На фоне пандемии Совет Федерации недавно поставил вопрос о том, чтобы отменить или ослабить так называемые контрсанкции, которые были введены нашей страной в ответ на западные ограничительные меры.
Пока проект «завис», однако это повод напомнить о том, как нас «ограничивали» и что из этого вышло.
Первые пакеты санкций появились весной 2014 года — «за Крым». Они, как скоро стало ясно, были чисто символическими. Так, 17 марта 2014 года США составили первый санкционный список из 11 человек, через три дня добавили еще 20 человек, а также пять оборонных предприятий. Появились санкции, отдаленно напоминавшие секторальные, — о запрете экспорта товаров, услуг и технологий для российских проектов добычи нефти на глубоководных участках, арктическом шельфе или в сланцевых пластах, а также ужесточен доступ к зарубежному финансированию для ряда компаний. Полный запрет на экспорт американских товаров и технологий в Крым был введен лишь в декабре 2014 года.
В 2015–2016 годах Америка в основном продляла и расширяла ранее введенные ограничения, под эмбарго попадали новые компании (финансовые и нефтегазовые), а также отдельные месторождения. Так, в декабре 2015 года Минфин США распространил действие санкций еще на 12 человек и 109 компаний. Среди них ряд дочерних предприятий ВТБ, Сбербанка и Ростеха, бизнесмены, связанные с прежними фигурантами «черного списка», а также политики с востока Украины.
Затем, в сентябре 2016 года, в черные списки добавили еще 17 физических лиц и 19 компаний. Секторальные санкции введены в отношении 96 фирм и институтов, среди них ряд дочерних структур ПАО «Газпром», а также компании, участвующие в реализации проекта по строительству Керченского моста. Под эмбарго также попали 11 компаний, работающих в области радиоэлектроники. В конце 2016 года уходящая администрация Барака Обамы «размахнулась» и расширила санкционный список за счет нескольких десятков организаций. Список физлиц увеличился незначительно. Уже к тому времени американцам стало ясно, что это никого в Москве особо не волнует.
После прихода к власти администрации Дональда Трампа вскоре стало ясно, что все меры, предпринятые Обамой, были лишь «разминкой» перед развязанной Трампом санкционной войной на фоне скандала на тему «русского вмешательства в американские выборы». В данном случае уже не так важно, что президент США в этом вопросе скорее уступал истерическому давлению конгресса (как демократов, так и республиканцев), чем инициировал санкции по собственной воле.
Однако позже «особая позиция» Трампа по отношению к России все же сказалась, о чем ниже Что касается Евросоюза, то он как раз основные свои «санкционные снаряды» выпустил в первые два года после украинских событий, а далее в основном продлял уже введенные ограничительные меры. Пока в британском Солсбери не отравили Скрипалей…
ЕС тоже начал вводить санкции в отношении России в связи с событиями на Украине в марте 2014 года. Сначала был «всего лишь» отменен саммит Россия — ЕС и приостановили переговоры о безвизовом режиме и новом базовом соглашении о сотрудничестве. Затем ввели ограничения против примерно полусотни физических лиц, в основном политиков.
В июле 2014 года в черных списках ЕС появились первые компании — в основном крымские. Это произошло после того, как был сбит малазийский боинг в июле 2014 года. ЕС ввел первые секторальные санкции: эмбарго на поставки вооружений в Россию и вывоз из России оружия и «связанных с ним материалов», запрет на ввоз в РФ «товаров и технологий двойного назначения», а также предоставление инновационных технологий для нефтедобывающей промышленности, под удар попали более двух десятков российских финансовых, нефтедобывающих и оборонных структур.
В конце 2014 года вслед за США Европа внесла, по сути, весь Крым в черный список, запретив туризм, инвестиции и торговлю, приобретение недвижимости, строительство инфраструктуры и т.д.
Также были введены ограничения на экспорт товаров и технологий для энергетического сектора, транспорта и телекоммуникаций, разведки и добычи углеводородов и минералов. Круизным судам, принадлежащим европейским компаниям или ходящим под флагом Евросоюза, запрещено заходить в крымские порты. В 2015 году ЕС в основном лишь расширял (но не кардинально) уже введенные меры и списки лиц. Дело шло к тому, чтобы европейский санкционный раж выдохся.
«Русское вмешательство»
А вот в США в 2017 году на фоне набиравшего обороты скандала вокруг «русского вмешательства в выборы» санкционный прессинг набирает силу. Казалось, американский политический класс охватила настоящая санкционная истерика.
Так, практически сразу после, казалось бы, вполне успешной первой встречи Путина и Трампа в Гамбурге в рамках саммита «большой двадцатки» конгресс в оперативном режиме принял закон «О противодействии противникам Америки через санкции» (CAATSA), который стал новым этапом в санкционной войне. Были введены ограничения на сотрудничество Вооруженных сил России и США, а также спецслужб и военно-промышленных комплексов, на получение уже всей российской экономикой, а не только энергетическими компаниями, кредитов на Западе. Именно тогда появилось положение о противодействии строительству трубопровода «Северный поток — 2».
Вскоре всем американским компаниям и гражданам было запрещено всякое сотрудничество с российскими компаниями в глубоководных, арктических и сланцевых энергетических проектах.В начале 2018 года Америка переходит фактически к «секторальному» преследованию российской правящей элиты. В январе появляется так называемый «Кремлевский доклад» конгрессу, в который попали более двухсот представителей политического руководства и бизнес-элиты. По сути, это был именно черный список, поскольку эти люди стали «токсичными» для других стран, по крайней мере в финансовом плане — из-за угрозы карательных американских санкций в отношении банков или иных финансовых структур.
Новый уровень противостояния
Инцидент с отравлением Скрипалей в марте 2018 года вывел санкционную войну на новый, еще более агрессивный уровень. Из стран ЕС, США, Канады и ряда других массово высылают российских дипломатов. Россия и Америка взаимно закрывают несколько консульств, что делает процедуру получения американской визы в России трудновыполнимой задачей. Список попавших под эмбарго бизнесменов и компаний расширяется в том числе за счет Олега Дерипаски, Игоря Ротенберга, Андрея Костина, компаний EN+ Group, «Ренова», «Газпром бурение», «ГАЗ», «Русал», «Базовый элемент», «Евросибэнерго», «Рособоронэкспорт» и др.
Евросоюз в свою очередь «наградил» за строительство Крымского моста шесть компаний, которые участвовали в его возведении. Однако было уже ясно, что, если бы не «дело Скрипалей», процесс раскручивания европейских санкций против России, скорее всего, притормозился.
А вот Америка в связи с этим делом поначалу продемонстрировала подчеркнутую резкость.В августе 2018 года был введен в действие первый пакет так называемых химических санкций (за нарушение режима нераспространения оружия массового поражения). Он предусматривал в основном ограничения на поставки в Россию продукции двойного назначения. Через 90 дней, если строго по закону, должен был быть введен второй пакет, куда более суровый.
Предусматривались запрет на предоставление России финансовой помощи со стороны международных финансовых организаций; запрет американским банкам кредитовать российское правительство; ограничение экспорта практически всех американских товаров и технологий; ограничение импорта в США любых товаров российского происхождения, включая нефть и нефтепродукты; приостановление или понижение уровня дипотношений; запрет полетов российских государственных авиакомпаний в США.
Однако практически ничего из этого пакета ни через 90 дней, ни позже введено не было (был разве что введен запрет на займы со стороны международных институтов, которых наша страна и так не брала, а также американским банкам запрещено участвовать в первичной продаже российских суверенных долговых обязательств в долларах, что носит на практике чисто символический характер, — Минфин РФ размещает ОФЗ в рублях).
Точечное давление
Администрация Трампа воспользовалась тем, что скандал вокруг «российского вмешательства» сошел на нет, и перестала наращивать санкционное давление на Москву. За исключением отдельных новых «точечных» санкций, процесс их наращивания в 2019 году был поставлен на паузу. И, например, полномасштабных санкций против суверенного долга России Америка так и не ввела. В санкционной политике обозначился явный предел, после которого ущерб западным инвесторам перевешивает вред, наносимый России. Это стало наглядно видно в истории с «Русалом» и EN+ Олега Дерипаски, санкции против которых были отменены после ряда манипуляций со структурой собственности.
Поскольку удар по «Русалу» стал ударом по всему рынку алюминия. Показательно также, что в 2019 году рынок рублевых облигаций федерального займа (ОФЗ) привлек в пересчете на доллары 16 млрд от нерезидентов, а всего иностранцы владели 32,2 процента всех ОФЗ по состоянию на 1 января 2020 года (46,4 млрд из 143,8 млрд долларов). Доля нерезидентов даже больше, чем до введения санкций. В том числе американские инвесторы держат 53 процента ОФЗ от доли иностранных держателей. Если говорить о доле иностранных инвестиций в российские суверенные евробонды, то в прошлом году она превышала 22,3 млрд долларов — 55 процентов от общего объема.
Защита от внешних шоков
Если говорить об оценках ущерба от санкций нашей стране, то они сильно разнятся. Точную цифру назвать не может никто. Через три года после начала санкционной войны один из экспертов ООН оценил потери России в 52–55 млрд долларов, а потери других государств от сокращения связей с Россией — более чем в 100 млрд. Цифру 50 млрд долларов примерно в то же время неофициально называл вице-премьер российского правительства Игорь Шувалов. В середине 2015 года Владимир Путин также оценивал потери европейских компаний от санкционной войны в 100 млрд евро, однако точных потерь России он не называл никогда. Скажем, как оценить потери от отмены проекта газопровода «Южный поток» в 2014 году? Или нынешнее замораживание «Северного потока — 2» на почти финальной стадии?
Официальные российские оценки прямого ущерба от санкций не столь впечатляющи. Так, Минэкономразвития подсчитало, что в 2018 году (это последний год сильного наращивания санкционного давления) убытки России от санкций со стороны всех стран (а к санкциям присоединились 62 государства) составили 6,3 млрд долларов. Больше всего ограничительных мер против России, согласно данным Минэкономразвития, ввел Евросоюз — 25 Это стоило Москве почти 2,5 миллиарда долларов.США за 2018 год ввели девять ограничений, общий ущерб от них составил 1,2 млрд долларов.Наиболее сильно от санкций пострадали такие сектора российской экономики, как металлургия (на 4 млрд долларов), сельское хозяйство, химическая промышленность и автопром.
С другой стороны, Россия встала на путь импортозамещения во многих отраслях, что в том числе позволило лучше подготовиться к нынешней пандемии, снизив зависимость от импортных поставок. Куда труднее подсчитать, во что обошлись сами угрозы санкций, неосуществленные проекты как в России, так и за рубежом, отсутствие инвестиций в модернизацию производств, перекрытый доступ к западным технологиям и т.д.
В то же время за истекшие годы в России выстроена довольно надежная система защиты от внешних шоков, основными элементами которой являются: плавающий курс рубля, низкая зависимость российских компаний от западных кредитов; профицит текущего счета и федерального бюджета; низкий уровень госдолга (менее 15 процентов ВВП), включая внешний долг; большой объем международных резервов ЦБ (второй показатель в мире после Китая с точки зрения соотношения резервов и совокупного внешнего долга).
Санкции против нашей страны в обозримом будущем не отменят, даже на фоне пандемии и спада во всей мировой экономике. С другой стороны, все познается в сравнении. А сравнение таково, что если посмотреть на ущерб, который коронавирус уже нанес и еще нанесет экономикам всех стран мира, как и нашей, в том числе в плане резкого падения цен на энергоносители, то все введенные с 2014 года западные санкции были что слону дробина. Новые угрозы выглядят куда серьезнее.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор:
— Контрсанкции, я думаю, пора отменить.Во-первых, это шаг навстречу Западу.Во-вторых, навстречу собственным гражданам, которые смогут, например, покупать продукты, которые сегодня недоступны. При этом не надо думать, что наши продукты будут сметены импортными. Это ерунда. Если нам какой-то продукт не нужен, а его поставляют, есть въедливый Роспотребнадзор. Да и пошлины можно ввести, как, например, США в отношении китайских товаров. Да, это против правил ВТО, куда мы входим. Ну и что? ВТО — гигантская бюрократическая машина. Там от подачи жалобы до принятия решения по ней проходит три года.
Людмила Бабынина, заведующая центром политической интеграции института Европы РАН:
— Никакой отмены контрсанкций, я думаю, не будет, это пустые разговоры. Давайте вспомним, что первым ввел санкции Запад — за Крым.И он их не отменит, пока Крым в России. А он у нас будет всегда, кто бы ни был у нас у власти. Вы можете представить себе президента России, возвращающего Крым Украине? Это невозможно представить. Значит, мы продолжим жить под санкциями, и ничего не изменится. Следовательно, и контрсанкции отменять как-то странно.Кстати, в этом году в США президентские выборы. Уже звучат голоса, что Россия снова вмешивается и санкции нужно еще усилить.
0
10.00
