В воскресенье, 21 июня, «ВМ» передала москвичке Клавдии Казалетовой землю с могилы отца. Последнее пристанище героя газета отыскала по просьбе женщины на Псковщине.
Любовь дочерей к отцам особенная. Девчонок баловать положено, оберегать от опасностей пуще, чем мальчишек. Поэтому и память о своем папе женщина в сердце хранит бережно — особенно, если отец добрый и заботливый.
Таким и был обычный сельчанин из-под Тулы Иван Федорович Лаврушкин для своих Зиночки и Клавы. Но кормильца, как и миллионы других мужчин, забрала война, не оставив сестрам возможности помянуть родного человека на погосте. «Вечерней Москве» удалось исправить эту несправедливость.
Все началось со звонка в редакцию накануне празднования 70-летия Победы.
— Вы пишите про участников Великой Отечественной? — послышался в трубке теплый голос пожилой женщины. — Я ищу могилу своего отца. Уже 70 лет. Куда только ни писала, в Подольский архив ездила — никто не знает, где он похоронен. А я точно знаю — могила есть, и она не безымянная: женщина, что его хоронила, написала нам письмо в конце войны. Поможете?
«Вечерка» не осталась в стороне. Тем более, нам уже удавалось разыскать захоронения фронтовиков по просьбам родственников.
К сожалению, архивная система устроена так, что одни учеты игнорируют другие. К примеру, по документам человек числится как пропавший без вести, а фактически внесен в книгу памяти какой-нибудь области или района...
Как правило, хоронили красноармейцев неподалеку от места гибели. Увы, на сотнях фотографий могильных камней, расположенных в Псковской и Ленинградской областях, фамилия Лаврушкин не значилась. Не получил я и ответы на запросы от поисковых отрядов. В общем, современные средства поиска не принесли результата — помог старый добрый телефон. Обзвонив с десяток ветеранских организаций, я попал на добродушную и отзывчивую женщину из Плюссы. Ее зовут Татьяна Владимировна Тимофеева.
— Диктуйте данные погибшего, — сказала женщина. — Перезвоните завтра, я постараюсь узнать все об этом человеке.
Вечером следующего дня раздался звонок из Плюссы.
— Иван Федорович покоится у нас в поселке в братской могиле. Его имени нет на надгробном камне, но теперь оно появится. Ждем родственников в поселке...
Состояние здоровья не позволило Клавдии Ивановне совершить путешествие на Псковщину, вместо нее в дальний путь вместе с нами отправился внук Ивана Федоровича — Сергей Алексеевич Галкин.
— Как добрались? — спрашивает невысокая женщина с добрыми черными глазами, встречающая нас на перроне. — Молодцы, что не заблудились.
Наш проводник — Татьяна Владимировна Тимофеева. Здесь, в Плюссе, она уважаемый человек: была экономистом совхоза, потом возглавляла администрацию Плюсского района. А теперь вот уже десятый год занимается проблемами участников Великой Отечественной войны.
— Фронтовики — моя слабость, люблю их. Это особенные люди. Смотрите, какие сады, какие цветы, — женщина обращает наше внимание на ярко-голубые дельфиниумы в оранжерее у частного домика. — Это наши труженики тыла. До сих пор все своими руками делают, на месте не сидят.
В культурном и научном центре местного значения, поселковой библиотеке, гостей из столицы уже ждали.
— Спасибо, что вы приехали, для нас это очень важно, — говорит замглавы администрации Плюсского района Валентина Кашина, обратившись к Сергею Галкину. — А газете «Вечерняя Москва» — за то, что помогли родственникам найти могилу предка. Клавдия Ивановна может быть уверена, на плюсской земле не забудут героя-освободителя.
Валентина Викторовна открыла недавно изданный двухтомник с именами героев, павших за Плюсский и Струго-Красненский районы и зачитала вслух:
— Лаврушкин Иван Федорович, рядовой отдельного лыжного батальона 18 стрелковой дивизии, родился в Тульской области, призван в 1943 году Кумским райвоенкоматом Тульской области. Погиб 17 февраля 1944 года в поселке Плюсса… После того, как мы связались с родственниками павшего воина, его имя было высечено на новом могильном камне воинского захоронения в поселке.
От библиотеки до мемориала воинам пять минут ходьбы. Сергей Алексеевич с цветами застыл на несколько секунд у могилы дедушки.
— Знаете, тетя и моя покойная мама, Зинаида Ивановна, говорили, что я очень похож на деда Ивана, — поделился со мной Сергей Алексеевич. — Он очень их любил, они вспоминали его доброту и заботу.
Насыпав в лоточек щепотку плюсской земли, за которую сложил голову Иван Федорович, мы завершили свою миссию.
Судьба посылала Ивану Федоровичу испытания разлукой с близкими на протяжении всей жизни. Едва дочери встали на ноги, его призвали на Финскую войну.
— Все это время он не писал, — вспоминает Клавдия Ивановна. — Мы не знали, что с ним случилось. Бабушке цыганка гадала, сказала, что жив он, но находится в казенном доме. Права она оказалась!
Получив тяжелую контузию на фронте, Лаврушкин попал в госпиталь, а после кадровые органы не могли найти, в какой же части он служил. Признали дезертиром, посадили в тюрьму. А через пять месяцев разобрались: отыскали документы, реабилитировали и домой отправили.
— Помню, как он вернулся. Это случилось под Новый год, — рассказывает Клавдия Ивановна. — Мы как раз принесли домой репейник: большущий такой, вместо елки. Он хоть и высохший, но ветвистый. Жили мы бедно, но игрушки у нас были — помню белочек на санках с белыми хвостиками. Папа нам их из Москвы привез как-то. Наряжаем, значит, и тут кто-то постучался. Бабушка наша открыла дверь и как закричит! Подумали, что какие-то жулики ее убили, выскочили в сени, а там папа стоит. Он плохо ходил после контузии, но радовался встрече, как ребенок. Он привез нам мандарины — мы их с роду не видали. На всю жизнь я запомнила этот момент.
На себе глава семьи экономил — даже ходил в разных сапогах, чтоб новые не покупать.
— За это и прозвали папу колдуном, что сапоги разные, — говорит Клавдия Ивановна. — Так-то его уважали все. Но нас увидит кто в деревне — кричит: «Эй, колдуновы дочери, куда идете?».
На вотчину Лаврушкиных, село Осаново, пришел фашист. Завязались ожесточенные бои.
— Папу оставили в селе, он был контужен, — вспоминает пенсионерка. — Но когда начались бои, он в стороне не остался. В тот день стрельба была, все гремело. Как затихло, отец оделся и вышел из дома. Сказал: «Пойду гляну, может, помощь нашим нужна, зима, замерзнут же…». Больше мы его никогда не видели.
Через несколько месяцев от отца пришло письмо, мол, служит он при лыжном батальоне, отвечает за снабжение. В ту ночь его попросили стать проводником, да так и остался он в строю.
— Писал, что много у него сахару, печенья, конфет, но ничего он этого нам прислать не может — все для фронтовиков, — продолжает дочь Ивана Федоровича.
Погиб фронтовик зимой 43-го. Чуткая женщина из-под Плюссы, которая нашла и похоронила тело солдата отправила его последнее письмо родным. Но потом были перезахоронения, ошибки в учете могил и бюрократические небрежности. И все же ее труд не пропал даром, могила человека найдена.
Сегодня благодаря оцифровке архивов и открытым базам данных потомкам победителей предоставлена возможность узнать больше о подвигах своих родных. Проследить их боевой путь и… найти последнее пристанище тех, кто сложил голову за нашу землю. Нужно лишь проявить немного настойчивости.
0
10.00
