковать позиции ВС РФ, чтобы обеспечить политикам хоть какие-то основания для победных реляций. И гибнет, гибнет, гибнет…
По официальным данным, на Запорожском и Донецком южных направлениях расстались с жизнью более 12 тыс. украинских солдат и офицеров. Каждый день уничтожались в среднем 12 танков и 50 бронемашин.
Эту операцию ВСУ уже не назовешь «тестовой» или «разведывательной», как вначале говорили в Киеве: якобы Украина только нащупывает уязвимости в российской обороне. Все было сделано по науке. Сначала последовала информационно-психологическая атака на Белгородскую область, затем удары в разных частях фронта — по флангам Артемовска, под Авдеевкой, Угледаром.
Рассеять внимание российского командования, вскрыть резервы, заставить перегруппировываться на ходу — примерно так ВСУ уже работали в августе прошлого года. Тогда, после кровопролитных и таких же малорезультативных штурмов в Херсонской области, украинцы все же смогли нащупать бреши в нашей обороне, заставили отвести войска на ряде участках фронта. Сегодня сокращенная и хорошо укрепленная линия боевого соприкосновения не предоставляет ВСУ шансов для тактического разнообразия.
Затяжная битва за Артемовск сыграла на руку российской армии, позволила качественно модернизировать войска и оборудовать оборонительные позиции по всем требованиям военного искусства. Несколько заградительных линий, эшелонированных в глубину на десятки километров, прикрыты огромным числом инженерных сооружений, минными полями, танковыми ловушками, участками РЭБ, пристреляны артиллерией и авиацией.
Но самое интересное, что до первых серьезных укреплений ВСУ даже не дошли, застряв в предполье. Гибкая или мобильная передняя линия обороны, выстроенная с опорой на господствующие высоты, подразумевает возможность быстрого отхода защитников вглубь, пока наступающего противника, застрявшего на минах и фортификационных преградах, по пристрелянным координатам обрабатывают издалека. Затем российские части возвращали позиции обратно.
Особенно резвились истребители и ударные вертолеты, ощутившие полную безнаказанность на равнинном ТВД в отсутствие у противника мобильной и стационарной систем ПРО. В воздухе за это время мы не потеряли ни одной машины.
Может показаться, что восторги излишне бурные, но уж больно часто российскую армию критикуют не по делу и мимоходом. В этот раз Генштаб показал, что умеет не только наступать, но и качественно обороняться. Но, конечно, при выгодном для нас соотношении потерь можно только догадываться, какой ценой в итоге ВС РФ остановили противника. Умолчать об этом — значит принизить подвиг русского солдата.
Кроме того, украинская армия сохраняет потенциал для возобновления наступления, даже без приданных самолетов F-16 (их обещают только к 2024 году) и американских танков Abrams (их обещают, но с открытой датой поставки). ВСУ до сих пор не задействовали ряд подготовленных на Западе резервов. Не видели мы в боях ни БТР Stryker, ни танки Challenger 2 и Leopard 1, ни БМП Marder. Это сотни единиц техники. Часть побитых в боях машин также успеют починить, хотя тащить их придется с огромным логистическим плечом в Восточную Европу.
Украина продолжает бесконечную мобилизацию: на прошлой неделе она была объявлена в Киеве, что показательно. Столицу до последнего держали в стороне от ужасов фронта, пытаясь сохранить иллюзию полного контроля и минимального количества потерь.
По некоторым данным, только на Западе ежемесячно выпускаются порядка 10 тыс. солдат ВСУ, прошедших подготовку по стандартам НАТО. В целом мобилизационный ресурс Украины оценивается в 5‒9 млн человек. Безусловно, его не получится полностью выбрать, на определенном этапе «машина» сломается, поскольку катастрофичность сценария наконец станет очевидной для населения страны. И все же Украина пока сохраняет возможность обеспечивать количественный паритет войск с российской армией.
Киев на свалке истории
Семнадцатого июня Владимир Путин на встрече с африканской делегацией мира показал документ, который проливает свет на важные обстоятельства первого этапа СВО и переговоров в Стамбуле. Это проект Договора о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины, он датирован 15 апреля 2022 года и, как сообщается, парафирован украинской стороной.
В первом пункте указано, что «Украина обязуется поддерживать свой постоянный нейтралитет, который провозглашается и закрепляется в Конституции Украины». Далее указано, что государства-гаранты признают, уважают и гарантируют статус Украины как постоянно нейтрального государства, а также обязуются обеспечить соблюдение данного статуса на международном уровне. В преамбуле описан перечень стран-гарантов: Великобритания, Китай, Россия, США и Франция.
В третьем пункте указано, что Украина «обязуется не осуществлять деятельность, которая будет противоречить международно-правовому статусу постоянного нейтралитета». А в приложении приведены цифры по числу военнослужащих и количеству техники, которые должны остаться на балансе ВСУ в двух версиях, от Москвы и Киева, которые в перспективе вполне могли быть сведены к общему знаменателю.
Таким образом, уже к концу весны прошлого года СВО имела все шансы на завершение. Украина получала отличные гарантии безопасности, сохраняла суверенитет, население и экономику, а также полноценные по мировым меркам вооруженные силы.
Ретроспективный анализ позволяет восстановить ход событий. Похоже, уже 29 марта 2022 года стороны пришли ко взаимопониманию по основным пунктам мирного договора, которые вовсе не казались унизительными для украинской стороны. Более того, белорусский президент Александр Лукашенко обмолвился, что в документе могли быть прописаны условия «аренды Крыма», что немедленно опровергли в Кремле. Однако можно допустить, что обсуждались и некоторые варианты урегулирования территориальных вопросов.
В этих же числах Россия начала вывод войск из-под Киева в качестве жеста доброй воли. Затем была инсценирована «трагедия в Буче» (о соответствующем расследовании вот уже год ничего не слышно). Седьмого апреля в Киев прибыл премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, который, как считается, и убедил украинскую сторону сделать ставку на войну. Но до 15 апреля Киев продолжал пудрить мозги российской делегации и даже подписал мирный договор, а затем просто вышел из переговоров.
ВС РФ переключились на штурм Мариуполя, но вплоть до конца весны в Кремле, видимо, рассчитывали на благоразумие партнеров: в Херсонской и Запорожской областях висели украинские флаги и работали старые администрации. Затем окно возможностей для Киева было стремительно закрыто, и после референдума Россия пополнилась четырьмя новыми регионами.
Откровения президента еще об одном примере лицемерия «партнеров» естественно вызвали шквал негативных эмоций, как, впрочем, и тогда — в конце апреля. Однако с прагматичной точки зрения данный мирный договор в случае ратификации, по сути, полностью решал для Москвы главную задачу СВО: нейтральная демилитаризованная Украина вне блока НАТО. Цели по денацификации и сохранению статуса русского языка могли быть включены в последующие переговоры.
Более того, именно прагматики ждали российские переговорщики от всех оппонентов: и Киева, и США, и Европы. К большой войне никто не готовился, а ее издержки для Украины и мировой экономики и геополитики были уже тогда очевидны.
Вероятно, здесь сработал британский фактор: в Лондоне давно лелеяли проект разжигания катастрофы на западных рубежах России и, таким образом, усиления своего влияния через страны Восточной Европы на Евросоюз. Кроме того, «ястребиные» элиты Запада рассчитывали не просто втянуть Москву в новый афганский сценарий, но стремительно взорвать Россию изнутри, спровоцировав беспорядки и смену власти. В итоге получилось долго, дорого и разрушительно.
Кстати, демонстрация не самого приятного кейса для российской дипломатии именно перед африканской делегацией не случайна. Вероятно, в Кремле подразумевали и еще одного адресата этой акции — Китай, который также выступает с мирными инициативами. Есть даже версия, что представители Черного континента приехали в Киев и Москву в качестве завуалированных посланников Пекина для простоты коммуникации.
Как бы то ни было, всем инициаторам переговоров и заморозки конфликта Владимир Путин продемонстрировал стремление России к мирному исходу и лицемерие оппонентов, которым невозможно верить на слово.
«Киевские власти, как обычно делают их хозяева, выбросили это все на свалку истории, — прокомментировал Владимир Путин отказ от стамбульских договоренностей. — Постараюсь интеллигентно выражаться. Где гарантии, что они и дальше не будут отказываться от каких-то других договоренностей? Но и в этих условиях мы никогда не отказывались от ведения переговоров».
Партия от обороны
Несколькими днями ранее на встрече с военкорами Владимир Путин, по сути, поделился своим видением дальнейшего хода СВО, разумеется, оставаясь в широких рамках для трактовки.
В частности, он задал риторический вопрос, нужен ли новый поход на Киев, и сам же прокомментировал: «Все-таки за это время мы вышли туда, где мы стоим, а это практически вся Новороссия и значительная часть Донецка с выходом к Азовскому морю и Мариуполю и практически вся, за небольшим исключением, ЛНР. Нам нужно туда (в Киев. — “Эксперт”) возвращаться или нет? Я почему такой риторический вопрос задаю? Ясно, что простого ответа на это нет, я сам могу на него только ответить».
«Все будет зависеть от потенциалов, которые сложатся на момент окончания этого так называемого контрнаступления. Это ключевой вопрос. А мы будем смотреть, какова будет ситуация, и исходя из этого предпринимать дальнейшие шаги. У нас есть планы разного характера в зависимости от той ситуации, которая сложится тогда, когда мы посчитаем нужным что делать», — витиевато добавил Путин.
Из этих слов можно сделать вывод, что на данный момент Россия продолжает играть «от обороны», планируя нанести чрезвычайный ущерб наступательной группировке ВСУ и заставить НАТО с ужасом обозревать опустошенные арсеналы. Это логично: защищаться куда менее затратно по ресурсам, чем атаковать. Кроме того, украинские солдаты заражаются страхом после каскада поражений, а жители Украины наконец могут увидеть бесперспективность войны, у которой, оказывается, еще год назад была такая приемлемая альтернатива.
Но очевидно, что Россия накапливает и наступательный потенциал. Еще в конце прошлого года эксперты обозначили задачу пополнения рядов ВС РФ примерно на полмиллиона человек, в том числе с учетом официального увеличения численности армии.
Министр обороны Сергей Шойгу 22 июня 2023 года заявил, что с начала года «по прямому контракту набрано 114 тысяч человек, плюс 52 тысячи — это добровольцы». В среднем на службу поступают 1336 человек в день, то есть «целый полк в сутки», добавил Шойгу.
Тут, впрочем, надо заметить, что контракты с Минобороны заключают многие мобилизованные из числа призванных осенью 300 тыс. человек. А часть из них, кто не желает продолжать службу, рано или поздно придется отправить домой. Тем не менее российское руководство убеждено, что необходимости в новой мобилизации не будет и необходимый ресурс обеспечат контрактники.
К слову, Шойгу отметил, что к концу июня будет сформирована резервная армия и армейский корпус, которые получат более 3700 единиц техники.
В то же время, согласно подсчетам специалистов, для перехода в крупномасштабное наступление, которое подразумевает штурм густонаселенных городов и хотя бы выход к Днепру, требуется минимум 600 тыс. штурмовиков первой линии (то есть без дополнительных эшелонов поддержки и обеспечения). Похоже, на данный момент таких планов российское руководство не строит.
Хотя на этом сценарии настаивает уже довольно явно оформившаяся, в том числе в публичном поле, «партия эскалации». В противовес партии «немедленных мирных переговоров на любых условиях», которая, в свою очередь, менее заметна в медийном поле, зато опирается на широкий срез общественного мнения: внушительное число респондентов в самых разных регионах страны, формально поддерживая СВО, остается в неведении о ее конечных целях и задачах и потому выступает за «мир во всем мире», хоть и понимает тупиковость ситуации — ведь наши оппоненты от любых переговоров пока отказываются.
Можно предположить, что Владимир Путин выбирает срединную линию, и вот почему. Внутриполитическая и внутриэкономическая стабильность на фоне геополитической турбулентности позволяет российскому президенту играть от обороны, сохраняя при этом стратегическую инициативу вдолгую. Ведь в конечном счете важно не просто победить или пересидеть оппонентов. Необходимо легитимировать конечный результат СВО любым способом, и особенно в контексте отношений с дружественными странами показать приемлемый для обеих сторон договор.
Как следствие, желательно восстановить и экономические взаимоотношения с частью западного мира, прежде всего с Европой, пусть без теплоты и сквозь зубы, но с выгодой для всех. В конце концов, у нас есть богатый опыт торговли в условиях антагонистических систем.
В этом смысле обрушение украинского фронта вследствие гипотетического масштабного наступления российской армии приведет к «железному занавесу» по польским границам и ко всеобщему порицанию России за «оккупацию Украины», не говоря про чисто военные издержки.
Заморозка ситуации тоже вряд ли принесет выгоды России: противная сторона просто будет копить силы для бесконечной войны, а Запад продолжит изобретать экономические удавки. При этом сценарий заморозки может последовать лишь в случае нанесения тяжелого военного поражения ВС РФ, очевидного для всех участников, именно поэтому Москва вложилась в оборону, сохраняя силовой потенциал.
Сценарий же финального договора, сколь далеким и малореализуемым он ни кажется сегодня, вполне достижим в случае очевидной неспособности украинской армии добиться хоть каких-либо успехов на поле боя и сохранения при этом рисков потери новых территорий вследствие наступления ВС РФ. В то же время это будет ярким свидетельством неспособности западного военного блока опрокинуть Россию даже чужими руками.
Такая дихотомия на украинском ТВД при возрастающих затратах на ведение большой войны может вынудить западных «партнеров» надавить на Киев именно для заключения сделки, а не банальной заморозки.
Правда, ее условия будут уже не такими приятными для Киева, как в апреле 2022 года. Десятого сентября в ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях пройдет Единый день голосования. Очевидно, что Кремль не собирается поступаться этими территориями и тем более новыми гражданами России. Это усложняет сделку, но не делает ее невозможной.
Цена эскалации для США
Интересно, что в рамках похожих трех сценариев — эскалация, заморозка, мирный договор — сегодня, похоже, движется и западная политика.
Влитые в ВСУ финансовые и технические ресурсы на старте 2023 года позволяли Западу рассчитывать на то, что украинская армия сможет показать хотя бы ограниченные успехи, а в идеале окажет давление на Крым и вынудит Россию бросать резервы на удержание позиций. Военные неудачи ВС РФ могли бы стать прологом для различных дипломатических вариантов с уступками Москвы.
Но Россия наращивает силовой потенциал быстрее, чем Украина, сохраняя возможность и для наступательных действий. А это значит, что коллективному Западу приходится выбирать — искать решение здесь и сейчас, эскалировать ситуацию, быстро наращивая поставки вооружений, либо выбирать долгую войну в расчете на истощение России, формируя многолетние бюджеты и арсеналы. Второй сценарий, правда, предполагает очевидные издержки.
Западные лидеры публично признаются, что запасы и возможности производства вооружений и боеприпасов, ранее поставляемых Украине, практически исчерпаны и поставки в прежних объемах не представляются возможными.
В то же время украинская армия при попытке наступления за три недели понесла потери, многократно превышающие военную помощь Запада за аналогичный период. Иными словами, Украина неспособна накопить достаточно ресурсов для обеспечения перевеса сил в обозримой перспективе.
«Нам нужна более мощная военная промышленность. Наши запасы оружия и боеприпасов опустели и должны быть восполнены не только в Германии, но и во многих странах НАТО», — заявил генсек НАТО Йенс Столтенберг.
Официальный представитель Пентагона Сабрина Сингх так описала ситуацию: «Мы уверены, что украинцы имеют то, в чем нуждаются. Они способны достичь успеха в контрнаступательных операциях». При этом потери, понесенные украинской армией, ничуть не смутили министерство обороны США. «Мы знали, что потери на поле боя будут. Это досадная часть этой войны», — заявила Сингх. Иными словами, Вашингтон призывает Киев воевать тем, что ему уже дали.
А в перспективе есть только два решения: либо сократить военные поставки и вынудить Киев пойти на мирное соглашение, либо нарастить помощь украинской армии за счет более совершенных систем вооружений. Речь может идти о ракетах с радиусом поражения свыше 250 км (пока на это решилась только Великобритания), авиации и большего количества систем ПВО.
При этом сегодня лишь США располагают необходимым количеством данной номенклатуры вооружений. Но пока они не поставили украинской армии даже танки Abrams перед летним наступлением, что пообещали сделать еще полгода назад.
Дело в том, что дальнобойные ракеты, истребители и системы ПВО как минимум на порядок дороже сегодняшней номенклатуры поставок. Например, гаубица M777 стоит около четырех миллионов долларов, а БМП M2 Bradley — три миллиона, в то время как старый истребитель F-16 — около 40 млн долларов, современный F-35 в районе 100 млн, а стоимость батареи Patriot ЗРК уже исчисляется сотнями миллионов долларов.
Кроме того, эти вооружения могут понадобиться самим США в случае военного конфликта с Китаем из-за Тайваня. А американская военная промышленность испытывала производственные проблемы еще до начала военного конфликта на Украине. Так, еще в 2021 году США просрочили поставки Тайваню оплаченного им оружия на сумму 14 млрд долларов, а в 2022 году объем недопоставленных вооружений вырос до 19 млрд долларов.
Еще одним аргументом против передачи Украине более совершенных американских систем вооружений может служить опасения, что российская армия выявит эффективные методы борьбы с ними и поделится знаниями с китайскими коллегами.
Наконец, главный довод, удерживающий США от нового витка эскалации на Украине, состоит в том, что Россия не может себе позволить потерпеть военное поражение. В отличие от афганского кризиса или американского бегства из Вьетнама, речь идет о сохранении Москвой контроля над регионами, которые были провозглашены частью России.
В Вашингтоне прекрасно понимают, что дальнейшая эскалация может привести ко втягиванию в войну стран НАТО и применению ядерного оружия. Президент США Джо Байден на днях в очередной раз повторил, что небезосновательно опасается начала ядерной войны.
Отсюда и новые отповеди Киеву на просьбы принять Украину в НАТО — это такой же эскалационный сценарий. Байден дал понять, что выступает против упрощения процедуры для вступления Киева в НАТО: «Они должны соответствовать стандартам».
Можно предположить, что американский президент не пойдет по пути наращивания военных поставок Киеву, а предпочтет вариант постепенного замораживания военного конфликта. При этом США совершенно не заинтересованы в заключении формального мира между Россией и Украиной, поскольку это помешает американцам реанимировать военный конфликт в случае необходимости.
Конечно, после заморозки Киев придется и дальше снабжать вооружениями и боеприпасами, но в гораздо меньшем объеме, чем сейчас.
Придется держать на плаву и украинский бюджет. По словам министра финансов Украины Сергея Марченко, с 22 февраля 2022 года западная коалиция профинансировала дефицит бюджета Украины на 51 млрд долларов. В апреле этого года министр финансов США Джанет Йеллен сообщила, что Вашингтон потратил на финансирование украинского госбюджета 23 млрд долларов. Эти траты не слишком отягощают американскую казну, зато позволят сконцентрироваться на противостоянии с Китаем.
Арсеналы Европы
Отметим, что в ситуации с поставками Украине новейших вооружений американцы не смогут выехать на европейском горбу, как это случалось до сих пор.
Самым ярым сторонником усиления военной поддержки Киеву среди стран западной коалиции является Великобритания. Лондон был первым и пока единственным, кто передал Украине дальнобойные ракеты Storm Shadow. А министр иностранных дел Великобритании Джеймс Клеверли высказался за ускоренный прием Украины в НАТО, минуя этап Плана действий по членству.
Политическими сторонниками британской линии являются также Польша и страны Балтии, но их военный потенциал сам по себе требует поддержки союзников, поэтому их позицию при принятии решения об увеличении или уменьшении поставок Украине вооружений можно не брать в расчет.
Крупнейшим европейским производителем оружия, в том числе авиации и ракет, является Франция. Официальный Париж всегда придерживался общей линии западной коалиции на «поддержку Украины столько, сколько потребуется», но при этом президент Франции Эммануэль Макрон постоянно добавляет, что при заключении мира необходимо учитывать интересы Москвы (иначе прочного мира не будет).
Кроме того, судя по заявлениям Макрона, он в ближайшей перспективе не хочет видеть Украину не только в НАТО, но и в ЕС. Можно предположить, что Франция присоединится к позиции США, если они примут решение о замораживании конфликта.
Крупным производителей вооружений является также Германия. Однако военная промышленность страны была фактически лишена возможности самостоятельно производить военную авиацию и современные ракетные вооружения. А возможности Берлина по поставкам имеющейся номенклатуры Украине практически исчерпаны.
При этом канцлер ФРГ Олаф Шольц выступает против приема Украины в НАТО, предлагая заменить его «гарантиями безопасности». С точки зрения экономики Германия больше всех в Европе заинтересована в скорейшем завершении конфликта на Украине и возвращении к нормальным экономическим отношениям с Россией.
Относительно большими вооруженными силами располагает Италия, которая активно снабжала Киев бронетехникой и артиллерией, но отказывалась поставлять дальнобойное оружие. По словам министра иностранных дел Италии Антонио Таяни, вопрос о вступлении Украины в НАТО будет решаться только после окончания текущего военного конфликта. А отказ поставлять Киеву истребители он мотивировал тем, что Рим не располагает самолетами F-16. О том, что на вооружении ВВС Италии стоит около сотни истребителей Eurofighter Typhoon и десяток F-35, Антонио Таяни скромно умолчал.
В итоге можно констатировать, что в случае принятия США решения о сокращении военной помощи Украине, единственной страной желающей и способной продолжить ее наращивание в одностороннем порядке, является Великобритания. Однако на балансе британских вооруженных сил числятся всего полторы сотни истребителей и менее тысячи ракет Storm Shadow, соответственно, массовая поставка этих вооружений Украине невозможна.
Байден против Китая
Европа, надо полагать, останется в фарватере американской внешней политики и согласится с любыми решениями по Украине. Но вот анализировать и тем более предсказывать этот курс с каждым днем становится все труднее.
Если бы Байден, страдающий временными затмениями сознания, вовсе не участвовал в принятии внешнеполитических решений, придерживаться единого курса Штатам было бы проще: отлаженная работа команды Белого дома и Госдепартамента позволяет обходиться без участия первого лица в дипломатической рутине.
Но, судя по всему, Байден продолжает руководить внешней политикой США, и состояние здоровья не позволяет ему делать это качественно.
Ярким примером такого рода стала попытка США помириться с Китаем. Как известно, отношения Пекина с Вашингтоном резко испортились в феврале этого года, после того как США сбили пролетавший над их территорией китайский аэростат, якобы выполнявший разведывательный полет.
Тогда власти Китая прервали все виды контактов с официальными представителями США: Байден не мог связаться с председателем КНР Си Цзиньпином, а с главой Пентагона Ллойдом Остином отказался разговаривать министр обороны Китая Вэй Фэнхэ.
Опасность отсутствия прямой связи между странами состояла в том, что любой инцидент между китайским и американскими военными (а они случаются все чаще) мог перерасти в «горячий» конфликт.
Только в мае Китай согласился на неофициальный визит директор ЦРУ Уильяма Бернса. А в середине июня в Пекин с официальным визитом наконец-то прибыл госсекретарь США Энтони Блинкен. Чиновник провел переговоры со своим китайским коллегой Цинь Ганом и с куратором внешней политики Китая главой канцелярии комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И.
И только после этих переговоров, по всей видимости удовлетворивших китайскую сторону, Энтони Блинкен был удостоен ранее не анонсированной встречи с Си Цзиньпином. Однако на следующий день Байден перечеркнул все эти усилия, заявив, что председатель КНР «очень расстроился, когда я сбил этот воздушный шар с двумя вагонами шпионского оборудования», поскольку «он не знал, что оно там было».
«Это серьезный конфуз для диктатора, который не знал, что произошло», — добавил Байден.
Осталось непонятным, сознательно ли президент США торпедировал усилия главы своего внешнеполитического ведомства на китайском направлении или допустил высказывание из разряда «Боже, храни королеву».
Пекин разбираться не стал и подготовил жесткий дипломатический ответ. «Это противоречит основным фактам и дипломатическим протоколам, серьезно нарушает политическое достоинство Китая и является публичной политической провокацией», — заявила официальный представитель МИД КНР Мао Нин.
Китай всеми силами стремится привести геополитический вес в соответствие со своей ролью в мировой экономике. И поэтому так остро реагирует на любой признак неуважения со стороны любых стран мира. Слова Байдена фактически поставили лидера Китая на одну доску с каким-то маловлиятельным диктатором небольшой африканской или латиноамериканской страны. Это стало не только личным оскорблением для Си Цзиньпина, но и унижением для всего Китая. Таким образом, Байден не только перечеркнул позитивный итог визита Блинкена, но и усугубил кризис в двусторонних отношениях.
В случае, если Джо Байден окончательно утратит дееспособность и будет отстранен своим окружением от принятия решений, внешнеполитический курс США, в том числе по отношению к Украине, может подвергнуться серьезным коррективам.
Кроме того, на носу президентские выборы, в ходе которых хозяином Белого дома может и вовсе стать другой человек, например Дональд Трамп, который не устает повторять о необходимости найти иное решение украинского конфликта. Исхода голосования в 2024 году с интересом ожидают не только в России, но и в Европе, где хорошо помнят о разрушительной поступи Трампа в вопросе об атлантическом единстве.
В рамках предвыборной конфигурации у Джо Байдена остается все меньше вариантов на украинском треке. Ему не удалось найти взаимопонимание с Владимиром Путиным на старте своего срока, он допустил войну, но не смог с помощью украинцев продемонстрировать силовой потенциал западной коалиции. В оставшееся до выборов время главное для Байдена — не допустить повторения афганского фиаско, раз уж рассчитывать на победу в Приазовье больше не приходится.
Американо-китайский план
На фоне пробуксовки украинского наступления новыми красками заиграла китайская мирная инициатива, с которой Пекин выступил еще в феврале этого года и был предан жесткой обструкции и на Западе, и в Киеве. Однако постепенно китайские предложения становятся все более удобным основанием для возможных переговоров.
В мае специальный представитель КНР Ли Хуэй посетил ЕС, Украину и Россию и провел предварительные консультации со всеми заинтересованными сторонами. По их итогам не было обнародовано никаких договоренностей, но их и не могло быть — пока позиции сторон не предусматривают компромисс. Однако Киев все же согласился на диалог, а значит, украинские власти вновь допускают возможность отхода от своих первоначальных ультимативных позиций — например, в случае неудачного наступления армии.
Китай, в свою очередь, в вопросе мирных переговоров никого не торопит и сам никуда не торопится. Если военно-политическая ситуация дозреет до необходимости заключения мира, Пекин готов примерить венок миротворца. Но и без этого КНР уже стала видной переговорной площадкой, в результате чего лишний раз подтвердила свое растущее геополитическое влияние.
При этом в случае продолжения острого военного конфликта на Украине Китай получает определенную свободу действий в отношении Тайваня, поскольку США и их союзникам будет сложнее поддерживать два фронта в разных точках мира.
Если США не примут решение об эскалации конфликта на Украине, это станет невольным шагом навстречу китайским предложениям. Более того, если в Вашингтоне вдруг задумаются о комплексном урегулирование международных отношений, включая признание нового геополитического статуса Китая, мирный договор между Россией и Украиной, заключенный под эгидой Пекина и Вашингтона, может стать реальностью. По крайне мере, слухи о таких переговорах ходят все последние месяцы.
На пути к этому сценарию США начинают предварительные консультации с ведущими странами глобального Юга (которые последнее время зачастили как раз в Пекин). По данным Financial Times, помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан и заместитель госсекретаря США Виктория Нуланд 24‒25 июня проведут в Копенгагене встречу с представителями Бразилии, Индии, Китая, Турции, ЮАР и ряда других стран. По данным издания, одной из тем для обсуждения станут принципы, на которых могло бы основываться мирное урегулирование конфликта на Украине.
0
120.00
